Пётр Черепанов. ОСТАРБАЙТЕР

На судьбы многих людей невозможно навесить простой ярлык,
определить их место в общей истории.
Примо Леви

Герой моего очерка – Георгий Васильевич Баранов. О его непростой судьбе и особом отношении к войне в своё время нельзя было не только писать, но даже говорить. В 2000 году я с ребятами из моего краеведческого кружка побывали в гостях у Георгия Васильевича. Записали интервью на видеокамеру, познакомились с некоторыми материалами из личного архива респондента.
Я с детства хорошо знал этого человека. В семидесятые годы прошлого века он работал в школе учителем немецкого языка и биологии. Спокойный, интеллигентный, справедливый учитель. Кроме того, он был классным руководителем у моей сестры. Его младший сын был её одноклассником. Поэтому разговор у нас был достаточно откровенный.

Добрейшей души человек, открытый, весь на виду. Говорить с ним было очень приятно. Уже потом я вспомнил чьи-то слова: «Правильно говорят: чем добрее душа, тем сложнее судьба».
Изучив все материалы, мы приняли участие в музейных чтениях в городе Белорецке. После выступления моей воспитанницы жюри, состоявшее из ветеранов войны, выдержало долгую паузу. Наверное, было непривычно слышать о человеке, который не с оружием в руках сражался с врагом, а три года был в рабстве, работая на германского фермера. Но в итоге мудрые ветераны по достоинству оценили наш труд, присудив первое место. После мы выставили работу на республиканских чтениях, где жюри присудило нам второе место.
Кроме того, я написал статью-очерк в газету «Урал» (в то время она была районной газетой и выходила на русском и башкирском языках).
Участие в краеведческих конкурсах, статья в газете, всё это было при жизни Георгия Васильевича. Данное повествование я посвящаю всем тем, кто прошёл испытание пленом и рабским трудом в Германии. Памяти людей, у которых война отняла свободу. В окопах смерть, нужда воспринимались как неизбежность, а в оккупации, в лагерях, на работах в Германии как нечто бессмысленное, подобие жизни, вывернутой наизнанку.
Хорошо помню, как мы с ребятами-краеведами побывали в гостях у Георгия Васильевича Баранова – героя моего рассказа. Восьмой десяток, а он суетится по хозяйству, время-то осеннее. Надо огород прибрать, пчёл, которых он держит уже много лет, к зиме подготовить. Нам обрадовался. Признался, что давно хотел поговорить о прошлом, сбросить тяжесть с души, но долгое время упоминать о репатриации было не принято.
Наша беседа была похожа на книгу, которую осторожно, страница за страницей перелистывал перед нами собеседник.

Родина

Вот из глубин памяти выплывает родная Украина, старинное село Татаринцы Каменец-Подольского края (ныне село Правдовка Хмельницкой области). Родина! Дом отцовский под черепичной крышей, сад, где яблоньки да вишни пьянили ароматом, а осенью стояли грузные, отяжелевшие плодами. Отец вечно в крестьянской работе. Четверых детей на ноги надо поставить! А время непростое. В селе колхоз создают, и приходится делать выбор. Запряг отец в телегу единственную сивую лошадку, плуг положил и погнал её на общий колхозный двор. Что будет?!
А ещё вспомнились Георгию Васильевичу толпы попрошаек, которые появились на дорогах через год. Начался страшный голод.
Жить в селе не просто. Родители целыми днями в колхозе, а ему, мальчишке, коров, свиней пасти, обед готовить, за братишками младшими доглядывать. А по осени в школу. Вспомнилось низенькое «полуслепое» здание, больше похожее на обычную хату. Печи соломой топили. Дрова в тех краях – роскошь. Пол в школе земляной. Вместо парт стол длинный и скамья вдоль него. В классе холодно, сапоги скидывали, ноги под себя поджимали, чтобы отогреть. Тетрадей года три не видели. Писали, на чём придется. Чернила и те мама сама готовила из сажи. Не весёлое, но родное вспоминается.
Сколько радости было, когда стали бегать в соседнее село Шаровку за шесть километров, где была большая кирпичная школа.
Многое забылось, но не забылся старичок-учитель, который преподавал ботанику. Он водил на экскурсии в поля, из дома приносил овощи огромных размеров, незаметно приобщая к труду на земле. Посеял доброе отношение к ней. Не забыл Георгий наставлений учителя Дегтяря, выбрал в дальнейшем профессию агронома.

