Катя Капович. НОВЫЕ СТИХИ

*   *   *
Мама, не беспокойся,
я теперь экономлю,
не останусь я вовсе
перекатною голью.

Не останусь я нищей,
не останусь я голой,
соблюдаю приличья
в этой жизни веселой.

Это раньше по дури
от тоски погибала,
посмотри, как я пулей
через рельсы и шпалы.

Посмотри, моя мама,
как на велосипеде
я гоняю упрямо
на пустом этом свете.

*   *   *
Погубят жалостью родители,
родная мать, родной отец,
два бестолковые учителя
с валокордином для сердец.

В стране с тупою диктатурой
отец родной, родная мать
с двухкомнатною кубатурой
так долго будут умирать.

Ходить утрами на работу
и забегать на пять минут,
чтоб макароны бросить в воду,
чтобы сказать с полоборота,
что поздно вечером придут.

*   *   *
Будем плавать наперегонки
до буйка и к берегу обратно,
а зимой наденем мы коньки
с правильным названием «канадки».

Будет от фонариков светло
и темно, и вновь светло навеки,
прилетит тарелка НЛО,
выпрыгнут смешные человечки.

Принесут бутылку коньяка
в новогоднем праздничном наборе,
возвратимся вечером с катка,
пусть тебе приснится горы, море,
берега, большие облака.

*   *   *
Ветер подул, ветер подул,
вот и кончается месяц июль,
с желтой акацией, с белой
над головой очумелой.

Ветер подул, всё унес в небеса,
будет гроза, будет гроза,
будет и кончится скоро,
мчат по бульвару моторы.

Счастье и горе идут налегке,
что на уме, то и на языке,
том, на котором сказалось:
ветер подул, жизнь промчалась.

НА БЕРЕГУ

На берегу во всем парадном
лежал покойный в камышах,
казался выросшим, нескладным,
не влазящим в родной пиджак.

На белом лодочном причале
была протянута канва,
в толпе свидетелей искали,
и люди мямлили слова.

Два полицейских в сером сквере
так тщательно искали след,
чтоб свет пролить в какой-то мере,
хотя какой уж это свет.

Мы все со смертью жмурим в прятки
и бегаем наперебой
по черной уличной брусчатке,
в асфальт ударив головой.

Испорченное воскресенье
без белых лодок напрокат,
и кто-то произнес в презреньи:
ужо добегался ты, брат.

Вокруг вода цвета бутыли,
песок, похожий на песок,
и странно так глаза застыли
под веками наискосок.

*   *   *
На пустые задворки ума
налипает отчаянье марта,
как на прямоугольник письма
налипает почтовая марка.

Так ему оболочки тесны,
потому и напрасны старанья
о прошедшем узнать со спины
по избыточной силе молчанья.

Но в молчании том уже есть
составные частицы сюжета,
что, включая оконную жесть,
март достанет потом из конверта.

*   *   *
Ты мне снился обычный, веселый, худой
и во сне этом ты расправлял одеяло,
улыбался с какой-то смешной добротой
над полоской истрепанного матерьяла.

Я любила тебя больше правд и неправд,
где мы счастливы были с окном в бездорожье,
с фонарями, расставленными невпопад
гуталинною ночью с дождливою дрожью.

И во сне, вспоминая твою красоту,
я вставала до раннего белого часа,
снова ставила чайник с водой на плиту
в старой кухне с окном на погоды гримасы.

И я знала, где клены стоят наголо,
если жизнь – сон короткий по сторону эту,
то лишь смерть – в перспективу природы стекло
с серой каплей дождя, с белой каплей рассвета.

БАЛ

В доме для инвалидов и бедноты
администрация организует танцы,
тихо идущий кварталами темноты,
остановись чуть в трансе.

Сдвинувши в аудитории семь столов,
в зале пустом и длинном
тихо плывут они средь других миров,
пахнет духами, пудрою, стеарином.

Движутся пары по кругу в вечерний час,
черные туфли стучат в молодом задоре,
черные брюки, белый сухой атлас,
и отступает горе.

Кружится неунывающий инвалид,
старым протезом в плиточный пол стучит он,
кружится старая девочка, тень на вид,
век наизусть зачитан.

Старый рояль фирмы «Стейнвэй энд санз» поет
что-то про счастье и встречу, и взор туманен
той, что ходила в гимназию, грызла лед,
чайная роза, где Игорь твой Северянин?

На одинокой салфетке плывет эклер,
твой кавалер таблетку разгрыз в буфете
и танцевальной походкою входит в дверь
в ясном холодном свете.

Опубликовано в Интерпоэзия №2, 2019

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Капович Катя

Катя Капович – автор девяти поэтических книг на русском языке и двух на английском. Первая английская книга «Gogol in Rome» получила премию Библиотеки Американского Конгресса в 2001 году, вторая книга «Cossacks and Bandits» вошла в шорт-лист Британской национальной премии Jerwood Aldeburgh Prize (UK, 2006). Участница одиннадцати международных литаратурных фестивалей, Капович в 2007 году за мастерство в литературе стала поэтом-стипендиатом Эмхерстского университета. В 2012 году в издательстве «Аст» вышел сборник рассказов «Вдвоём веселее», получивший «Русскую Премию»-2013 в номинации «малая проза», а в нынешнем году отмечена «Русской Премией» в номинации поэзия. Стихи и рассказы по-английски выходили во многих журналах, антологиях и учебниках для вузов. Является редактором англоязычной антологии «Fulcrum», живёт в Кембридже (США) с мужем, поэтом Филиппом Николаевым и дочерью Софией. Русские публикации в журналах: «Знамя», «Новый мир», «Звезда», «Арион», «Воздух», «Волга», «Гвидеон», «ШО», «Дружба народов», «Лиterraтура", «Новая кожа». Интервью и стихи звучали в программе «Поверх барьеров» (ведущий – И. Померанцев) на радио «Свобода» (2014).

Регистрация
Сбросить пароль