* * *
Люблю людей, которые растут.
Которых не страшит мещанский суд,
Которые единственною властью
Негромкий голос сердца признают.
Люблю людей, которые растут
И, оступаясь, падая — встают,
И знают цену и любви, и дружбе,
Поскольку сами их не предают.
Спроси людей, которые растут:
Зачем они себя не берегут?
На острие, на грани, на пределе —
Зачем непоправимо сердце рвут?
Они молчат устало, но — идут.
Их даже те, кто любит, не поймут.
Сады растить — нелёгкое призванье,
Растить себя — нечеловечий труд.
Люблю людей, которые растут…
ЗАКРЫТЫЙ ГОРОД
Открыт закрытый порт Владивосток…
В. Высоцкий
Это город особого знанья и зренья,
Обострённого чувства вершины и края.
Он на стыке стихий, словно стихотворенье,
Всякий раз по-иному в душе прорастает.
Здесь, на росстани ярких, свирепых столетий,
В эхе битвы, и бунта, и стонов «доколе?!»,
Он стоит, замерев перед ласковой этой,
Невозможною близостью счастья и воли.
А века на волнах, как венки, отплывают,
И тяжёлые плечи отцовских погостов
Город молча возносят над краем, над хаем
всех, кому не по нраву он и —
не по росту.
Окна в космос открыв, как кингстоны «Варяга»,
Неподвластен своим и чужим самураям
Он, наследник твердынь, крестник флотского стяга,
Знаменосец России, дошедшей до края…
Хмель лазури и воли — навек в его генах.
Русский сын сотен наций, сроднённых судьбою,
Он эпохе любой платит высшую цену
За одно только право остаться собою.
ГОРОДСКАЯ СУМАСШЕДШАЯ
Наполняет апрель
Сокровенным свеченьем
Клёнов тонкие пальцы
На струнах лучей.
Улыбаясь, иду —
Вечно против теченья,
Против вечно спешащих
Навстречу людей.
К тусклым лицам
Глаза опускаю несмело,
Чувство детской вины
Настигает опять:
Как душе объяснить,
Чтоб молчала,
Не смела
Даже помнить о том,
Что умеет летать?
Я сливаюсь с толпой.
Но меня провожает
Не обманутый мною —
Иль чудится так? —
Окон взгляд неотрывный,
Таким он бывает
У ничейных детей,
Стариков и собак.
Льнут к земле облака —
Им тоскливо без ласки.
Мир желает Любви —
И не хочет взрослеть.
Даже веки сомкну —
Солнце юбкой цыганской
Ало бьётся в глазах…
И костры — во всю степь.
И ветра — во всю мочь!
Ставни сорваны с петель,
Тайный голос окреп
И торопит: пора!
В мир моих парусов,
Моих песен неспетых —
Да простят меня все,
Кто хотел мне добра!
В луже — прутик
Расцветшей загубленной вербы,
Мокрый, словно котёнок,
Забытый, ничей.
С ним взойду я на борт
Сумасшедшего неба,
Что спустило мне трап
Из апрельских лучей.
* * *
Не страна победила страну —
Мы в войне победили Войну.
Победили такою ценой,
Что не снилось стране ни одной.
Мир спасённый,
Оставь ложь и лесть
И не лезь ты нам в душу, не лезь.
Нашу боль, нашу память не трожь,
Не пытай: всё одно не поймёшь,
Почему пред великой бедой
Мы едины душой и судьбой,
Почему рядом с нами в тот час
Вся Россия: до нас, после нас—
Вся незримая светлая рать…
Мы не можем Войне проиграть.
ВЕРНЫЙ
Как сказать исхудалому скорбному псу,
чтоб оставил он пост у крыльца и колодца?
Что стеречь тебе, старче?
Изба продаётся.
А когда её купят, то сразу снесут.
Как собаке сказать, что свободна она:
третий год ни цепи,
ни хозяина нету.
Так иди же, ступай на все стороны света
и забудь своих бывших богов имена!
Но, читая с лица, пес поймёт: виноват.
В том, что стар, в том, что жив —
даже смерти не нужен…
Как ты мог столько лет жить всем сердцем наружу
на земле, где и Бог за любовь был распят?
Как смогло это сердце до самого края,
до озноба вобрать заповеданный взгляд
той Любви,
о которой не говорят,
чистый слиток её на слова не меняя?
ЧАС НАРЕЧЁННЫЙ
Вот она, горечь
Библейского знания:
Час наречённый
Судьбой не отсрочится:
Самые главные испытания
Одолеваются в одиночестве.
Где же ты, Отче?..
Отравой,
отрадою
Станет урок,
В одиночку усвоенный?
Даже любовь
Не делится надвое:
В каждой душе
Прорастает по-своему.
Мы одиноки
Пред Богом и совестью
В тайности,
Таинстве самотворения.
Жизнь — это шаг
Между Небом и пропастью
В наше бессмертие
Или — забвение…
* * *
Не перебивайте стариков.
Как легко нам в суете и спешке
Отмахнуться, не тая насмешки,
От негромких, выстраданных слов.
Не перебивайте стариков.
А уйдут в себя — не торопите:
Тяжко им, распятым, как Спаситель,
На кресте — распутье двух веков.
Не перебивайте стариков.
Нам, родства не помнящим,
Прозреть бы:
В их глазах,
в свеченье слов последних —
Боль ушедших в землю родников.
Не перебивайте стариков…
* * *
О, наука души — через боль прорастать,
Обретая с годами особую стать,
Восходить одиноко сквозь страх и сквозь ложь,
Даже толком не зная, зачем ты растёшь,
Пробивать слабым темечком адскую твердь,
Не заметив во тьме, как пророс через смерть.
И взойти, наконец, средь рассветных вершин.
И увидеть, что ты — не один.
Не один!..
Опубликовано в Паровозъ №7, 2018