Война

1941 год. 19 июня – выпускной вечер в школе. Сколько надежд, планов, которым не суждено было сбыться. Война всё нарушила.
В эту последнюю мирную ночь спали братья на сеновале. Старшего Георгия отец разбудил под утро. Тревожный самолётный гул наполнил предутреннюю тишину.
– Это не наши летят! – сказал отец.
Самолёты были привычны в их краях. Недалеко в пяти-шести километрах находился советский военный аэродром, который появился в 1939 году. Вдали стали слышны разрывы. Утром село ещё продолжало жить мирной жизнью. Радио не было. Новость сообщили днём 22 июня. Война!
23 июня объявили сбор всех мужчин от 16 до 60 лет в райцентре. Продержали огромную толпу до вечера на площади, сообщили, что необходимо задержаться, что объявление будет сделано на следующий день. 24 июня потребовали вернуться в сёла и ждать особых распоряжений.
В деревне уже знали, что с соседнего аэродрома не поднялся ни один советский самолёт.
Недели через две в деревне появились солдаты-односельчане, вырвавшиеся из окружения. Это были не только измождённые отступлением, но психически сломленные люди. Дня через три на окраину села пришли немцы. Он вели себя по-хозяйски. Вывезли неизвестно куда евреев, которых в селе было несколько семей.
В августе 1941 года молодёжь, не занятую на работах, направили на уборку урожая в Кировоградскую область. Оказывается, мальчишки представляли потенциальную опасность для нового порядка. Два или три дня топали по пыльным дорогам. По пути Георгий договорился с приятелями сбежать. Авось повезёт! Вернулись в село тайком, неделю целую сидели на чердаках. Осмелев, выбрались на улицу и поняли, никто их не ищет, и дела до них нет. Мальчишки считали себя героями. Но от судьбы не уйдешь.
В апреле 1942 года объявили, что будут отправлять молодёжь в Германию, на почётные работы в рейхе. Много их на станцию пригнали. Только из Татаринцев человек шестьдесят! Но двоюродный брат Пётр, друг детства, был рядом, и, казалось, не беда всё это. Авось опять пронесёт!? Мама в дорогу сухарей положила и необходимые вещи собрала. Если бы знала тогда, что предстоит пережить её старшенькому! Быстро увёз товарный пульмановский вагон из родных мест, но каким долгим будет возвращение…

На чужбине

Через неделю прибыли на место назначения. Бухенвальд! Слово страшное даже в наше время. Весь большой состав загнали на территорию лагеря. Сколько людского горя она повидала?! Бараки для военнопленных из разных стран стояли в стороне за колючей проволокой, под охраной. Их, мальчишек, не опасались, держали под открытым небом. Кормили баландой один раз в сутки. Если что не так, повар бил по голове половником. Спали на холодной земле, отчего зуб разболелся так, что жить не хотелось. К врачу повели. Врач он был или нет, но зуб щипцами без обезболивания выхватил. Даже на стул не сажал. Ладно хоть зуб-то больной удалил. Всё лето не объявляли ничего, не обещали. В начале августа их отделение отправили в баню. Одежду собрали, прожарили, чтобы вшей удалить. Кто посмекалистей был, тот пуговицы с одежды срезал, а кто нет, тот без них остался. Обувь после прокаливания на ноги не лезла. Вскоре всех пересортировали, посадили в вагон и привезли в Дюссельдорф, что в Западной Германии.
В подземном помещении, построили по десять-пятнадцать человек, выбрали данные, записали, вывели на площадь. Здесь и произошла первая встреча Георгия с хозяином. Это был зрелого возраста коренастый мужчина. Внимательно осмотрев ребят, он отобрал из группы Георгия и повёл за собой. Всё это напоминало рынок рабов. Предложил закурить, а отказать не разрешил. Так и осталось в памяти головокружение, то ли от табачного дыма, который парню ещё не был знаком, то ли от обидной безысходности. На трамвае добрались до окраины города, а затем пешком до хозяйского дома, который был большим и добротным. Это был дом «гроссбауэра», т. е. немецкого «кулака». В комнате, куда его поселили, уже жил поляк. Вместе они работали почти три года. Языка первое время не знал. Было страшно, что неправильно поймёт указания хозяина.
Так Георгий стал «остарбайтером».

