Вова шёл уверенно, не оглядываясь. Витязь тихо ступал рядом. Молодец – понимал, что уходят тайком. Правда, отец всё равно скоро пойдёт следом, атаман ведь должен приехать вот-вот. Вова понимал, что так и будет. Папа заметит пропажу, разозлится, и пойдет за ними.
Мальчик нахмурился, и тронул ладонью пояс. Шашка была там. Он знал, что взял её, но навязчивая боязливость заставляла через каждые пять шагов касаться рукояти.
Вова разозлился на себя и ударил по набалдашнику. Шашка пролетела и больно врезалась ножнами в спину. Ударенное место отозвалось пульсирующей болью. Ну, зато теперь точно будет помнить, что не забыл клинок, и сможет, случись чего, защитить Витязя.
Случись чего… Смешно получается. Папа, когда дарил шашку, наверное, не думал, что когда- нибудь она сможет послужить против него.
А не надо было врать. Когда покупали жеребенка, договорились, что будет он его, Вовкин.
А атаману можно и другую лошадь подарить.
Мало их у папы, что ли?
Витязь фыркнул – неудовольствие было подниматься в горку. Вова провел по его плечу ладонью, и ощутил, как двигаются его сильные мышцы, как крепко встают мощные ноги. Рыжая масть, светлая грива, звездочка во лбу…
Да, конь он был отличный. Вова полюбил его сразу, как только увидел – ещё маленьким, дурашливым, с мочальной гривой и смешным розовым носом. Он и сейчас был розовым, только выцвел немного. И по нему же Вовка почесал. И улыбнулся, когда Витязь вздёрнул губой и чихнул.
Остановились на горке. Дальше был лес, можно было уйти туда… Но до него росло ещё целое поле люцерны. Идти по нему нельзя, ведь это корм лошадям на следующий год. Потопчешь сейчас – есть совсем не будут.
Вот Вова и не пошёл. Опустился в высокие травы, поправил шашку, и посмотрел на Витязя.
Тот запрокинул голову, рассматривая лиловое небо. На нём загорались первые звёзды. Крохотной точкой вспыхнул Марс…
Хлопок двери Вова услышал сразу. Он слышал и разговоры взрослых, и смех, но они были как будто совсем далеко. Как будто не по-на – стоящему. А когда хлопнула дверь, Вова понял, что всё это взаправду. И уверенно пригладил запястье встревоженного коня.
Отец специально всадил дверь посильнее.
Наверное, думал, что сын услышит и прибежит, как миленький. Но Вова не шёл. Тогда отец закричал одним из своих самых страшных тонов:
– Владимир! – рокочуще прозвучало предупреждение. – Вла-ди-мир! – суровее повторил он.
Вова холодно усмехнулся и вздёрнул плечами.
Витязь опустил голову и взглянул на мальчика испуганно. Вова медленно кивнул – сидим, сидим.
Разговор отца с атаманом пролетел для мальчика в одно мгновение. Ещё в одно – последний оклик. А потом зашумела трава…
Вова решительно вскочил, загородил собою Витязя. И сразу же почувствовал отцовский взгляд. Родитель ещё стоял на пригорке и был ниже, но смотрел всё равно свысока.
– Домой. – Коротко и строго, голосом, не терпящим возражений, сказал он. И сделал ещё шаг.
У Вовы задрожала губа и немного руки, но головой он мотнул уверенно.
– Нет, – гулко ответил он. И ни одна нотка не выдала его страх.
Быстро темнело, но Вова всё-таки увидел, как опустились брови отца. Он тяжело вздохнул, и принялся сердитыми рывками подниматься наверх. А когда оказался совсем рядом, Вова отскочил. Одну руку прижал к груди, а другой держал рукоять шашки. Спиной он ощущал горячий бок Витязя.
Отец оценивающе глянул на сына. Только сейчас Вова заметил, что за ремнем у него была плётка. Вытащил он её деловито и с усмешкой.
– Ты что… решил, что вырос? Шибко умный стал? – он опустил руку, и конец плётки коснулся земли. Вова одним движением достал клинок. Отец смотрел прямо в глаза Вовы. – Я повторю: взрослый? Или не получал давно?
Ты правда думаешь, что сможешь поднять оружие на отца? – Спросил он и вдруг замахнулся.
Витязь дёрнулся, а Вова рывком поднял шашку и пригнулся. Сердце бешено колотилось, голова наливалась тяжелым туманом, а руки – кровью.
– Витязь – мой конь! – Сказал мальчик и почувствовал, как безобразно дрожит его голос. Как визгливо и плохо прозвучало «конь».
Но слёзы не ринулись, и позы он не сменил.
Стояли долго. Отец сжимал плётку, Вова – шашку. Наступила чёрная ночь. Наверное, не освещай отца луна, мальчик бы и не заметил, как тот медленно опустил руку.
– Объезжать своего зверя будешь сам.
А дома – видел? – он мотнул плетью. – Тебя ждет это. Ты у меня неделю почесываться будешь.
И он пошел к дому. А уже подходя, крикнул стоявшему у дверей атаману:
– Витальич! Пойдём, я тебе других покажу…
Да что-что, не даёт… Ну вот так, натурально не даёт! Шашку с собой утащил, обороняться вздумал… Да какой там казак. Так… Казачонок.
Мало я его воспитывал…
Дальше Вова не слушал. Он наконец опустил уставшую, почти онемевшую руку, выдохнул, и небрежно двинул клинок в ножны.
Запястьем утёр намокшие глаза. И тут же вздрогнул – что-то толкнуло его под локоть.
Это был розовый нос коня.
Опубликовано в Южный маяк №2, 2021