Вадим Муратханов. ТАНЦЫ НА ЗЫБКОМ ПЕСКЕ

О русской поэзии Узбекистана

Последние три десятилетия были, возможно, самым интересным периодом в истории русской литературы Узбекистана. В 1990-е годы прошлого столетия и первые годы нынешнего русский язык в регионе, с одной стороны, еще не подвергся существенной эрозии и деформации, а с другой – уже начал переживать отрыв от языка метрополии. Сыграло свою роль и то обстоятельство, что до начала «нулевых» интернет ещё не получил широкого распространения. В отсутствие единого информационного поля на пространстве СНГ, на фоне обрыва издательских связей и разрушения общего книжного рынка, русская литература в центральноазиатских странах пребывала в определенной изоляции и подпитывалась, главным образом, классическими текстами и произведениями местных авторов. В этих условиях она получила неожиданную возможность для видоизменения и обретения собственного «акцента». Пережив ряд трансформаций на пути к своему угасанию, происходившему одновременно с метаморфозами и обмелением русского языка, литература Узбекистана – и прежде всего поэзия – успела явить миру несколько ликов и ипостасей, которые, скорее всего, не проступили бы на поверхность в случае сохранения советской империи и её культурного пространства.
В годы перестройки покинули Узбекистан и рассеялись по миру многие авторы, определявшие лицо и голос его русской литературы: Игорь Бяльский, Нина Демази, Вадим Новопрудский, Алла Широнина, Юлия Голдберг… Однако отток русскоязычных литераторов в Россию, Израиль и на Запад в начале 1990-х ещё не приобрёл критического масштаба. Идеологическая атмосфера и быт менялись поначалу не слишком быстро. С другой стороны, зависимость от занятой своими проблемами бывшей метрополии стремилась к нулю, и литература Узбекистана на некоторое время оказалась предоставлена сама себе.
Наиболее популярным русским поэтом в республике был в 90-х (и остаётся таковым после его кончины в 2009 году) Александр Аркадьевич Файнберг. Этот поэт-шестидесятник, начинавший одновременно с Евтушенко и Вознесенским, стал поистине культовой фигурой для читателя-узбекистанца. Он, единственный из русских литераторов Ташкента, всегда собирал на своих вечерах полные залы слушателей – будь то Музей С. Есенина, подвал андеграундного театра «Ильхом» или актовый зал музыкальной школы им. В. Успенского.

Прямого месяца лучина,
мечети круглая стена.
В развалах лип медоточивых
не умолкает бедана.

А под недвижною чинарой
в пустой открытой чайхане
худой старик у самовара
лежит спокойно на спине.

Сплетая тени над колодцем,
струится юная лоза.
И месяц через листья льётсяв его открытые глаза.

В 2004 году Файнбергу присвоили звание народного поэта Узбекистана, и это нечастый случай, когда любовь снизу и признание сверху сошлись в одном имени, не потеряв равновесия. Сохранённый и в поздние годы поэтический дар, наряду с присущим Востоку традиционным пиететом к художественному слову и его носителю, обеспечили Александру Файнбергу положение патриарха местной литературы. Популярность и авторитет поэта из прошлой эпохи не только не ослабли в новых реалиях, но и окрепли на фоне эмиграции коллег-литераторов. Для начинающего русскоязычного автора путь к публикациям в периодике – во всяком случае, газетной – лежал через Файнберга и во многом зависел от его благословения.
На другом полюсе оказались поэты авангардного крыла – представители сложившейся к началу 90-х Ферганской школы поэзии, лидером которой стал Шамшад Абдуллаев.

Чужой голос: медленный ветер
и солнце. Муравьи клубятся у
линии судьбы, как если б немой фильм
пустили в прозрачный день. Рука и простор:
забываешь простые богатства. Предвечерье, когда
намаз открывает желтеющий воздух над ветошью комнат. Кошка
делает «аминь», будто шиит, молящийся одной рукой.
В летней абстракции меняется климат, и свет
рассекает надвое змеиную тишину.Выход?