Остарбайтер

По данным исследований Александры Масловой и Никиты Ломакина: «Остарбайтеры («восточные рабочие», ещё их называют остовцами или попросту остами) – это представители гражданского населения оккупированных германской армией областей СССР, занятые на работах в пределах Третьего Рейха. В категорию остов не попадали жители земель, отошедших СССР между 1939 и 1941 годами (Прибалтика, Западная Украина, Западная Белоруссия, Молдавия и Северная Буковина). Права и даже доступный «продуктовый набор» этой группы людей были строго определены, их положение в социальной лестнице нацистского режима было существенно ниже всех других иностранных рабочих и самих немцев.
Носили на одежде знак «OST» (с нем. – «Восток») и были принуждены существовать в условиях гораздо более жестоких, чем «гражданские работники». Нередко жили в специальных лагерях, обнесённых колючей проволокой и находящихся под охраной. Были постоянной мишенью для травли и использовались, за некоторыми исключениями, как дешёвая или бесплатная рабочая сила. В конце войны 5 млн 500 тысяч остарбайтеров были возвращены в СССР».
Всего рабский труд остарбайтеров использовали более 2 000 компаний, включая и ныне действующие Daimler-Benz, Deutsche Bank, Siemens – uckertwerke, Volkswagen, Hoechst, DresdnerBank, Krupp, Allianz, BASF, Bayer, BMW, Degussa и десятки других. Важно отметить, что как крупные компании, так и фермеры платили государству за рабов, кто оптом, кто поштучно. Выбирали как на рабовладельческом рынке: смотрели физическое состояние, щупали бицепсы, рассматривали зубы.
Вывозили в основном молодых и сильных подростков (в возрасте около 16 лет). 30 % остарбайтеров было отобрано в возрасте от 12 до 14 лет. К ноябрю 1943 года возрастной ценз по набору остарбайтеров был снижен до 10 лет.
Правовой статус «остарбайтеров» был впервые определён в «Общих указаниях о вербовке и использовании рабочей силы с востока» (20.02.1942). Терминология к тому моменту ещё не сложилась: привычные «осты» названы здесь «рабочими из бывших советско-русских областей». С другой стороны, здесь же был опубликован первый эскиз ставшей вездесущей затем нашивки. (Термин «остарбайтер» вошёл в официальное употребление, по мнению П. Поляна, лишь в 1943 году.)

