Валерия Трофимова-Рихтер. ДЕВОЧКА СВЕТА

«99:25»
И снова это чёрное табло с зелёными цифрами на стенке пазика, прям перед водителем. Интересно, что они так застыли? Времени ведь такого нет. Фантастика, да и только.
Я посмотрел на свои часы, всегда исправно работающие. Девять ноль ноль. По идее, для походов выходного дня подниматься надо гораздо раньше, с рассветом, и да будет тебе счастье. Не получится дойти до озера Песчаного – пожалуй, приземлюсь в любом лесном закутке, что приглянется, да поем хваленых бутербродов с тунцом из местной кулинарии. Ещё орехи есть в соленой карамели, как раз по дороге перехватывать, слушая весеннее пение птиц. Ноги главное не промочить в талой воде. Конец апреля, а природа в Сибири все ещё просыпается – совсем нехотя, с ленцой, точно медведь в берлоге.
Я снова перевел взгляд на мерцающие зелёные цифры. В прошлый раз, я встретил в этом автобусе женщину средних лет, одетую под цыганку, но явно не цыганской внешности. Когда её просили передать за проезд, она почти выкрикивала «с уважением!», и с тем же уважением передавала сдачу. Интересно, кого встречу здесь на сей раз?
Народу мало для раннего субботнего утра – в салоне даже не пахнет ничем кроме кожаной обивки сидений, слегка нагреваемой солнцем. Вот молодой парень в огромных наушниках впереди меня сидит, безучастно смотрит в окно. На учёбу едет, наверное. Город студенческий, а по субботам многие учатся.
Вон пожилая пара пристроилась в хвосте на последнем сидении, за руки держатся. Такое нечасто встретишь – да и как вообще сейчас люди подолгу вместе живут?.. Я вот, несколько раз сходился и расставался, самые длительные отношения из всех – шесть лет, от силы. И те рассыпались. А люди и по двадцать шесть, и по тридцать шесть, как, наверное, эти бабушка с дедушкой, вместе живут.
Напротив моего сидения замерла девчонка лет восьми-девяти, в тёмных очках. Очевидно, её тоже заинтересовали те светящиеся зелёные цифры.
⁃ Как вас зовут? – неожиданно спросила она.
⁃ Виктор, – отвечаю на автомате, чуть вздрогнув. – Для дяди ещё рано, так что можно просто – Витя. А тебя как?
⁃ Света. А куда едете?
⁃ В поход.
⁃ А куда это, в поход? – она сняла с плеч маленький ранец и положила рядом с собой на обшарпанное сидение.
⁃ В Тимирязево. Лес… красиво, – мечтательно протянул я. – Поздно вот только вышел.
⁃ А сколько время? – девчонка смотрела на меня через огромные стёкла тёмных очков, явно не детских, с пятнистой оправой.
В них, она напоминала стрекозу или муху.
⁃ Девять часов семь минут, – я снова посмотрел на свои спортивные часы. – А ты куда в такую рань, да ещё и одна?
⁃ Я прокатилась немного, домой еду, – Света взялась тонкими ручонками за спинку переднего сидения. – Подскажете мне, когда остановка Лагерный сад будет?
⁃ Мне самому на ней выходить, вместе и выйдем.
⁃ Спасибо, – улыбнулась она и отвернулась.
Я улыбнулся в ответ, но мысли закрались тревожные. Ребёнок, один. В такую рань, домой. Получается, она уже накататься успела? Во сколько она вообще проснулась, и вышла одна?
Я снова посмотрел на Свету. Легкая весенняя курточка малинового цвета с грязноватыми рукавами – судя по всему, давно не стиранная. Серые джинсы – под коленом дырка, и по бокам грязные полосы. Ранец только вот целый, совсем новый. Ещё и очки эти, наверное, у мамы или старшей сестры стащила.
⁃ Ты… точно не потерялась? – задал я зудящий вопрос.
