* * *
Пунктир огней за окнами вагона –
Трассирующий след моих дорог.
Сквозь лень и скуку дальних перегонов
Мой путь в невозвратимое пролег.
Не возврати меня, березовая сказка,
В безумье равнодушных городов.
Хочу туда, где месяц в лунных красках
Пьет ночь из изумрудных берегов.
Там тихий посвист предрассветной птахи
Услышу сенокосною порой,
Чтобы в отцовой старенькой рубахе
По утренней росе пройтись босой.
СНЕГУРОЧКА
Бродит сказка по тихим улочкам
в нашем маленьком городке.
Там живет печаль о Снегурочке –
белым облачком вдалеке.
Синим взором скользя над крышами,
опускается с высоты.
И узором морозным вышиты
эти маленькие следы.
И летит, рассыпаясь льдинками,
тихим смехом сквозь лунный свет…
Вышивает Зима снежинками
юной падчерицы портрет.
Бродит сказка по тихим улочкам
дальним эхом, забытым сном.
И живет печаль о Снегурочке
под моим уснувшим окном.
ЗДРАВСТВУЙ, ФЕВРАЛЬ
Здравствуй, мой нехороший,
Капризный мой, мой неласковый!
Вьюгой злой припорошенный,
Не избалованный красками.
Здравствуй, февраль неистовый!
Угрюмый, неразговорчивый,
Изменчивый и забывчивый,
Ветреный, неразборчивый!
Я хорошо знаю
Дружбы твоей лукавство,
И все же тебя принимаю:
– Здравствуй, февраль! Здравствуй!
* * *
Страх мой – гончий пес луны
Верный.
Как клыки, обнажены
Нервы.
Вскинут страх на пьедестал,
Слышу;
В спину бешеный оскал
Дышит.
За душою сердца нет
– Камень.
Снова страх берет мой след.
Амэн!
* * *
А в приметы больше я не верю.
Горе по щеке слезой стекло.
Ты – моя последняя потеря,
Улыбаешься из рамки за стеклом.
Мне бы жизнь теперь иначе мерить,
Знаю, было. Было и… прошло.
Только вот последняя потеря
Улыбается из рамки за стеклом.
Мы с тобой не этого хотели.
Да о чем я? – Просто в горле ком.
Мне моя последняя потеря
Улыбается из рамки за стеклом.
…БИЛЕТ В ОДИН КОНЕЦ
Уходят, один за другим,
Прощая и не прощаясь.
И вот уже ты один
У края, молясь и каясь.
И вот уже ни к чему
Свидетельства положенья.
Послание ни к кому –
Мифическое прощение.
И вот уже в никуда
Последний идет экспресс.
– A one-way ticket? – Да!
A am sorry, certainly, yes!
* * *
Как надоел мне белый цвет!
От белых зим спасенья нет.
Хочу лиловые снега,
Сугробов рыжие стога.
Хочу малиновый буран,
зеленую метелицу…
А впрочем, в мой самообман
Мне и самой не верится.
Не разрешит седой Мороз
пыльцой крапивы пудрить нос
и рисовать (какой позор!)
в окне оранжевый узор.
Простите, госпожа Зима,
весь этот бред – не от ума.
И понимаю я сама,
Как дивны снежные дома.
Уснет метель, снега сойдут,
и снова вишни зацветут.
УХОДИТ МАРТ
Уходит март: сутуло, виновато,
Срывает наста черную коросту.
Ему уж и сугробы не по росту;
Темны, тесны и как-то низковаты.
Уходит март, гоня тоску предместий,
И в сотый раз не разберемся мы,
Кто он – весны неугомонный вестник
или опальный пасынок зимы?
Уходит март с его скулящей болью,
Кофейной ноткой в горечи ночей
и в ритме сердца бьющейся любовью:
– ничья,
– ничью,
– ничьею,
– о ничьей…
Опубликовано в Бельские просторы №3, 2020