В рабстве

Хозяйство Кэнс было большое. Семьдесят коров, много свиней, кур. Мельница. Кур и свиней хозяева кормили сами. Сеяли, пахали на площади в 160 га.
Навсегда запомнился Георгию первый рабочий день на чужбине. Привезли с полей огромный воз сена. Георгию предстояло перекидать его на сеновал. Ослабленный от недоедания в лагере, от переживаний, набил он кровавые мозоли. С утра до вечера ворошили сено. Устал смертельно. Понял тогда Георгий – поблажек не будет.
Каждое утро в половине шестого подъём и до восьми вечера работа на хозяина. И так долгие два года и восемь месяцев. Постепенно окреп, выносливости прибавилось, но тот первый день стал началом жизни подневольного человека. Как сейчас звучит голос хозяина: «Хальб зекс!» (половина шестого), который ежедневно поднимал на работы.
Рабочий день был всегда полный. Даже курить можно было только в перерыв на обед. Оплаты не было, но кормили хорошо. Только два работника- голландца получали плату. Поляки и французы выполняли такие же работы, что и Георгий. Один голландец доил коров.
Тимен Кэнс, так звали хозяина, был всегда очень требователен к работникам, не скрывал своего настроения никогда. Однажды направили Георгия пахать целину. Сытые ухоженные лошади измотали парня. В родном селе он этому обучиться не успел. Пот ручьём, руки горят. К обеду на поле появился хозяин на велосипеде, привёз еду. Неожиданно отбросив велосипед, подскочил к Георгию и сильно ударил по лицу, а затем направился к плугу. Плачущий от обиды Георгий увидел, как Тимен Кэнс стал чистить кирпичом отвалку плуга. Устав и, возможно, поумерив свой гнев, приказал очищать и полировать. Так постиг Георгий ещё одну науку в рабстве – хозяин не любит нерадивых.
А затем, как по цепочке, вспомнился и ещё один урок. Как-то раз задержался на поле и не успел вовремя явиться к ужину. Был горько удивлён. Кухня закрыта. Так и пришлось лечь голодным. Эти порядки распространялись на всех. Но зато в праздники работать не разрешали. Вот она непонятная чужбина!
Во время редких прогулок по городу Георгию довелось узнать, что в Дюссельдорфе томятся в рабстве ещё много советских людей. С некоторыми из них сумел познакомиться на территории стеклозавода. Разговоры вели через колючую проволоку. Знакомые девчонки, худенькие, изможденные, выходили из бараков на прогулку вдоль забора. Здесь и происходили их встречи. На спинах у них тоже был знак «Ост». Галина Ходос из Украины, Светлана Солнцева. Их имена сохранились в памяти.
В 1943 году смог Георгий отправить весточку на Родину, через немецкого солдата, знавшего хозяина, который служил в его краях, на Украине. Письмо то, короткое, он матери передал. Жив сынок! Пусть далеко, но живой! Мать даже весточку отправила через этого же человека.

Освобождение

Долгожданный день освобождения пришёлся на 12 апреля 1945 года. Американские войска вошли в Дюссельдорф. Но отправка на родину откладывалась до полной Победы. Последние недели до капитуляции Германии Георгий вынужден был жить у Кэнса. Весточку о завершении войны первым принёс хозяин.
Через несколько дней прибыли представители советских войск и договорились с американцами об освобождении целого квартала в городе для временного расселения «бывших» советских людей, для оформления документов и подготовки к возвращению. Голландец Жорж отвёз Георгия и его знакомую девушку Галину в советскую зону. Ожидание затянулось. Наконец был подан транспорт. В громоздких мощных «студебекерах», которыми управляли улыбчивые чернокожие водители, в течение суток пересекли всю западную зону оккупации и прибыли во Франкфурт-на-Одере, к своим. Здесь судьба разлучила Георгия с Галиной, т. к. женщин отправили в СССР по железной дороге, а мужчины должны были пешком, под охраной своих же солдат, через всю Германию, Польшу идти до Бреста.
До октября шагали, в мечтах представляя встречу со своими родными. Непогода, слякоть и холод, разбитая и порванная обувь казались несущественными трудностями, ноги несли домой, в родные края. Через полтора месяца репатриантов встретил Брест-Литовск. Встречал настороженно, даже, казалось, с осуждением. Но тогда это почти не замечалось. Сердце колотилось бешено. Мы дома! Это потом, когда накопится, нахлынет чувство обиды, навалятся тяжёлые мысли.
«Да, не сбежал из рабства, не совершил героического поступка! Но куда в чужой стране убежишь? Поймали бы через несколько часов! А чем бы это закончилось, даже думать не хотелось».
Жизнь ведь только начиналась, а Родина простить не могла. В Бресте «родные» военные чины объявили, что предстоит потрудиться, помочь стране из руин подняться, да и свою вину искупить! Дальше путь на родину продолжился в товарных вагонах на самодельных нарах.

