Мне кажется, я всегда любил музыку Бенсона. Даже когда ещё не знал, что это Бенсон…
Наше первое заочное знакомство состоялось в далёком 1982 году в практически недоступном тогда советскому человеку городе Белграде.
Мне второй раз крупно повезло 1 , и туристическая фортуна закинула меня в десятидневный тур по Югославии. И если три года ранее в Риме меня ожидало полное фиаско в магазине грампластинок, где я требовал диски Джино Ваннелли 2 , наивно полагая, что певцы с итальянской фамилией должны жить, разумеется, исключительно в Италии и там же быть в наличии, то в Белграде я точно знал, чей диск обязательно куплю. До сих пор ещё ностальгировал по распавшимся «битлам», и очень хотелось пополнить свою небогатую коллекцию сольным диском Джорджа Харрисона со скромным названием «George Harrison». Посему, когда я, наконец, добрался в Белграде до фирменного музыкального магазинчика с алтарём у задней стены, сплошь уставленный дисками, я стал лихорадочно искать заветное имя. Так вот же оно! Совсем рядом выглядывал серебристый конверт с крупно написанным George, остальное изображение прикрывали другие пластинки. Я ткнул пальцем и блеснул английским: «I want this long play!», имея в виду, что хочу его посмотреть… Продавец согласно кивнул, вытащил диск и тут же стал его паковать. К ужасу своему я успел заметить, что ошибся, ибо фамилия там другая, вовсе не Харрисон, но рабский советский менталитет не позволил мне отказаться от покупки. Уже вернувшись в гостиницу, я развернул упаковку и прочитал: «George Benson».
Прошло более двадцати лет и в 2005-ом, наконец, свершилось: Бенсон в Киеве. Зал дворца «Украина» поразил: не было аншлага! Но публика собралась музыкальная, рафинированная – шутка ли, заявилась звезда первой величины! Причём не попса, пусть и раскрученная, а действительно крутой музыкант, объединивший в себе рок, джаз, блюз и многое-многое другое. Предполагался экстаз и состояние нирваны. И, как это ни парадоксально, ни то ни другое не случилось. Во-первых, звук в зале был значительно хуже привычного винилового саунда, во-вторых, как-то холодно всё происходило, медная группа отсутствовала – её партии доигрывались на синтезаторе… Витала какая-то раздвоенность: давняя выстраданная мечта сбылась, но безоговорочно счастливым меня не сделала. Может, срабатывали некие психологические заморочки, типа передозировки, трудно сказать, однако живой и реально поющий Джордж Бенсон в экстаз никак не вгонял! К тому же в финале концерта на сцену вскарабкалась какая-то экзальтированная дамочка с явно захватническими намерениями, плечистые бодигарды отбили знаменитость, которая тут же ретировалась за кулисы, и ожидаемые песни на бис накрылись медным тазом. В общем, покидал зал я в смешанных чувствах, в коих толком никак не мог разобраться: с одной стороны, узрел ЖИВОГО Бенсона, с другой – не услышал того, что ожидал услышать. При этом видел восторженные лица, слышал счастливые комплименты и понимал, что моё разочарование весьма индивидуально…
Время шло, и жизнь выстраивала новые комбинации, порой весьма неожиданные. Как-то случайно (хотя ничего случайного в мире не бывает) объявился мой давний друг Ронсон, он же Лёна Лившиц, с которым мы когда-то в конце 60-х покоряли житомирскую публику диковинным тогда рок-н-роллом, и который впоследствие уехал жить в Австралию. Мы списались, и так возникла идея поездки на пятый континент. Теперь Ронсон именовался уже Леон, имел успешный бизнес и мог позволить себе пригласить старого друга в гости. Почти двое суток я был в дороге, более двадцати часов в полёте, по приезде отработал два концерта в Мельбурне и, наконец, благополучно залёг в роскошном отеле «Винзор» постройки 1883 года, куда меня любезно поселил мой щедрый друг. Утром он заявился и критически оглядел помещение. Из окон открывался шикарный вид на здание Парламента, Леон перехватил мой взгляд и одобрительно кивнул:
– Я выбрал именно этот отель, чтоб тебе недалеко было ходить на работу!
Его неиссякаемый юмор прекрасно дополнял программу наших путешествий: гольфклуб и минеральные источники, австралийское Соренто на берегу океана, театр «Её Величество», долгие прогулки улицами Мельбурна и, наконец, знакомство с Алланом Зàводом.
