До девятого класса я каждые летние каникулы проводил в Тракае.
Родители снимали там хутор на самом берегу озера.
До леса тоже было рукой подать, а я обожал собирать грибы, и в любой (даже дождливый) день готов был часами шастать по лесу.
И вот иду я как-то мимо соседнего хутора в лес за грибами, а на пороге сидит здоровенная краснорожая девка, и она кричит мне вслед:
– Чтоб твои косточки в лесу остались, жиденыш!
Мне было 11 лет, понимаете?
Эти «косточки в лесу» я ещё долго потом видел в своих снах.
Где-то через год я прочёл первую свою книгу о концлагерях.
Книга была документальная, с большим количеством фотографий: голые женщины на краю рва, вот это вот всё…
Я был в шоке.
Я просто не мог поверить, что такое возможно.
Сказать по правде, я до сих пор в шоке.
Ни разу не был в Германии, даже транзитом, мне кажется, что я там задохнусь, мне кажется, вся Германия провоняла пеплом.
Нет смысла спорить со мной на эту тему, поскольку это не утверждение, а ощущение.
В 90-м году я приехал в Израиль.
Бывало по-разному, я тяжело привыкал, да и работы какое-то время оставляли желать лучшего: грузчик на автомобильном складе, разнорабочий на стройке.
Ну, как у всех…
Не могу сказать точно, когда я понял, что привык, но я привык.
И поверил, что мы никогда больше не будем жертвенными животными, что теперь у нас есть своя страна, своя армия.
А потом эта моя вера стала рушиться, спасибо израильским политикам, отдельное спасибо высшим армейским чинам, чья главная задача, по-моему, пополнить ряды израильских политиков.
За редким исключением они не подводили: говорили решительно, действовали с оглядкой, обещаний не выполняли, от предостережений отмахивались.
Я видел, как мы сдаём одну позицию за другой, как мы вечно лебезим и оправдываемся, гордо делаем шаг вперёд, чтобы потом километрами пятиться назад.
Оказалось, что собственного государства и боеспособной армии недостаточно, коль скоро комплекс гетто не изжит окончательно (а он не изжит).
И вот произошло то, что произошло.
Седьмое октября.
Не знаю, как это воспринимали другие, но у меня было такое чувство, что это мою душу убивают, жгут и насилуют.
Это моя душа лежала в том джипе: поруганная, с вывернутыми ногами, оплеванная…
Как можно такое забыть?
Как можно такое простить?
Гореть вам в аду, израильские лидеры, если вы собираетесь прогнуться и на этот раз! Но они не сгорят, нет, ведь огонь ада –это огонь стыда, а стыд они давно потеряли.
Опубликовано в Литературный Иерусалим №39
