Θαργηλιών [1]
Я говорил ей – пусть тебе каждый поверит,
кто священных Таргелий не знает: стрелки
ирисов белых верно стремятся к полудню.
Брат и Сестра первенцев ждут к алтарям.
Поцелуй юных вишен бескровен и горек,
как песня, пропетая одиночеству.
Пусть тебе каждый поверит, пусть вспомнит,
как это было давно: Брат разбрасывал камни,
и те становились плодами, упав под ноги.
И мы говорили друг с другом на птичьих наречьях,
оплакивая чистые жертвы, и мы улыбались
майским цветам в колчане светлой Сестры.
L’HEURE BLEUE
Солнце в Стрельце,
и луна нежна, как собачий нос.
Будем охотничать:
время скрипит в подворотнях,
как новая кожа.
Найди его, вечер, по птичьим приметам.
Возьми его легче созвездья-щенка,
не смыкая зубов. След зубов твоих, вечер,
много зим не сходит с запястий.
Что же делать нам с временем этим?
Приручить и остаться в ответе.
Помнишь, ты был мной пойман однажды,
и одарен собою самим,
и приучен к бессмертной охоте?
ВЕЧНЫЙ ИДОЛ
В сомкнутости двух времен,
как грозовой раскат, возникает
содрогающейся лукой
песнопение тела,
ликующее:
Смерть – величайшее приключение,
которое настигнет каждого!
* * *
мне знакомо имя моей боли
и адрес, хотя она любит скитаться по телу
и менять данные о себе в медицинских справках
она своенравна; время у нее в заложниках
лица у нее нет, но будь оно зримым —
я предпочла бы его забыть
я изучила ее язык
этот тревожный птичий щебет
вспарывающий тишину моего тела
вдоль и поперек
я следую за ее голосом
без прежнего страха
ибо страх препятствует слуху
и связывает руки
я прислушиваюсь: моя боль поет
о путнике в летнем лесу
на исходе дня
я знаю, что моя боль скоро устанет идти
что путь быстро подходит к концу
скоро подойдет к концу
когда-нибудь подойдет к концу
голос умолкает
я останавливаюсь в глубине леса
не находя дороги
* * *
Голос Бога порой – комариный писк
над ухом, навостренным на полночь,
как минутная стрелка.
Раздражительно-тонок, настойчив
и требователен голос Его,
поющий о крови.
В ответ на последнее аминь
молитвы, произнесенной
на сон грядущий,
из шелестов ночи отчетливо
проступает Его высокая песня
близко, близко.
15.04.19
Если Тебя нет, оставь нам хотя бы стены,
способные выдержать пустоту целого неба.
У лишенных приюта что-то должно оставаться,
самый тесный угол земного знака,
фасад, симулякр, игрушка,
способная хоть поначалу
разделить с нами путь взросления —
безжалостный и абсурдный.
Опубликовано в Крещатик №2, 2021