ИЗ КНИГИ “ТОЙОТА-КРЕСТА”
* * *
Там, где кедр с обломанной вершиной
Над седой стеной монастыря,
Где встаёт над мокрою машиной
Сизая осенняя заря.
Как в огромной выстывшей квартире,
Где по стенам солнечные швы,
Я живу в пустеющей Сибири
И люблю Марию из Москвы.
В головах Саянские отроги,
Енисей вливается в висок,
Руки, как огромные дороги,
Пролегли на запад и восток.
В каждой я держу по океану,
Не испить, не слить, не уронить,
Как же мне, разъятому орлану,
Самого с собой соединить?
Снег идёт задумчиво и косо,
Головы застыли на весах,
И бессонно крутятся колёса
В головах, машинах и часах.
………………………………
Снова выезжаю на дорогу,
Всё как прежде, дали и снега,
Снова ночь. И снова внемлют Богу
Океаны, горы и тайга.
Под капотом тихо и бесстрастно
Пьёт мотор ночную синеву,
Звёзды светят холодно и ясно
Над землёй, которой я живу.
На душе старинная тревога…
И опять заправка, переезд,
Дробь колёс и дальняя дорога,
Как «корона», «креста» или крест.
……………………………….
Больше нет ни юга, ни востока,
Только ветры стылые сквозят.
Маша, ты всё так же одинока,
Как и триста лет тому назад.
Ну чуть-чуть… Ну еду… Ну немного —
И споют под утро тормоза.
Почему ж так пристально дорога
Смотрит в запотелые глаза,
Что за непосильная забота
Сводит переезды и мосты:
Впереди огромные ворота
И открыть их можешь только ты.
Ты открой, и стихнут ураганы
Над моей двуглавой головой,
И тогда охотские туманы
Встретятся с балтийской синевой.
И над этой слившейся пучиной
Я замру, ни с кем не говоря,
Словно кедр со сломанной вершиной
Над седой стеной монастыря.
КАМЕНЬ
Юрию Беликову
1
Где-то с Запада тащит туман и сырь…
Атлантический перегар…
А у нас за Камнем всё та же ширь,
И морозный припал загар
На балык скулы, на скулу скалы
На калёную плоть смолы.
Здесь за Камнем настолько кристальна синь
В небе выстывшем и сухом,
Что на ветер слово сырое кинь —
И к утру упадёт стихом
На крутой порог, на олений рог,
На морозный парок дорог.
Здесь Усинский тракт сквозь навес хребтов
Чует Чуйского братский бок,
И свивает синь снеговых бортов
За «КАМАЗом» в седой клубок.
И сюда не добьют облака простуд
И Европы несметный гуд:
Там, за Камнем, грядёт облаков гряда,
И спалённая клеть Москвы
Отдана врагу. То лиха беда
Начинается с головы,
Чтоб одевшись в смог, отравить исток
И отправиться на восток.
Не соболий кот, схоронившись в ель,
Напрягает до звона слух,
Не осенней мглой зверовой кобель
Вдруг причуял медвежий дух,
И не стан волков в тишине белков
Заходил мехами боков.
То не хиус ушами стрижёт марал,
И не ирбис когтём скребёт…
Это Батька-Камень, седой Урал,
Ощетинил тайгой хребёт,
Чтоб громадой плеч на полнеба лечь
Иноземному ветру встречь.
Дует Запад, трещат у увалов лбы…
Не заткнуть штормовую дырь
В обветшалых стенах уральской избы,
Не уснуть — за спиной Сибирь.
Но не видно гор, хоть повесь топор —
Не сдержать дымовой напор.
Ты стоял. И порыв кое-как зачах
На расчёске твоих лесов,
Ты всю гарь собрал в своих пихтачах,
Но закрыл Сибирь на засов.
Ты с утра до утра очищал ветра
И мокротой забил фильтра.
2
Я окрикну даль: отзовись Урал,
Непокрытая голова!
Это я виноват, что ты захворал,
Раз Сибирь до сих пор жива.
Тронет Север калёным смычком скалу,
Это наши гудят ветра.
Я всю жизнь просидел у тебя в тылу,
И настала моя пора.
И за Камнем есть кому встать грядой.
Так что ты не дури, заляг,
Отдышись, отпоись чусовой водой
Из базальтовых гулких фляг.
Приложи к виску холодок ленка
Чтоб душа, докрутив витка,
Отойдя чуток в хрустале проток,
Встала жабрами на восток.
3
Вновь дымки в отвес к сизоте небес,
И слезят глаза мороза,
Не жалеют дров. И с седых яров
За сто вёрст слышны полоза.
О шершавый снег не набрать разбег,
Кто велел снарядить обоз?
Под такую кать не в тайге блукать,
Бесконечен Уральский взвоз.
Извиняй, Урал, но опять аврал,
Собирай на разгруз бичат.
Звеньевой серчат: тузлуки сочат
Из кедровой клёпки бочат.
Выходи к гостям, коль остался тям
Принимать добро под надзор:
Вот хакаска-соль из степных озёр,
Ты её приложи к костям.
Здесь в настой небес Енисей вложил
Перескрип эвенкийских скал
И нерпячий жир для настройки жил
Для тебя натопил Байкал.
И ещё один заповедный взвар
Сквозь прозор Читинских степей
Ранним утром тебе протянул Амазар,
Ты его натощак испей:
Там росток свечи на морозном окне,
Как дрожит её остриё…
И колени… как стонут под утро оне!
И вот это, почти моё:
Океан и креста четыре луча,
И дымящие горы вдали,
И туман на зеркальной грани меча
От дыхания Русской земли.
Я искал зеркал себе по глазам,
И однажды едва не ослеп.
И одну половину разбил я сам,
А другую завесил креп.
Вот и всё, Юрец, и строке конец,
За неё споёт кладенец,
Раз из всех зеркал нам остался меч,
Чтоб хоть что-то ещё сберечь.
В облаках проём, значит будет взъём,
Вот и я к тебе доберусь,
Чтоб с лесным зверьём да с тобой вдвоём
Постоять за Святую Русь.
ИЗ КНИГИ “СТИХОТВОРЕНИЯ”
* * *
Я всё отдам за это вдовье
Лицо земли, где дождь, как штрих,
Где жизнь — сплошное предисловье,
А смерть — загадка для живых.
Где всё, что есть, — и грех, и слава —
Лишь голос предков в нас самих,
Где мы не заслужили права
И в мыслях быть счастливей их.
Опубликовано в Паровозъ №7, 2018
