* * *
Обгорелое дерево —
Словно рыбий скелет.
Здесь — Сосново и Верево.
Там — свобода, тот свет.
Луч, в разрывах мелькающий…
Жизнь — добро или зло?
Иван-чаем пожарище
Вдоль путей поросло.
Этих брёвен обугленных
Жалкий вид, этих ив…
Сколько судеб загубленных…
Как на чёрном красив
Фиолетово-розовый!
Жизнь не терпит пустот.
Мальчик сок абрикосовый
Из пакетика пьёт.
* * *
Сижу, мусолю перевод —
Из Одена. Тоскливо, сыро…
Вечерний млеет небосвод,
Но без толку пылится лира
И сводит брови Аполлон
У переносицы высокой,
И клонит ветку на балкон
Пятнистый клён неподалёку.
А в памяти ещё сидит
Заноза нашей первой встречи.
И время вроде бы летит,
Но — по касательной. Не лечит.
И так же зыбок бледный свет
Над чёрной, точно небо, аркой,
И так же смысла в жизни нет,
Лишь пятна крон, решётки парка.
* * *
Гудит процессор монотонно,
С экрана лезет пошлый вздор,
А ты сидишь, заворожённый
Взор упирая в монитор.
Ничтожней всех: того дебила,
Той проститутки наглой. Ждёшь,
Когда посланец шестикрылый
Приставит к горлу острый нож
И рявкнет, заглушая грохот
Разборки пьяной за стеной,
Сквозь женский визг и жуткий хохот,
Как встарь: всё брось, иди за мной
На берега седого понта,
Где серафима глас слышней,
Где в дымке тает горизонта
Черта и облако над ней
Где обретёт твоя обида
На мирозданье — место в нём
И выраженье, злое с виду,
Как мир под медленным дождём.
* * *
Я и вправду чокнутая. Прав
Был ты, на меня махнув рукою.
Диск поставлю с фильмом «Волкодав»,
Чтоб меня оставила в покое
Эта жизнь на несколько часов,
Впрочем, позволяющая мостик
Сходу перекинуть через ров
К той, хоть я не мистик и не гностик.
Просто щёлкнуть пультом, и — адью,
Трудности финансовые, ссоры
С ближними и дальними, — даю
Отдых от себя Тебе, который
Создавая всё, предусмотрел
И возможность выйти за пределы
Круга повседневных встреч и дел,
Мыслей, чувств и собственного тела.
* * *
Помойка, голуби, сугроб,
Собачий хвост поджатый,
Листок афиши с мордой поп-
Звезды, мужик с лопатой
Сгребающий тяжёлый снег —
Вот прибыло работы! —
Таджик, а может быть, узбек?
Студенты, сдав зачёты
Неунывающей толпой
Спешат куда-то мимо,
А я, поссорившись с тобой,
Тоской руководима
Бреду по улице, снега
Повсюду громоздятся,
Как ярко-белые стога…
Какие сны приснятся
В том самом сне, в котором снег
Под звёздами не тает,
Пока таджик его, узбек
Здесь, на земле, сгребает…
* * *
Лёд, исполосованный коньками,
Крен на повороте, ветерок…
Надоели Джойс и Мураками.
Есть другие ценности: каток
Скажем, свежезалитый, и лезвий
Пара под ногами, будто нет
В жизни зла, несчастья и болезней,
Будто мне опять двенадцать лет.
Так легко, и тело так послушно —
Помнит все уроки до сих пор.
Кто сказал: она к нам равнодушна?
Как замысловат её узор!
Почерк фигуриста прихотливый —
Петельки, восьмёрки и крючки…
Это мне не выпал-то счастливый?
Просто запотевшие очки
Снять и, подышав на них немного,
Протереть перчаткой шерстяной.
Яркая снежинка-недотрога,
Таешь, не считаешься со мной…
* * *
Как будто мир аннигилировал —
И впрямь не верится, что был.
Лишь снег пространство оккупировал:
Всё валит, не жалея сил.
Шоссе обложено сугробами,
И от машин не увильнуть.
Тут, видно, данными особыми,
Чтобы проделать этот путь
От дома или поликлиники
До школы, — нужно обладать.
А где-то пальмы есть и финики,
Песок и солнце — благодать!
А здесь у нас позёмка дымная,
Идёшь сквозь ветер, щуря глаз…
А где-то есть любовь взаимная,
Не для меня. И не для вас.
* * *
Вырезать снежинки из салфеток:
Ромбы, треугольники, кружки…
Паутины вязь, узор из веток,
Линии изящны и тонки.
Ничего особенного, впрочем.
Но на фоне тёмного окна
Смотрятся красиво, даже очень.
Главное, тут вовсе не нужна
Никакая практика — дебила
Можно при желанье научить.
Лишь бы на минуту отпустило
Прошлое привычка ворошить…
Год, как мы поссорились, и в Новом
Будет пусто, судя по всему.
То ли блеском ёлочным дешёвым
Любоваться, то ли в эту тьму
Пялиться, как снайпер из засады,
Разноцветной россыпью огней
Пышно разукрашенную… Рады,
Что страна гуляет десять дней?
Господи, как выдержать всё это —
Десять дней безделья и тоски!
Мир, в сугробы по уши одетый,
Как мы друг от друга далеки…
* * *
Игрушки ёлочные старые:
Фольгой обклеенный картон.
Те времена — они застали их.
Верблюды, зайцы, белка, слон…
Откуда мысли эти странные —
Повеселее, что ли, нет? —
Вожди, глаза их оловянные,
Зубчатых стен кирпичный цвет.
При чём тут плоская Снегурочка?
Засунув руки в рукава,
Всем улыбается, как дурочка,
Хотя по-своему права:
Хоть нет уже в ней блеска прежнего,
Среди цветного барахла
Хрущёва, Сталина и Брежнева
Она смеясь пережила, —
Всё нипочём глупышке, — видишь, как?
Среди блестящей мишуры.
Но ничего не скажет — фигушки! —
Свидетель грозной той поры.
Опубликовано в Паровозъ №9, 2019