ПОЛУСТАНОК
Женщина пела на полустанке,
Голос был хриплым, но вёл он точно.
Мятая, синяя после пьянки –
Было ей сладко, и было тошно.
Люди и нелюди пёрли мимо,
Злые и скользкие, словно мыло.
Бомжик, в тельнике наизнанку,
Дал ей китайской тушёнки банку.
Мы же, солдатики-первогодки,
Время сжигавшие в эшелоне,
Лили холодную злую водку
Прямо в подставленные ладони.
Где же мораль? Вот и нет морали.
Наш эшелон пересчитывал шпалы.
Мы под гитару всю ночь орали:
«Счастье моё, ты опять запоздало…»
ПО ОБЛАКАМ ПЕРНАТЫМ…
Наверно, там, где все мы будем вечно,
Мои собаки и мои коты
Замолвят за меня своё словечко
Без пафоса и бренной суеты.
Поскольку будет времени навалом,
Покуда перечтут мои грехи,
Мы пролистаем нашу жизнь с начала,
Освободив от всякой шелухи.
Пусть ангелы считают каждый атом –
Мы в небе растворимся без следа,
И побежим по облакам пернатым,
Не подождав решения суда.
ДОМ И ЛЮБОВЬ
У нашей собаки есть ошейник со стразами
И поводок-рулетка.
У нашей собаки есть личная миска,
Плащик для дождя и тулупчик для холодов,
И даже нелюбимый,
Но полезный меховой “кипишон”.
Есть у неё и тёплая постель с ярким пледом,
Которую мы называем корытом.
Но самое главное –
У нашей собаки есть дом и любовь.
Потому что никакой ошейник,
Даже со стразами,
Не заменит собаке дом и любовь,
И возможность залезть под одеяло
К тёплой маме.
– Если бы вы меня не нашли,
Я бы так и умерла несчастной! –
Часто говорит наша собака.
Она уже сильно не молодая,
И ангел, забирающий собак в другой мир,
Порой шаркает крылом по нашим окнам,
Проверяет – не пора ли…
А мы, обнимая, держим нашу собаку
Изо всех сил.
Но когда она всё-таки уйдёт,
Мы, горюя, будем знать,
Что её душа
(И не рассказывайте нам, что у собак нет души)
Останется вовеки счастливой.
Эти стихи (а это стихи!)
Продиктовала мне наша собака,
И слёзы текли из её огромных глаз
По невозможно выразительному лицу.
* * *
Солнце бедных просыпается раньше всех,
Чай пьёт наскоро, в сумку кладёт бутерброды,
И ещё до рассвета выходит с рабочим народом
В дым дешёвого курева, ругань и смех.
Ну, а солнце богатых – оно никуда не спешит,
Разве что посветить на бездушной ночной вечеринке.
Или в клубе, где солнце бедных бьётся на ринге,
Растворяя в крови неподсудный остаток души.
Ночь бездумна, безумна, лицо после драки горит,
Солнце бедных смывает пылищу, хватает спецовку,
И – опять на работу, шагнёт широко и неловко.
Держит небо, и с грешной Землёй говорит.
* * *
Это осень, господа!
Это ветер с Ленинграда
Гонит облачное стадо
К нам, в слепое никуда.
Говорит мой пёс: «Беда,
Стынут лапы, мокнут ухи!»
По двору летят старухи,
Исчезают навсегда.
Вот такая ерунда –
Бесполезно здесь кусаться…
Настигает ленинградца
Ленинградская вода.
АНГЕЛЫ ЗИМОЙ
Наутро ангелы проснулись на ветвях.
Они смеются, чистят пёрышки, щебечут…
Их тихий мир привычен, взвешен, вечен,
Но беззащитен на лихих ветрах.
А если рухнут спелые снега,
И отстегают ледяные вихри –
Покажется, что небеса притихли
От этой поступи холодного врага.
Мы ж, люди, ладим свой короткий век,
И каждый раз встречаем потрясённо
Застывший зимний день,
слепой, глухой и сонный,
В котором потерялся человек.
А что же ангелы – давно упали в сон,
Перезимуют в дуплах и застрехах.
Неведомы им наши взрывы страха,
Посапывают с вьюгой в унисон.
Весной проснутся, вспыхнут над землёй,
И встретят всех, не выживших зимой.
* * *
Земная красота невыносима.
Пока моя берёза не одета,
Я понемногу выдыхаю зиму,
Легко вдыхая будущее лето.
Куда б меня ни гнало, ни носило,
Везде искал не золота, а света.
Порой ломался, выживал насилу,
Искал вопросы – находил ответы.
Что слёзы городского человека,
Когда шагнёт он в мир другой, белёсый,
Но всё же обернётся, уходя –
Его удержат хлебный запах ветра,
Земная красота, моя берёза,
И дом в объятьях лёгкого дождя.
ВЫГОРАЯ ДОТЛА
Как бы ни было холодно в нашей стране,
Мы согреем друг друга последним теплом.
Не бывает судьбы веселей и странней,
Чем бороться с добром и мириться со злом.
На излёте стрелы, на изломе веков,
В том краю, где пустой не бывает судьбы,
Мы теряем друзей и находим врагов,
И не прожитый день отдаём без борьбы.
Только петь, даже если дыхания нет,
Только жить – даже если свеча оплыла,
Не надеясь, что тихий останется след,
Выгорая дотла, выгорая дотла.
* * *
Скупые времена достались простофилям,
А я беру собаку и ухожу во тьму,
И жёлтая луна, как одноглазый филин
Бессмысленно летит по следу моему.
А моросящий дождь нам добавляет мрака,
И всё же страха нет, хотя фонарь погас.
В любые времена, когда с тобой собака,
Легко дойти туда, где ждут и любят нас.
* * *
Там, где мы играли с пустотой,
Берег был заросший и простой.
По воде бежала водомерка,
Проплывали рыбы в черноте,
Карта неба плавилась и меркла,
Звёзды загорались, но не те.
Это был не наш, но славный мир,
В детстве весь зачитанный до дыр,
Мы о нём мечтали, забывая.
Мальчик, сквозь кусты сбегу к реке,
И, лягушек разогнав у края,
Поплыву, и скроюсь вдалеке.
А на берегу смешная тень
Будет плакать, провожая день,
Зная: отражение остыло.
Небо громыхнёт издалека…
А вода – она давно забыла
Слёзы на глазах у старика.
ВОДА В СТАКАНЕ
На закате сгорит облаков череда,
Задрожит от испуга в стакане вода –
Всё почувствует мудрая влага.
Для того ли немыслимый разум ей дан,
Чтобы страхом и трепетом полнить стакан,
В час, когда не поможет отвага.
И она, как антенна, всё ищет волну,
И проходит сквозь стену, и рыщет по дну,
Там, где стонет подводная лодка,
Где людей обращают в моллюсков и рыб,
А они и любить, и скитаться могли б,
Только жизнь оказалась короткой.
Что за странность – томиться в тюрьме из стекла,
Но услышать, как чья-то душа истекла
Из пробитого сильного тела,
Видеть красный ручей, пробежавший к реке,
И завидовать капле на мёртвой руке,
Потому что с небес прилетела.
Опубликовано в Витражи 2021