С 20 по 24 октября во Франкфурте-на-Майне прошла крупнейшая в мире книжная ярмарка — Frankfurter Buchmesse. Традиционно ярмарка проводится раз в год в середине октября. Свою историю она ведет с 1473 года, когда Иоганн Гутенберг основал книжную типографию вблизи Франкфурта, в Майнце. В последние годы в экспозиции выставки принимали участие более 7 000 экспонентов из более чем 100 стран мира, выставочные площадки посещали свыше 300 000 человек. В 2020 году выставка проходила в цифровом формате в связи с ограничениями на массовые мероприятия. Татьяна Веретенова подготовила небольшой отчет о том, как прошла выставка в 2021 году.
Международная книжная ярмарка во Франкфурте проходит в этом году в сокращённом формате. Помню её живое бурление и активные толпы посетителей два года назад; сейчас же ощущение какой-то разряженной атмосферы, пустот пространства, редкие читатели и стайки наряженной в карнавальное молодежи. Впечатление, что книг здесь тоже как-то мало; в России-то на стендах ярмарок книги обычно плотно жмутся друг к другу, чуть не толкаются, а здесь — будто держат карантинную дистанцию, как люди. Специальный гость в этом году — Канада.
Я решила, что в этом году достаточно одного дня для посещения и пошла только на русский стенд (Read Russia). Поэт Вячеслав Куприянов (именно в его переводах читаю Рильке) представлял свою книгу «Неизвестному трусу»/ «Für den unbekannten Feigling» (стихи и стихотворения в прозе в сборнике даны параллельно на русском и немецком).
Писатель Максим Осипов, автор нескольких сборников рассказов и эссеистики, прочёл два своих рассказа — «Большие возможности» и «На Шпрее». Второй рассказ — про впервые встретившихся сестер, русскую Бетти и немецкую Эльзу, — понравился тем, что автор показал, проявил суть характеров — русского и немецкого. Но случилось печальное: на находящемся неподалеку стенде Азербайджана начались какие-то уж очень громкие песни (а может, и пляски), ставшие непростым шумовым испытанием как для этого автора, так и для следующего выступающего.
Писатель Алексей Макушинский (творчество которого люблю и ценю) представлял свою новую книгу — «Один человек». Как и наиболее известный из его текстов, «Пароход в Аргентину», этот роман был создан быстро, почти внезапно. И в этом сыграла свою роль пандемия. Из-за нее автору пришлось отменить свой визит в Москву и отправиться (почти наобум) — к морю, в Бельгию, в надежде попасть на выставку Ван Эйка. Эта поездка и стала поводом, основой для травелога «Один человек». Алексей Макушинский рассказывал, что в романе закрывающийся мир представлен как метафора конца, которая в свою очередь вынуждает обратиться к началу. Но в этот момент шумовое испытание в пространстве ярмарки достигло апогея, и автор усомнился, стоит ли продолжать… И тогда прилетела бабочка (я даже успела ее сфотографировать), она не спешила — порхала явно в свое удовольствие. И как-то она внесла лёгкость в ситуацию, и я решилась задать вопрос об одном сюжетном трюке в этом романе, был ли он задуман изначально? Ответ (не дословно): «На уровне общей идеи — да, но конкретика сформировалась уже при написании». Вообще, в этом тексте можно обнаружить не только красивые философские идеи и бодрый сюжет, но и необычную оптику героев.
Далее имела место дискуссия о женских голосах современной российской прозы. Разговор вели критик и журналист Наталья Ломыкина (модератор) и писатели Мария Галина и Юлия Яковлева. Основной тезис заключался в том, что в последние десятилетия в русской прозе зазвучали женские голоса. Чем они отличаются от мужских (и отличаются ли)? Тема не нова, но разговор получился бодрый и насыщенный (о детективных сюжетах, об элементах фантастики в прозе…).
Опубликовано в Этажи №4, 2021
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!