К 100-летию со дня рождения Мустая Карима
Кто назвал себя поэтом,
тот обязан петь свою песню.
М. Карим
Письмо, как эпистолярный жанр, появилось в письменной башкирской литературе в середине XVIII века. Один из первых опытов в данном жанре принадлежит перу Батырши Алиева, идейного вдохновителя башкирского восстания 1755 года, и адресовано Российской императрице Елизавете Петровне. Сочинение имеет форму прошения и ставит целью обратить её внимание на необходимость улучшения условий жизни и религиозного положения башкир и других народов края.
Со временем письмо как самостоятельный жанр насыщается за счет признаков аналитической и художественной публицистики, получив тем самым более широкие возможности для отражения проблем социальной действительности. Так, например, воззвания Салавата Юлаева имеют полное право называться как по содержанию, так по стилистике письмами-обращениями. К тому же они приобрели новое качество – коллективного адресата в лице различных слоев тогдашнего Российского общества.
Ярко выраженную идейную направленность содержания, семантики и стиля письма-обращения удачно и своевременно использовал Ш. Бабич в своем «Письме башкирскому народу» («Башҡорт халҡына көйлө хитап»), написанном им во время Гражданской войны (1917 г.)
Мустаю Кариму, ясно представляющему фольклорные истоки и литературные свойства письма как художественно-публицистического жанра, пришлось впервые обратиться к его возможностям в годы Великой Отечественной войны. Дело в том, что в 1943 году на фронт было отправлено коллективное «Письмо башкирского народа воинам 112-й Башкирской кавалерийской дивизии», составленное писателями, находившимися в тылу. В ответ на это письмо М. Карим написал «Ответное письмо башкирскому народу», прозвучавшее как взволнованное слово, как горячий привет от фронтовика, беспощадно бьющего врага.
Под письмом стояла подпись М. Карима, но текст не носил частный характер, поскольку соавтором послания выступил своеобразный коллектив – бойцы названной дивизии, а адресатом, как видно из названия, весь башкирский народ.
Следующее послевоенное послание М. Карим адресует хирургу, академику Льву Богушу, человеку, сыгравшему решающую роль в судьбе поэта.
В условиях мирного времени перед писателем открывается простор для занятия творчеством и общественной деятельностью. М. Карим, имеющий к тому времени достаточный житейский опыт и известность в писательском сообществе, делится мыслями, рассуждениями о состоянии отечественной литературы, в первую очередь, башкирской, о путях совершенствования творческого мастерства.
В 1957 году, обращаясь к молодым представителям родной башкирской литературы, он напишет очередное эпистолярное произведение – «Письма товарищам по перу». Состоит оно из четырех отдельных посланий.
Письмо первое – Абдулхаку Игебаеву
В начальных строках письма М. Карим описывает состояние моря, его бушующую стихию. Это является своеобразным запевом к будущему разговору о сборнике стихов А. Игебаева «Родная земля» и не только… Состояние моря, его мелководье в заливе, невысокие волны дают основание М. Кариму проводить параллели с писательским трудом, произведениями современных авторов. «Ведь и в нашем деле точно так, – отмечает автор письма. – Там, где мысль и чувства мелки, – шуму много, а смысла – чуть».
Так несколько иносказательно и с намеком настраивает М. Карим самого А. Игебаева и его читателя на доверительный тон общения. При этом он не скрывает своих намерений: «И твой сборник, Абдулхак, я читал будто на берегу янтарь искал». Между тем, в представленном поэтическом мире книги А. Игебаева видны зоркому глазу М. Карима «солнечные ядрышки подлинного янтаря». Он спешит поделиться впечатлениями по ним: «…эти стихотворения и поэма («Дочь Кореи». – Р.А.) облагорожены подлинным вдохновением, согреты поэтическим огнем».
Между строк автор письма успевает дать молодому поэту советы житейской мудрости и уроки писательского мастерства. Например, говоря о природе лирического героя, автор письма отмечает его заметную однобокость у Игебаева, настроенность в основном на мажорный лад, устремленность на виденье в каждой вещи только радости. В результате, замечает М. Карим, восхищенный миром герой остается незамеченным.
В целом в письме-послании автор ведет, по собственному признанию, не очень лицеприятную беседу с адресатом. Это происходит из-за отсутствия пока что у А. Игебаева собственного поэтического мировосприятия, во-вторых, из-за чрезмерного увлечения эпигонством.
