***
В воскресенье нынче не до сна,
приезжает с отпуска жена,
нужно замести следы загула,
стул лежит, как выхватив пинок,
и торчит бутылка из-под ног
ни о чем не помнящего стула.
Бьёт в глаза потусторонний свет,
шторка на полу, гардины нет,
тщетно ищет взгляд вторую шторку,
и, размежив веки, чуешь, как
в доме воцарившийся бардак
обещает долгую уборку.
Глядя на разруху и бедлам,
видишь хлам и сам был тоже – в хлам,
благо разошлись к утру все гости.
Уходя в беспамятство, в запой,
глупо вопрошать себя – на кой,
кое-как в себя прийти бы после.
Сердце упирается в кадык,
пересох от ужаса язык,
требует, многострадальный, влаги.
Как дойти до крана, черт возьми?
А вчера мой друг зелёный змий
разорялся, что похмелье -– враки.
Больше нет доверия ему,
закосить бы, что ли, под Фому,
если мне он снова про Ерёму,
лучше б затаился и замолк, –
стопку – в топку, горло – на замок,
а иначе – выгонят из дому.
***
Весь мир – спортзал,
и люди в нём – спортсмены.
Я тоже рвал,
качая бицепс, вены.
И вёл свой бой,
роняя пот, с железом,
но вес любой
я брал, не чуя веса.
Весь в мыле сплошь
стоял по часу в планке, –
любитель ЗОЖ,
фанат гантель и штанги.
Кураж какой!
Я сам, не веря в это,
одной рукой,
шутя, вздымал – планету!
И надо мной,
воздет единым духом,
был шар земной –
огромный, легче пуха!
***
Целый день, туманя разум,
прожигая выходной,
я сижу на унитазе
с белой крышкой откидной.
Мягкий свет горит в уборной,
греет ноги тёплый пол,
как за пазухой у Бога,
я – герой! поэт! орёл!
Кто-то пахарь, кто-то воин,
доля каждого – ценна,
я ж сосуд не для достоинств,
а, похоже, для говна.
Жребий мой – не подвиг ратный:
был ничем и стал никем.
Унеси меня обратно,
белый аист, насовсем!
Вот душа моя, вот тело,
вот зачин, а вот финал.
Жизнь, что я с тобою сделал?
Как случилось, что просрал?
Осень ловеласа
Неприметен на вид,
от безделья изнежен,
как в футляре, лежит
твой нефритовый стержень.
Сгорблен ныне твой друг
и единственный бицепс –
бремя прежних заслуг
не даёт распрямиться.
Стыд, депрессия, боль.
Что там притчи и байки!
Твой заржавленный болт
не пригоден для гайки.
Видно, стёрлась резьба,
крепежи ослабели,
и увяла борьба
за господство в постели.
И поникший боец
не поднимется на спор.
Это, брат, твой конец,
а точнее – фиаско.
Как подсмотришь тайком
за интрижкой, романом,
то провал не знаком
остальным донжуанам.
Ты же, зависть тая,
побасёнки их слушай,
ибо каждый стояк –
как плевок в твою душу.
Но с развязкой такой
не желая мириться,
мнёшь дрожащей рукой
свой единственный бицепс.
Опубликовано в Кольчугинская осень 2022
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!