Тамара Верёвкина. “ПОВЕРЬ, ПОЭТ НЕ УМИРАЕТ…”

Поверь, поэт не умирает,
А, вечный крест в себе неся,
Себя по капле растворяет
Он в горькой чаше бытия…
Виктор Дирин

Бескрайние башкирские степи…
Ширь безбрежных просторов, волны ковыля, сарматские курганы, заросшие полынью и чилигой… В XIX веке сюда потянулись переселенцы, скрипя крестьянскими телегами с нехитрым скарбом, с малыми детьми, с тоскливыми протяжными песнями о нелёгкой судьбе. В поисках лучшей доли на вольных землях селились переселенцы из Поволжья, из центральных губерний России. Так, в Мелеузовской волости Стерлитамакского уезда Уфимской губернии, недалеко от старинного села Мелеуз, по берегам реки Сухайла, выросли деревни Ивановка (Львовка), Михайловка, Логиновка, Хитровка, Денисовка.
В одной из таких деревень с красивым русским названием Веровка 1 января (13 по новому стилю) 1895 года * родился Василий Наседкин, будущий поэт, друг и родственник Сергея Есенина.

О родное, любимое поле!
В далях снова твой древний лик
И расплёсканный по раздолью
Лебединый зовущий крик.

Отец, Фёдор Иванович, не только растил рожь, особо родившуюся в этих местах, но и плотничал. Семья была многодетная, но в живых остались только Василий и три сестры – Мария, Антонина, Прасковья. Из воспоминаний Наталии Есениной- Наседкиной, дочери поэта: «Дядя моего отца по линии матери был фельдшером – фигура по тем временам заметная. Однажды, поговорив с племянником, он сказал, что ему надо учиться, и он берётся ему материально помогать. В 1909 году папа окончил сельское четырёхклассное училище, а затем по совету дяди поступил в Стерлитамакскую учительскую семинарию, которую окончил в 1913 году».
Четырёхклассное приходское училище находилось рядом с Веровкой в селе Шарлык. В бедной крестьянской семье Наседкиных нужны были мужские руки, нужен был добытчик, кормилец. Отец надеялся на Васю, пророча ему нелёгкий крестьянский труд, и поэтому не одобрял учение сына.
Впоследствии Василий Фёдорович продолжит обучение в Московском университете на физикоматематическом факультете. Но бедность, невозможность платить за учёбу и содержать себя вынудят перевестись в народный университет имени А. Шанявского на историко- филологический факультет – с бесплатным обучением и свободным посещением лекций.
Это было немаловажно, ведь средства на жизнь он зарабатывал репетиторством. Здесь Наседкин знакомится с Сергеем Есениным. Уже в то время Василий становится известен в студенческой среде как поэт.
Из воспоминаний однокурсника Наседкина и Есенина Б. Сорокина: «За окном сыро, а у нас на столе кипит самовар, и мы втроём – Наседкин, я и Есенин – пьём чай… Отхлёбывая маленькими глотками чай, Есенин повернул голову к окну, настороженно слушает стихи Наседкина. Они певучи и солнечны, и кажется, что в комнату входит весёлый летний день.
— Хорошо, Василий, – говорит он. – Твои стихи близки мне, но у тебя степи, а у меня приокский край, мещёрская глухомань, берёзы и рябины. У вас в Башкирии и вётел-то, должно, нет?
А у нас без вётел не обходится ни одно село…».
Оба крестьянских поэта – ровесники, без средств на жизнь, приехавшие в Москву за поэтической славой. Наседкин и Есенин тесно общаются, читают на студенческих сходках свои стихи, посещают театр по дешёвым билетам на галёрке, бродят по старой Москве, вспоминают деревню… И ещё: Есенин очень ценил порядочность Наседкина: «Я ему (В. Наседкину. – Авт.) верю и могу подписывать своё имя, не присутствуя». Дружба двух крестьянских поэтов продлится до конца жизни. Интересен факт из воспоминаний Наталии Есениной- Наседкиной, дочери поэта: «Дядя мой (С. Есенин. – Авт.) спас моего отца от голодной смерти в 1918 году, когда отец лежал в госпитале, больной тифом, регулярно принося ему продовольственные передачи».
Жил Василий Наседкин впроголодь, на все случаи жизни у него была одна длинная белая рубаха. В ней он и запечатлён на многих фотографиях.
В студенческой среде уже витает дух революции. Одновременно с посещением лекций Наседкин встречался с членами РСДРП(б), которыми руководил писатель- революционер В. М. Бахметьев. По его совету Василий Наседкин в 1915 году становится членом партии большевиков. Прервав обучение, он уходит добровольцем на фронт Первой мировой вой ны. Был контужен, попал в немецкий плен. Чудом остался жив, бежал. Впоследствии фронтовые впечатления о встречах с немцами Наседкин образно выразит в эпическом рассказе «На верном пути: рассказ из немецкой жизни». Из действующей армии большевики направили его в Алексеевское юнкерское училище в Москве. Здесь он по заданию большевистской партии вёл подпольную работу среди юнкеров. Первая мировая вой на, Октябрьская революция, Гражданская вой на, где Василий Наседкин сражался не только винтовкой, но и революционным словом, прервали учёбу.
Во время революционных событий 1917 года он руководит восстанием юнкеров, перешедших на сторону революции. Совместно с красногвардейцами телеграфно- прожекторного полка он участвует в захвате телеграфа, почты, телефонной станции, во взятии Московского Кремля. В. Ф. Наседкин являлся членом революционного полкового комитета, членом Реввоенсовета, затем комиссаром полка.
В 1920 году партия большевиков направляет В. Наседкина в Туркестан на борьбу с басмачеством. Здесь он пробыл до 1923 года, продолжая образование на физмате Туркестанского университета.
Для ознакомления с Туркестаном в Ташкент приезжал и Сергей Есенин. Он встретился с В. Наседкиным на квартире поэта А. Ширяевца и подарил ему книгу «Исповедь хулигана» с автографом: «т. Наседкину. В знак приязни. С. Есенин. 1921. 25 мая. Ташкент». В 1923-м Василий был ранен.
Большую помощь в лечении ему оказал С. Есенин.
А вот свидание с родственником на Туркестанском фронте для Василия Фёдоровича было неожиданностью.
Дочь Ивана Николаевича Шиблева Мария Ивановна Гришина, проживающая в Мелеузе, рассказывает о своём отце, который тоже жил в нашем городе: «В годы Гражданской вой ны мой отец Иван Николаевич Шиблев воевал на стороне власти Советов – и в Оренбуржье, и в Туркестане. Он мне рассказывал, что как-то, в перерыве между боями, узнал, что где-то рядом видели Василия Фёдоровича Наседкина, моего родственника и печатавшегося уже в то время поэта. Разыскал его.
Обнялись, разговорились, вспомнили родных, свою деревню. При расставании Василий попросил у Ивана смену чистого белья. Иван дал.
– Ваня, наш отряд пойдёт сегодня ночью мимо оврага, – сказал Наседкин, – ты запряги лошадь и жди меня там.
Понял Иван, что хочет Василий передать письмо – весточку своим родным в деревню. Ждал всю ночь.
Но и на другую ночь отряда красногвардейцев не было. Так и не удалось свидеться им больше никогда». Кто мог знать, что эта встреча последняя?
Оба были молоды, и впереди, казалось, была целая жизнь.
В период воинской службы в Туркестане В. Наседкин в местной печати публиковал свои стихи. В 1921–1922 гг. он создал замечательный лирический цикл из 15 стихотворений «Согдиана.
Стихи о Туркестане».

