И все-таки они встретились — хотя никто не ожидал такой необычной
В
С
Т
Р
Е
Ч
И
Предвестниками ее стали события 2014–2020 годов в российском дополнительном образовании. В 2014 году в Сочи был создан образовательный центр «Сириус», обучающий детей школьного возраста на бесплатной основе по углубленной программе. С 2017 года начали открываться региональные центры по модели «Сириуса». В 2020 году возможности появились и в Пермском крае — был открыт региональный центр-партнер «Сириуса» — «Академия первых». В рамках проекта в конце 2020 года в Перми запущено направление «Литературное творчество» для школьников 5–11 классов. А внутри направления на момент мая 2021 года состоялось уже 4 смены.
Подготовка писателей предполагает раскрепощение их сознания, раскачку творческой составляющей с параллельным развитием чувства языка. Тут на помощь приходит опыт пермских писателей старшего поколения, писавших для детей, — Льва Кузьмина, Владимира Воробьева, Ирины Христолюбовой и Льва Давыдычева.
Школьникам 20-х годов XXI века понятны и интересны тексты Джоан Роулинг, Владислава Крапивина, в какой-то степени Кира Булычева, Даниила Емца, популярен в их среде жанр русского школьного фэнтези и японских манга. Кстати, Кир Булычев оставил «Фантастический бестиарий», который тоже хорошо воспринимается ребятами и помогает на занятиях, параллельно со знакомством с бестиарием Борхеса и Роулинг. И в этом контексте языковые опыты «папы» Ивана Семенова и Лелишны из третьего подъезда, пермского писателя Льва Давыдычева, работают сразу во всех трех направлениях — и раскрепощения, и раскачки, и развития. Школьники получают от Льва Ивановича такие необходимые в литературном творчестве разрешения-благословления на фантастическую смелость, юмористическую составляющую и языковую игру, что дает надежду на нынешнее накопление и последующий взрыв творчества в пермской литературе.
А при чем тут футуристы? В процессе разбора текстовых особенностей повестей Давыдычева мы с участниками первых смен пришли к выводу, что без влияния языковых экспериментов футуристов тут не обошлось.
Интересно, что косвенно это подтверждается биографией писателя — во-первых, утверждается, что Лев Давыдычев родился в семье филологов, во-вторых, что получил профильное филологическое образование. Вначале Лев Иванович пошел в нефтяной техникум, но вскоре после его окончания сменил направление работы на журналистику, так как, по собственному утверждению, с детства мечтал стать писателем — его голова работала на обработку событий собственной жизни в художественный текст с раннего возраста.
Начинал в газетах «Звезда» и «Большевистская смена», работал в Пермском книжном издательстве, одновременно заочно учился на историко-филологическом факультете Пермского университета.
Индивидуальный стиль писателя (идиостиль), специфические особенности его языкового выражения формировались постепенно — с 1952 года, начиная с первых изданных произведений, видно вылупление юмористическо-игрового языка.
«Буквально каждая книга Давыдычева — смелый эксперимент, — пишет исследователь его творчества С. Сивоконь, — содержательный, сюжетный, жанровый и даже графический».
Поколение детских писателей, пришедших в литературу в 1960-х годах, как заметила И. Н. Арзамасцева, узнается по раскованности, граничащей с озорством, любви к художественной игре, которую Арзамасцева связывает с традициями серебряного века и русского авангарда 20–30-х годов и западноевропейского модернизма. Конкретно у Льва Ивановича экспериментаторство в духе футуристов проявляется в графическом оформлении текста.
Заметно, что писатель хорошо знаком с визуальными поэтическими опытами футуристов, творчески их перерабатывает под нужды прозаического текста и использует для усиления эмоцио нального воздействия на читателя.
Если он хочет выделить важную мысль, привлечь внимание читателя, то сочиняет необычную по оформлению строчку, играя с расположением букв: печатая их то столбиком, то по диагонали, то, как Маяковский, ступеньками, то врассыпную, а то и справа налево. Некоторые слова в произведениях записаны с повторением букв или слогов.
«Вот я и приступаю к краткому изложению тяжелейшей жизни Шурика Мышкина.
Многое в ней вас поразит, а кое от чего вы содрогнетесь.
Да, да, вы только вдумайтесь, уважаемые читатели: ЕГО ЗАСТАВЛЯЛИ УЧИТЬСЯ ДАЖЕ ПО ВОСКРЕСЕНЬЯМ, ДАЖЕ ВО ВРЕМЯ ЛЕТНИХ КАНИКУЛ, не говоря уже о весенних и зимних! Он, горемыка, ежедневно весь год решал задачи и примеры, писал диктанты, зубрил все учебники подряд».