⁃ Нет-нет, я не первый раз катаюсь на этом автобусе, не переживайте, – она залезла в карман курточки, и не глядя, достала монетки. – Посмотрите, пожалуйста, здесь двадцать один рубль?
⁃ Кроха, ну что ты, надо математику-то в школе подтягивать, ⁃ я покачал головой. ⁃ Да заплачу я за тебя, оставь на мороженое.
Я закинул свой рюкзак за спину и подошёл к водительскому месту.
⁃ Два. Лагерный сад, ⁃ протянул я деньги за проезд, сам украдкой посматривая за девчонкой. Жаль, за очками не поймёшь – куда смотрит, грустит или нет, всё ли в порядке. Глаза ведь, зеркало души – так вроде говорят.
Девочка нащупала ранец, закинула на плечи, и держась за поручни, продвинулась к выходу.
⁃ Поможете мне спуститься? – она вертела головой, будто оглядываясь по сторонам. -А то, я не вижу…
В горле образовался ком. В этот момент я пожелал, чтобы на меня, только на меня – рухнула крыша этого старого пазика вместе с баллонами. Света слепая… А я ей со своей математикой, дурак!
На остановке, я быстро выскочил и помог Свете спуститься.
⁃ Свет, послушай… Прости за математику, я не…
⁃ А я её знаю, Витя, знаю! Дважды два – четыре!
Шестью шесть – тридцать шесть! – Света принялась кружиться под куполом остановки. Через узорчатое стекло пробивалось солнце – но девочка не могла этого видеть, только чувствовать.
Интересно, из чего состоит её мир? Ей ведь доступны только запахи, тактильные ощущения да звуки…
⁃ Свет, давай я тебя до дома доведу и маме передам, хорошо? ⁃ я проводил взглядом автобус, на который мне стоило пересесть, чтобы попасть в Тимирязево.
⁃ До мамы не надо, она занята. До качелек в моем дворе, хорошо? ⁃ она перестала кружиться и подошла ко мне.
Вернее, на мой голос.
⁃ Идёт, дай пять! ⁃ приободрил я её и взял за вспотевшую ручонку.
⁃ Тогда во двор через два дома! Которые деревянные, там жёлтые за ними и мой двор… Меня так научили говорить, – она снова заулыбалась.
Мы двинулись в сторону её дома, и я совсем забыл о походе. Сейчас мне казалось, что самое ценное – то, что происходит сейчас, а не то, что я так желал обрести в лесу.
Деревянные скособоченные дома сменились трёхэтажными сталинками. Незастекленные балконы пестрили стиранным бельем, хотя на улице ещё прохладно – только днём пригревает. Из приоткрытой двери одного из подъездов душно пахнуло сыростью и мхом. Между двумя сталинками и находилась детская площадка.
⁃ Свет, мы пришли, ⁃ я подвел девочку к качелям и помог сесть.
⁃ Покачаешь меня? ⁃ Света улыбнулась и поправила сползающие очки.
⁃ Конечно. Свет, а почему домой не идешь? ⁃ я легонько толкнул поскрипывающие качели.
⁃ А у меня папа пьёт, дома нехорошо. Мама кричит.
Я лучше погуляю…
У меня перед глазами поплыло. Дома превратились в одно сплошное серо-жёлтое пятно. «Папа пьёт… Дома нехорошо… Я лучше погуляю», – в голове гулким эхом отдавались слова слепой девочки. Словно через толщу воды, до меня доносилась ругань с одного из балконов – кажется, это и был отец Светы…
А она, звонко смеясь, взлетала выше и выше, навстречу солнцу.
Которое никогда не увидит.
«Девяносто девять двадцать пять… девяносто девять двадцать пять» – я раскачивал девочку и твердил про себя какой-то набор цифр для успокоения.
Вроде, они были на табло в том самом пазике.
Цифры, что мне эти дурацкие цифры дались…