Помимо Абдуллаева, к авторам Ферганской школы относят Хамдама Закирова, Григория Капцана (Коэлета), Даниила Кислова, Ольгу Гребенникову, поэта и переводчика Евгения Олевского…
Ферганцы в своих верлибрах, медитативных и нарочито бессобытийных, ориентировались на западную поэзию и кинематографическую эстетику неореализма. Их привлекал безлюдный среднеазиатский пейзаж, ассоциирующийся со Средиземноморьем, остановленное, отрезанное от прошлого и будущего и обращённое само в себя мгновение, самодостаточное погружение в чёрно-белую картинку полузабытых 60-70-х. В верлибрах ферганцев сталкиваются между собой южноевропейские и среднеазиатские реалии и имена. От русской литературной традиции представители школы отступали максимально далеко, прагматично оставляя за русским языком коммуникативную, служебную функцию. Когда читаешь тексты ферганцев, представляешь мысленно Пазолини, который вдруг обнаружил себя стоящим на окраине ферганской махалли и думающим по-русски.
В 90-х Ферганская школа привлекает к себе внимание зарубежных критиков и становится одним их наиболее известных феноменов русской литературы за пределами России. Вскоре представители объединения рассеиваются по разным странам – в Узбекистане остаются только Шамшад Абдуллаев и Евгений Олевский.
Влияние Шамшада Абдуллаева на эстетическую мысль в российских литературных кругах, тяготеющих к традициям модернизма, по-прежнему велико. За пределами Узбекистана его читают и почитают больше, чем на родине (закон несовпадающих «двойных иерархий», прослеживающийся очень чётко в российской провинции, ещё ярче проявляется на примере бывших союзных республик).
Примыкал к ферганцам в начале 90-х и Хамид Исмайлов – поэт, прозаик и эссеист, один из немногих современных писателей, комфортно чувствующих себя на качелях двуязычья. Покинув Узбекистан в 1992 году, он затеял проект «Собрание утончённых»: под несколькими именами-масками (Алтаэр Магди, Белги, Мир Калигулаев…) Исмайлов стал писать стихи и прозу самых разных жанров, от рассказов до романа-эпопеи «Железная дорога», отслеживающего судьбы нескольких узбекских родов на протяжении века.
Билингвальностью Исмайлова обусловлен во многом своеобразный акцент его поэзии и прозы, тот ментальный сдвиг, который на уровне синтаксиса и лексики позволяет угадывать восточный способ мышления и альтернативную картину мира в грамотном и стилистически выверенном русском письме.

…Есть, наконец, глинобитный забытый домишко,
где вишни растут, закрывая ветвями все окна,
тяжёлые тени лежат над холодным арыком,
и старая мама должна бы навстречу выйти…
И выжженный город с размазанными куполами,
с окраины дальней где запах миндальной пустыни,
как маленький холмик, врастает в горючую землю…О чём же ты плачешь? Мы едем к другим городам.

Тесно связана с Ферганской школой поэзии и судьба старейшего литературного журнала Узбекистана «Звезда Востока». В 1990 году его возглавил вернувшийся из Москвы поэт Сабит Мадалиев. Вскоре он приглашает на должность заведующего отделом поэзии Шамшада Абдуллаева, и отрезок с 1990 по 1996 год становится, пожалуй, самым заметным и продуктивным периодом в истории этого издания. В 1992 году «Звезда Востока» входит в шорт-лист Малой Букеровской премии, её тираж в это время достигает нескольких тысяч экземпляров, на журнал охотно подписываются читатели из России и стран СНГ. Под обложкой «Звезды Востока» успели выйти произведения Майкла Палмера, Андре Бретона, Марка Стрэнда, Аркадия Драгомощенко, Сергея Тимофеева и многих других авторов зарубежья, в доинтернетную эпоху не доступные широкому читателю в Узбекистане. Журнал в эти годы активно публикует тексты местных литераторов авангардного направления, стихи и прозу, входящие в золотой фонд узбекской литературы, исследования по истории религии и философской мысли Востока.
В то время как редакция настаивала на своем праве публиковать произведения классиков модернизма, переводы образцов современной мировой поэзии и тексты представителей местного андеграунда, литераторы, приверженные традициям реализма, и учредители сетовали на то, что журнал ориентируется на Запад и не дает хода членам Союза писателей. В результате власть в журнале сменилась, прежний состав редакции оказался разогнан и у руля «Звезды Востока» встал Николай Красильников. Теперь уже писатели и поэты авангардного направления оказались отлучены от единственного в республике литературного периодического издания на русском языке.
Во второй половине 90-х тираж «Звезды Востока» начал стремительно падать. Утратив значительную долю авторов, как местных, так и зарубежных, к 2001 году журнал фактически обанкротился и перестал выходить.
Впоследствии «Звезду Востока» неоднократно пытались реанимировать. Выходит она в свет и сегодня, но достичь прежнего уровня и статуса журналу так и не удалось.
Что касается главного редактора журнала в период его расцвета, Сабита Мадалиева, то он с годами отошёл от активной литературной работы, но его стихи, хочется думать, останутся в истории литературы Узбекистана как пример высокоинтеллектуальной и тонкой работы с языком.

