Василий Гуляев. ПЕРВЫЙ СНЕГ – НАВАЖДЕНИЕ, ТАИНСТВО

Желна

Привет тебе, любимый лес –
Приют восторгов и чудес!
Вновь, покрывая гвалт и свист,
Знакомый трудится радист.
Морзянка издали слышна –
Стучит настойчиво желна,*
Он не щадит свой острый нос,
Передаёт сигналы S O S:
“Палят в зверей, палят костры
И зубья хищных пил остры,
Кедрач заветный поредел,
Кругом разбой и беспредел…”

Ты не горюй, родимый лес,-
Он достучится до небес
И может быть до наших душ,
Ты потерпи немного, сдюжь.

  *Желна – крупный чёрный дятел, живёт в хвойных лесах.

Предзимье

Пока робея, выпал первый снег,
Земля ещё не тронута морозом,
Но небо стало рыхлым и белёсым,
Сошла палитра осени на нет.

Обожжена последняя листва
Бездымными кострами увяданья
И дерева стоят, как изваянья
Сурового природы естества.

Предзимье – невесёлая пора.
Вожак к полёту окликает стаю.
В моей ладони две снежинки тают –
Два вечностью оброненных пера.

Первое кино

Порою память словно дразнит,
Порой, как солнышко в окно.
…В селе родном сегодня праздник –
Сегодня привезут кино.
Нет электричества и клуба
(им через пару лет черёд)
От самокруток дыма клубы –
Собрался вечером народ
Нарядный возле сельсовета,
Где на бревенчатой стене
Искусства главного примета –
Квадрат из белых простыней.
Вот тишь вечернюю проранил
Кинодвижок, вспугнувши кур,
И появился на экране
Смешной и грустный Радж Капур.
Он бегал, падал, поднимался
И танцевал, и песню пел,
Он в душу зрителей стучался,
Но я кино не досмотрел,
Уснул в конце индийской саги.
На завтра многие с утра
Вели беседы о “Бродяге”
И напевали “Авара-а”

Первый снег

Словно ангелы с неба спускаются
Легкокрылы, чисты и юны,
Так и хочется в чём- то покаяться
Даже в том, в чём не знаю вины.
Первый снег – наваждение, таинство
И любви самой первой родня,
Вот и ты навсегда не останешься,
Только нежно коснёшься меня.

Журавли

Шестидесятые года –
Уже забрезжил свет во мраке,
Приютом были нам тогда
Послевоенные бараки,
Мандраж от “самиздатских” книг,
Удачный старт на космодроме…

Он неожиданно возник
В открывшемся дверном проёме –
Со шкиперской бородкой дед,
Витёк налил ему “агдама”,
-Знакомьтесь, парни, мой сосед –
Недавний узник Магадана.
Тот угостился не спеша,
Заметил наше удивленье,
-Чтоб не сочли за алкаша –
Услышал через стенку пенье.
Компашка будущих мужчин
(В сужденьях горячи и скоры) –
Мы познавали свойства вин
И пели про моря и горы.
А этот ветхий старикан,
Как равный, безо всякой спеси
Опорожнил другой стакан
И нам свою исполнил песню.
У небогатого стола
В сопровождении гитары
Он пел и песня та была
Не про ЗеКа и не про нары –
Про журавлей летящий клин
К родным берёзам и ракитам,
И как страдал внизу один
Сородич их с крылом подбитым.
Мы молча слушали певца,
Лишь нервно мяли сигареты.
Не позабыть его лица
И смысла песни давней этой.

…Старик попил вина опять
И в коридор барачный вышел.
А отсидел он 25,
С его статьёй грозила “вышка”.
Он не испачкался о зло
И на судьбу обижен не был.

Срослось подбитое крыло,
Журавль поднялся снова в небо.

***
Сибирь, конечно, не Паттая –
Ещё хозяйкою – зима,
Но что-то, в воздухе витая,
Влетает с улицы в дома.

Уже оттаяли улыбки,
Становится лучистым взгляд
И даже петли на калитке
День ото дня нежней скрипят.

Пусть всё пройдёт неповторимо,
Но каждый год и каждый март
Влюбляюсь я в глаза любимой,
Как много лет тому назад.

Яблоки

Этот год получился яблочным –
Распирает плодами сады.
Этот год оказался тягостным
От смертельного груза беды.

Страсть мальчишечья – безбоязненно
Сквозь забор, не щадя штанов,
Только здесь по садам не лазают –
Нет в Чернобыле пацанов.

Копачи ли, Залесье ли, Припять ли
Веют холодом брошенных хат.
Между яблок в саду, как призраки
Куры голые, два петуха.

А над яблочною палитрою
По утрам туманы скользят.
Пригласить бы сюда политиков,
Эти сёла им показать.

Может где-нибудь в шляпах сплющенных
Озарение пробежит,
Пусть посмотрят: вот мишка плюшевый
В заражённой траве лежит.

Разлучились друзья – товарищи,
В детских садиках тишина.
Если даже авария – варварство,
Чем же станет тогда война?

Над Чернобылем небо ясное,
Только в нём вороньё кружит.
А в садах обрываются яблоки –
Продолжается жизнь.

Снегири

-Под рябиной на улице
снег горит!
-Понапрасну волнуешься,
это снегири.

Что ты маешься, доченька,
у окна?
Чем ты так озабочена,
может влюблена?

-Где пальто с полушалочком?
Потушу!
-Никуда тебя, шалая,
больше не пущу.

Догулялась по мальчикам –
вся в огне.
-Ах, родимая мамочка,
ты не веришь мне.

Там пожар возле горенки,
посмотри.
-Ты в бреду, моё горюшко,
это снегири.

Опубликовано в Огни Кузбасса №3, 2019