Репатриант

С 11 мая 1945 года для бывших «остарбайтеров» силами НКВД начали создаваться около 100 лагерей по шестьдесят тысяч мест в каждом, и к 10 декабря туда было отправлено более двух миллионов человек. Всем репатриантам пришлось пройти через сито советских проверочно-фильтрационных лагерей, где они допрашивались сотрудниками НКВД и Смерш. Работа этих лагерей длилась без малого почти два года.
По результатам репатриации «остарбайтеров» в СССР вернулось немногим более 2,5 миллионов человек, или почти половина вывезенных. Около 500–600 тысяч «остарбайтеров» погибли от нечеловеческой эксплуатации, голода, холода, насилия, убийств. Более одного миллиона погибло под бомбежками. Около 300–500 тысяч «остарбайтеров» пропало без вести, в т. ч. и в концлагерях. И почти 700 тысяч человек отказались возвращать в СССР. Такова печальная статистика.
На начало 1946 года в Инзерском Леспромхозе работало 170 репатриантов. В Башкирию, в Белорецкий район привезли их человек двести. Об этих местах и слыхом не слыхивали! Группу, в которой оказался Георгий, привезли из Белорецка в Багарышту, а затем на участок Кузъелгинского леспромхоза. Рядом тайга, гора Ямантау. В маленьком посёлке всего два барака для рабочих, контора, конный двор. Условия не лагерные, но уйти нельзя – режим. Мастер – бригадир Чапайкин определил норму по заготовке древесины. Необходимо за световой день дать Родине три с половиной кубометра. Пилой «сталинской» – лучковой свалить дерево, сучья обрубить топором, распилить на равные по размеру чурки, толстые расколоть и сложить в поленницу. И так каждый день по норме. Впереди зима. Обувь неважная, одежда тоже не климату. Весной 1946 года заготовку временно прервали. Всех бросили на сплав по реке Малый Инзер. Древесину в реку сбрасывали и сопровождали до деревни Реветь, что недалеко от села Инзер. После сплава вновь заготовка под горой Нары, на участке возле Бердагулово.
В мае пришёл в барак заведующий подсобным хозяйством Инзерского леспромхоза. Васин сказал, что увольняется, и предложил свое место.
«Главная задача, – объяснял он, – картошку, огурцы, капусту выращивать, рабочие столовые снабжать».
Друзья убедили Георгия согласиться. Всё-таки дело привычное – полевые работы. Сам Георгий не верил, что эта перестановка возможно. Но через месяц вызвали в Белорецк, в лесную контору, и объявили, что отныне предстоит работать в Инзерском леспромхозе полеводом. Начинался новый этап жизни.
В Инзере поселился на квартире. Работал от души! Не зря родом из села. О доме же мечталось.
Первое время к Георгию относились настороженно. Репатриант, возвращенец, изменник! Но пережил.
В родной Правдовке довелось погостить только в 1948 году. А к этому времени он уже был женат. Нашёл он спутницу жизни на башкирской земле, в деревне Ирныкши соседнего Архангельского района. Увидел у квартирной хозяйки, Анны Ивановны, фотографию её сестрёнки. Что-то в душе повернулось, захотелось познакомиться. А дальше как в кино! На лошади зимой поехал свататься в соседний район и увёз навсегда. Наверное, судьба?!

Одним мечом рассечены…

Работая в Инзере, Георгий Баранов столкнулся с обратной стороной войны: теперь здесь, в СССР, экономику помогали восстанавливать интернированные. С 5 сентября 1945 по 15 октября 1949 годы в районе села Инзер, в деревне Ново-Хасаново располагался отдельный рабочий батальон интернированных немцев № 1084. Преобладающей массой среди них были женщины.
Интернирование (лат. internus «внутренний; местный») – принудительное задержание, переселение или иное ограничение свободы передвижения,
устанавливаемое одной воюющей стороной для находящихся на её территории граждан другой воюющей стороны.
Интернированные и военнопленные в Инзере работали на лесозаготовке, выгрузке древесины в сплавных запанях, подсобном хозяйстве и др. В 1946 году в Инзерском леспромхозе трудилось 280 интернированных.
Весной 1946 года выделили Георгию бригаду немок в количестве человек двадцати на посадку капусты. Каждый день приходилось их возить на поле. Вот они, повороты судьбы! Встретились подневольные работницы из Германии и он, украинский парень, юности лишённый немецкими завоевателями. Одним мечом войны были рассечены их судьбы!
Среди них больше других знала русский язык Эмма Грабовская. Через неё происходили все переговоры, обращения с жалобами. Но интернированные не знали, что Георгий владеет немецким языком, и во время работ обсуждали своё положение, возмущались. Женщины из рабочего батальона не могли понять, почему их заставляют работать в этой стране. За что? И тогда Георгий рассказал о своей судьбе подростка, угнанного в рабство в Германию. С тех пор женщины стали относиться к нему с большим уважением, называя его «гроссмайстер».

