Светлана Евсеева. НАША ЮНОСТЬ ЕЩЁ СОВРЕМЕННА

Память

Все поделки изъедены ржою.
Тлен не взял у меня серебра.
Я была разнесчастной женою,
Пресчастливой влюблённой была.

Я ли хрупкого телосложенья?..
Это я ли дышала едва?..
Всё, чем гибла,
во мне — для забвенья,
А для памяти — всё, чем жила.

Память — жизни дыханье и сила
И столицы — родные черты.
Тень моя до сих пор не остыла,
Где мы с нею бывали на «ты».

Где боролись успешно с азотом
И бульвары, и скверы в цвету…
Где любовь, там опора для взлёта,
Где безлюбье — удар в пустоту.

Время новое. Новая смена.
Смена сердца? — язык запчастей.
Наша юность ещё современна,
Потому что мы помним о ней.

Законы Хаммурапи

Если не язык, а жало,
Если в доме шум да крик,
Если женщина болтала —
Вырвать женщине язык!

Всё ей — кольца да серёжки!
Хочет быть сама в цене?
Хочет быть священней кошки?
— В жертву принести Луне!

А болезненна, плаксива,
Не рожает сыновей
Да к хозяйству нерадива —
Переправить в мир теней!

Нет почтения к мужчине,
Просит первая развод —
Бросить с камнем в мешковине
Дерзкую в пучину вод!

Косы, блещущие медью,
Жизнь не тронет серебром…
Если выплывет, то ведьма,
А потонет — поделом!

Зараза беды

Вижу жухлый закат.
Где же розовый блеск?
Был туман, говорят,
И цветник мой облез.

Сад погряз во пруду,
Где гнилая вода…
Никуда не иду,
Не пойду никуда.

Помню бор… Полон хвой…
Но ни шагу к нему.
Я боюсь немочь-хворь
Передать, как чуму.

Ткань — всегда не броня.
Слухи — цепкий репей:
Куст один для меня
И для ткани твоей.

Будь, мой друг, невредим!
Голод мой по тебе
Под оконцем твоим
Заглушу в лебеде.

Потушу всякий шум,
Замету все следы…
Никому не внушу
Ожиданье беды.

Хорошо

Освящают яблоки миряне.
Ныне время яблочное. Спас.
Сарафан надену. В сарафане
Кажется, что время — не на спад.

Вдохновляюсь летнею погодой,
Навещу-ка пасеку одну.
Ароматом памятного меда
Сделаю медовой седину.

А давно ли?.. В Пуще непроезжей
Голос мой чуть было не затих…
Но послала к лешему всех леших!
Пусть поют кикиморы для них.

В яркость молодого настроенья,
Не колеблясь, одеваюсь я.
Если жарко в солнечном сплетенье,
Знаю, стать кикиморой нельзя.

Где свободно? Мне? — В оборках ситца.
Сарафан мой долог и широк.
Если в жизни ты ещё певица,
Молодиться — это хорошо.

Это чудно! Есть перо, бумага…
Будет песня, если суждено.
Возвращайся, звонкая отвага:
Яблоко моё освящено!

Пахнет хлебом как в раю

Дом заколоченный — на слом.
Что вкривь и вкось — уже сломалось.
Но где страдала я светло,
Я у тебя ещё осталась.

И — распахнула окна в сад,
Презрев печальную усталость.
Там, где живу не на закат,
Я у тебя ещё осталась.

В корыто принесла родник,
И скатерть славно отстиралась.
Стараюсь, дабы ты постиг:
Я у тебя ещё осталась.

Опара к высоте горбом
Мощь обрела, теряя сладость.
Ржаным, не сластью-пирогом
Я у тебя ещё осталась.

Казалось, тяги нет в печи.
Дым очи выел. Или — старость?
Но к Пасхе будут куличи.
Я у тебя ещё осталась.

Ах! Пахнет хлебом как в раю,
Тмин не такая уж и малость.
Затем про хлеб, про печь пою,
Что здесь беспечной не осталась.

Колесо обозрения

Колесо обозрения…
Как все было давно!
Полоса невезения:
Гордость, глупость, вино…

Не судьбою-разгулом
И не роком-рекой,
От тебя оттянула
Жизнь железной рукой.

Не забыв, не отчаясь,
Смыв с лица всякий грим,
Я с тобою встречаюсь
Снова с тем, не с другим.

Даже глянуть не смея
В душу милую глаз…
Это гордость смиренья
У меня родилась.

И той женщины старше,
Вся без черных теней,
К ней, подругою ставшей
Старшей жизни твоей.

Опубликовано в Этажи №3, 2022