Я помню причитанья,
всхлипы,
возгласы
и в сумерках
рассветный
узкий двор,
двух человек
усталый
хриплый спор…
Отец ко мне подходит,
гладит волосы.
А дедушка мой где?..
Протяжный кашель,
слякоть,
подходит кто-то вдруг,
меня целует в лоб,
и кто-то шепчет мне,
что надо бы поплакать…
Толпа людей
и в дрожь
бросающий озноб…
Сегодня снова дождь,
синюшный день
и слякоть,
лишь через тридцать лет
мне привелось
заплакать…

Следующим заметным явлением в новейшей истории русской поэзии Узбекистана стал альманах «Малый шёлковый путь». Очевидным преимуществом стала молодость составителей, их невовлечённость ни в одну из сложившихся тогда в Ташкенте литературных групп.
В 1999 году три поэта – Санджар Янышев (переехавший к тому времени из Ташкента в Москву и впоследствии ставший одним из самых ярких российских поэтов своего поколения), Сухбат Афлатуни (Евгений Абдуллаев) и автор этих строк, этнические узбеки, пишущие на русском, – объявили о существовании Ташкентской поэтической школы. Участники объединения, акцентируя свое полукровство, нерусскую ментальность и принадлежность к культурному пограничью, в отличие от ферганцев ощущали родство в первую очередь с русской поэзией XX века. В том же году они выпустили свои стихи под одной обложкой. Коллективный сборник «Малый шёлковый путь» вышел небольшим тиражом, на правах рукописи. Спустя какое-то время его авторы сочли уместным привлечь к проекту и других поэтов.
Во 2-м выпуске «Малого шёлкового пути» в 2001 году увидели свет стихи, проза и эссе 24 авторов. 3-й выпуск МШП был издан, как и 2-й, в Москве, в издательстве Руслана Элинина, при поддержке Института «Открытое общество», в 2002 году. В 2003 и 2004 годах в ташкентском издательстве «Фан» Академии наук Республики Узбекистан были выпущены ещё два номера альманаха. В общей сложности, в пять книжек МШП вошли тексты 60 авторов, представлявших, помимо Узбекистана, Россию, Польшу, Казахстан и Кыргызстан.
На страницах альманаха составители попытались представить полный спектр русской поэзии Узбекистана, включая поэтов, эмигрировавших из страны, но оказавших влияние на литературную ситуацию в ней. В число авторов МШП вошли поэты Шамшад Абдуллаев, Григорий Коэлет, Хамид Исмайлов, Рифат Гумеров, Нина Демази, Лариса Дабижа, Алла Широнина, Вадим Новопрудский, Михаил Книжник, Александра Ерина, Влад Соколовский, Людмила Бакирова, Михаил Гронас, Сид Янышев, Александр Колмогоров, прозаики Алексей Устименко, Вячеслав Аносов, Сергей Спирихин, Александр Грищенко и многие другие.
Таким образом, в условиях некоторой культурной изоляции «Малый шёлковый путь» помогал решать сразу две задачи: связывал русскую литературу Узбекистана с литературной эмиграцией – и в то же время открывал новую литературу республики для русского читателя за её пределами.
Другой альтернативный официальному издательский проект «нулевых» – альманах Рифата Гумерова «Ark» – был призван представить наиболее значительные достижения ташкентской авангардной прозы и поэзии рубежа веков. Выпуски «Ark» интересны в первую очередь как литературный памятник, отразивший поздний период бытования русской советской литературы в Узбекистане. Однако именно здесь появилась первая большая подборка Вики Осадченко – самобытного поэта, чьё творчество взошло на почве молодёжной субкультуры, но очень скоро переросло её рамки.

Ей хотелось по берегу пробежать
вдоль холодного шаткого рубежа
со скелетом морского ежа в руке
босиком налегке.

А её уводили куда-то вбок,
где песок удержаться уже не мог
и стекал, как в песочных часах, назад,
не успев ничего сказать.

И она – волну, и волна звала,
но ей в руки совали уже дела,
и вгоняли крючки, и несли тиски,
и велели надеть носки.

А в последнем просвете, в остатке сна
билось море, холодное дочерна.
И осталось только глаза разжать,не сумев его удержать.