Самарканд, Мараканда… Над ним
Голубеют, как время, шатры –
Гур-эмир, Шах- Зиндэ и Ханым,
А вдали у Гиссарской горы
Чуть звенит караван Бухары.
Как на родине, в этом краю
Каждый камушек я узнаю…

В 1921 году в краткосрочный отпуск поэт приезжал в Веровку, на свою малую родину. Здесь он столкнулся с необузданным грабежом крестьян при взимании продразвёрстки и в знак протеста вышел из партии большевиков.
Демобилизовавшись в 1923 году, Василий Фёдорович снова посещает близкие сердцу места, навещает родных. В разговоре с писателем Михаилом Чвановым родственница Наседкина из соседнего хутора Шарлык Гребнёва вспоминала: «Помню, приехал он как-то, в году двадцать третьем, кажется. Ходит вокруг деревни по полям, тихий такой. Всё рожь руками трогает, гладит колосья.
— Что с тобой, Василий? – спрашивает мужик-то мой.
— А я три года травинки не видел, не то что поле. Пески одни».
В июне 1925 года Василий Фёдорович, ненадолго вновь приехавший в родную Веровку, отправил телеграмму из Мелеуза в Москву, спрашивая о планах Сергея Есенина по поводу поездки на кумыс на курорт «Шафраново», где нашёл для друга врача. Но предполагаемая поездка С. Есенина не состоялась – его пригласили на Кавказ.
«А то как-то с женой приезжал, – вспоминает всё та же родственница В. Наседкина с хутора Шарлык. – Тоненькая такая, как девчонка. Катей звали. Золотые руки у неё были. Полдеревни она у нас вылечила. Мать у неё мастерица в этом деле была, и она тоже травы знала. Время было тяжёлое, врачей не было, она и взялась. И сестру его Тоню на ноги поставила, а ведь умирала совсем. Долго потом о ней добром вспоминали, в Москву ей письма писали, чтобы помогла советом».
Упомянутая поездка состоялась летом 1929 года. Дочь Наталия рассказывает: «Вместе с отцом и моим двухлетним братом они (с Екатериной Александровной. – Авт.) ездили туда (в Веровку. – Авт.). Мама ещё застала свекровь, сестёр папы. Рассказывали, как они кумыс пили. Об этой поездке у них остались самые тёплые воспоминания». То была последняя встреча поэта с малой родиной, родными краями.
После поездки в Веровку в 1923 году Василий Фёдорович возвращается в Москву и целиком посвящает себя профессиональной литературной деятельности, его стихи появляются в московских журналах. В 1924–1925 гг. он печатался почти во всех советских журналах и альманахах: «Новый мир», «Круг», «Красная новь», «Наши дни», «Рабочий журнал», «Перевал», «Красная Нива», «Прожектор», «Леф» и др.
Это была серьёзная заявка на поэтическое имя, Наседкин поступает в Литературный институт имени В. Брюсова.
Вокруг Есенина формируется круг так называемых «новокрестьянских поэтов». В это неофициальное объединение входит и Василий Наседкин.
Знакомые ещё с Шанявского университета Есенин и Наседкин вновь встретились в 1924 году. Вот как описывает эту встречу сам В. Наседкин: «Как-то в конце лета я встретился в «Красной Нови» (литературный журнал. – Авт.) с одним из своих знакомых, и по давней привычке запели народные песни. Во время пения в редакцию вошел Есенин. Пели с полчаса, выбирая наиболее интересные и многим совсем не известные старинные песни. Имея слушателем такого любителя песен, как Есенин, мы старались вовсю. Есенин слушал с большим вниманием.
Последняя песня «День тоскую, ночь горюю» ему понравилась больше первых, а слова:

В небе чисто, в небе ясно,
В небе звёздочки горят.
Ты гори, моё колечко,
Моё золотое…

вызвали улыбку восхищения».
В тот же вечер Наседкин был приглашен к Есенину домой, где прочёл свои «Гнедые стихи». Очень они понравились С. Есенину, и под воздействием впечатлений от них вскоре после той встречи Есенин написал стихотворение «Письмо матери», вошедшее в золотой фонд русской и мировой поэзии.
Наседкин скоро становится своим человеком в семье Есениных. И теперь вечерами Есенин и Наседкин пели вместе, а время от времени Сергей просил друга исполнить полюбившуюся ему песню оренбургских казаков «День тоскую, ночь горюю…».
Екатерина, сестра Есенина, а в будущем и жена Наседкина, впоследствии писала: «Наседкин был самым близким другом моего брата. Убеждённый в высокой порядочности Василия Фёдоровича, Сергей Александрович был рад тому, что я, его сестра, и его друг в 1925 году поженятся. Так мой муж стал для Есенина зятем». Регистрация брака состоялась 19 декабря 1925 года, а через неделю не стало Сергея Есенина. Василий Наседкин посвятил Сергею Есенину одно из лучших своих стихотворений «Журавли»:

Я не слыхал роднее клича
С детских лет, когда вдали
По заре степной, курлыча,
Пролетали журавли.
Вот вчера, в час вешней лени,
Вдруг на небе как штрихи,
И от них такое пенье…
Будто вновь Сергей Есенин
Мне читал свои стихи.