– Старик, Аллан – потрясающий музыкант, пианист высочайшего класса!
Эта эмоциональная фраза могла быть просто дружественной, но по мере общения мои глаза округлялись всё более. Иногда так случается: только познакомишься с человеком, и возникает ощущение, что знаешь его давным-давно, что вас объединяет бесконечное множество общих тем, интересов, событий, что ваши жизни живут в одном доме и под одной крышей. Такое состояние я испытал, когда Леон представил нас друг другу. А потом пошло-поехало…
– Мои родители приехали сюда из Харбина. Корни – славянские, мать родом с Украины…
–То-то у тебя такая странная фамилия, знаешь, что у нас означает слово «завод»?
– Конечно, знаю. Вообще-то настоящая наша фамилия Заводчиков, а это уже сокращённый английский вариант.
– О, тогда другое дело!
Мы шутили, хохотали, пили кофе с пивом, неожиданно Аллан прервал беседу и серьёзно сказал:
– Сегодня мой квартет играет в итальянском ресторане. Вы приглашены.
Мой австралийский вояж близился к концу, и послушать хороший джазовый концерт под занавес – прекрасное завершение. По дороге в ресторан Ронсон-Леон сообщал удивительные подробности об Аллене.
– В последнее время мы видимся довольно часто. Я даже взял у него пять-шесть уроков джаза, но не для того, чтобы научиться играть, – урок, как таковой, заканчивался через пару минут. Мне просто хотелось посидеть рядом с ним часик за роялем, на одном стуле, и послушать его импровизации… Как правило, эти встречи затягивались, ему всегда хотелось продемонстрировать памятные фотографии, книги, афиши своих концертов (вот тут мы со Стингом репетируем, а это мы с Заппой, а это Робин Вильямс, а это Чик Кория)… И так, пока не раздавался звонок от жены Лилиан с вопросом: «Ты домой собираешься»?
А потом выяснилось, что Завод, будучи совсем ешё совсем молодым человеком, понравился самому Дюку Эллингтону, и тот направил его на учёбу в легендарный музыкальный колледж Беркли в Бостоне. За годы жизни в Америке он гастролировал с титанами джаза, такими как оркестры Глена Миллера, Вуди Германа и Мейнарда Фергюсона, играл с Билли Кобемом, Херби Хенкоком, Жаном Люк-Понти, отъездил мировое турне (1984) с легендарным Френком Заппой и – теперь возвращаемся к теме – музицировал и дружил с Джорджем Бенсоном. И это далеко не полный послужной список! Я попросил его рассказать что-нибудь о Бенсоне.
– С Джорджем мы давние друзья. Когда он гастролирует в Австралии, всегда останавливается у меня. Как-то перед его концертом в Мельбурне мы вышли на прогулку, и я решил подшутить над одной своей знакомой.
Позвонили в её дверь, а Джордж спрятался сзади. Она открыла, и я спросил, не собирается ли она на концерт всемирно известного артиста Джорджа Бенсона, на что она ответила, что туда не пробиться, и она вероятней всего останется дома. Тогда я решил её ошарашить: «А если бы пригласил сам Бенсон?» «Какой такой Бенсон?» – не поняла она. «А вот этот!» И тут из-за моей спины появилась его улыбающаяся физиономия. Мадам чуть было не рухнула в обморок! У неё в гостиной, кстати, имелся неплохой рояльчик, и мы на нём чуток размялись…
– Представляю вашу разминку, уверен вы там надолго зависли! – подключился к разговору Леон.
– Может и надолго, но разве это важно? Ты бы видел её, как зачарованно она слушала… И смотрела на нас, как на святых Петра и Павла!