По мере затухания издательской активности русская литература в Ташкенте всё больше проявляла себя в культуртрегерском измерении. Ташкентский открытый фестиваль поэзии вырос из презентации в 2001 году 2-го выпуска альманаха «Малый шёлковый путь». Он был организован Ташкентской поэтической школой при активном участии Музея С. Есенина, который возглавляла на тот момент Ольга Чеботарева.
Фестивальный проект пережил альманах МШП на четыре года: заключительный, 6-й фестиваль состоялся в 2008 году и оказался самым масштабным и громким, в первую очередь благодаря финансовой поддержке Межгосударственного фонда гуманитарного сотрудничества государств – участников СНГ (МФГС).
Зарубежные поэты приезжали в Ташкент и на предыдущие фестивали – Глеб Шульпяков, Максим Амелин, Виталий Науменко, Евгения Вежлян, Станислав Михайлов, Владимир Светлосанов (Россия), Андрей Грицман (США), Бахытжан Канапьянов, Лиля Калаус (Казахстан), Алина Талыбова (Азербайджан). На 6-й фестиваль из России прилетели Анатолий Найман, Вера Павлова, Глеб Шульпяков, Алексей Пурин, Анна Русс (ставшая по итогам фестиваля обладательницей приза зрительских симпатий «Глиняная книга»), издатель Елена Пахомова. Казахстан представлял Ербол Жумагулов, Азербайджан – Ниджат Мамедов, Израиль – Игорь Бяльский, главный редактор «Иерусалимского журнала», и примыкавший к Ташкентской поэтической школе поэт Влад Соколовский. Значимым обстоятельством для ташкентской публики стало участие в фестивальных вечерах широко известных в Узбекистане поэтов – Александра Файнберга, Сабита Мадалиева, Мирпулата Мирзо.
В 2009 году по итогам фестивального проекта московским издательством Руслана Элинина и издательским центром «Новая Юность» была выпущена первая (и на данный момент последняя) двуязычная антология узбекской поэзии «Анор/Гранат», составленная Санджаром Янышевым. Она включала в себя стихи десяти узбекских авторов, к переводам которых были привлечены несколько поэтов из Москвы и Ташкента (в частности, Сухбат Афлатуни, Герман Власов, Анна Аркатова, Виктор Куллэ, Светлана Бунина), а также семь подборок русскоязычных узбекистанцев: Сабита Мадалиева, Вики Осадченко, Баха (Баходыра) Ахмедова, Людмилы Бакировой, Александра Файнберга, Рифата Гумерова и Сухбата Афлатуни.
Институт художественного перевода, существовавший в советское время, с его базами подстрочников, фондами оплаты труда переводчиков и другими неотъемлемыми ранее атрибутами, вскоре после распада Союза оказался, по сути, утрачен. Сейчас контакты между разноязычными авторами налаживаются в основном силами самих авторов, на уровне личных связей. Сложнее всего преодолеть языковой барьер: литераторов, которые одинаково свободно владели бы узбекским и русским языками, остается в стране всё меньше, поэтому переводить друг друга современным поэтам в большинстве случаев приходится буквально «на ощупь». В то время как более глубокое взаимодействие с узбекской литературой, особенно с модернистским её крылом, как представляется, могло бы вдохнуть новую жизнь в русскую литературу Узбекистана.
Отдельного упоминания заслуживает проект «Литера», запущенный в 2017 году при участии ташкентских поэтов, музыкантов и артистов театра «Ильхом». Синкретичные представления «Литеры» объединяли в себе поэзию, музыку, драматургию и пользовались успехом и у любителей стихов, и у театралов. «Литера» не только выступала раз в месяц на сцене «Ильхома», но и периодически гастролировала – в частности, в Самарканде и Алматы (что было немыслимо ещё за несколько лет до этого и свидетельствует о явном потеплении общественно-политического климата в Узбекистане).
Среди постоянных участников проекта отметим ташкентских поэтов Вику Осадченко (и в прежние годы тяготевшую к формату слэма), Баха Ахмедова, Николая Ильина, Олесю Цай, Наталью Белоедову, поэта и музыканта Фархада Юнусова, актеров Алексея Писцова, Яна Добрынина, Юлию Плакиду, Анастасию Прядкину, алматинского поэта и прозаика Муртаса Кажгалеева.
Случались и визиты в Ташкент именитых авторов вне проектов и фестивальных программ. На память приходят состоявшиеся в разные годы на разных площадках города выступления Тимура Зульфикарова, Глеба Шульпякова, Анны Аркатовой, Вики Чембарцевой.
Большой интерес и резонанс, как правило, вызывали вечера поэтов, покинувших Узбекистан, но не утративших живой связи с малой родиной. Здесь стоит упомянуть выступление Санджара Янышева в Центральном Доме офицеров, Александра Колмогорова на сцене Молодежного театра Узбекистана, вечер Михаила Книжника в ташкентском Музее Есенина и состоявшееся там же выступление поэта и эссеиста Алины Дадаевой, ныне живущей в Мексике. Заметным событием местной литературной жизни стала в 2019 году встреча в стенах есенинского музея с известным российским критиком Евгением Ермолиным.
Самым заметным из живущих ныне в Узбекистане русских литераторов остаётся поэт, прозаик, критик, переводчик и драматург Сухбат Афлатуни (Евгений Абдуллаев). Известность Афлатуни-прозаика и критика несколько затмевает его как поэта, что не вполне справедливо. Стихи Афлатуни интересны, во-первых, привнесением в них элементов прозы. Эпическое начало проявляется в циклической организации многих его текстов и форме больших стихотворений («стихорассказов», по определению самого автора), отмеченных связным сюжетом и набором действующих лиц, характерным, скорее, для прозы. Во-вторых, как и в прозе Афлатуни, в ряде его крупных стихотворений повествование ведётся от лица сказового персонажа – чей русский язык не столько язык узбекской улицы, сколько озвученная речь подсознания, отражающая восточную ментальность.

