НЕАПОЛЬ
В одном бульоне
быт и бытиё:
Дворцы, дворы, театры и трущобы.
Налей, Неаполь, варево своё,
Тобою не насытились ещё мы!
Кто пьёт тебя –
лишается ума.
Не этого ль давно желаем сами?
Готовые отплыть, стоят дома
И простыни трепещут парусами.
Поклон двери, чтоб не ударить лоб.
Монетка богу лифта наготове.
Неаполь, лей!
Нам мало первых проб,
Когда в тяжёлом аромате тонем.
Чужие за картонною стеной.
Чужие в гаражах и переулках.
И ты, мой друг,
что город пьёшь со мной –
Ты сердцем тоже вздрагиваешь гулко.
Пахучих улиц спутана лоза
И площади косятся странным взглядом,
Но я могу идти, закрыв глаза.
Я знаю:
ты идёшь со мною рядом.
НЕАПОЛЬ
послесловие
В Неаполе плетёные корзины,
Брусчатка на дворцовых площадях.
Невидимы, по городу скользим мы,
Себя в своем сиротстве пощадя:
Туда мы переносимся, как только
Становится терпеть невмоготу…
…Представь, что мандариновая долька
Всей яркостью взрывается во рту.
ПАЛЕРМО
Три времени
Друг о друге мы молчать умеем.
А. Ахматова
Палермо. Политеама.
Афиши. Имя. – Твоё.
И воздух поёт: ti amo,
Осанну тебе поёт.
А вечером будет полон
Опутанный дрёмой зал.
Ты знаешь: с тобой обрёл он
То, что сам не дерзал:
И фрески по стенам бежали,
И парус парил из парчи,
И статуи руки сжали.
Ты помнишь? помнишь?..
Молчи!
ИТАЛИЯ
Паоло Статути, поэту-переводчику
Италия! Твоя наследница
Нигде не оставляет след.
Плывут ко мне два белых лебедя,
А у меня и хлеба нет.
Вбираю небо, щедро льющее
На волны отсвет голубой.
Мои стихи, тебя поющие,
Не будут поняты тобой.
Я знаю: что бы я ни делала,
Я буду для тебя нигде…
А лебеди свечами белыми
Покачивались на воде,
А лебеди кивали гордые,
Упруго шеи наклоня.
На миг перехватило горло мне:
Они же – поняли меня!
МИЛАН
Квест
Мои молодые руки
Тот договор подписали
Среди цветочных киосков
И граммофонного треска…
А. Ахматова
маршрут проложен ложен искажён
он с самого начала не был точным
свою дорогу в городе чужом
запоминаю по ларькам цветочным
они горят средь полночи пустой
подобьем маяка намёка знака
торговцы эфемерной красотой
выхватывают золото у мрака
цветы сверкают в круге золотом
у хрупких хризантем на мост налево
подруга память выведи потом
назад назад из городского чрева
ни компас не поможет ни клубок
ни вывески что ослепляют ложью
и я ищу свой аленький цветок
свой верный путь свою подсказку божью
об этом знаем только я и бог
и пусть нескоро праздновать победу
во мраке начался переполох
поскольку я уже иду по следу
ТРЕМЕЦЦО
Вилла Карлотта
На высоком стою балконе,
Пью прогретый воздух дневной,
И соната Арпеджионе
За моею звучит спиной.
Синева раскидистых пиний,
Царский сад, начавший цвести,
И расстрелянный Муссолини
Километрах эдак в пяти.
БОЖЕСТВЕННАЯ
Как скромно протекает детство,
Как рано умирает мать.
Доход с земельного наследства
Не позволяет пировать.
Ещё не ведает о даре,
Ещё не знает, что грядёт,
И Беатриче Портинари
Вступает в свой девятый год.
И высшей мудростью в поэме
Он вознесет её над всеми,
Самой вселенной гордый сын.
И восхищённо будет время
Вращать алмаз её терцин.
РАВЕННА
У города было горе.
Равенна с душой морскою –
Тебя, отлучив от моря,
Морили боги тоскою.
И гавань твоя – пустая,
И утра твои – бесцельны,
И яблони вырастали
Из мачт твоих корабельных*.
Но море, моя Равенна,
Немые его глубины
Живут себе прикровенно
В крови твоей голубиной**.
_________
* Византийский историк Иордан в середине VI века писал, что на месте порта он увидел не мачты, а яблони.
** Белые голуби – повсеместно в мозаиках Равенны.
Опубликовано в Литературный Иерусалим №34