Вечером мы отправились на выступление Аллана. Концерт проходил в итальянском ресторане, весьма небольшом и уютном. До десятка столиков, публика изысканная, но без апломба. Мини-сцена, классический квартет: пианино, саксофон, контрабас, ударные. Меня знакомят с удивительным итальянцем (живёт попеременно то в Бангкоке, то в Мельбурне). Весёлый и заводной: приносят минеральную воду, разливают в стаканы, он просит официанта: мне налейте в бокал, пусть думают, что я пью дорогое вино. И тут же заказывает настоящее дорогое вино и закуски для всего стола… Музыканты играют стандарты, звучит шикарно, Аллан – красавец, что аккомпанемент, что импровизация – всё очень изысканно. Пианино хоть и электрическое, но звучит вполне натурально. Мы разогрелись вином, музыкой, публика расслабилась и покачивается в такт. И вот зазвучала темка из моей первой молодости, Sunny Afternoon, это The Kinks из далёких 60-х… Я начинаю подтягивать припев, в памяти всплывает подпевка с хорошим септовым интервалом, и мы с солистом-саксофонистом начинаем звучать дуэтом. Он покачивает саксофоном, поёт и краем уха вдруг слышит неведомо откуда звучащий бек-вокал. Удивлённо оглядывает зал и обнаруживает откуда веет непредсказуемым саундом. Песня тянется дальше, а он жестами зовёт меня на сцену. Я уже поймал кайф и вытанцовываю к микрофону.
Публика в шоке! Никто не понимает, что происходит: или это подстроили музыканты – фокус с подсадной уткой, или это действительно экспромт?! А мы поём в два голоса и ведь звучит! А потом ещё импровизация в диалоге с саксофоном! Восторги, аплодисменты, братание с музыкантами и мой кострубатый благодарный спич про поездку в Австралию… И в зале, и уже на улице подходили люди, благодарили и говорили, что любят Украину… Ах, эта маленькая звёздность, дарующая редкие праздники! Лилиан, жена Ронсона, запечатлила сей пикантный эпизод в своём смартфоне…
По окончании концерта к нам подсел Завод. Обнялись, снова заговорили о музыке, музыкантах. И тут я вспомнил, о чём хотел сказать ещё во время нашей первой встречи:
– Аллан, у нас во Львове ежегодно проходит очень серьёзный джазовый фестиваль, который входит в лучшую мировую десятку. Приезжают очень крутые музыканты…
– Кто, например?
– В этом году, например, приедет Бенсон.
– Джордж?! Серьёзно?!
– Серьёзно.
– Тогда ты должен передать ему привет!
–?!?!
– Обязательно встреться с ним и передай привет от Аллана Завода из Мельбурна!
– Да как я к нему подойду?!
– Не дрефь! Он очень обрадуется, вот увидишь! Просто подойди и скажи, что хочешь передать привет от меня!
– Даже не знаю…
– Пообещай, тогда я буду спокоен!
Пришлось пообещать. Утром Леон заехал за мной и в машине мудро посоветовал: «Старик, я тут подумал, что просто так подрулить к Бенсону будет действительно непросто. У тебя есть его диск?» Мой раритетный диск, приобретённый в Югославии, уже давно был похищен, а новую коллекцию винила я стал собирать совсем недавно, так что Бенсон в ней пока отсутствовал. «Не беда, – констатировал Леон, – сейчас поедем в магазин, купим какой-нибудь его альбом». Что за счастье – рыться в виниловом старье, извлекая из картонных коробок заветные сокровища своей вечной молодости! Диск нашёлся – THE BEST OF GEORGE BENSON – австралийская печатка в идеальном состоянии! Теперь я был во всеоружии и немного позже, уже созерцая в иллюминаторе самолёта Индийский океан, думал о слове, данном Аллану, почему-то вспоминая при этом давний смешной мультик про удава, который передал мартышке привет, а та требовала этот привет в каком-то материальном виде, ведь как иначе его потрогать или попробовать на вкус?