Впоследствии о собрате по перу, друге и родственнике В. Наседкин напишет воспоминания «Последний год Есенина», опубликованные в 1927 году.
В 1927 году издан и первый лирический сборник В. Наседкина «Тёплый говор», куда включено 52 стихотворения. В том же году в журнале «Красная Новь» появилась рецензия писателя В. Правдухина на книгу: «Поэт принадлежит к группе молодых крестьянских поэтов, выросших под дождём революции… Его стихи наполнены чувством «сдержанной радости нови».
Василий Наседкин больше известен как поэт. Но он писал и прозу.
И не только воспоминания о С. Есенине, но и рассказы «На верном пути: рассказ из немецкой жизни», «Сеид Рафик», «Разорение». На обложке отдельно вышедшего в 1930 году рассказа «Разорение» указано два автора – Н. Марьин, В. Наседкин. То, что никакого Н. Марьина не существовало, и рассказ написан только В. Наседкиным, убедительно доказывает Г. П. Вдовыкин в исследовательской работе о своём земляке (он, как и В. Наседкин, родом из деревни Веровка).
Проза Василия Фёдоровича лирична, душевна, красива, образна. Вот, например, описание весны из рассказа «Разорение»: «Летят с юга журавли, гуси, и воздух призывно звенит и дрожит, и там, на самом горизонте, как будто машет всем и манит счастьем.
Со свистом от сильных взмахов летят дудаки, утки… Лёгкой синью смотрит с юга апрель, и от сини, от солнца, от серебряных криков гусей и от высокого курлыканья журавлей у редкого не просыпаются смутные надежды на лучшую долю. Освобождалась природа, приходили новые думы, заботы у крестьянина».
Через два года после «Разорения» выходит в свет роман А. НовиковаПрибоя «Цусима». Литературоведы ставят под сомнение авторство бывшего матроса, самоучки в образовании, в написании эпического романа.
Интересны воспоминания дочери Василия Наседкина Наталии по этому поводу: «…мне известно, что он (отец. – Авт.) много работал над рукописью А. С. Новикова- Прибоя о гибели российского флота в бесславной вой не с Японией 1904–1905 гг. Автор, сам переживший эту трагедию, неважно владел литературным языком, по оценке моей мамы, и отец год, а может, два потратил на то, чтобы эта рукопись превратилась в знаменитый потом роман «Цусима».
В 1931 году в Москве увидел свет второй лирический сборник стихов Василия Наседкина «Ветер с поля», куда вошло 51 стихотворение поэта.
Критик М. Беккер, откликнувшийся на этот сборник отрицательной рецензией в «Литературной газете», писал:
«Собственно никакого ветра нет. Кругом тишина. Ни шелохнёт, ни прогремит. Спокойно и вяло течёт река жизни в размытых временем берегах… Пейзанство, квиетизм, эстетство, пантеизм – таковы идеологически- скверные запахи, принесённые “ветром с поля” Наседкина… Вывод ясен: единоличный
“ветер” Наседкина дует против встречного ветра колхозных полей».
В 1933 году в Москве опубликован третий прижизненный сборник Василия Наседкина «Стихи. 19221932». В сборник включено 98 стихов.
На сборник в 1933 году в журнале «Художественная литература» вышла отрицательная рецензия А. Прозорова «Элегическое созерцание».
Сложные отношения были у Василия Наседкина с советской властью.
Первый тревожный звонок прозвенел в 1930 году, когда его вызвали на Лубянку: ОГПУ вдруг заинтересовалось, почему он, большевик с 1915 года, активный участник Октябрьской революции в Москве, помощник командира батальона при ликвидации мамонтовского прорыва, участник борьбы с басмачами в Туркестане, покинул партию в августе 1921-го. «Из-за несогласия с её политикой на селе и в литературе», – по простоте душевной признался Наседкин: «Несмотря на решение партии покончить с перегибами в коллективизации сельского хозяйства, эти перегибы существуют. Её надо проводить более осторожно. Ликвидацию кулачества, как класса, одобряю, но без ошибок раскулачивания середняков.
Не согласен с политикой партии в области литературы: она толкает целый ряд попутчиков к халтуре и приспособленчеству».
Никаких карательных санкций в его отношении тогда не последовало.
Но режим ужесточался, и иметь такой факт в биографии было рискованно – это автоматически ставило Наседкина в ряды «политически подозрительных элементов». Его знаменитое стихотворение «Буран» считали резко контрреволюционным:

Нет ни огня, ни тёмной хаты.
Такая глушь, такая мгла,
Что надо бить в колокола,
Чтоб вывесть путника на свет,
Но даже колокола нет.