Новая Родина

С 1946 года стал свободно жить Георгий. Любовь нашёл, семью создал, но домой тянуло. В 1948 году молодая семья побывала на Украине. Отец, мать, братья встречали их, как долгожданных гостей. Шесть лет не был Георгий в родных местах. Ломала его жизнь, характер выковывала, да и умение чувствовать других людей. Остался бы на Родине, но не хотелось ему молодую жену от привычной ей жизни отрывать, и расположение односельчан было завоевать непросто. Умели тогда ярлыки приклеивать. Прошлое будет давить! Вернулись они в Инзер. Часто ездили на Украину. Детей возили дедушке и бабушке на радость, себя побаловать, но возвращались к размеренной, привычной жизни в уральское село, ставшее для украинца второй Родиной.
Жизнь продолжалась. Поступил в сельскохозяйственный институт в Уфе. Получил диплом агронома. После закрытия в 1960 году подсобного хозяйства (в период хрущевских реформаций) пришёл в школу. Учил ребят биологии и немецкому языку. Пятнадцать лет отработал учителем. В 1975 году вернулся к любимому занятию, полевой агрономии в ОРСе ЛПХ, где и работал до пенсии.

Последний вызов прошлого…

1990-е годы принесли новые трудности, но и новое мышление. Перестал он ощущать «колпак» над собой, который давил прошлым. Теперь Родина-мать признала своих сыновей!
В 1993 году Георгий Васильевич написал письмо в далёкую Германию. Причины этого поступка было трудно объяснить. Письмо тем, кто отнял у него свободу, юность, или тем, кто сберёг его жизнь в те лихие годы на чужбине.
Полученные ответы были для него столь же неожиданными, сколь и долгожданными. Он получил два письма. В марте 1993 года от дочери хозяина Марианны Фершполь, урождённой Кэнс, а в апреле 1993 года от её брата Иоханнеса Кэнса.
В письмах уважительно обращались ко всей семье Георгия Васильевича. Были обрадованы весточке с далёкого Урала, который они долго искали на карте. Марианна сообщала о судьбе отцовского хозяйства. Она получила в наследство мельницу. У нее пять дочерей. Дочь «хозяина» рассказала о судьбе других работников. Француз Роджер был жив. Голландец Дейк умер в Германии. Брат Иоханнес живёт в отцовском доме. У него большая дружная семья. Но главное для Георгия было не описание современного состояния хозяйства, а фотографии далёкого времени.
Новый поток воспоминаний! Но не было в сердце обиды. Что было, того не исправишь!
В письмах была просьба написать больше о себе, предложение помощи.
Что ответить? Чем поделиться? И к чему всё это? Наши проблемы – это наши проблемы! Просить помощи мы не приучены. Эти мысли стали убеждением, когда Георгий Васильевич получил ещё два письма. В одном из конвертов были вложены десять марок! Как деньги – марки остарбайтеру!
Отмазались цивилизованные немцы копейками почти через шестьдесят лет! Раз государство Российское претензий к ФРГ не имеет, то и мы не обязаны платить.
Справка: Выплаты со стороны Германии остарбайтерам и жертвам нацизма в современных странах СНГ носят добровольный характер. Для выплат принудительным рабочим в Германии был создан фонд «Память, ответственность, будущее». Часть средств давали правительства Германии и Австрии, а часть – фирмы, на чьих заводах во время войны трудились советские граждане (например, Siemens и Volkswagen). В 1994 году был учреждён специальный фонд, целью которого была выплата компенсаций остарбайтерам. Но из более чем двух миллионов бывших остарбайтеров, проживавших на территории Украины, подтверждёнными и квалифицированными, как имеющие право на получение выплат, немецкими бюрократами было признано лишь 700 тысяч человек, каждому из которых было выплачено единовременное пособие в 4300 марок. Интересы оставшихся ни государство, ни общественные организации не отстаивали. Следует отметить, что украинские остарбайтеры получили выплату меньше в 5 раз, чем их польские «братья по несчастью».
Израилю, которого в годы войны и в помине не было, платят репарации до сих пор.

