Николай Гостюхин. КАРАНТИН

Пьеса о мире без времени и без смысла

Действующие лица:

Василий Алексеевич Пегасов — пенсионер (67 лет)
Елена Ивановна Пегасова — пенсионерка (65 лет)
Павел Пегасов — сын (36 лет)
Алиса — голосовой помощник (обладает приятным женским голосом)
Лиза — врач, приходит взять анализы и провести домашнее обследование (34 года)
Борис Астахов — ведущий ток-шоу «Время диалога» (обладает вкрадчивым громким голосом)
Алексей Гальперин — ведущий вечерних новостей (обладает приятным бархатным голосом)
Участковый — приходит проверить соблюдение карантина (35 лет)

ДЕЙСТВИЕ  ПЕРВОЕ

День. Квартира Василия и Елены Пегасовых.
В квартире три комнаты и небольшая кухня со столом и стульями. В центре гостиная, где стоит телевизор, напротив которого небольшой столик и два кресла. За ними на стене висит картина М. К. Эшера «Восхождение и спуск».
Вокруг полки с растениями, шкафы с книгами и маленькими статуэтками советской эпохи, проводной домашний телефон, напольная лампа и несколько картин с видами моря или деревенской жизни. Две другие комнаты — это спальня родителей и бывшая комната Павла, сына Василия и Елены. В спальне стоит кровать, несколько полок, шкаф для одежды и ковёр на стене. А в комнате Павла полки с книгами, стол и ещё один настенный ковёр.
В квартире включен телевизор. По нему ведущий ток-шоу Борис Астахов заканчивает свою передачу.
БОРИС: Алевтина, похоже, вы и не думали, что ваша маленькая афера в социальных сетях приведёт к таким серьёзным последствиям. Буду откровенен, мне искренне вас жаль и жаль, что вместо того, чтобы обсуждать с экспертами в вечерний прайм-тайм вещи вроде того, «как нам всем теперь жить в условиях новой коронавирусной реальности», мы вынуждены говорить о том, что очередной мошенник в интернете вновь обманывает граждан нашей страны, которые, будем честны, не то чтобы сильно этому сопротивляются.
Открывается входная дверь, и входит Павел. Он снимает обувь в коридоре, затем проходит дальше в гостиную, оглядывает квартиру, в которой когда-то жил вместе с родителями. У него в руках три пакета: с продуктами, вещами отца и его собственными вещами.
ПАВЕЛ (кричит в открытую дверь) : Кто-то оставил телевизор включённым.
Павел раздевается, подходит к телевизору и смотрит, как заканчивается идущее по нему ток-шоу. Родители заходят в дверь и стоят в коридоре, переводя дыхание.
БОРИС: И это ещё раз говорит нам о том, что нужно быть крайне осторожным с тем, что пишут в интернете. Публичные люди, к которым прислушиваются миллионы других людей, должны нести двойную ответственность за то, что они говорят и делают. А если они на это не способны, то им следует замолчать. Как говорится, Silentiumestaurum (силентиум эст аурум).
ЕЛЕНА: Ну кто же ещё мог оставить включённым? Конечно, я. Вот чудная, пошла вас вниз встречать и про всё забыла. Ладно хоть, ума хватило дверь закрыть.
Елена неторопливо снимает верхнюю одежду.
БОРИС: Как бы то ни было, будьте внимательнее с тем, что читаете в интернете. А в следующей передаче мы поговорим о контактах с внеземными цивилизациями, которые могли стать настоящей причиной появления коронавируса.
ПАВЕЛ: Лучше бы этот парень остановился на латыни.
БОРИС: А теперь реклама, после которой на нашем канале главные новости страны и мира.
Не переключайтесь!
Павел выключает телевизор.
ПАВЕЛ: Мам, ты ходишь по очень тонкому льду?
ЕЛЕНА: Ты про что?
ПАВЕЛ: Про то, что это вообще безумие, то, что они тут обсуждают. Они ведь только и делают, что по кругу крутят эти бесконечные политические шоу. Что ни передача, всё про политику. Что ни новость, то про США или про Европу. Других тем, видимо, нет. Ведущий заходит в студию, там какие-то очень странные эксперты, он начинает орать, они начинают орать, и заканчивается всё в итоге тем, что все друг на друга орут.
ЕЛЕНА: Ну, а я что сделаю?
ПАВЕЛ: Можешь выключишь телевизор.
ЕЛЕНА: Тогда вообще нечего будет смотреть. Другие-то каналы он плохо ловит.
ПАВЕЛ: Ну не знаю тогда. Можешь в интернете посмотреть что-нибудь.
ЕЛЕНА: А как я там что-то посмотрю, я же им не умею пользоваться.
ПАВЕЛ: Я тебе предлагал подарить планшет, ты сама не захотела.
ЕЛЕНА: Ну, а зачем он мне? Что я с ним буду делать? Ты вот так наезжаешь, а я, между прочим, только эту передачу и смотрю. А про политику мне вообще неинтересно.
ПАВЕЛ: Ну так канал-то один?
ЕЛЕНА: Я тебе ещё раз повторяю, что всё равно больше нечего смотреть. Что ты прицепился.
Думаешь, есть какой-то большой выбор. По другим каналам если что-то и ловит, то примерно то же самое. А тут хотя бы смотришь, что-то интересное обсуждают, люди в студии каждый раз новые, ситуации всегда жизненные, есть за что глазу зацепиться.
ПАВЕЛ: Да кто бы сомневался. Видимо, про связь коронавируса и инопланетян — это тоже жизненная ситуация, да?