Львовский фестиваль «Альфа Джаз» 3 2015-го года был роскошным, как и все предыдущие. Среди заявленных музыкантов значились Херби Хэнкок, Уэйн Шортер, Билл Эванс, Майк Стерн, Пакито де Ривера, Хироми Уэхара, а замыкал список хедлайнеров, разумеется, Джордж Бенсон. Чего ждал я от его концерта на этот раз? Праздника. И, конечно, той доверительной теплоты, которая всегда наполняла его песни, и которой мне так не хватило когда-то в Киеве. Зал был полон, многие зрителей видели Бенсона впервые, и было ясно, что мы ждём одного и того же – праздника слуха и духа. Ясно, что будут звучать There Was a Boy, Nothing’s Gonna Change My Life, Give Me the Night и прочие хиты из его репертуара. И, безусловно, никак не обойтись без This Masquerade на бис. Всё тысячу раз слушанное и по-прежнему горячо любимое. И пусть эта музыка многократно исполнялась, пусть привычны жесты, движение в такт головы, ног и прочих частей тела – всё равно, как по Станиславскому: “Верю”. Это как религия, любовь, как святая наивная уверенность, что лучшее впереди, и оно вот-вот произойдёт. А ведь так и случилось! На сцене чудодействовал МОЙ Бенсон, именно тот, кого я всегда мечтал увидеть, услышать, и кто предстал пред светлы очи во всей своей красе! Стоило слегка прикрыть глаза – тотчас возникало ощущение, что звучит родной винил, тёплый и нежный, как поцелуй. И эти бенсоновские импровизации, когда гитара и голос – полный унисон, два инструмента, рождающие абсолютную гармонию звуков. Вероятно, и певец был в ударе, ибо зал наполнялся такой объединительной энергией, что к финалу и сцена, и публика стали одним целым, люди сорвалась с мест и хлынули к подмосткам. Это был действительно праздник, «который всегда с тобой», конца которому нет и быть не может…
Покидать концерт в таком пике было нестерпимо, но я знал, что если останусь на бис, то уже не прорвусь к заветным воротам возле служебного входа за сценой – единственного места, где был шанс, пусть и небольшой, встретиться с музыкантом. Видать, магнетизм концерта был настолько мощным, что подойдя к ограждению, я оказался в одиночестве – возле меня никого, все фанаты оставались в зале! «Ещё пару песен, и народ потянется, но я-то уже на месте!» Так мне думалось, но эта «пара песен» растягивалась бесконечно, публика ревела от восторга, Джордж явно поймал кураж, одна за другой гремели самые известные хиты, которые он оставил на закуску, а до меня всё это доносилось, как звуки с футбольного матча за квартал от стадиона.
Сердце досадно ныло – я ведь мог, как все нормальные люди, счастливо фонареть под сценой, а вместо этого прозябаю на задворках и жду неведомо чего… Развязка настала с последними звуками: возбуждённая толпа в мгновенье ока заполонила пространство, и я оказался намертво прижат к воротам – зато в первых рядах! Джордж появился минут через сорок. За воротами стоял длинный лимузин, музыканту услужливо открыли дверцу и – о, ужас! – он уже занёс ногу, чтоб вольготно расслабиться… А как же мы?! Толпа стала требовательно скандировать «Джордж! Джордж! Джордж!», мотылять дисками, обложками, плакатами – что у кого было. Бенсон на мгновенье замер, посмотрел на нас, нога в проёме задней дверцы дрогнула, решение, наконец, принято – он направляется к вопящим воротам, которые уже с трудом сдерживают охранники. Между прутьями к нему тянутся руки с заветными конвертами, и вот он берёт мой. Звёздный час настал, и пока он вырисовывал автограф, я решаюсь на спич:
– Mr. Benson, I have greetings for you!
Он удивлённо смотрит на меня и отвечает вопросом:
– From whom?!
– From Allan Zavod, Melbourne…
– Allan?! Oh, great! Thank you!
Джордж широко улыбается, пожимает мне руку и возвращает подписанную пластинку. Вырвавшись из плотного кольца окружения, я тут же отрапортовал Ронсону-Леону в далёкую Австралию: «Миссия невыполнима. Но я выполнил!» Ответ последовал моментально, даже несмотря на огромную разницу во времени: «Ну теперь-то Бенсон точно знает, что не зря побывал во Львове».
16.02.2020
Тернополь
1 Впервые за границу я выехал в 1979 г. (Италия-Марокко). Об этом в романе «Концерт для одинокого голоса с неслаженным оркестром» (главы «Марокко» и «Russo Turisto»).
2 Джино Ваннелли – очень популярный певец, живущий в Канаде.
3 Титульным спонсором фестиваля до 2018 года выступал “Альфа-Банк Украина”, в связи с чем фестиваль носил название Alfa Jazz Fest. В 2017 году было принято решение о переименовании фестиваля в Leopolis Jazz Fest, что указывавало на место его проведения (Леополис – одно из древних названий Львова). Leopolis Jazz Fest входит в число крупнейших мировых джазовых фестивалей. The Guardian добавил Alfa Jazz Fest в список лучших фестивалей Европы.
Опубликовано в Витражи 2021
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!