***
С утра почудилось: проснулся
Под кровом, где гостил в шесть лет.
И в семь гостил. И в девять.
Свет
Во мне и окнах встрепенулся.
Всё было в комнате, как прежде:
Кровать, икона над столом,
И стены белены добром,
И жизнь отоплена надеждой.
Так хорошо по-детски в спальне,
Но страшно выглянуть за дверь:
Быть может, сломан дом теперь,
А я очнулся в прошлом дальнем.
…И вдруг пойму, одёрнув плечи,
Что в час, когда к себе вернусь,
Я в этой комнате проснусь
Не на мгновение. На вечность.
***
С вечными надеждами брожу,
Прошлого не выяснив итоги.
Ласточки снижаются к дождю,
Небо наклоняется к дороге.
Новыми раздумьями дыша,
Помню я, что было мне знакомо.
Кажется, над памятью душа
Снизилась, как ласточка – над домом.
Время и судьбу не развернуть,
К сути не придвинуться кругами.
Тихо мне указывают путь
Звёзды первых капель под ногами.
Ветер дует холодом в лицо…
Что он, впрочем, знает или значит?..
По известной истине отцов
Дождь в дорогу, верится, к удаче.
Песочные паски*
Девочка паски песочные лепит,
Девочке страхи пока нипочём.
Счастье, в песке отражённое, слепит.
А за песочницей – мама и дом.
…Детство, как паски, исчезнет потом.
Взрослые пишут жестокие сказки,
В беды свои погружаясь до дна.
Девочка лепит песочные паски,
Ей невдомёк, что за домом война.
В этом чужая (до срока) вина.
В мире трёхлетнем – божественно мило!
Ветка склонилась, как птичье крыло…
Может, чтоб девочка паски лепила,
И существуют июнь и тепло?
…Небо травинкой на свет проросло.
В пасках искрятся песчинки добра.
Разве возможно, что это игра?
*Паски – детские «куличики» из песка.
Свет
До чего же повсюду темно,
Всё смешалось: дома и деревья.
Лишь горит вдохновенно окно,
В силу солнца по-прежнему веря.
Больше света не видно нигде…
И прекрасно, что полночью хмурой
Хоть кому-то уютно в гнезде
Под лучистым крылом абажура.
Кто-то смотрит на кухне кино
Или с книгой задумчиво дремлет,
А раскрытое щедро окно
Отблеск счастья роняет на землю…
Не изгнав монотонную тьму,
Свет в бурьян у дороги ложится…
Я душою его подниму,
Как перо чародейки Жар-птицы.
Улица Бога
…а я бы назвал эту улицу – улицей Бога.
Хоть ангелов, даже на Пасху, пока не встречал.
Здесь церковь снесли, а пивная – грешна
и убога.
Но первый фонарь от угла – как начало
начал.
…и я бы развесил таблички – «Вот улица
Бога».
Пусть редким прохожим не так будет
страшно идти…
Пусть между акаций священною станет
дорога,
И каждый бредущий почувствует ценность
пути…
А если в безумье отвергну наивность
прогулок,
То в паре кварталов отсюда куплю себе дом
И жизнь проведу, ощущая, что мой
переулок
На улицу Бога выходит последним окном…
***
Любе Х.
Мы бредём с любимою в обнимку,
А вокруг – родная тишина.
И с улыбкой смотрит на тропинку,
Как седая женщина, Луна –
Умиляясь радости сердечной,
По-старушьи с доброй теплотой,
Наклонясь, разглядывает вечность
В зеркалах влюблённости людской.
Мы на свете этом не из первых,
Кто сумел подлунно полюбить,
Верю я, что Боже милосердный
Даст и не последними нам быть,
Что – пока года, как фотоснимки,
Не уйдут в заброшенный альбом –
Мы ещё с любимою в обнимку
До влюблённых внуков доживём…
Термос
Сонный город – не Лас-Вегас.
Лишь луна едва светла.
Не огонь душа, а термос
Для вселенского тепла.
Он в груди. Его бандитам
Не отнять, как серебро.
С детства в термос этот влито
Материнское добро.
Усмехается эпоха,
Вьюгой мечется беда.
Но не всё, пожалуй, плохо,
Если термос – хоть куда!
Я озябшими ночами
В парке ветреном стою.
Подходите, выпьем чая –
Всем из термоса налью.
Жить с оглядкой на ненастье
В одиночку – холодней…
Я наполню термос счастьем
Отогревшихся людей.
Опубликовано в Кольчугинская осень 2020