ЕЛЕНА: А что тебе не нравится? Там в студии всегда много умных людей сидит. Ведущий постоянно каких-нибудь известных личностей или депутатов приглашает. Они вместе посидят да обсудят, что это за вирус. Ты же не знаешь, откуда на самом деле эта зараза взялась.
ПАВЕЛ: Ну, они-то уж точно это знают. Пап, ты как ей вообще разрешаешь такое смотреть?
ВАСИЛИЙ: А очень просто. У каждого своя голова на плечах. И люди ею сами думают. Ты посмотри повнимательней. У мамы и у тебя тоже такая должна быть. Это, Паша, естественный ход вещей. И у меня есть принцип: в естественный ход вещей не вмешиваться.
Паша подходит к столу на кухне и наливает в стакан воду.
ПАВЕЛ: Ну понятно с вами. Окей. Я у вас тогда ещё раз сейчас спрошу, просто чтобы по полочкам у себя в голове всё разложить. Кто-нибудь из вас двоих вообще слышал, что этот ведущий говорил про связь коронавируса и инопланетян? Не про связь зимы и снега, не про связь русских шпионов и отравление в Солсбери, а блин про связь коронавируса и инопланетян?
ВАСИЛИЙ: Да, Паша, слышали, слышали. Ты видишь, мы устали. Дай нам немного отдышаться, а то лифт как будто нарочно сломался к моему приезду.
Паша выпивает воду.
Пауза.
ПАВЕЛ  (с досадой) : Эммм, надеюсь вы оба понимаете, что этот канал финансирует государство, и вот это вот ток-шоу, которое в следующий раз будет рассказывать про связь коронавируса и инопланетян, тоже финансирует государство.
ВАСИЛИЙ: И что нам теперь с этим делать?
ПАВЕЛ: В смысле?
ВАСИЛИЙ: Ну что нам с этим делать?
ПАВЕЛ: Понять, просто наконец-то понять, что это фейк, не настоящее. Там же вообще нет никакой правды. А у тех людей, которые делают такие передачи, ещё и нет вкуса. Я каждый раз, когда вижу эти говорящие головы, каждый раз, когда я их слышу, хочется заткнуть уши и не открывать, пока это не закончится.
ВАСИЛИЙ: А что с ними не так?
ПАВЕЛ: Ну вот эта передача, например, точно могла бы быть более изобретательной. Я имею в виду в плане выбора тем. Всё-таки ток-шоу были созданы, чтобы в одной студии собирались всякие эксперты и чтобы эти эксперты потом дискутировали на какие-то важные, актуальные темы. Вроде, так это должно работать.
Пауза.
ПАВЕЛ: Просто с таким же успехом ведь можно выпускать расследования про связь Ленина и грибов или искать коронавирусный след в морковке по-корейски или ещё где-нибудь его искать. Ну вы, короче, понимаете, о чём я.
ВАСИЛИЙ: Нет, Паша, короче мы тебя не понимаем.
ЕЛЕНА: Ни короче, ни длиннее.
ПАВЕЛ: Да я просто хотел… Слушайте, я просто искренне хочу, чтобы вы меня поняли. Потому что я вот думаю-думаю об этом, и у меня в голове как-то не может уложиться, почему у огромного числа людей, особенно пенсионеров, не обязательно, конечно, только пенсионеров, просто у них чаще всего, не возникает никаких, вообще никаких вопросов к тому, что им говорят по телевизору. И не возникает никаких сомнений, даже если то, что им там говорят, полная дичь.
ВАСИЛИЙ: А с чего ты взял, что по поводу этих новостей должны быть какие-то сомнения?
ПАВЕЛ: С того, что я умею пользоваться интернетом и читаю те новости, которым хотя бы можно верить.
ВАСИЛИЙ: Аааа. Вот как. То есть своим новостям по телевизору я, видимо, верить не могу?
ПАВЕЛ: Штука в том, что ты только им и веришь.
ВАСИЛИЙ: Да, верю. Верю. А почему я должен им не верить. Или что, ты считаешь, что твои новости какие-то более правильные?
ПАВЕЛ: Нет, я так не считаю. У меня и нет никаких «своих» новостей. Есть просто новости, которые освещают факты. А если у тебя только одного плана новости, если ты их получаешь только из одного места, то ты сам себя лишаешь возможности выбора. Смотришь только то, что дают, и сам потом уже не понимаешь, что делаешь то, что от тебя хотят.
ВАСИЛИЙ  (скептически) : А ты что, какой-то эксперт что ли в этом вопросе?!
ПАВЕЛ: Нет, да я просто думал…
ЕЛЕНА: Одного, да не одного плана новости. Какая разница, что в каких новостях говорят.
Жить надо, а не языками чесать. Давайте оба уже помолчите и займитесь делами, а то мы так до ночи здесь можем сидеть.
Елена и Василий, немного отдохнув, начинают вставать.
ПАВЕЛ: Окей. Куда поставить сумки?
ЕЛЕНА: Поставь мой пакет на кухне.
ПАВЕЛ: Пап, и твой пакет тоже?
Василий медленно снимает верхнюю одежду. Елена немного придерживает мужа за локоть и медленно помогает ему раздеться. Павел ставит пакет с продуктами на кухне.
ВАСИЛИЙ: Оставь его у моего кресла рядом с телевизором. Я сам потом разберусь.
Павел смотрит на оба кресла. Они одинаковые.
ПАВЕЛ: Как мне понять, какое из них твоё?
ВАСИЛИЙ: На моём накидка.
Павел задумчиво смотрит на оба кресла и видит на обоих накидку. Василий, снимая куртку, вновь переводит внимание на сына.
