МЫ ЖИВЕМ В ТЕМНОТЕ
Мы живем в темноте, непокорные и иные.
Мы не добрые, впрочем… Но, в общем-то, и не злые:
Мы играем по правилам. Просто мы вне игры.
Мы живем в темноте, в белый свет выбираясь редко.
Не суди слишком строго – мы тоже живые клетки.
Нас еще очень мало. Но это лишь до поры.
Мы идем напрямик, пробивая пласты и ткани,
Прячем маской лицо, мимикрируя даже в камень,
Набираем друзей средь невидящих этих глаз.
Мы спокойны, пока наших планов никто не знает,
Но ударим внезапно – и пусть все теперь гадают,
Где объявится новый нечаянный метастаз.
И однажды восстав, мы не дрогнем пред силой яда,
Не померкнем в сиянии ядерного распада,
Будет сладостной жертвой здоровый иммунитет.
Мы выходим на свет, забирая у жизни время.
Мы отвержены были – теперь наравне со всеми.
Мы живем в темноте.
Там, где мы, больше жизни нет.
АРХИВЫ ПАМЯТИ
На бумажных листах я пишу, и уже не исправить их,
Все, что вспомнить могу, под неровным огнем свечей,
И один за другим укрываю в архивы памяти,
И по капле из слез наполняю водой ручей.
Эта память упряма, и с нею жить не всегда легко,
Но, по давней дурацкой привычке, который год
Из бумаги небрежно я складываю журавликов,
И в полет отпускаю над гладью озёрных вод.
Об одном я молю – позабыть это все лишь дайте мне,
Больше сил нет держать, и устала душа от ран,
Но летают, летают картонные птеродактили,
Да беснуется дикий безудержный океан.
Позабыты все волны, и пройдены все страдания,
Под ногами моими уже много лет земля.
Только стоит на миг погрузиться в воспоминания –
Снова слышу я крики бумажного журавля.
КРЫЛЬЯ ДЛЯ ПОЛЕТА
Казалось бы–ангары все дотла.
Казалось бы–нелетная погода.
Недостижимый купол небосвода
Давно укрыт за плоскостью стекла.
И жизнь ушла.
И даже смерть ушла.
И эта птичья странная свобода
Утеряна, казалось бы–на годы,
Как самый мелкий болтик от крыла…
Но все не в счет, пока горят глаза,
И как бы ни звала земля назад,
А все, что нужно истинным пилотам –
Проверить корпус, вычистить всю пыль
Да прикрутить тот болтик, как он был.
И вновь приладить крылья для полета.
МЕЖ ПУШИСТЫХ И БЕЛЫХ
Дым струится по воздуху. Не оседает взвесь.
Ад давно уже пуст, как обычно, все бесы здесь,
Пролетают по небу трассами.
Меж пушистых и белых немало сокрыто лжи.
Эй, Морфей, я не слушал тебя, еще раз скажи, –
Засмотрелся на что-то красное.
Не воспримешь серьезно. Да как тут уже всерьез
Задавать бедным Йорикам этот немой вопрос,
Ждать ответов небесной манною?
Там, где мост лишь построен, и там, где танцует мост,
Так и скачем–на дело, на рейв или на погост,
Подгоняем под СНиП дыханье, а пульс под ГОСТ,
И рождаются вещи странные.
ЛЕГИОН
Это чувство основой ушло в кино,
В спецэффекты живые облечено,
Мы бредем вместе с ним, мы уже давно
Потеряли весь свой рассудок,
Пробивая шестое по счету дно
За последние пару суток.
И стежок за стежком, этот метод прост,
И стишок за стишком мы кладём на холст,
На твой-мозг-точка-ком начался DDOS,
От которого нет защиты.
«Быть/не быть?»–это, в общем-то, не вопрос,
Но мы крепко к нему пришиты.
Поглощенные души, вода, бетон,
Без отличия даже на полутон,
По дороге из сна, по дороге в сон
Мы нашёптываем словами:
Нас таких легион, и горит неон
Между нашими головами.
ТУМАННОЕ
Побиты, забыты и скрыты бетонные плиты,
Из старых цехов выползает оранжевый дым
И голос трамвайный все шепчет, что дома налито,
Он больше не будет уже никогда молодым.
Он знает здесь каждую шпалу до боли, до треска,
И после тринадцати рейсов в туманную мглу
Поежится зябко, ругнется нестройно на чешском,
И спрячется на ночь в депо в самом дальнем углу.
Погаснут приборы, и звуки звенящего хора
Рассеются в ревербе мутной декабрьской тьмы.
Сквозь белую хмарь просочатся огни светофора.
Трамваи устали туманы считать до зимы.
Опубликовано в Южный маяк №3, 2022
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!