* * *
Приснилось мне…
бежали небом тени,
луна скользила по стеклу окна,
и ветер, будто старый неврастеник,
шумел за стенкой…
мать была одна…
она сидела, сгорбившись, на лавке…
в углу светились лики образов…
из будки за сараем Цезарь гавкал…
стол…
на столе с левкоями вазон…
она сидела…
думала о прошлом,
когда был смехом детским полон дом,
не представляя дом этот заброшенным,
пустым и тёмным, с выбитым окном…
бегут по небу призрачные тени…
дом сиротой стоит в родном селе…
ещё хранят остатки жизни стены…
и наши отпечатки на стекле…
* * *
И мутной речки беспокойный бег;
и стрекоза, летящая навстречу
тебе, потоку ветра ли, судьбе
своей, почти что человечьей;
и ласточка настырная, с утра
до ночи расстригающая воздух;
и пламя одинокого костра;
и небо прожигающие звёзды;
и щёлканье безумного клеста
в прозрачных ветках утреннего парка,
когда ты, будто только что с креста,
бредёшь домой, включаешь кофеварку
и воскресаешь, вспоминая ночь.
Всё это свыше послано помочь
понять, что ты один из многих:
живых, крылатых, лиственных, двуногих.
И мир вокруг – любовь и красота.
Всё остальное, друже, – суета.
* * *
Время сиротских песен
прячется за окном.
День молчаливо-тесен,
словно уставший дом
в том городке далёком,
что меж лесов зажат,
где из высоких окон
первого этажа
мир – на твоих ладонях.
Это потом, потом
ты безвозвратно понял,
жизни лихой поток
вынес тебя на берег
тот, где возврата нет.
Прошлое ждёт и верит.
Ярок небесный свет.
Батя приснился, мама
из-за его плеча
мне улыбалась. В храме
сельском горит свеча,
благостно и печально
всхлипывает рассвет.
Время немых прощаний.
Время, которого нет…
* * *
Невозможно время вернуть обратно…
Ты прости за это, любимый брат мой.
Ты прости, сестра моя, страх разлуки.
Без объятий с вами немеют руки.
Прикоснуться словом хоть, не рукой.
Голубой приплыть к вам живой рекой.
Принести в прозрачной, как свет, горсти
братское «прости».
* * *
Пылинка в солнце, птичка певчая
в саду за хатой на околице.
Вот в этом всём – моё отечество.
И в сельской разудалой вольнице,
что в детстве мне была дарована.
В негромком воркованье горлицы,
в колхозном яблоке ворованном
и в благовесте старой звонницы.
В лесных тенях, что гуттаперчево
танцуют и смешно кривляются,
и за кусты с травой цепляются.
Вот в этом всём – моё отечество.
А не в звезды пятиконечии…
И не в судьбе расчеловеченной…
Не в тех, что были мной не встречены,
а в той, кому я предначертан был.
Вот в этом всём – моё отечество.
* * *
Слово, добытое чёрным трудом,
в чёрном удерживать теле,
на гору выдать полезной рудой,
выплавить, чтоб побелели
линии угольных букв,
чтоб, первородный их звук
слушая, все ошалели.
Вымолчать слово до эха в груди,
до пустоты за порогом,
только потом пуповину рубить
и отпускать с Богом…
Опубликовано в Бельские просторы №7, 2023