ВАСИЛИЙ  (полушёпотом) : Лена, он точно мой сын?
ЕЛЕНА  (полушёпотом) : Ты что, с ума сошёл.
ВАСИЛИЙ  (нормальным голосом) : Просто поставь у любого.
ПАВЕЛ: Как скажешь.
Павел ставит сумку отца у кресла, а свою у шкафа рядом. Василий пытается вытащить ногу из ботинка, но это даётся ему с трудом.
ПАВЕЛ: Может, тебе помочь?
ВАСИЛИЙ: Паша, мне ведь пересадили почку, а не голову. Обувь я ещё не разучился снимать.
ПАВЕЛ: Ну кто знает, пап, может, ты стал жертвой эксперимента, и в тебя пересадили ещё какой-нибудь орган.
ВАСИЛИЙ: Глупостей не говори.
ПАВЕЛ: Мы когда с тобой из Москвы обратно ехали, я где-то в интернете вычитал историю, там врачи в каком-то городе после операции забыли в мужчине хирургический зажим, и он 17 лет носил его в себе. Представляешь? 17 лет. Хирургический зажим. Он 17 лет жил с этим зажимом внутри и каждый день мучился. Каждый день этот зажим мешал ему нормально жить.
И представляешь, он даже ни разу не подумал сходить на обследование. Ходил такой спокойно на работу, гулял со своими детьми по паркам и детским площадкам, а потом вечерами сидел со своей женой у телевизора, обсуждал с ней планы на пенсию и такой говорил ей: «Дорогая, вот выйдем мы на пенсию и купим себе домик с огородом в деревне», а ночью перед самым сном жаловался ей на боль в животе, но как-то не решался сходить в больницу. А потом бам и всё. Человека не стало. Наверное, он думал, что так и должно быть. Просто носил этот зажим внутри и надеялся, что как-нибудь когда-нибудь само собой рассосётся.
ВАСИЛИЙ: Как ты про эту историю узнал?
ПАВЕЛ: Я же говорю, вычитал в интернете.
ВАСИЛИЙ: А там откуда узнали?
ПАВЕЛ: От врачей.
ВАСИЛИЙ: А они откуда узнали?
ПАВЕЛ: Со вскрытия.
ВАСИЛИЙ: Да ну тебя! Ничего хорошего в этом интернете.
ПАВЕЛ: Просто ты не умеешь им пользоваться.
ВАСИЛИЙ: Ты вот эту историю мне зачем рассказал?
Павел пристально смотрит на отца.
ПАВЕЛ: Хотел, чтобы ты не носил внутри никаких зажимов. И чтобы воспользовался тем временем, которое у тебя теперь появилось как-то более рационально, чем тот мужик.
ВАСИЛИЙ: Воспользуюсь, воспользуюсь. Не переживай.
Павел продолжает пристально смотреть на отца.
ВАСИЛИЙ: Да понял я тебя, Паша! Не стой над душой, иди уже занимайся своими делами.
ПАВЕЛ: Как раз хотел пойти в свою комнату.
ЕЛЕНА: Вася, ты помнишь, врачи сказали, чтобы ты не нервничал.
Павел уходит в свою комнату. Василий выдыхает и успокаивается. Затем снимает второй ботинок.
ВАСИЛИЙ: А я что, нервничаю? Я спокоен. Твой этот ведущий ведь закончил?
ЕЛЕНА: Да.
ВАСИЛИЙ: Значит, скоро уже начнутся мои новости. Слушай, раз ты уже разделась, поставь, пожалуйста, чайник.
ЕЛЕНА: Хорошо.
Елена уходит на кухню.
Василий медленно, держась за бок, проходит в гостиную, садится в кресло и берёт в руки пульт.
ВАСИЛИЙ: Я так давно не смотрел новости. Мне нужно знать, что произошло в мире.
Елена возвращается с кухни и садится рядом.
Павел выходит из своей комнаты и встаёт за своими родителями.
ЕЛЕНА: Вася, ты знаешь, тут столько всего происходит. Везде только про этот вирус и говорят.
Как будто больше ничего другого нет. Хоть смотри, хоть не смотри телевизор, а так страшно становится. Тебя вот не было, Паши тоже когда не было, я здесь вообще чуть с ума не сошла. Бывает, вечером такое чувство накатывало, лежишь одна в пустой квартире и думаешь про этот вирус невидимый, а если сейчас что со мной случись, кому я буду звонить, куда я с этим пойду, что я буду делать…
ВАСИЛИЙ: …спокойно доживать свою жизнь.
Пауза.
Василий устраивается в кресле поудобней.
ВАСИЛИЙ: И быть немного посмелей, Елена Ивановна.
ПАВЕЛ: А разве дело тут в смелости?
ВАСИЛИЙ: Ну а в чём?
ПАВЕЛ: Мне тоже иногда бывает страшно. Вот делаю что-то, вроде, знаю, как делать и для чего делаю, тоже знаю, а всё равно страшно. Страшно, чем у меня это дело закончится, и страшно, что не получится, или бывает страшно, что я просто теряю время. А времени, ты ведь сам знаешь, всегда мало. Вот и боишься. Боишься, что оно просто так пройдёт. Я вот квартиру взял в ипотеку, иногда на работе сижу когда, бывает, пойдёшь на обед, что-нибудь там купишь пожевать, ешь и думаешь: «И что, я теперь буду так жить ближайшие 15 лет?» И вот в ту же секунду, как об этом подумаешь, так сразу воздуха в лёгких перестаёт хватать, так что аж дыхание даже перехватывает.
