Колесо
На корте дворовом мальчишки,
Разинув от радости рот,
Гоняют по полю покрышку,
Как мяч, от ворот до ворот.
Приветствуя новую зиму,
От борта до борта бегут.
Не нужно кому-то резины –
Резные следы на снегу.
В разгаре игра у мальчишек,
Вот рвётся по флангу хавбек!..
Весь мир веселее и чище,
Покуда падает снег.
Из окон домов по соседству
Глядят старики на ребят –
На тени поблекшего детства
Сквозь гаснущий свет ноября.
Их память дрожит миражами,
Им хочется плакать и жить…
И центром всего мирозданья
Покрышка по корту бежит.
Вот голос послышался мамин
И гулкое эхо в ответ,
И маленькими мотыльками
Стремятся мальчишки на свет.
Последний удар, словно выстрел!..
Смолкает мальчишеский смех.
Спускаются сумерки быстро,
И медленно падает снег.
Оскалилась полночь нулями.
И слышно сквозь время и сон:
Невидимый след оставляя,
Вращается мир колесом.
Снег в ноябре
Станет чуть крепче лёд
и чуть короче – свет.
Так вечереет год
и наступает снег.
Всюду его следы,
всюду – его цветы.
Шаткая твердь воды,
впору ходить святым.
Порох и серебро,
бездны тончайший слой.
Снег – ноябрю в ребро,
в бороду – сединой.
В городе снег. Замри.
Ляжет зима внахлёст.
Стёрто лицо земли
и загрунтован холст.
Было, уже не раз:
будто и не со зла,
время сотрёт всех нас.
Будет и не узнать.
Курвиметр
Лезвие стен. Сон, бессонница, пьянка.
Поль Гоген, где твоя таитянка?..
Борис Усов
Взгляд туманный. Движения смелые.
Человеческих душ аналитик –
Алкоголик у «Красного-белого»,
Не краснея, стреляет на выпить.
Словно вещий Боян, разливался он.
Рвал меха, выворачивал душу
Заскорузлыми чёрными пальцами,
Словно медь из карманов, наружу.
Рассыпался нечёсаным мерином:
Как женатый он был на еврейке,
Как он тундры, бывало, измеривал –
Да ногами всё, да без линейки!
Он один из бригады не скурвился!
Он один семерых – на раз плюнуть!
Он стреляет копейки и курево
Хейердалов наперсник и юнга.
«Мы пивали и с Юрой Сенкевичем!..» –
Он кричал изумлённому торжищу.
Дали денег. Заплакала девочка.
В горло влага закапала с горлышка.
Он заснёт во саду, во времяночке,
На нежатых-непаханых соточках.
И приснится ему таитяночка
В облегающих польских колготочках.
И она с ним всё ласково, ласково –
Наливает да кличет по имени…
Он Гогена любил и Некрасова,
Алкоголик по кличке Курвиметр.
21 марта
Ночь теряет силу и значенье,
Но вечерний город глух и слеп.
Очертанья улицы вечерней
Ощупью угадывает снег.
Обречённым мартовским пришельцем,
Сиротой зимы и февраля,
Тихим безобидным сумасшедшим
Он танцует в свете фонаря.
Снегу в такт, теряя равновесие
И приставив пистолет к виску,
Кружит мир вдоль кромки равноденствия,
Ощупью предчувствуя весну.
Чистый понедельник
Нечистый снег. Немытая посуда.
И вдалеке – дрожание земли.
Остановись. Прислушайся. Замри.
Да будут свет и тишина повсюду.
Пришла пора молчанья и молитв,
Пора терпенья, веры и прощенья.
Смирится тьма, ведь ночи сокращенье
Нам поневоле ждать и жить велит.
Не убояся зла, идём на свет,
К победе солнца, воскрешенью сада.
И вопли торжествующего ада
Сойдут на нет, как этот грязный снег.
Опубликовано в Образ №4, 2022