«Мне не хочется, мне абсолютно не хочется, — втянув взъерошенную голову в плечи, признавался Шурик, предварительно три раза вздрогнув. — Я не понимаю, для чего быть потомственным абсолютно круглым отличником. Мне больше нравится быть полукруглым. Кроме того, у меня в голове давным-давно всё еперпуатолсь…»
«— Достукались, — мрачно заключил папа. — До-вос-пи-ты-ва-ли! Это крах наших совместных педагогических усилий. Полный крах!
Шурик молчал.
Мама молчала.
Молчал папа.
Молчал дедушка.
Все молчали.
Конечно, главного Шурик родителям и дедушке не сказал: жалел их. А главное заключалось в том, что ему давным-давно просто-напросто не только надоело, а ОПРОТИВЕЛО учиться. Он, если так можно выразиться, ПЕРЕучился, ПЕРЕстарался, ПЕРЕслушался, ПЕРЕзубрил и т. д. и т. п.
«Злой девчонки нигде не было.
Ни-где!
Ис-па-ри-лась!
У-ле-ту-чи-лась!
Пришлось Петьке отвечать одному. И за то, что засоня, и за то, что соврал насчёт Сусанны.
Но он не плакал.
Он думал о том, куда могла деться злая девчонка.
А попало ему здорово. Так попало, что я даже не буду описывать — как.
Сами догадайтесь.
Но повторяю: он не плакал.
Он думал о мести.
НЕВЕРОЯТНЫЙ ПРЫЖОК!
Только в нашей программе!
НЕВЕРОЯТНЫЙ ПРЫЖОК!»
«Иван девочки не заметил, запнулся об неё и полетел кувырком, считая головой ступеньки.
Стук!
Стук!
Стук!
Стук!»
Смотрю: на скамейке под фонарём сидит человек и…
У меня от удивления, как говорится, глаза на лоб полезли, а от страха волосы на голове зашевелились.
Ведь человек этот поднимал с земли гальки, подбрасывал их в воздух, и они
п
а
д
а
л
и
е
м
у
в
р
о
т.
Я начал считать гальки. Одна… десять… тридцать шесть…
Человек поднял гальку величиной с кулак, подбросил в воздух и — проглотил! Заметив меня, он сказал:
— Присаживайтесь.
А я подумал: «Вдруг он возьмёт меня, подбросит в воздух и — проглотит?!»
— Садитесь, — снова предложил мне этот странный человек, — отдыхайте.
Я присел, а он продолжал глотать гальки».
Читатель всегда запоминает то, что выбивается из привычного оформления текста, и Лев Давыдычев умело пользовался этим приемом, самозабвенно играя строками, шрифтами и знаками препинания и несомненно радуясь своим выдумкам и находкам. Эта радость явно проглядывается и придает дополнительную энергетику тексту. В 1962 году Пермское книжное издательство, самоотверженно справившись с необычной версткой, требующей вдвое большей работы, напечатало книгу об Иване Семенове.
Другим отличием игровой авторской манеры Давыдычева можно назвать восходящее к средневековью стремление максимально предварить рассказ объяснительными наименованиями, происходящее, скорее всего, из европейской устной повествовательной традиции.
В полном пространном названии произведения «Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника, написанная на основе личных наблюдений автора и рассказов, которые он слышал от участников излагаемых событий, а также некоторой доли фантазии» — 31 слово. В названии следующей повести, написанной спустя 4 года, — «Лёлишна из третьего подъезда, или Повесть о доброй девочке, храбром мальчике, укротителе львов, двоечнике по прозвищу Пара, смешном милиционере и других интересных личностях, перечислить которых в названии нет никакой возможности, потому что оно и так получилось слишком длинным» — 38 слов. А еще спустя 5 лет была закончена повесть «Руки вверх! Или враг №1», в полном названии которой 59 слов.
Пространные названия — прототипы аннотаций — также позволяют сконцентрировать свою мысль, научиться выделять главное, что, несомненно, очень необходимо в школьном возрасте, при этом не выхолащивая детское воображение.
Можно сказать, что с педагогической точки зрения Лев Давыдычев очень филигранно, бережно общается со своим читателем и в игровой форме вовлекает его в свою языковую вселенную.
Опубликовано в Вещь №1, 2021
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!