Заключение

Вроде бы можно завершить повествование о Георгии Васильевиче – человеке не совсем обычной судьбы. Мне хотелось показать, как вел себя человек в очень непростых жизненных обстоятельствах, как сумел сохранить достоинство, не ожесточиться сердцем. Трое сыновей, пять внуков, правнуки. Зрелые преклонные годы с любимым человеком. Новая Родина – Башкортостан, о котором он в детстве и не слышал. Он принял его как сына. А это уже счастье!
Прошло больше двадцати лет с момента моего первого рассказа о Георгие Васильевиче. Давно уже нет его в живых. Выросли мои ребята краеведы. Надеюсь, наша работа отложилась в их памяти и сердцах.
Как стало известно, остарбайтеров в нашем Белорецком районе было всего двое. В России есть официальный День узников концлагерей, но Дня памяти остарбайтеров у нас нет.
Остаётся одно убеждение: люди в мире должны научиться просить прощения и прощать! Человеколюбие должно быть главной оценкой поступков человека и целых народов

Источники и литература:

Остарбайтеры. Демоскоп Weekly. Дата обращения: 15 февраля 2008. Архивировано12 апреля 2012 года.
Александр Дюков. РУССКИЙ ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ. № 535, 15 июля
Земсков В. Н. К вопросу о судьбе советских репатриантов в СССР (1944–1955). POLITPROS.COM. Онлайн-журнал Politpros.com (5 января 2011 г.).
4. Остарбайтеры или рабы Третьего рейха. По материалам сайтов: http://tastorona.su; https://foto-history.livejournal.com; http://sokura.livejournal.com; https://www.sovsekretno.ru; https://day.kyiv.ua; http://almas-news.blogspot.com; https://24tv.ua; http://argumentua.com; http://www.geschichtsverein-bietigheim-bissingen.de; https://wwii.space/остарбайтеры-или-рабы-третьего-рейха.
Галицкий В. П. «Верните деньги» Военно-исторический журнал (ВИЖ) № 8, Москва, 1991. С. 28–31.
Шагибеков Н. «Плен» газета «Урал» № 64–68, 70–72 от 24 июня 1999 г.
Шагибеков Н. «Прощение обид» газета «Урал» № 88 от 6 августа 1998 г.
Воспоминания Баранова Г. В.
Приказ № 23 по Инзерскому леспромхозу от 28 января 1946 года.
Распоряжение по Инзерскому леспромхозу от 1 декабря 1945 г.
Распоряжение № 7 по Инзерскому леспромхозу от 12 января 1946 г.
Характеристика условий быта и питания по Инзерскому леспромхозу на январь 1946 г.
Распоряжение № 299 по Инзерскому леспромхозу от 17 ноября 1945 г.
Письмо Марианны Фершполь (Кэнс) от 21.03.1993 г.
Письмо Йоханеса Кэнса от 20.04.1993 г.
Письмо Марианны Фершполь от 13.01.1994 г.
Письмо Марианны Фершполь от 03.1994 г.

Опубликовано в Бельские просторы №1, 2023

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Черепанов Пётр

Пётр Николаевич Черепанов родился в с. Инзер в 1962 году. Окончил Башкирский педагогический институт. Работал учителем истории и обществознания. В настоящее время пенсионер. Публиковался в районных газетах «Белорецкий рабочий», «Урал».

Регистрация
Сбросить пароль