Поэзия

*** Впереди год дракона маячит — мягкая сила Китая. Под Авдохою Димка Филиппов роняет Горыныча Змея. На Тверской снег идёт и не тает, не тает,

ПЕЙНТБОЛ Выйдешь на поле – а где тут наши? Век на забавы не скуп, игры за играми. Я однажды съездил в пейнтбольный клуб. Опыта я

* * * куда бегут мурашки? в какую мураву? вот кто-то рвёт ромашки а я вот их не рву пускай они оставят любовь без лишних

Перевод с башкирского Сергея Янаки СТРИГУНОК Прикормили, обласкали Да на хитрость взяли. Глядь, уже на конном стане К жерди привязали. Ловко упряжь снаряжали, Ладили подводу. Стригунок строптивый

ОТЕЛИЛАСЬ КОРОВА Запыхавшись вошла – и с порога с полушёпота в радостный крик: – Слышь-ка, дед, отелилась корова! Хватит дрыхнуть, хватай половик! Дед, согнувшись, в

Сегодня Владимиру Ломовому исполнился бы 61 год. Есть люди, которые не проходят, их уход невозможен. Смерть ничего не может поделать с такими, бессмысленная бесполезная беспомощная

*** Приснилась сирень — цветущая мгла! Гроздь пышных цветов — была тяжела. Такую сирень плетут из сирен, В такую сирень — уходят, как в плен.

*** не могу дышать это страх смерти или большого чужого прикосновения обладать поглотить растворить собирать себя каждый день с утра привинчивать пальцы защелкивать грудную клетку

Тетрино Терский берег знаменит табунами. По одной версии – это выжившие предки лошадей – тарпаны, по другой – одичавшее совхозное стадо. (Из путеводителя). На Беломорье

ОДИССЕЯ АЛЕКСЕЯ ЗАЙЦЕВА «Работал пастухом и экскурсоводом в картинной галерее (Таруса)… сторожем в медицинском училище, маляром на автобазе, учителем, истопником, художником-оформителем, лесорубом… Зарабатывал игрой на

Классики Какой был праздник в первый день июня, Когда гремело небо на районе, и тополя над городом цвели. Учёба кончилась, и нас в кино вели:

* * * Фискаристом грустной мины Выпал ветер из кабины; Это он буровит зимы Сладкой плотью древесины. Новеллист — твоя история, Мой сосед — создатель горя, Ковыряет плоскогорья Шумом моря.

* * * говорить стихи я тут понял что мне нравится записывать то что я думаю думать стихами а потом их записывать как говорю я себе хотя

*  *  * Когда приходит время перемен, Тут не удержишь и ни чайник, и ни крышу, Я их уже – ты не поверишь – слышу,

КИШИНЁВ Дома белеют, отутюжены, вкрапленья золота – кресты, и с прошлым он теперь не дружит, и в будущее жжёт мосты. Гостей встречает мамалыгою, стаканом доброго

Харонное Харон устал переводить бабулечек через дорогу, ах божья рать, ах волчья сныть, времён для отдыха немного – в Европе кончилась чума, и ловля блох,

*** Поговори, пожалуйста, со мною Не языком Секретаря Вселенной, Не голосом Земного Адвоката, Но голосом дождя и мокрой птицы. Перекрои мои шальные крылья, Перетяни пространство

Глобальное потепление Люди бредят: говорят: жарища… Очень ошибаются товарищи… На земле прогресс и пепелище, Только в мезозое было жарче! Ни австралий не было, ни африк…

*   *   * То ли страха не ведая, то ли в неволе у страха, словно пишет убористо повесть вневременных лет, этот год палачом, облаченным в

*  *  * Не знают о евреях папуасы, А потому несчастья и невзгоды, Сгорел шалаш, иль сгнили ананасы, Относят к козням темных сил природы. * 

СОЛНЦЕ И ЦВЕТЫ В. Курбатову Солнца по снегу блики, Весеннее солнце упрямо. Как умирают великие? Домой возвращаясь из храма. С цветами жене на утро, Со светлой улыбкой весенней, Лёгкий, спокойно- мудрый, С миром большим на сердце. Сердце не сдюжило мира. Дрогнуло утром морозным. Мир оказался шире, Тяжелее, сложнее, серьёзней. Вечность становится мигом, Повторяется снова и снова. Как умирают великие? Так же, как снег весною. Шёл и упал обычно, Стебли измяв тюльпанов, Снег никогда не хнычет, Словно учился падать. Снег на земле   –

* * * на старт внимание март * * * пока я спала ты ковырялся карандашом в белых зубах бумаги * * * аквариум это когда рыбёшки в башке начинают драить

Сергею КОЗУБЕНКО посвящается * * * Не люблю я бесчувственной прозы, Эта форма довольно скучна. Мне душевные бури и грозы, Мне поэзия жизни нужна. Я

*** Ладоней неба, розовых и тонких, Прохладу не разделят; маета Готова рвать до крови и до боли На красновато-алых полосах. И на щеках, цветущих слишком