ВАСИЛИЙ: Что-то вы оба какие-то боязливые. Просто надо больше делать и меньше думать. И брать на себя ответственность за решения тоже нужно, тогда не будет времени думать про страх. Решился — делай, а не зависай в процессе. Получилось — хорошо, не получилось — значит, не повезло, в следующий раз точно получится.
ПАВЕЛ: Да дело ведь не в везении. Просто иногда то, что у тебя есть, кажется очень хрупким.
ВАСИЛИЙ: Значит, если что-то с этим случится, можно купить новое.
ПАВЕЛ: А если это твоё здоровье или жизнь?
ВАСИЛИЙ: Что ты имеешь в виду?
ПАВЕЛ: Да я всё не могу выкинуть из головы этих бедных медиков в костюмах химзащиты с вокзала. Помнишь, как они там трясущимися руками температуру у нас мерили, а потом этими же руками предписания на принудительный карантин выписывали.
ВАСИЛИЙ: Да, помню. Картина маслом. Тут же у них и тесты, и какие-то бумажки, и градусники.
ЕЛЕНА: В каком смысле «принудительный карантин»?
ПАВЕЛ: Сказали, что теперь придётся сидеть в карантине 14 дней, иначе оштрафуют на большую сумму или даже могут посадить в тюрьму.
ЕЛЕНА: Ой-ой-ой, как же так. Я же говорю, всё, что сейчас происходит, — это очень страшно.
Никогда такого ещё не было. А вот мало ли, Вася, ты заболел где-то, а я тут от тебя возьми да и заразись. И что тогда делать?
ВАСИЛИЙ: Ну а мне что делать? Ну хочешь, могу вернуться назад в клинику? Или могу устроить обсерватор в ванной? Или, чтобы вы все чувствовали себя в безопасности, могу переехать жить на дачу! Как вам такой вариант, а?!
ЕЛЕНА: Но у нас ведь нет дачи.
ВАСИЛИЙ: Ну так сначала, значит, я её куплю, а потом перееду. Вы чё тут оба с ума сходите, не успели мы зайти! Ты что, Паша, в Минздраве работаешь, или ты, может, врач какой, чтобы оценивать биологическую угрозу? А ты, Лена, тоже сидишь тут дома и решаешь, опасен этот вирус или не опасен. Вы только посмотрите на них, это, видимо, здесь четвёртый международный симпозиум инфекционистов у нас в квартире собрался.
ЕЛЕНА: Вася, пожалуйста, успокойся.
Длинная пауза.
ПАВЕЛ: Эммм, стесняюсь спросить, где тогда был первый.
Елена смотрит на сына, он игриво пожимает плечами.
ЕЛЕНА: Паша, вот это было лишним. Помолчи.
ПАВЕЛ: Извините.
ВАСИЛИЙ: Давайте вы оба сейчас коллективно помолчите, хорошо?
Василий достаёт из пакета тапочки и домашнюю одежду, чтобы надеть их.
ЕЛЕНА: Как думаешь, это всё серьёзно?
ВАСИЛИЙ: Лена, а я откуда знаю? Я был в больнице в Москве почти месяц. Что ты от меня сейчас хочешь?
ЕЛЕНА: Просто хочу спокойствия.
ВАСИЛИЙ: Хорошо. Смотри, сейчас я нажму кнопку, и ты его получишь.
Включает телевизор. Начинается блок новостей, и звучит музыка, которая обычно звучит перед выпусками новостей. Павел достаёт из кармана штанов телефон и ищет что-то в интернете.
АЛЕКСЕЙ: А сейчас коротко о главных новостях дня, и мы начинаем. Чемпионат Европы по футболу из-за пандемии перенесён, известный голливудский актёр Джаред Лето 12 дней медитировал в пустыне в одиночестве и вернулся в совершенно другой мир, президент Франции объявил коронавирус самой опасной инфекцией за последние 100 лет в Европе, премьер-министр Великобритании призывает британцев приготовиться к потерям, «Вашингтон Пост» выяснила, что темнокожие в США чаще болеют коронавирусом, причина — десятилетия расовой дискриминации в медицинской сфере, американская корпорация Google (Гугл) создала робота-курьера, способного доставлять небольшие посылки, работает, правда, робот пока только на территории офиса компании, отдельная тема — «как вернуть россиян, застрявших из-за карантина за границей», регионы России вслед за Москвой продолжают последовательно бороться с коронавирусом, усиливая карантинные меры и полностью уходя в самоизоляцию. А также героический подвиг медиков, несущих круглосуточное дежурство в больницах и ежедневно рискующих своими жизнями. Но пока, к сожалению, статистика не на их стороне, и количество заболевших продолжает драматически расти.
ПАВЕЛ  (скептически) : Да уж, действительно драматически.
ВАСИЛИЙ: Тихо ты.
АЛЕКСЕЙ: Однако поводов для беспокойства нет, президент и правительство уже принимают все необходимые меры по недопущению распространения вируса. Одной из таких мер является недавно подписанный президентом закон, вводящий уголовное наказание за нарушение режима карантина в виде лишения свободы сроком до 2-х лет или штрафа в размере от 500 до 700 тысяч рублей.
Пауза.
Василий наклоняется в сторону телевизора.
АЛЕКСЕЙ: В такие минуты, как сейчас, многим может показаться, что наша страна слишком огромна, чтобы оперативно и чётко реагировать на такие угрозы, как COVID-19 (ковид 19).
Но как и любое другое государство, оказавшееся сейчас в непростой ситуации, Россия — это одна большая семья, и только вместе мы сумеем преодолеть любые трудности. Об этом же сегодня в своём обращении говорил и президент. Также глава государства продлил нерабочие дни ещё на месяц и дал ответы на волнующие многих россиян вопросы.