А жизнь продолжалась. В 1927 году у Василия и Екатерины родился сын Андрей, а в 1933-м – дочь Наталия.
Позднее в своих воспоминаниях Наталия напишет об отце: «Его я помню плохо, так как к моменту ареста отца в октябре 1937 года мне было всего четыре года. Помню, как отводил он меня в детский сад Союза писателей, а вечером забирал. Как приносил мне книжки с картинками- сказками, а потом читал мне их. Я его всегда ждала.
У нас была взаимная любовь. Когда его арестовали, не было дня, до самого ареста моей мамы в октябре 1938 года, чтобы я о нём не спрашивала…».
Предчувствуя, что волна сталинских репрессий вскоре коснётся и его, Наседкин с 1933 года живёт отдельно от семьи, чтобы не подвергать опасности жену и детей. Но связь с семьёй поддерживает. Работая в редакциях нескольких столичных журналов, материально обеспечивает Екатерину и детей. После его ареста семье предоставили информацию о приговоре «к 10 годам без права переписки» по статье «Контрреволюционная деятельность» Уголовного Кодекса РСФСР.
Но больше ни семья, ни друзья Василия Фёдоровича не увидят.
Арестовали его 26 октября 1937 года. Было громкое дело литераторов – «террористической группы писателей, связанной с контрреволюционной организацией правых». Основной же целью группы якобы являлось покушение на товарища Сталина.
Вся вина их заключалась в том, что, собираясь в разное время и разными компаниями в кофейнях и на квартирах, поэты и писатели обсуждали и животрепещущие темы: о том, что происходит в стране, с чем-то позволяли себе не соглашаться и критиковать порядки.
С точки зрения НКВД, это богемное, кухонное фрондёрство подпадало под «злостную антисоветскую пропаганду». А чтобы придать делу значимость и вес, к нему присовокупили тяжкие обвинения в групповом терроризме.
Подобно своим собратьям по перу, Наседкин в ходе допросов с избиениями и пытками признался в том, чего от него требовали следователи. Он раз за разом «вспоминал» новые подробности своих «преступлений». Из протокола допроса: «…с 1930 по 1935 гг. был участником антисоветской группы литераторов… Будучи озлоблен против советской власти, вел контрреволюционные разговоры… Собираясь вместе и обсуждая политику ВКП(б) и Советского правительства в контрреволюционном духе, мы приходили к выводу о необходимости решительной борьбы с партией. В дальнейшем мы встали на террористический путь, считали единственно оставшимся средством борьбы террор против руководителей ВКП(б) и, в первую очередь, против Сталина».
В отношении жены он не сказал ни слова.
Процесс по делу Наседкина состоялся 15 марта 1938 года и уложился всего в один день. Привычный сценарий:
«Тройка» военной коллегии Верховного суда, нет ни участников обвинения и защиты, ни свидетелей (большинство из них уже мертвы). Наседкин заявляет, что виновным себя не признает, что покаянные показания – ложные, данные под воздействием следствия с пытками и побоями. Группа писателей, перечисленных им в показаниях, никогда не являлась антисоветской.
А с фигурантом дела Клычковым он вообще не виделся уже более десяти лет.
Впрочем, это ничего уже не меняло.
Процесс – лишь формальность с заранее известным результатом. Короткий, всего на полторы странички, приговор по ст. 58–8, 58–10 и 58–11 УК – к высшей мере с конфискацией имущества, окончательный и с немедленным исполнением. В тот же день Наседкина расстреляли. Незадолго до ареста, в 1937 году, как бы предчувствуя близкую смерть, поэт писал:

Не унесу я радости земной
И золотых снопов зари вечерней.
Почувствовать оставшихся за мной
Мне не дано по-детски суеверно.
И ничего с собой я не возьму
В закатный час последнего прощанья,
Накинет на глаза покой и тьму
Холодное, высокое молчанье.
Что до земли и дома моего,
Когда померкнет звёздный сад ночами,
 О если бы полдневной синевой
Мне захлебнуться жадными очами.
И расплескаться в дымной синеве,
И разрыдаться ветром в час осенний,
Но только б стать родным земной листве, –
Как прежде, видеть солнечные звенья…

По делу литераторов был расстрелян и один из друзей Василия Наседкина Павел Васильев. В его деле хранится стихотворение, посвящённое В. Наседкину:

Здравствуй в расставанье, брат Василий!
Август в нашу честь золотобров,
В нашу честь травы здесь накосили,
В нашу честь просторно настелили
Золотых с разводами ковров.
Наши песни нынче подобрели –
Им и кров, и прибасень готов.
Что же ты, Василий, в самом деле
Замолчал в расцвет своих годов?

