Татьяна Гильмитдинова. СПАСИБО ЛЕНОЧКЕ

Рассказ

– Чем занимаешься? Пошли на каток, в парке вчера новый открыли, – затараторила сразу Верка, едва Катя ответила на её звонок.
– Не. Не могу. У меня музыкалка, – неуверенно протянула Катя, обдумывая предложение подружки. В музыкальную школу идти совсем не хотелось. Преподаватель по фортепиано, несмотря на все старания и успехи ученицы, постоянно была недовольна и всё время повторяла, что Катя не чувствует музыку и играет без души. Девочка учительницу не понимала, и интерес к занятиям музыкой постепенно сходил на нет.
– Пошли-и-и. Что тебе эта музыкалка? Да ещё и в пятницу, – стала настаивать Верка. И Катя решилась:
– Ладно, пошли. Сейчас только Елене Павловне позвоню, скажу, что заболела.
Катерина набрала номер учительницы по музыке, покашливая, сообщила, что у неё поднялась температура (вранье легко сорвалось с языка и прозвучало весьма правдоподобно), нашла в кладовке коньки и побежала на встречу с подружкой.
Время на катке пролетело весело и незаметно. На выходе из парка девчонки купили себе по мороженому и пошли домой, шумно смеясь и вспоминая свое катание.
– А вот тот пацан в синей шапке всё около нас крутился, как ты думаешь, он завтра придет? – спросила Верка.
– Он тебе понравился? – Катя, ехидно прищурившись, повернулась к подружке лицом и зашагала спиной вперёд.
– Да вовсе и нет, – покраснела Вера, отводя глаза.
Катерина засмеялась и, разворачиваясь, налетела на какую-то женщину.
– Ой, извините! – воскликнула девочка и замерла, увидев, что это её учительница по музыке.
На лице Елены Павловны на миг мелькнуло удивление, потом оно сменилось пониманием и постепенно переросло в разочарование.
– Извините, – ещё раз растерянно повторила Катя, не зная, что сказать.
– Ничего, ничего, Катя. Главное, не болей, – Елена Павловна грустно улыбнулась. – Всего хорошего.
Настроение у Кати испортилось напрочь. До самого дома она шла молча, не отвечая пытавшейся продолжить разговор о мальчишке в синей шапке Верке. Перед учительницей было очень неудобно.
В понедельник на занятие по фортепиано Катя шла с тяжелым сердцем. Конечно, перед Еленой Павловной она извинится, но то разочарование, увиденное в глазах учительницы, извинениями не сотрёшь. А может, признаться ей честно, что заниматься музыкой Катя больше не хочет, что ей непонятно, что от неё педагог требует, и потому совсем стало неинтересно? Ведь та же сама всё видит и понимает. Наверное, действительно, надо сказать.
С такими невесёлыми мыслями девочка вошла в класс и очень удивилась, не обнаружив там ни ребят, ни преподавателя. Зато за инструментом сидела девочка лет шести и старательно пыталась играть гаммы. Получалось это у неё из рук вон плохо. Точнее, совсем не получалось.
Увидев Катю, девочка прекратила своё занятие и повернулась к ней. Губы у малышки были капризно надуты, щеки раскраснелись, а в огромных голубых глазах стояли слезы.
– Ничего не получается, – доверчиво призналась она вошедшей Кате.
– А где Елена Павловна? – спросила та, проигнорировав заявление малышки.
– Заболела. А ты умеешь играть?
– Это умею, – усмехнулась Катя. Подошла к инструменту и с лёгкостью сыграла гаммы, которые никак не давались юной пианистке.
– Здорово! – восхищенно ахнула девчонка. Слёзы у неё моментально просохли, и в глазах появилось выражение такого невероятного восторга, что Катя почувствовала себя чуть ли не волшебницей.
– Меня Леночка зовут. А тебя? – губы малышки растянула счастливая детская улыбка.
– Катя. Хочешь, ещё что-нибудь сыграю?
– Хочу! А меня научишь?
И под ясным обожающим взглядом этой девочки Катя, совершенно не задумываясь, легко ответила:
– Научу.
Они просидели в классе больше часа. Катя терпеливо учила Леночку играть гаммы: показывала, как держать руку, как передвигать пальцы, на какие клавиши нажимать. Девочке музыкальная наука давалась с большим трудом: пальчики не слушались, до нужных клавиш не всегда дотягивались, и она постоянно забывала следующий шаг. Но при этом малышка не хныкала и не жаловалась, а прилежно старалась выполнять все задания новоиспечённого педагога. Наблюдать за ней было потешно: Леночка надувала губки, закусывала кончик розового язычка и напряжённо начинала сопеть, вспоминая, что надо сейчас сделать.