ЕЛЕНА: Паша, а ты у нас надолго останешься?
ПАВЕЛ: Ну я вообще хотел к себе в квартиру ехать, но сейчас, видимо, придётся с вами оставаться на эти две недели. Мы какие-то бумаги на вокзале подписали, и нам сказали, что полицейские и врачи будут приходить и проверять соблюдение карантина. Так что побуду здесь. Вы же не против?
ВАСИЛИЙ: Нет, не против.
АЛЕКСЕЙ: Кроме того, глава государства сегодня обозначил меры, которые помогут России действовать на упреждение. Как именно нужно бороться с коронавирусом, на той или иной территории будут решать в первую очередь руководители регионов. Главные критерии здесь защищённость, здоровье и безопасность людей. Ну а теперь нам кажется правильным показать выступление президента целиком.
Василий хватается одной рукой за голову и мычит от боли. Президент по телевизору начинает своё обращение, но Павел берёт пульт и выключает телевизор.
ВАСИЛИЙ: Ай.
ПАВЕЛ: А мне кажется правильным выключить это.
ЕЛЕНА: Что с тобой?
ВАСИЛИЙ: Голова резко заболела. Как будто отвёртку в самый центр воткнули.
ЕЛЕНА: Сейчас принесу таблетки обезболивающие.
Пауза.
Елена встаёт и идёт на кухню.
ВАСИЛИЙ: И кто тебя просил выключать, Паша?
ПАВЕЛ: Мне кажется, эти новости дурно на тебя влияют.
ВАСИЛИЙ: Если ты про голову, то это из-за давления.
ПАВЕЛ: Пап, ну это точно не из-за давления.
ВАСИЛИЙ: Да нет, это именно что из-за давления.
ПАВЕЛ: Ты только что вернулся из клиники, где тебе пересадили орган. Его достали из одного человека и вставили в тебя.
ВАСИЛИЙ: Да, я знаю. И врачи так и не сказали мне, кто был этот донор.
ПАВЕЛ: А какая сейчас уже разница. Ему просто надо сказать спасибо, нет? Наверно, этому человеку было важно помочь другому, дать кому-то второй шанс. Может, даже он надеялся, что это что-то изменит в жизни того, кому эта почка достанется.
ВАСИЛИЙ: А ты откуда знаешь?
ПАВЕЛ: Да ниоткуда не знаю. Просто мысль в голове возникла. Но если бы не он, пап, ты бы точно лежал в больнице гораздо дольше. По статистике, кстати, средний срок ожидания почки примерно 4,5 года.
ВАСИЛИЙ: Опять прочитал в интернете?
ПАВЕЛ: Да, ну вот я искал всякую статистику по пересадкам, сам посмотри.
Павел показывает отцу экран телефона.
ВАСИЛИЙ: Не надо мне это показывать. Мне не интересно. Там ерунду всякую пишут, а ты читаешь.
ПАВЕЛ: Ну вот видишь. Как с тобой общаться.
ВАСИЛИЙ: Паш, ты вот с этой статистикой что-то конкретно хотел сказать?
ПАВЕЛ: Да я просто подумал… Знаешь, сколько я себя помню, ты всегда как будто только работал и смотрел телевизор. Больше ничего не было. Была только работа и телевизор. Я видел тебя или иногда в обед, когда приходил со школы пораньше, или уже вечером у телевизора. И мне всегда раньше казалось, что так и должно быть, что так у всех. Но вот сейчас, как только мы зашли, только почему-то именно сейчас, я как-то особенно обратил внимание, что первое, что ты сделал, это включил телевизор. Ну неужели тебя действительно больше ничего не интересует?
ВАСИЛИЙ: Я хочу знать, что происходит в мире.
ПАВЕЛ: Ты уже это говорил. Но парадокс в том, пап, что эти люди в телевизоре никогда не покажут тебе, что действительно происходит в мире.
ВАСИЛИЙ: Ты в этом так уверен?
ПАВЕЛ: Да, я в этом, чёрт возьми, уверен.
ВАСИЛИЙ: А откуда тебе знать?
ПАВЕЛ: Я просто знаю. Просто знаю об этом. Каждый раз, когда вижу эти их лица, и каждый раз, когда слышу, как они своими голосами со специальными такими ещё интонациями рассказывают то о бесконечном параде побед, то о каких-нибудь врагах, которым нас не достать из-за нового типа крылатых ракет, то о бесконечном демократическом государстве, гарантом которого является почему-то именно президент, хотя демократия — это в первую очередь люди, а не один человек. Они постоянно, постоянно подают вещи так, как будто нет никакой альтернативной позиции. Вместо того чтобы хоть немного рассказывать о настоящем положении дел и там, где это нужно, критиковать решения правительства.
ВАСИЛИЙ: Хочешь сказать, что они вот прямо вообще не критикуют?
ПАВЕЛ: Ну нет, ну они, конечно, критикуют. Да, конечно, они критикуют. Но не по-настоящему, и в основном они критикуют соседние государства, причём каждый раз это одинаковый набор стран, к которым они цепляются за любое происшествие, за любую мелочь, которая там происходит. Или иногда вообще высасывают новости из пальца. Но ведь можно же честно поговорить со зрителями о проблемах внутри страны, можно быть честными со своими зрителями, я не знаю, как-то уважать их, не думать, что люди будут хавать любую новость. Можно же выйти в эфир и сказать: «Да, знаете, у нас сейчас эпидемия, человечество давно с таким не сталкивалось, мы в полной заднице, никто наверху вообще не понимает, что с этим делать и как бороться, мы в телеке уж тем более, но мы точно будем с вами, чтобы информировать, сомневаться, задавать политикам на пресс-конференциях неудобные, но важные вопросы, да и просто по-человечески поддерживать». Потому что в цивилизованном мире, папа, это вообще-то и есть основные функции СМИ. А если уж твоё СМИ существует на деньги налогоплательщиков, то эти принципы должны быть выбиты на стенах каждой гримёрки, каждой студии, каждого офиса, где готовятся новости и куда ходят писать ведущие этих новостей.