В конце письма М. Карим не делает конкретных выводов, оставляя эту возможность самому Игебаеву, поэт лишь подчеркивает, что нужно отбросить лишнее. Надеясь на то, что у него и на этот раз будет собственный взгляд.
Письмо второе – Марату Каримову
В первых же строках своего письма М. Карим отмечает, что, прочитав книгу «Почки» М. Каримова, ощутил дыхание весны – запахи распаренной земли, раскатов молний, теплого, освежающего ветра, майского дождя. И на фоне распускающихся почек с радостью приветствует приход в башкирскую поэзию, по его определению, еще одного чуткого, остроглазого поэта. Имя ему – Марат Каримов.
Как в других своих письмах-обращениях, автор определяет удельный вес включенных в сборник удачных и слабых в художественном отношении стихотворений. Хотя на этот раз признается в том, что часто похлопывали Марату по плечу, дарили много похвалы, но мало спрашивали. И тут же, как бы оправдывая в этом себя и других писателей, заявляет, что о творчестве М. Каримова до сих пор основательного разговора не было. «Ты – ищущий поэт, – отмечает М. Карим. – У тебя острый глаз и чуткое сердце. Но порой, вместо того чтоб искать и находить, ты просто-напросто сочиняешь. В результате то, что кажется тебе твоей собственной выдумкой, давно уже выдумано».
Вместе с тем неудачные, ученические стихи, проскользнувшие в сборник, не повлияли на его положительный имидж. По этому поводу М. Карим заявляет: «Забираясь в книгу дальше, все больше находил примеры подлинной поэзии. В стихотворениях «Твое письмо», «Прощание», «Написав песню», «Неосуществленная мысль», «Капля», «Веснушки, «Помню», «Ответ», написанных на самые различные темы, есть и новизна мысли, и теплота непосредственного чувства… А там, где они выступают вместе, появляется поэтическая правда».
В сочинении М. Карима проводником авторских идей становится повторяющийся образ распускающейся почки. Этот образ мог бы стать эпиграфом к сборнику, да и всему творчеству Марата Каримова. К тому же эта мысль подкрепляется следующими строками автора:
О если бы песня моей юности –
Почка творчества –
Сердцам дала бы крепость дуба
И распустилась бы в них листочками,
Более сильного желания у меня нет.
(«Почки»)
Письмо третье – Рами Гарипову
Прежде чем начать разговор о творчестве Рами Гарипова, автор письма рассуждает о литературе, её нынешнем состоянии, проблемах преемственности в литературном процессе и на этом фоне – о приходе в поэзию молодой смены. Уделяя при этом особое внимание смыслу слова «творчество», он замечает, что под этим понятием подразумевает «не только то, что уже написано, но и то, что будет создано».
Относительно того, что включено в первую книгу Р. Гарипова «Веление жизни» М. Карим признается: «При внимательном чтении «Юрюзани», да и других стихотворений, опубликованных позднее, я видел в них одно общее, что можно считать основой подлинного творчества. Эта цельность твоего поэтического взгляда на мир, когда приметы времени, выраженные в твоих стихах, биение пульса самой эпохи, подслушанные тобой, биография твоего поколения и твоя собственная биография, жизненный опыт складываются в единое мироощущение».
М Карим признает и даже приветствует лирического героя Р. Гарипова. Такому герою он дает следующее определение: «Твой же лирический герой – плоть от плоти поколения, которому година войны дала совершеннолетие в двенадцать-тринадцать лет, которое на своих хрупких плечах несло часть громадной тяжести, павшей на страну».
Лирический герой Р. Гарипова несет на себе отпечаток, приметы исторического времени, прошлого Родины. Трудно сложилась его судьба, не менее сложна его современность, неоднороден духовный, внутренний мир. Неслучайно в сердцебиении поэта М. Карим ощутил пульс эпохи, в его собственной судьбе – судьбу поколения детей войны.
«Чувство единения с природой – сильная сторона твоего творчества, пишет М. Карим, – а значит, и твоего поэтического мировосприятия. Береги и крепи это чувство». И, как бы перевоплотившись в героев будущих произведений Р. Гарипова, с упоением и увлечением смотрит в будущее его творчества: «Не только мыслями, но и ногами почаще возвращайся в долины Юрюзани. Встав поутру, пробегись босиком по росистой траве, пусть ее влага напитает тело. Песней разбуди спящие в тумане березки. Крепко обними их, чтоб приревновали дубы, растущие рядом. Коси сено, мечи стога; зимой, утопая в сугробах, проберись в лес, руби дрова; пробив лед на Юрюзани, глотни студеной воды; вскочив на лошадь, лети без седла в степь. Поживи с людьми, которые дали тебе первые понятия о мире».