я Исмаил, я просто Исмаил,
я мало жил, я очень бедно жил,
я мясо ел, я мало мяса ел,
я мало жил, и хорошо болел,
я мясом был, и костью тоже был,
бараном был, когда барана ел,
и солнцем был, когда барана ел,
тогда во мне родился Исмаил,
я Исмаил, и он был Исмаил,
и солнце было тоже – Исмаил,
у бензобака он меня убил,
присел, как будто доктор, надо мной,
интересуется, живой я, не живой,
а я хочу сказать, я – Исмаил,
я мало солнца ел и мало пил,
теперь ты будешь дальше Исмаил,
ты женщину нечаянно убил,ведь я собакой был, я солнцем был

Наверное, не случайно именно Евгений Абдуллаев возглавляет наиболее профессиональное на данный момент и представительное по именам авторов издание в русской периодике Узбекистана – «Восток Свыше». В этом литературно-историческом журнале, выпускаемом Ташкентской и Узбекистанской епархиями, регулярно публикуются стихи и проза ведущих авторов России и русского зарубежья.
За минувшие тридцать лет русская литература Узбекистана изменилась кардинально, прежде всего в силу оттока носителей русского языка и сокращения ареала его бытования. Её лицо сегодня определяют новые поэты, вышедшие на опустевшую было авансцену в последние годы: Вика Осадченко, Бах Ахмедов, Николай Ильин, Алексей Кирдянов, Олеся Цай, Наталья Белоедова, Андрей Павлюк…
Иноязычное окружение по-разному влияет на литераторов с различным бэкграундом и культурно-художественными установками. В одном случае это ведёт к консервации языкового и жанрового канона, приверженности литературной традиции; в другом – к межкультурному взаимодействию, столкновению в одном тексте инокультурных реалий и элементов разнородных поэтик, появлению новой просодии (что мы наблюдаем в стихах Сабита Мадалиева, Сухбата Афлатуни, Шамшада Абдуллаева, Хамида Исмайлова и ряда других авторов). Это взаимодействие происходит на зыбкой почве, чреватой риском провала и утратой коммуникации, но именно на ней состоялась большая часть открытий и ярких удач русской литературы Узбекистана постсоветского времени.

Опубликовано в Эмигрантская лира №1, 2021

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Муратханов Вадим

Родился в 1974 году во Фрунзе (ныне Бишкек). В 1996 году окончил факультет зарубежной филологии Ташкентского государственного университета. Автор восьми книг. Обладатель специального приза премии «Московский счет» за книгу «Узбекские слова» (М., 2013). Поэзия, проза, эссеистика, критика и переводы публиковались в журналах «Знамя», «Новый мир», «Октябрь», «Интерпоэзия» «Дружба народов», «Арион», «Новая Юность», «Звезда» и др. С 2006 года живет в Подмосковье.

Регистрация
Сбросить пароль