ВАСИЛИЙ: Ну так ты про какой-то идеальный мир рассказываешь, Паша! Но мы от такого мира далеки. Что поделать?! Я вот когда выхожу из подъезда, вижу кучи проблем и понимаю, что этот мир далёк от идеального. Нигде нет идеального мира. Но это то, что мы сейчас имеем, потому что мы сами выбираем. И мне не нужно слушать об этом ещё и по телевизору. Потому что я это выбираю. Я хочу видеть хорошие новости, гордиться своей страной, перестать испытывать стыд за неё, поэтому я не хочу слушать, как кто-то из-за рубежа макает меня и страну, в которой я живу, лицом в грязь, хотя у них там у самих проблем хватает. Потому что я, чёрт возьми, сам это выбираю. А раз я сам это выбираю, значит, мне это и показывают!
ПАВЕЛ: Но есть же какая-то настоящая картина мира, а не параллельная реальность, не преувеличенная, не перевёрнутая, в которой живут обычные люди и им хочется правды, потому что они её, может, никогда в жизни даже не видели. Эти настоящие люди, они ведь не похожи на всех этих героев новостей или политиков, которые обвешаны георгиевскими ленточками, как грядка после дождя сорняками. Есть же, пап, и другие объективные мнения, и другие СМИ тоже есть, в интернете например. Там пишут новости про настоящую Россию.
ВАСИЛИЙ: О да, они есть. Конечно, есть. Всегда вылезают не к месту, как заусенец на пальце. Ну что, ты скажешь, что они не преувеличивают? Скажешь, что они не цепляются за каждую мелочь?
ПАВЕЛ: Пап, но они хотя бы пишут…
ВАСИЛИЙ: Да они напишут всё, что им говорят. А говорят им те, кто их финансирует.
ПАВЕЛ: Ха, ну и кто же их финансирует?
ВАСИЛИЙ: Да есть кому. Ты и сам прекрасно знаешь. У нас в стране полно всяких заинтересованных иностранных агентов.
ПАВЕЛ: Да это бред, пап. Ну какие агенты? Ты ещё шапочку из фольги надень.
ВАСИЛИЙ: Ты ничего не понимаешь.
Пауза.
ПАВЕЛ: Да, наверно, я ничего не понимаю. Я, пап, наверно, действительно ничего не понимаю. Окей. Но я точно понимаю, что нормальный человек после всего того, что ты пережил в больнице, идёт радоваться жизни. Или пить чай. Или у подъезда на лавочке сидеть. Ну или чем там обычно пенсионеры занимаются. Ладно, окей, сейчас такая обстановка с этим вирусом, радоваться нечему. Но это же всё-таки не волосы со спины на голову пересадить.
Павел достаёт из своего пакета несколько бумаг и смотрит на них.
ПАВЕЛ: Неужели тебе не хочется перевести своё внимание на нас, с нами о чём-нибудь поговорить, рассказать, как ты себя чувствуешь, как у тебя вообще дела, потому что я не знаю, читал ты все эти листовки, которые тебе выдал врач, или нет, но вообще, если читал, то тут написано, что в первые месяцы после трансплантации у пациентов могут возникнуть побочные эффекты в виде смены эмоционального фона, проявлений злости, разочарования, чувства вины, депрессии. Депрессии, пап, чёрт возьми, депрессии. И я уж не знаю, как ты с таким букетом можешь спокойно сидеть в кресле и пялиться в телевизор.
ВАСИЛИЙ: Да что ты от меня всё хочешь, не пойму. Всё споришь и споришь. Бубнишь что-то.
Что тебе от меня надо? Что мне теперь с этими эффектами сделать, пойти наглотаться таблеток и больше не просыпаться?
ПАВЕЛ: Да не знаю, попробовать хотя бы прожить остаток своей жизни иначе.
Пауза.
ВАСИЛИЙ: Не нравится, как я живу, не нравится, что я говорю. Ну если тебе не нравится, Паша, тогда проваливай! А если хочешь остаться, тогда заткнись и молча занимайся своими делами.
ПАВЕЛ: Не разговаривай со мной так.
ВАСИЛИЙ: Я сказал, заткнись! Если хочешь здесь остаться, то придется заткнуться и слушаться меня. Сначала проживи жизнь, заведи детей, сделай что-то важное, а потом получи право разговаривать так, как хочешь. Я за свою жизнь всё это сделал, у меня вон работа была — соединял берега и строил мосты, которыми вся страна до сих пор пользуется. А ты что сделал?
ПАВЕЛ: Я хотя бы…
ВАСИЛИЙ: Молчи и слушай. Твоя работа и работа таких, как ты, — это пустышка, это ничего, этого нет в реальном мире. В том, что ты делаешь, всегда должен быть смысл, а если его там нет, то и тебя тоже нет. Я тебя так в детстве учил, нет?
ПАВЕЛ: Ну…
ВАСИЛИЙ: Так или нет?
ПАВЕЛ: А разве в том, что ты сейчас делаешь, есть смысл?
ВАСИЛИЙ: Замолчи, я тебе сказал! Не тебе спорить со мной о смысле. Я больше твоего прожил, я больше знаю.