Искренние пожелание, поучительные мысли! Этим М. Карим словно прорубил окно в будущий поэтический мир Р. Гарипова, определил образно-смысловой диапазон, в полном объеме которого во весь голос и всеми красками зазвучит слово будущего народного поэта Башкортостана.
М. Карим, исходя из собственной житейской мудрости и творческого опыта, призывает не оставаться пассивным созерцателем быстротекущих процессов, а уметь ценить отведенное для творчества время: «Человеку и желание, и вдохновение, и силы даны не без счета. Ведь и соловей поет только по весне». Не случайно эти слова поэта приобретают исповедальный подтекст для самого М. Карима: «…Не живи, пописывая стихи – живи стихами. Чтоб не пришлось тебе потом раскаиваться, как многим из нас». Слова эти обращены не только к Рами Гарипову, но и другим адресатам писем, ко всем тем, кому по таланту и призванию предопределен путь в поэзию.
Получилось так, что среди четырех адресатов писем М. Карим особое внимание отводит Р. Гарипову, и потому письмо, адресованное ему, вышло объемистее, наполнено множеством наблюдений, размышлений о поэзии, о литературном творчестве в целом.
Письмо четвертое – Рафаэлю Сафину
Разговор о поэзии Р. Сафина, конкретнее о стихотворениях, включенных в сборник «Веление жизни» (1956), М. Карим начинает с постановки важного для молодого поэта вопроса – способности искать и находить собственный творческий почерк. Это является задачей не только для отдельного поэта, но и для настоящего и будущего всей башкирской поэзии. «К огорчению, замечает автор письма, её (поэзию. – Р.А.) в последние годы то и дело одолевает однообразие».
Что нового несет лирика Р. Сафина на фоне отмеченного негатива? Ответом на вопрос будут приведенные в ходе спокойного разговора автора с адресатом письма аргументы, убеждающие при этом как автора сборника стихов, так и читателя. Они звучат так: «”Веление жизни” написано крепким стихом, естественны интонации повествования и живой речи. Ты умело используешь богатую разговорную речь народа. Особо тонкие краски ты нашел, воссоздавая картины сборов гостей на свадьбу (в поэме «Веление жизни». – Р.А.), все эти важные беседы стариков о мировых событиях, свадебные игры и веселье…» На примере поэмы «Веление жизни» М. Карим отмечает крепнущие связи поэзии Р. Сафина с действительностью.
Выделяя достойные внимания стихотворения, М. Карим высказывает ряд критических замечаний, суть которых сводится к тому, что «красивы стихи и мысли, заложенные в них, и чувства красивы». Не менее строг М. Карим, считающий, что они однообразны, мало в них гражданственности и даже примет времени. Там есть такие строки: «И вот тебе пожелание. Пусть вкус твоих стихов подальше не сходит с языка людей. Пусть они всегда волнуют и вызывают раздумья». Письмо, адресованное Р. Сафину, больше, чем другие, пронизано напутствием к нему, добрыми пожеланиями.
Таким образом, внимательное знакомство с «Письмами товарищам по перу» М. Карима убеждает нас в том, что они написаны с соблюдением основных требований эпистолярного жанра, главным образом, стиля изложения материала, активной позицией автора как критика, публициста. Такая субъективность выражается в монологах, размышлениях, раздумьях, которыми пронизаны вынесенные на суд читателя тексты. Они являются, по сути, приглашением к откровенному разговору, доверительной беседе о литературе, его настоящем и будущем.
В то же время письма эти воспринимаются как обращение автора к самому себе, через него – к начинающим авторам. Потому сочинения пронизаны теплотой, трепетным отношением писателя к своим молодым коллегам. В письмах присутствует дух назидания, не менее сильны позиции пожеланий, напутствий. Если отмеченные М. Каримом скромные достижения четырех авторов носят личностный характер, то указанные недостатки и критика их обращены ко всем тем, кто уже находится и кто становится на путь служения литературе.
При этом основная идея писем М. Карима сводится к акцентированию внимания на одном из главных принципов художественного творчества – в данном случае, на поисках А. Игебаевым, М Каримовым, Р. Гариповым, Р. Сафиным своего почерка, собственной творческой индивидуальности.
Опубликовано в Бельские просторы №9, 2019
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!