В 1956 году сын В. Наседкина Андрей сделает запрос о пересмотре дела отца. Василий Наседкин был посмертно реабилитирован, и родственникам выдали свидетельство о смерти, где сообщалось, что В. Наседкин умер 1 марта 1940 года. Но правда выявится гораздо позднее. Из воспоминаний дочери В. Наседкина Наталии: «Тогда, в годы хрущёвской “оттепели”, никому из членов семьи ознакомиться с “делом” отца не разрешили. И только гораздо позднее, когда давно уже ушли из жизни моя мама и брат Андрей, я получила доступ к документам НКВД. Я увидела его тюремную фотографию, прочла решение
“тройки”, обвинившей отца по статье 58. Получила и новое свидетельство о смерти, из которого узнала, что отца расстреляли 15 марта 1938 года. Место захоронения неизвестно».
После реабилитации возобновляется издание стихов В. Наседкина.
В 1960 году в Москве, в издательстве «Советский писатель», вышел сборник «Избранные стихи» с вступительной статьёй Петра Чагина. В сборник помещено 66 стихотворений.
В 1968 году Виктор Земсков составил сборник Василия Наседкина «Ветер с поля. Стихи». Вступительную статью к сборнику написал поэт Николай Рыленков. Очерк «Об авторе» написала жена поэта – Екатерина Есенина.
В книгу включено 139 стихотворений.
В 1978 году в Уфе издан сборник «Ветер с поля. Стихи, воспоминания о Есенине», который составил М. А. Чванов, наш земляк, известный русский прозаик, автор многих книг прозы и публицистики, воспринявший творчество Василия Наседкина как прекрасное открытие. Михаил Андреевич написал предисловие и комментарии к книге.
Именнно он, Михал Чванов, заново открыл нам творчество Василия Наседкина.
Нужно отдать должное М. Чванову, который как пытливый исследовательлитературовед нашёл на старой карте Башкирии маленькую точку – уже не существующую деревеньку с лирическим названием Веровка, где родился и вырос В. Наседкин, посетил те места, встретился с родственниками поэта, узнал много нового о его трагической судьбе.
Отметим также, что в 1992 году в Челябинске переизданы воспоминания В. Наседкина «Последний год Есенина» со вступительной статьёй А. Л. Казакова. Сюда же включено пять лирических стихотворений Василия Наседкина. И не удивительно, что стихи и проза Василия Наседкина переиздаются и, безусловно, будут издаваться и далее. Жаль, что за свою короткую, трагически оборвавшуюся жизнь поэт не успел во всю мощь раскрыть свой талант, написать ещё много строк…
Трагичны судьбы и всех членов семьи поэта.
Относительно участи мужа Екатерина Александровна пребывала в полном неведении. Официально было объявлено, что Наседкину назначено «10 лет без права переписки». Уже в то время многие догадывались, что в действительности означает данная формулировка. Но жена не теряла надежды хоть когда- нибудь увидеть любимого человека живым.
Работавший до ареста литературным редактором в журнале «Колхозник» и сотрудничавший с другими литературными изданиями, Наседкин полностью обеспечивал семью. Екатерина вела домашнее хозяйство и воспитывала детей – Андрея и Наталию.
Теперь ей пришлось устроиться регистратором в поликлинику, но когда узнали, что она – жена «врага народа», её просто вышвырнули с работы. Потом трудилась счетчицей конвертов «Москонверта», чтобы как-то прокормиться.
За ней пришли 2 октября 1938 года.
Следствие закончилось меньше чем за месяц. Суда не было вообще. И вот постановление Особого совещания при Наркоме внутренних дел СССР от 1 ноября 1938 года: «Есенину Е. А. – как социально опасный элемент – лишить права проживания в 15 пунктах сроком на 5 лет…».
Два месяца Екатерина Александровна провела в Бутырской тюрьме.
Детей сначала отдали в Даниловский детприёмник, а затем отправили в разные детские дома города Пензы, согласно действующему тогда спецраспоряжению – разъединять братьев и сестер – детей «врагов народа».
Из-за сильных приступов астмы Е. Есениной разрешили поселиться в Рязанской области (по месту рождения) и забрать детей. 11-летнего Андрея и 5-летнюю Наталию она привезла в Константиново. Наталия Васильевна вспоминает: «Маме было предписано 15 числа каждого месяца отмечаться в НКВД в Рязани. Там ей велели срочно устроиться на работу, и она вступила в константиновский колхоз «Красная нива». Потом нашла работу в Рязани, взяла Андрея и уехала в Рязань, а на воскресенье приезжали к нам (Наталия жила у бабушки – Татьяны Фёдоровны Есениной в селе Константиново. – Авт.). Мама работала учетчицей на «Рязсельмаше», пока не началась вой на… Она стала донором – сдавала кровь для раненых воинов. За это три года получала рабочую карточку вместо служащей и хороший обед в день сдачи крови, пока не обнаружила, что теряет зрение. Тогда донорство ей запретили, а для нас четверых (в т. ч. и бабушки Татьяны Фёдоровны – матери Екатерины и Сергея Есениных. – Авт.) оно было единственным источником существования. На рабочую карточку давали ещё водку, которую мама меняла на молоко и другие продукты».
Екатерина Александровна – на людях неунывающая, всегда веселая, любила шутить. Кто бы мог подумать, что ей пришлось перенести? Одевалась просто – в фуфайку, валенки, курила «козьи ножки»».
Однажды подруга Екатерины Есениной, писательница Лидия Сейфуллина, жена Валериана Правдухина, расстрелянного в 1938 г. по делу литераторов вместе с В. Наседкиным, прислала ей немного денег, что было очень кстати. «У мамы не осталось ни копейки, она дошла до отчаяния. В это время стук в дверь – почтальон принёс перевод, и мы были спасены», – вспоминала Наталия.
В 1944 году Екатерина Александровна засобиралась уезжать (срок ссылки закончился ещё в 1943-м). Она пояснила тогда: «Поеду восстанавливать имя брата и наше, мы пострадали невинно». Надеялась на свои московские знакомства и связи.
И только в 1945 году, по ходатайству друзей Василия Наседкина и Сергея Есенина, они переселятся в Подмосковье. В сорок два года Екатерина стала инвалидом 2-й группы, сказались тюрьма и ссылка, голод, бедность, пережитые потрясения… Устроилась работать в издательство младшим редактором, затем была контролёром парка культуры в Химках, вместе с сыном Андреем клеила афиши. Физически ничего делать не могла, даже истопить печь. Софья Толстая (последняя жена С. Есенина) оказывала ей материальную помощь. Наталия ЕсенинаНаседкина вспоминает: «Когда мама переехала в Подмосковье, ей свою рабочую карточку отдавала Софья Андреевна Толстая, и мы с голоду не умерли».