ПАВЕЛ: Ты делаешь мне больно, отец. Я люблю свою работу. Я люблю программировать. И я хочу, чтобы мной гордились.
ВАСИЛИЙ: После вас ничего не останется, потому что вы ничего не создаёте. Это же уму непостижимо, какие громадные деньги вы зарабатываете. И что приносит эта работа? Как это можно пощупать? А теперь посмотри на врачей, им платят копейки, а вы, сидя на заднице, получаете сотни тысяч. Ну где здесь смысл? Я его найти не могу. Я его не вижу. Мне непонятно, почему в этом мире труд программистов ценится больше, чем труд людей, спасающих жизни.
Когда я был молодым, работал в проектном институте, такое вообще было сложно представить. Так что тут нечем гордиться.
ПАВЕЛ: Ты только и говоришь о своей работе, как ты ей гордишься, как тебе дороги твои мосты. Сколько ты их за всю свою жизнь построил, а со мной так ни одного навести и не смог.
Елена приходит с кухни с таблеткой и стаканом воды. Она смотрит на мужа и сына.
ВАСИЛИЙ: Потому что меня бесит то, чем ты занимаешься.
ЕЛЕНА: Так, ну-ка, ополоумели вовсе. Давайте ещё поубивайте друг друга. Что тут случилось?
ПАВЕЛ: В тебе столько злости. Помнишь, когда-то давно, когда я провалил экзамены в университете и мне пришлось уйти в армию, ты сказал, что всё равно мной гордишься? Ты тогда сказал, что гордишься своим сыном. Ты обещал, что всегда будешь гордиться, что бы ни случилось. Ты помнишь это?
Василий молчит в ответ на вопрос Павла.
ПАВЕЛ: Ну чего ты молчишь, батя?
Пауза.
ПАВЕЛ: Ты мне тогда обещал. Ты обещал мне.
Елена стоит со стаканом и таблетками. Василий глотает таблетки, запивая их водой.
ПАВЕЛ: Всё в порядке, мам. Вы простите, что я, наверно, как-то нарушил ваш покой. Мне просто хотелось сделать всё как-то по-человечески. Я лучше пойду отсюда.
Павел берёт в руки упаковку обезболивающего и крутит её в руках. Василий молча смотрит на экран выключенного телевизора.
ПАВЕЛ: Мам, постарайся давать ему поменьше этих таблеток. Врач сказал, что если мешать его лекарства с такими обезболивающими, то это может быть смертельно опасно.
ЕЛЕНА: Ну конечно. Сейчас ему надо беречься. Пойдём со мной ненадолго, кое-что надо тебе сказать.
Елена отводит Павла в его комнату.
ЕЛЕНА: Паша, он это не серьёзно.
ПАВЕЛ: Я понимаю. Но мне сейчас здесь по-человечески некомфортно.
ЕЛЕНА: Да плюнь и не бери в голову. Мало ли что он сказал.
ПАВЕЛ: Нет, ты не понимаешь. Он мне обещал. А когда обещают, держат слово.
ЕЛЕНА: Ну куда ты сейчас пойдёшь? Вам же нужно сидеть в карантине. Ты сам говорил, что вы какие-то бумаги на вокзале подписали. Ты вот сейчас выйдешь, и вдруг тебя арестуют?
ПАВЕЛ: Мам, да никто меня не арестует. Я бы даже и без карантина остался с вами. А сейчас уже не могу. У меня в груди всё сдавило и плакать хочется.
ЕЛЕНА: Ну-ка, покажи, где именно сдавило?
ПАВЕЛ: Вот здесь.
Павел показывает маме на свою грудь.
ЕЛЕНА: А подбородок не болит?
ПАВЕЛ: А почему он должен болеть?
ЕЛЕНА: Потому что саечка.
ПАВЕЛ: Эй, так не честно.
Павел смеётся, мама улыбается.
ЕЛЕНА: Смех — лучшее лекарство от обиды.
ПАВЕЛ: Спасибо. Но я всё равно не могу остаться. Мне хочется побыть одному.
Пауза.
ПАВЕЛ:  Знаешь, самое смешное, что когда он всё осознает, ему в итоге будет больнее, чем мне.
Василий долго задумчиво сидит, затем включает телевизор, в котором президент заканчивает своё обращение, после чего ведущий анонсирует следующую передачу.
АЛЕКСЕЙ: На этом мы заканчиваем сегодняшний выпуск новостей. А прямо сейчас смотрите продолжение сериала «Холодная зима 41-го» о победах специального лыжно-диверсионного отряда в первые годы Великой Отечественной войны. В сегодняшней серии герои сериала, помимо схватки с немецким гарнизоном, будут рассуждать о долгой и счастливой жизни после окончания войны. А я желаю вам приятного просмотра, и не переключайтесь.
Раздаются выстрелы, рвутся гранаты, играет героическая музыка. Павел возвращается в гостиную и уже собирается двигаться в направлении двери, как останавливается и подходит к своему пакету, из которого достаёт две пары наушников и вставляет их в телевизор, звук переходит туда. Василий надевает их.
ПАВЕЛ: Это я вам купил, чтобы мы друг другу не мешали. Вы бы смотрели телевизор, а я спокойно работал онлайн из своей комнаты. Можете ими пользоваться, а можете не пользоваться.
Как хотите. В любом случае так вы хотя бы будете слышать свои мысли.
ЕЛЕНА: Ты не передумаешь?
ПАВЕЛ: Нет.
ЕЛЕНА: Ладно, позвони тогда, как доберёшься.
ПАВЕЛ: Вы уже будете к этому времени спать.
