* * *
Мы ехали в город мне резать чирей –
мама, папа и я.
Я обещал, как меня учили,
чтоб как мужик, без нытья.
Но было больно сидеть на попе
совсем-совсем без ну-ны.
Сказали: «Представь, что сидишь в окопе
Отечественной войны!»
В районной больнице были картинки.
Одна была про войну:
на ней солдаты несли носилки
с вытянутым в струну
военным с завязанными глазами
и красно-белой ногой.
Солитерами и глистами
был страшен плакат другой.
На третьем подписано было мелко,
что если болит живот,
то народное средство – грелка
от смерти меня не спасет.
И хоть мне сказано было снова:
«Мужик никогда не ссыт», –
тогда по слогам я выучил слово
страшное – ап-пен-ди-цит.
А на обратном пути в Скобцово
водитель был боевит,
и мы летели по Льва Толстого,
где стоит броневик,
пока не догнали черный-пречерный
с алой лентою грузовик.
И мне сказали: «Это районный
заслуженный большевик».
И еще сказали: «Это валторны,
что похожи на змеевик».
Я думал, что непохожи тарелки
на те, с которых я ел,
и что виноваты, наверно, грелки
в том, что он заболел.
С тех пор ушли египтяне, греки,
с вокзалов ушли на культях калеки
и йод как-то меньше жжет,
но перед рассветом слетаются грелки,
целуют меня в живот.
Опубликовано в Интерпоэзия №4, 2021
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!