Когда девочки уже оделись и вышли из школы, Леночка спросила:
– А ты завтра придёшь?
Катя растерялась: завтра у неё занятий и не должно быть, а учитывая, что Елена Павловна заболела, не будет и всю ближайшую неделю.
– Приходи. Я буду тебя ждать, – не дала ничего обдумать Леночка.
И у Кати опять само сорвалось с языка:
– Хорошо. Приду.
Целую неделю Катя ходила в музыкальную школу каждый день и учила Леночку играть. Когда видела, что малышка устала или расстроилась из-за того, что ничего не получается, играла ей сама. Леночка неизменно смотрела на свою учительницу с откровенным восхищением и с мягким придыханием приговаривала:
– Как здорово. Так красиво. Вот бы мне так уметь.
Катя, вдохновлённая этими словами и восторженными взглядами, играла с таким удовольствием, какого никогда раньше не испытывала.
В следующий понедельник девочка торопливо бежала в музыкальную школу на занятия с Леночкой, но, когда зашла в класс, малышки там не оказалось. Зато за инструментом сидела Елена Павловна. Катя растерялась – она уже так привыкла заниматься с девочкой, что совсем забыла про болезнь учительницы.
– А где Леночка? – даже не поздоровавшись, выпалила Катерина.
– Какая Леночка? – учительница вопросительно подняла брови.
– Ну… пока вас не было, тут была девочка… маленькая. Леночка. Она играла на пианино. Училась. Мы с ней играли… – Катя запуталась в объяснениях.
– Девочка? Маленькая? – Елена Павловна ненадолго задумалась. – Нет, Катюша, никакой девочки здесь не могло быть. Ты что-то путаешь.
– Да, ничего я не путаю! Я пришла, вас не было, класс был открыт, и здесь сидела девочка. Она ещё сказала, что вы заболели.
– Я действительно болела, но, Катенька, никакую девочку, да тем более маленькую, никто бы в класс одну не пустил! Да и в школу бы её не пустили, – Елена Павловна непонимающе и даже как-то сочувственно смотрела на Катю.
И только сейчас Катя задумалась – действительно, откуда взялся тогда ребёнок в классе? И куда Леночка уходила после занятий – никто её не забирал, не встречал на улице, а она ведь маленькая. И как так получалось, что Катя приходила в школу каждый день, класс был всегда открыт и Леночка уже сидела за фортепиано? Ответов на эти вопросы она найти не могла.
– Но мы всю неделю с ней играли… – растерянно и тихо проговорила девочка.
– Ну, раз всю неделю играли, значит, ты хорошо позанималась, – не стала вдаваться в полемику учительница, – садись, покажи что-нибудь.
Катя, всё ещё погружённая в свои мысли, послушно села за инструмент, немного подумала и, вспомнив неизменно восхищенный и обожающий взгляд Леночки, заиграла одну из сонат Моцарта.
Когда она закончила, в классе воцарилась какая-то нереальная прозрачная тишина. Несмотря на то что в помещении находились два человека, казалось, что они даже не дышали. Мягкий солнечный свет падал по косой через окно на пианино и лежал неподвижным бликом на его гладкой глянцевой поверхности.
Катя сидела за инструментом, глядя на клавиши, и не поворачивая головы ожидала оценки преподавателя. Точнее, ждала, что Елена Павловна опять скажет, что играет Катерина технически, конечно, очень хорошо, но слишком уж механистично, неинтересно, пресно и бездушно. Но Елена Павловна молчала.
Тогда Катя решилась взглянуть на учительницу. Она повернула голову, посмотрела на педагога и чуть не задохнулась от нахлынувших чувств. На неё смотрели восхищенные и восторженные голубые глаза повзрослевшей Леночки. И в этих глазах стояли слёзы.
– Катюша, – как-то судорожно выдохнула её имя учительница, – Катюша, какая ты молодец! Я знала! Я знала, что ты сможешь! Ты ведь такая талантливая.
Мне вот в детстве занятия музыкой давались так тяжело, но я очень хотела играть и всего достигла только трудом. А тебе всё дается легко. Но, наверное, именно поэтому, ты даже не успеваешь задуматься над тем, что делаешь. Прочувствовать это.
Я так боялась, что ты бросишь заниматься, всё думала, как тебя можно увлечь. И вот у тебя у самой всё прекрасно получилось. Ты просто умница!
Катя растерянно смотрела на учительницу, не веря своим глазам и ушам. А потом, опустив глаза и легко проведя пальцами по клавишам, тихонько сказала:
– Спасибо Леночке…