* * *
Простое, карандашное тело,
хрупкие угольные стрекозы.
Прожигая душу, присваиваешь контур.
Над нашей тьмой
пролетают узкие огоньки и зола.
* * *
Растворить, уложить
стержень человеческого тела
в собачью, кошачью горизонталь,
найти свое чувство в черно-белом
лохматом море.
Помолиться с земли, помочь им в раю.
Прижать локти к телу
в родовом объятии.
* * *
минскому гетто
Царица своего тела,
выгляни в окно, ударь
по правому плечу,
смирись с родовой пустотой десны,
дающей десницы.
Жжет подошвы
земля на Шорной, Обувной,
вопят красный снег и песок.
* * *
Теряешь сердце,
как в детстве воздушный шарик
лопается или улетает.
Четвертинка велосипеда,
тень зайца на белой воде.
Синяя персидская,
летним холодом заморожена.
Отморожен, убит, ты что будешь?
Офе, ай?
* * *
Спряжением, сопряжением,
наклонением, поклонением
ловец человеков
уловляет черную космическую глубину
в золотую сеть,
лечит морем соленым мыслей и чувств.
Оборваться совой,
утонуть головой
в глубокой колокольне.
* * *
Мене текел,
меня нет летом.
Теплый октябрь найден был легким.
Ола не взята, я выгораю,
голодный кислев
насыщается плотным листом,
медью звенящей.
Иглами снега сшивает время, простор,
вышивает линию жизни.
* * *
Был снег,
светилась кровь
на тропинках сумрачного леса.
Пакет-чайка трясется на ветру,
выворачивает на асфальт
содержимое головы.
Зимняя ночь,
склеиваются пальцы,
примерзают варежки к перилам
лестницы Иакова.
Опубликовано в Интерпоэзия №4, 2021