Своего репрессированного мужа Екатерина ждала 18 лет. Отказалась от предложения поэта Сергея Городецкого, близкого знакомого Сергея Есенина, оформить с ним брак и тем самым поправить своё материальное положение.
Только в 1956 году она узнала о смерти мужа. Сама Екатерина была реабилитирована по ходатайству Софьи Толстой и друзей брата в сентябре 1956 года. Все последующие годы Екатерина восстанавливала творческое наследие мужа, в том числе и прежде запрещённую его работу «Последний год Есенина», писала воспоминания о Василии Фёдоровиче.
Не менее трагичны и судьбы детей Василия Наседкина – Андрея и Наталии, прошедших детские дома, ссылки, голод, нужду и лишения, пронёсших на себе клеймо «детей врага народа».
Благодаря помощи Софьи Толстой Андрей окончил Московский университет. Наталия окончила Сельскохозяйственную академию. У Василия Наседкина – одна внучка Елена Андреевна, дочь от первого брака Андрея Васильевича, во втором браке у него детей не было. Елена – художник, она не была замужем и детей не имела. Все жили в Москве.
Из личного письма Наталии Есениной- Наседкиной: «Немного расскажу о себе и брате. Брат мой Андрей Васильевич родился в 1927 году. С детства занимался немецким языком и музыкой. После ареста папы, затем мамы – детский дом. Окончил биологический факультет Московского университета. Защитил диссертацию.
Работал заведующим лабораторией Института туберкулёза. В 37 лет умер на работе от инфаркта. У него осталась дочь Лена 12 лет.
Теперь о себе. Я ни языком, ни музыкой не занималась. Была ещё мала.
Окончила среднюю школу, а затем Сельскохозяйственную академию имени К. А. Тимирязева по специальности агрохимия. Много лет работала химиком, защитила кандидатскую диссертацию и работала до 55 лет. По болезни вышла на пенсию. Была замужем, но… теперь одна. Детей не было».
Из школьных воспоминаний Наталии: «О том, что брат мамы – С. А. Есенин, никто не знал, ведь мы считались «врагами народа», и фамилия у меня была папина – Наседкина».
Из более поздних её воспоминаний: «В 1951 году я окончила среднюю школу с серебряной медалью и решила поступать в Московский государственный университет, для чего подала документы в приёмную комиссию. Будучи в школе активной комсомолкой, я не допускала мысли о сокрытии ареста моих родителей, о чём написала и в автобиографии, и в анкете. В назначенный день я пришла в деканат, чтобы узнать о времени собеседования, но вместо этого меня оскорбили и вернули документы. Университет тогда был на Моховой, я дошла до метро «Охотный ряд», вошла в вестибюль, потеряла сознание и упала. В том же 1951 году я больше не училась. Узнав об этой неприятности, к нам приехала мамина подруга, писательница С. С. Виноградская. Она в 1952 г. и посоветовала поменять фамилию. И благодаря тому, что мама оставила девичью фамилию (у меня сохранился документ о регистрации брака В. Ф. Наседкина и Е. А. Есениной), я тоже стала Есениной.
В следующем году я поступила в Тимирязевскую академию. На собеседовании задали только один вопрос: кто мне Есенин? Я ответила. Других вопросов не было».
Андрей до ареста отца учился в музыкальной школе игре на виолончели при консерватории в классе профессора Л. Ростроповича. Кроме музыки, Андрей с трёх лет занимался и неплохо говорил по-немецки. После ареста отца все занятия были прекращены.
Когда арестовали и мать – детский дом в Пензе. Затем вместе с матерью жил в Рязани, куда её отправили в ссылку. В школе учился хорошо, успевая по всем предметам, но перспектив поступления в вуз не было. В октябре 1943 года из Рязани Екатерина Александровна письмом обратилась к Софье Андреевне Толстой- Есениной с просьбой помочь Андрею, который числился как сын «врага народа», поступить в вуз: «Здоровье моё поганое.
Это и вынуждает меня торопиться с учёбой. Если у тебя есть какие- нибудь возможности помочь с устройством в институт, сделай, пожалуйста, всё возможное. Куда удобней тебе, туда и устраивай. Я в этом отношении верю твоему уму больше, чем своему».
По воспоминаниям сестры Андрея, Наталии Наседкиной, «из всех родственников, близких и не очень, на Сергея Александровича больше всех походил именно он – высокий и стройный. Скульптор И. Г. Онищенко не раз просил его позировать, работая над бюстами поэта. Андрей много читал, следил за литературными новинками.
«Андрей рос выдержанным парнем, никогда не хулиганил, кстати, был очень похож на своего дядю. А несколько раз, когда мы с ним были вдвоём, наизусть читал мне стихи Есенина. Дядей он искренне восхищался и как-то сказал мне:
«Сейчас о нём забыли, но вот увидишь, придёт время, и его будет читать весь мир! От Андрея я впервые и узнал о Есенине», – пишет в воспоминаниях Василий Первушкин, друг Андрея и сосед Наседкиных по Рязани.
Хотелось бы сделать некоторые уточнения по поводу смерти Андрея.
Исследователь жизни и творчества Василия Наседкина Михаил Чванов в интервью газете «Истоки» говорит:
«Сын её (Екатерины Александровны Есениной- Наседкиной. – Авт.) Юрий Наседкин в результате оказался беспризорником, связался с уголовниками, заболел туберкулёзом и умер, неизвестно где, как бомж. Вот такие судьбы родственников великих людей». При встрече с М. А. Чвановым на вопрос о разночтении имени сына В. Наседкина Михаил Андреевич сказал, что это ошибка, опечатка.
Возникает вопрос: почему причины смерти Андрея, приводимые М. Чвановым, разнятся с данными из письма Наталии Есениной- Наседкиной?
К тому же существует ещё одна версия смерти Андрея Наседкина, выдвигаемая Геннадием Вдовыкиным, исследователем жизненного и творческого пути поэта В. Наседкина. В книге Г. Вдовыкина «Очерки по краеведению Южного Урала», вышедшей в 1999 году, читаем: «…сын Андрей Васильевич Наседкин (9.5.1927–25.3.1965)». Но в сноске, сделанной автором гораздо позднее, от руки и, вероятно, после того, как Наталии Васильевны и Елены Андреевны (дочери Андрея) не стало, читаем: «В 1953 году окончил биофак МГУ. Застрелился 25.03.1965 г. Похоронены на Ваганьковском кладбище А.В. и Н.В. (Андрей Васильевич и Наталия Васильевна Наседкины. – Авт.)». При жизни сестры и дочери Андрея Васильевича истинная причина его смерти, по-видимому, скрывалась и была семейной трагедией и тайной. Какой версии верить – вопрос открытый.
Екатерина Александровна ЕсенинаНаседкина скончалась в апреле 1977 года, Андрея Васильевича Наседкина не стало 25 марта 1965 года, Наталии Васильевны Наседкиной – 5 апреля 2006 года, Елены Андреевны Наседкиной – 23 ноября 2006 года.
