Светлана Иванова. КОЛЫБЕЛЬНАЯ ЗИМЫ

* * *
Время придёт, кожа снова с меня облезет:
Пересменку не спи, собирай на липкое дрязги.
Если тысячу раз назовут железной –
В тысяче первый лязгнешь.

Откажешь однажды участи быть ведомой,
Снизу вверх на тебя посмотрят – удержишь планку?
Поди объясни, как в своем же доме
Числиться самозванкой.

Прибьется к тебе усталый, вручает сердце,
Ходишь потом, не знаешь, как оправдаться:
Внутри ведь ни уголька согреться,
Ни точки в конце абзаца.

Город весну встречает собачьим воем,
Смотришь, как солнце катится по наклонной.
В колыбели ладоней моих чужое
Сердце бормочет сонно.

Мне высоко и страшно, и ветры душны,
Но силы ищу гореть, не играть в прятки…
Ведь пока ты меня слушаешь,
Все в порядке.

* * *
Смотри, мы бежали, а вслед нам неслось «Убей».
Жрали от голода кошек и голубей,
А сверху Гаврила дудел на своей трубе,
Бросая по следу все новых крылатых пешек.

Люц, это глупо – вечность бродить вот так,
Шарахаясь подворотен, детей, собак.
У тварей отцовских дырка в груди с кулак,
Чего так трястись над теми, кто сразу грешен?

После напишут: «Мерзавец и словоблуд,
Предал Отца, саботировал Высший суд…»
Покажешь пернатым палец – всего сожрут,
Заляпав кровавым одежды белее снега.

Давай соберем оппозицию в after-party –
Всем несогласным места под Раем хватит!
Забудь про папашу, Люц, и про бывших братьев,
Нам нужен план. И в этот раз – не побега.

* * *
Источник рыданий спрятан в любых домах:
сокращения диафрагмы провоцирует липкий страх,
как тиран-любовник, выкручивающий руки.

Бытие начинается с невыразимой скуки,
глухой нутряной тоске обучают с детства,
отчаяние вручается по наследству
от матери – дочке.

Преемственность поколений
легковычислима: мелко дрожат колени,
лицами прошлого красят в квартире стены,
а вместо счастья баючат его подменыш.

Что им сделать с собою, Господи, сделать что
в этой клетке тупых условий, чертовом шапито,
если право на чудо куплено сценаристом?

Без перемен лишь одно им возможно выстрадать –
трагичный финал известный во все века.

Поэтому, милый, пускай не дрогнет твоя рука.

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ЗИМЫ

Смотри, мой хороший: здесь ночь, шелестит камыш и всякая птица спит –
только ты не спишь. Звери свернулись в норах, баючат сны, такие, в которых не
нужно под ветром стыть, такие, в которых беда не скребет порог, в которых не
нужно бежать, наедаться впрок… Баючат, лелеют, когтями вцепившись в мех:
«Не приходи к нам, солнце, для нас ты страшнее всех, не приходи к нам, светом
своим не жги, пусть рыбы замрут навечно во льду реки, птицы забудут песни, а
звери – бег, пусть эту землю бесшумно укроет снег. Будет покой, безвременье,
тишина – и не найдется кто-то счастливей нас».
Представь, мой хороший: ни ужаса, ни войны, застыли в лесу деревья, вьюгой
окружены, звезды свернулись между небесных лап, всякая боль утихла, беда ушла.
Спи, мой хороший, во сне даже смерти нет…
Завтра никто не выйдет встречать рассвет.

* * *
За что нам любить тебя, Боже, скажи, за что?
Мы кричим в темноту, обливаемся пустотой,
Мы боимся, что нас оставили, как сирот,
Что любая молитва – оглушительное зеро…
Но как не любить, если Бог произрос из нас?
Мы друг другу Спасители – каждый кого-то спас,
Мы – священное триединство воли, любви, идеи,
Каждый сам себе мрамор, скульптор и Галатея.
Не туда мы орали, плакались и писали,
Не Господь нас покинул – бросили себя сами.
День ото дня толпа голосов редела…

Но вот моя вера.
У веры той нет предела.

Слышишь ли, Отче?
Нет у нее предела!

И пускай износилось тело, а голос – тих,
Говорят, помогает молитва. У меня за молитву – стих.
И я верую.
Слышишь?
Верую
в нас
самих.
И вот ты становишься черным как антрацит,
твердым как углерод,
острым как куркума.
У тебя подрастает дочь или, может, сын,
резко очерчен рот,
щурится глаз сурьма.

Ты становишься белым как молоко,
мягким как козий сыр,
терпким как розмарин.
Под сердцем мягко звучит аккорд,
с ним резонирует мир,
и будет так до седин.
Ты становишься алым как августовский арбуз,
хрустким как он же,
сладким, в полосках жил.
Корка растрескается, сползет, обнажая вкус,
ветер почует кожа,
И тогда станет ясно, зачем ты жил.

Чтобы тебя изжить, не хватит водки и табака.
Остается просить, одергивать за рукав,
Чтобы Создатель не делал больше таких лекал,
По которым сущность твою кроил, не назначив цель.

Тебя не укажут в титрах, себе не льсти.
Злая циничность – слишком попсовый стиль.
Тебя не залечит, не спрячет в своей горсти
Ни одна из мявших ночами твою постель.

Залихватская хмельность, карикатурная наглеца,
Вечный ребенок, не-выросший без отца,
Избалованный мальчик, точеный овал лица,
Питер Пэн, привыкший к посвисту лезвия и стрельбе.

Чем сердце твое мертвее, тем проще обжиг.
Когда кажется, что никакая боль снять броню не сможет,
Соскользнет словно масло с влажной соленой кожи…
Но вот слова мои будут вечным клеймом на твоем ребре.

* * *
В последний раз предлагаю: сядем, поговорим. Я устала орать во тьму среди
тысяч молчащих рыл, не блаженная, не святая, не юродивый-пилигрим…

Ты учил подставлять щеку – сам руками лицо закрыл.

Хочешь паствы смиренной – личный подай пример. Вот, получилась я, а растил-то кроткую мышь! С яблони – яблоко, здесь не выпросить полумер.

Ты завещал не лгать – не поэтому ли молчишь?

Другим разрешил ненавидеть – мне и того не дал, оставил давиться болью
под сотней не снятых кож, любая попытка вскрыть себя – осуждение и скандал.

Ты сказал «не убий» – и загнал мне под ребра нож.

Отче, найди же смелость ответить хотя бы раз, сними с покореженной глотки
догматов стальную нить! Бесполезный жестокий идол, что никого не спас, ты
просил возлюбить врага…

Опубликовано в Бельские просторы №1, 2018

 

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Иванова Светлана

Светлана Викторовна Иванова родилась 20 октября 1994 года в Уфе. Студентка УГАТУ. Участник поэтических слэмов «Унылая пора?» и «Владей языком!». Альтернативный победитель Уфимского фестиваля университетской поэзии «Мяуфест – 2014» по версии журналов «Гипетекст», «Персонаж: тексты о текстах» и «Бельские просторы», обладатель Гран-при фестиваля университетской поэзии «Мяуфест – 2017». Лауреат журнала «Бельские просторы» в номинации «Надежда» (2014).

Регистрация
Сбросить пароль