НИТЬ
Сложить созвучия в слова,
Слова – в соцветия значений,
Сплести венки стихотворений,
В архипелаги острова
Соединить; спаять, скрепить
Пути земные – в анфиладу.
я – нить, и на себя мне надо
Низать, собою всё прошить.
Сложить из крошева узор,
Из тьмы невнятицы – орнамент,
Из снов – сознания фундамент,
Соткать гармонии ковёр,
чтоб не распасться, не пропасть
В воронке хаоса и пепла
И чтоб голубка-мысль окрепла
И в терем к Богу вознеслась.
ГОРОД РУСАЛОК
Это не город, а водоём,
И, у дождей в плену,
Люди, как рыбы, плавают в нём.
Или идут ко дну.
Кровью холодной из синих жил
Северных стылых рек
Город накрыло и всех, кто жил
В нём. И строил Ковчег.
Серое небо над головой
Сеет унылый свет.
Твари по паре спасает Ной,
Ну, а непарных – нет.
Город русалок щерит зубцы
Старых дворцов, домов.
Всяк одинок – и в воду концы,
Сгинул – и был таков.
Люк Ковчега задраен давно.
Дождик снаружи сник.
Слышно только: скребётся о дно
Острый рыбий плавник.
СТАРАЯ БАШНЯ
Река забвенья сносит сети,
Лишает воли и ума.
Там, где тепло, всё тонет в Лете,
Ну а у нас стоит Зима.
Она засыплет створ у башни,
В которую когда-то мы
Искать ходили день вчерашний,
Пугаясь призраков и тьмы.
Под сводами металось эхо,
Там пятый век шёл смертный бой,
И сверху сыпались в прореху
Потоки крупки ледяной,
Колючие, как струйки крови,
Давно замёрзшей в облаках.
Скрипели доски ветхой кровли
И сковывал животный страх,
Гнетущий, застарелый, вязкий,
Застрявший здесь с тех самых пор,
Когда в кровавой свистопляске
Сёк ляхов боевой топор.
Пространство начало сужаться.
И чтоб не сгинуть, не пропасть,
Нам оставалось – целоваться,
Впервые в жизни пылко, всласть.
С испугу – не по зову плоти –
В тот вечер испытали мы
Мощнейшее оружье против
И страха смерти, и зимы.
***
Пахнут флоксы тленом, увяданьем,
Скоро осень, зарядят дожди,
И не обещает расставанье
Новой встречи где-то впереди.
Там, за горизонтом лета, пусто,
Отцветает огненный кипрей,
Остывает голубое русло
Ослепительных погожих дней.
Ворошим усталыми ногами
Палую листву в конце пути,
что бы ни случилось между нами,
В наше лето дважды не войти.
В этом мире холода и праха
Нас с тобою может уберечь
От распада, мелочного страха –
Как полёт стрелы, прямая речь.
Сядем у огня, где тени резче,
Разговора пёстрый шарф вязать,
языки у пламени трепещут,
Словно что-то силятся сказать.
А придёт зима, повалит крупка,
Под ногами хрустко заскрипит,
И судьбу, и мир, как льдинка, хрупкий,
Перемелет, перевоплотит…
***
Это ночь раскрывает секреты твои, древний город.
Обветшали валы крепостные, и высохли рвы.
И сквозь кровлю худую стекает водица за ворот
Старых башен твоих, стерегущих, как прежде, холмы.
Все защитники пали, и некому встать на сторожу,
Оберечь этот град, если снова приблизится враг.
Только шёпот, и шорох, и шелест травы у подножья,
Только синие тени неслышно сползают в овраг.
Ночь закинула сети и тащит, цепляя за крыши,
Груду спящих кварталов, попавшихся в черную сеть.
Нет спасения здесь. Но спасенья не будет и выше,
И даны в утешенье два мифа – бессмертье и смерть.
РЫСЬ
В синей чаще деревья срослись.
шумен купол языческой церкви.
Мать моя – желтоглазая рысь –
Метит там свои новые жертвы.
Я иду по родимым следам –
По траве, перепачканной кровью,
Поклялась я измятым цветам
Отплатить добротой и любовью.
О, простите безумную мать!
Ведь она не умеет иначе.
я готова за всё вам воздать,
я сама оплачУ и оплАчу.
Я была рождена – видит Бог –
Для великой и щедрой любови.
Но растет у меня коготок,
И привыкла я к запаху крови.
***
Пряный запах осенней прели,
Обмелели дни в одночасье,
Гуси-лебеди улетели
На восток, за отблеском счастья.
Первый снег, как пепел остывший,
Тихо падает на герани,
На беседки, дачные крыши,
В сад давно отцветших желаний.
Истончается подоплека,
И не нужно искать участья
В этой жизни, линялой, блеклой,
Распадающейся на части.
Выпьем с холода чая с мятой,
Он разгонит грустные мысли,
Нет ни правых, ни виноватых
В том, что снова тучи нависли.
БЕЛОМОРЬЕ
Когда на горизонте дальнем
Мелькнет заката конь гнедой,
Покажется еще печальней
Тяжелый сумрак над водой.
И море буйное в припадке
Слизнет студеным языком
Следы моей прогулки краткой –
Все вмятины и отпечатки
На диком берегу морском.
И не дано другой святыни…
При стародавнем слове «рай»
я буду вспоминать отныне
Вот этот трудный русский край.
Осталось в северной глубинке
Воды живой на самом дне.
еще справляют здесь поминки
По невозвратной старине.
Но кончена святая повесть.
Истерся древний переплет,
И беспокойное, как совесть,
Седое море в берег бьет…
ДЕРЕВНЯ СТАРАЯ
Над лесами, над деревней Старой,
На припеке солнечного дня,
Поднималось облако опарой,
Теплым духом полнилась квашня.
А деревни Старой достоянье –
Три старухи да облезлый кот.
За труды и беды воздаянье –
Похоронки – спрятаны в киот.
Посреди безлюдной деревушки
Треплет ветер рыжую сосну,
Да в бору печальница-кукушка
Закликает раннюю весну.
Будет праздник и в глухой сторонке:
Нынче солнце от своих щедрот
Над землей румяных жаворОнков
По обряду древнему печет.
Ключиком позвякивай, синица,
Золотые двери отпирай!
Может быть, проговорятся птицы,
Где он – вырий, где он – русский рай?..
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!