Кстати, в работах о жизни и творчества Василия Наседкина много противоречий. Вот ещё пример. Исследователь жизненного и творческого пути Сергея Есенина и его окружения З. Исмагилов в статье «Наседкин и Есенин. Какие нити судьбы их связывали?» утверждает: «В одном из домов с довоенным лифтом, в обыкновенной двухкомнатной квартире жила племянница Есенина, дочь Екатерины Александровны и Василия Фёдоровича Наседкиных Наталья (умерла в 1996 году, похоронена, как и все Есенины, на Ваганьковском кладбище)».
Но этого не может быть даже потому, что Г. П. Вдовыкин был в гостях у Наталии Васильевны и сделал несколько фотографий в 1999 году. Неверно автор статьи приводит и дату смерти Екатерины Александровны, цитируя воспоминания её дочери: «Умерла от инфаркта в 1971 году». У Г. П. Вдовыкина читаем: «Семья В. Ф. Наседкина: супруга (с 1925 г.) Екатерина Александровна Есенина (1905–1977) – сестра С. А. Есенина…». В газете «Литературная Россия» от 15 апреля 1977 года был опубликован некролог на смерть Екатерины Есениной «Слово прощания», который подписали известные писатели, поэты, литературоведы.
В биографии Екатерины есть много пробелов. Один из них – КарЛАГ ОГПУ – спецлагерь для родственников «врагов народа» в Казахстане. М. А. Чванов рассказал мне о личных встречах с супругой В. Наседкина, поведавшей Михаилу Андреевичу о своём пребывании в спецлагере. Привезли этап осуждённых, где была Екатерина, в Карагандинский исправительно- трудовой лагерь осенью. Жили в саманных домах.
Чтобы не замёрзнуть, косили и сушили камыш, которым топили печи. Просто выживали.
О пребывании Екатерины в КарЛАГе рассказывает и Аксан Садыкович Акчурин – «главный краевед» Фёдоровского района (места, где когда-то стояла деревня Веровка, с 1935 года относятся к Фёдоровскому району).
Фёдоровские краеведы и поклонники творчества Василия Наседкина также интересуются судьбами поэта и его родственников. Но и у них нет документального подтверждения о пребывании Екатерины Есениной- Наседкиной в КарЛАГе. Поиски продолжаются.
Не сохранился и архив семьи Наседкиных. Из интервью с М. Чвановым: «Как рассказывала мне Екатерина Александровна, когда Василий Фёдорович уезжал на Гражданскую войну, он оставил в Веровке свой личный архив. Это было безопаснее, поскольку в Москве у него не было постоянного жилья. Она не знала, что было в этих бумагах. Но архив был довольно значительный. Она даже говорила, что все эти бумаги лежали на печи. Но при аресте отца Василия Наседкина этот архив был конфискован. Я пытался обращаться в местное КГБ, но мне сообщили, что в те годы все бумаги были уничтожены».
В 1937 году при аресте поэта было конфисковано его имущество, в том числе и все документы, рукописи, фотографии, другие бумаги. При аресте Екатерины Наседкиной также был экспроприирован и её архив, где имелись и рукописи мужа, и бумаги брата.
В 1939 г. Е. А. Есенина написала заявление наркому внутренних дел СССР Л. Берия: «Я, сестра покойного поэта С. А. Есенина, по просьбе Московского Литературного музея писала воспоминания. При моем аресте все мои рукописи были забраны НКВД. Следователь хорошо отзывался о них. В Москве мне обещали вернуть их через Рязань, но в Рязани без Вашего разрешения вернуть их отказались. Прошу оказать мне помощь в получении моих рукописей». Рукописи не были возвращены.
В 1944 году, уезжая из Рязани после окончания срока ссылки, Екатерина Александровна все вещи сразу увезти не смогла, поэтому оставила на хранение соседям Первушкиным два сундука. Один со скарбом, а во втором было то главное, что ей удалось уберечь от ока сыщиков, – книги и небольшой архив. Напоследок предупредила: «Здесь, Вася, (друг сына Андрея, сосед. – Авт.), все моё богатство. Бери, читай, но не разбазаривай». Среди содержимого сундука оказались есенинские рукописи стихотворений «Светит месяц», «хулиганского» цикла, повести «Яр». Год спустя она забрала имущество в целости и сохранности.
Прямых наследников поэта давно нет в живых. Я писала несколько писем в Москву, на адрес Наталии Васильевны Есениной- Наседкиной.
Соседка Наталии Васильевны, давно жившая рядом и знавшая Наседкиных (не представилась), прочитав одно из моих писем, где был и номер моего телефона, позвонила и просила больше на этот адрес не писать – Наседкиных здесь нет. После смерти дочери Василия Фёдоровича в апреле 2006 года в квартиру вселились совершенно чужие люди. Жильцы менялись. Поэтому, думается, искать семейный архив (Наталия хранила документы матери, имела рукописи своих воспоминаний об отце и родственниках, фотоальбомы и др.) уже нет смысла – семейный архив, вероятно, не сохранился.
За свою короткую жизнь Василий Наседкин опубликовал три сборника стихотворений и четыре прозаических произведения, создал более 150 стихотворений. Это немалый вклад в нашу литературу, если учесть, что почти половину своей сознательной творческой жизни он посвятил подготовке, осуществлению и защите интересов революции и, конечно, не мог в эти годы творить в полную силу. Да и высказать всю мощь, всю яркую палитру своего поэтического слова он просто не успел… Тем дороже каждое его произведение, исполненное самобытности, искренности, тепла…
В Мелеузе, куда переселилось большинство жителей деревни Веровка после ликвидации деревни в конце прошлого века, много родственников поэта.
До 1930 года деревня Веровка принадлежала Мелеузовской волости Стерлитамакского уезда Уфимской губернии. С 1930 по 1935 год Веровка находилась на территории Мелеузовско181 Тамара Верёвкина го района, а с 1935 года, при перерайонировании, образовался Фёдоровский район, куда и вошла деревня. Поэтому смело можно сказать, что Василий Наседкин – наш земляк. Его имя и творчество не забыто мелеузовцами.
В конце прошлого века не стало Хитровки, Логиновки, Львовки. Сегодня на месте, где была деревня Веровка, в необъятных степных далях, где благоуханно дышит приволье, ничто не напоминает о мирном крестьянском селении. Куда ни кинь взгляд – безбрежные степные просторы, поля, пахнущие полынью и хлебами. Ветер тепло ласкает лицо, треплет волосы и одежду, доносит голоса птиц, свист сусликов, духмяный аромат степного разнотравья… Наверное, и Василий Фёдорович много лет назад любовался этим, захватывающим душу простором, слушал шёпот степного ветра…
Недаром сборники своих стихов поэт назвал «Тёплый говор», «Ветер с поля».
А на пригорке, недалеко от того места, где когда-то стояли дома Веровки, сегодня возвышается памятная доска, извещающая, что здесь, в деревне Веровка, родился русский поэт Василий Фёдорович Наседкин. Хотелось бы, конечно, чтобы не только краеведы и поклонники поэзии Василия Наседкина, но и родственники поэта побывали в этих чудных местах.
Разыскивая родных В. Наседкина, написала небольшие статьи о поэте в газеты соседних регионов с просьбой откликнуться его родственников.
Отозвался Виктор Иванович Брежнев, проживающий в Ишимбае. Он – внучатый племянник Василия Фёдоровича.
Его бабушка по маме Антонина – родная сестра В. Наседкина. У Антонины Брежневой (урождённой Наседкиной) было четверо детей: Василий, Матрёна, Мария, Анна. У Марии Брежневой (1926–2008) родился единственный ребёнок – сын Виктор. С ним я встречалась несколько раз. Предложила Виктору Ивановичу приехать в наши края, пройтись по местам, где когда-то жила деревня Веровка, посетить деревенское кладбище, от которого, впрочем, осталось всего несколько могил.
Летом 2017 года Виктор Иванович с супругой Риммой Халитовной и внуком Виталием приехали: «Давно хотелось побывать в родных местах, где родился и вырос. Шестьдесят лет здесь не был. Как будто воды родниковой испил, встав на родную землю», – взволнованно говорит В. Брежнев.
Несмотря на давность, внучатый племянник поэта хорошо помнит, где стояла Веровка, где были сельсовет, школа, бабушкин дом… Мы пробираемся сквозь высокие, в рост человека, травы, выходим к реке Сухайла. А Виктор Иванович вспоминает, вспоминает…
Никогда не видела, как плачут мужчины, а тут заметила, как Виктор Иванович, сам уже отец и дедушка, прячет влажный взгляд, как дрожит и срывается его голос, когда с душевной теплотой говорит о матери, бабушке, деде.
У меня нет даже простенького диктофона, видеокамеры. Что-то записываю в тетрадь, что-то, конечно, упускаю.
В руках – любительский фотоаппарат не лучшего качества. Но я делаю снимок за снимком, наивно мечтая запечатлеть историю.
Немного в стороне, по другую сторону просёлочной дороги, – несколько захоронений жителей деревни. Когдато здесь было деревенское кладбище.
Но Виктор Иванович ориентируется по каким-то ведомым только ему приметам, отмеряет шагами расстояния и указывает на место, где, уверен, похоронена бабушка Антонина Фёдоровна – родная сестра поэта Василия Фёдоровича. Лопатой делает подкопыориентиры могилы и обещает бабушке на следующий год поставить на могиле крест. Здесь же, к могиле Антонины Фёдоровны (1900–1958) в 1961 году было подзахоронение её сына Василия (дяди Виктора Ивановича). Значит, крестов будет два. Помог и местный краевед Александр Иванович Немков – с ним мы устроили скромную оградку на могилах.
На следующий, 2018 год В. И. Брежнев с женой и внуком привезли на Веровское кладбище два креста с табличками, где указаны имена и даты жизни родных и дорогих ему людей. Рядом посадили рябинки и дубки. Теперь кладбище не выглядит заброшенным, что радует.
На установке могильных крестов присутствовали и мелеузовские краеведы, поэты, кого удалось организовать в разгар лета для поездки в наседкинские места. Пешком, по бездорожью и разнотравью идём до памятной доски.
Рассказываю присутствующим о Василии Фёдоровиче, читаю его стихи.
Мелеузовские поэты читают собственные поэтические строки, посвящённые знаменитому земляку. Виктор Иванович тоже пишет стихи, все их помнит наизусть, но нигде не печатался.
Он рассказывал нам о своей бабушке, в чьём доме вырос, о матери. И снова звучали стихи Виктора Брежнева, посвящённые Василию Наседкину, стихи о деревне, о детстве…
Недавно была в Ишимбае и ещё раз говорила с Виктором Ивановичем, выспрашивая подробности о родственниках В. Ф. Наседкина. И вдруг Виктор Иванович сообщает как-то вскользь, что со слов его дедушки, когда Антонины Фёдоровны уже не было в живых, Василий Фёдорович был расстрелян в Иркутской тюрьме. Больше ничего о гибели поэта он сообщить не может.
В настоящее время отправлены запросы в Казахстан, в Иркутск. Есть надежда, что некоторые неизвестные моменты биографии Василия Наседкина и его семьи будут выяснены.
Выявлены и некоторые факты из жизни ещё одной сестры Василия Наседкина – Марии. Она вышла замуж за Петра Козлова и жила в Мелеузе.
Умерла от тифа в 1942 году, похоронена на старом кладбище в Мелеузе. Мария имела восьмерых детей. Из них сегодня жива Татьяна Ярымбаш, ей 80 лет, проживает в Харькове.
К течение ряда лет мелеузовские поэты и краеведы организуют «Наседкинские чтения» в местах, где когда-то родился и вырос Василий Наседкин.
Вот и в июле 2019 года, в преддверии юбилея поэта, мелеузовцы организовали чтения, побывав на малой Родине Василия Фёдоровича. На встречу из разных городов республики приехали родственники поэта, которых нашли и пригласили краеведы. Особым гостем стал М. А. Чванов. Михаил Андреевич, справедливо называя себя душеприказчиком Василия Наседкина, рассказал о своих встречах с Екатериной Александровной Есениной, о трудных путях поиска материалов о творчестве поэта, о его трагической судьбе и о нелёгкой доле членов его семьи.
Думается, что поэтические строки Василия Фёдоровича ещё много раз будут звучать на его родине. Мы, земляки, сообща должны возродить память о талантливом поэте. Вспомним, какой болью о ранней утрате Василия Наседкина проникнуты строки поэта Павла Васильева:

Мало сотоварищей мне, мало
На ладах, вишь, не хватает струн,
Али тебе воздуху не стало,
Золотой башкирский говорун?

Нам ещё предстоит открыть неизвестные страницы биографии нашего «золотого башкирского говоруна», его семьи. «Ибо Бог зрит помыслы и дела наши праведные и воздаст благодать свою…»

* В источниках можно встретить разные даты рождения В. Ф. Наседкина – 30.12.1894 г. и 01.01.1895 г. Краевед Татьяна Тарасова поставила точку в этом разночтении: согласно записи в метрической книге Покровской церкви села Романовки Стерлитамакского уезда за 1895 год (НА РБ. Ф. И-294, оп. 3, д. 435) сын «Шарлыкского хутора крестьянина Фёдора Иоанновича Наседкина и законной жены его Дарьи Александровны» родился 1 января 1895 г. и в тот же день был крещён. Интересно, что следующая запись в книге посвящена ещё одному Василию, родившемуся 29 декабря. Возможно, отсюда и идёт ошибочная версия.

Опубликовано в Бельские просторы №1, 2020