ЕЛЕНА: Тогда напиши смс.
ПАВЕЛ: Окей.
Павел забирает пакет и уходит, но перед этим останавливается в дверях. Елена смотрит ему вслед, а Василий снимает наушники, из которых слышно военное кино.
ПАВЕЛ: Надеюсь, этот парад бесконечных побед для вас когда-нибудь закончится.
Павел уходит. Родители остаются в тишине, прерываемой звуками из наушников.
ЕЛЕНА: Иди догони его и извинись.
ВАСИЛИЙ: Мне не за что извиняться.
Пауза.
ЕЛЕНА: И что, ты ничего с этим не сделаешь?
ВАСИЛИЙ: А что тут сделаешь. Он сам так решил.
ЕЛЕНА: Тогда иди пей чай. Хотя он, наверно, уже остыл.
ВАСИЛИЙ: А ты?
ЕЛЕНА: Сейчас тоже приду.
Из окна в квартиру красиво опускается свет от Луны. Елена смотрит на него.
ЕЛЕНА: Смотри, какой красивый свет идёт от Луны.
ВАСИЛИЙ: Красивый. Но это просто свет. Свет, который Луна отражает от Солнца.
ЕЛЕНА: Пусть будет так.
ВАСИЛИЙ: Видишь, Лена, кругом обман.
ЕЛЕНА: Нет, посмотри, свет настоящий.
Пауза.
Оба смотрят на этот свет.
ВАСИЛИЙ: Сегодня я очень устал.
ЕЛЕНА: Мы все сегодня очень устали.
Оба уходят на кухню.
ЗАНАВЕС.

ДЕЙСТВИЕ  ВТОРОЕ

Вечер. Квартира Пегасовых.
Комментарий постановочной группе: прошло 6 дней с тех пор, как Василий вернулся из Москвы.
Елена и Василий в домашней одежде вместе пьют чай за столом. На столе стоит самовар.
ВАСИЛИЙ: Лена, я вот всё думаю, а зачем нам вообще самовар? У нас же нормальный чайник есть. А то пока он нагреется, карантин уже успеет закончиться.
ЕЛЕНА: Вообще-то это было моё приданое.
ВАСИЛИЙ: Приданое?
ЕЛЕНА: Да. Я тогда поскорее хотела выйти замуж и уехать от родителей, а отец мне сказал:
«Отдам тебя только с этим самоваром, если жених твой откажется его забирать, то до самой старости в девках у меня сидеть будешь». А потом уже, когда ты приехал свататься, он тебе его заодним и отдал. Так что хорошо, что ты тогда не отказался.
ВАСИЛИЙ: А я про это даже и не знал. Это что у вас, какое-то семейное проклятье из-за самоваров?
ЕЛЕНА: Нет, просто мы же тогда в Туле жили, папа работал на заводе, где делали патроны и самовары, и ему постоянно выписывали премию в самоварах, причём так часто выписывали, что даже хранить их было негде. Вот папа и придумал такое приданое.
Пауза.
Елена иронично пожимает плечами, делает глубокий глоток чая.
ЕЛЕНА: Он и сестру мою сватал тоже с самоваром.
ВАСИЛИЙ:  (смеётся): Ох, Лена, ну ты скажешь, так скажешь. С твоими историями можно ещё один карантин пересидеть.
ЕЛЕНА: Надо просто позитивней быть, и всё.
ВАСИЛИЙ: Ну жизнь уж какая есть, такая и есть. Я поэтому и говорю, что с твоими историями как-то веселее. Если и будем умирать, то только вместе.
ЕЛЕНА: Нам пока ещё рано умирать. Тебе вон операцию сделали. Кровь с молоком. Жить да жить ещё.
ВАСИЛИЙ: Ну хорошо, хорошо.
Пауза.
ЕЛЕНА: Сейчас так смешно про это приданое вспоминать. Папа, конечно, шутил, что в девках оставит, просто хотел место в доме освободить. А то ведь от премии-то не откажешься, люди не поймут. Я вот ещё думаю иногда, тебе не кажется, что раньше люди всё-таки были как-то подобрее?
ВАСИЛИЙ: Да, наверное. Раньше никто никуда не торопился, всегда хватало времени, чтобы послушать, что тебе говорят. Так вот остановишься, расскажешь, тебя выслушают, может, что-то посоветуют, и потом даже вроде и жить легче. А сейчас все куда-то разогнались. Хотя вот с этим коронавирусом, мне кажется, всё снова замедлилось, и у людей хош не хош появилось время послушать, подумать хорошенько, что им делать-то друг с другом, когда они так надолго в одной квартире оказались заперты.
ЕЛЕНА: Да у нас вся страна сейчас, как одна квартира. Сидим в ней все, только по разным комнатам. Кому-то вот повезло на кухне присесть, а кого-то припёрло в туалете.
ВАСИЛИЙ: Это ты точно подметила. Я тут думал, ты только ничего такого сейчас не подумай про меня, но если так рассудить, то карантин мне даже нравится. Потому что можно не торопиться, можно подумать и что-то такое важное понять.
ЕЛЕНА: Ну и что ты понял?
ВАСИЛИЙ: Понял, что у меня осталось очень мало сил внутри. И надо как-то доживать эту жизнь.
ЕЛЕНА: Да не думай об этом, не заморачивайся. Лучше пей чай.
Василий кивает головой и делает большой глоток чая.
Пауза.
ЕЛЕНА: А знаешь, зря ты его тогда не догнал. Очень нехорошо с твоей стороны получилось.
ВАСИЛИЙ: А зачем мне его догонять? Я же говорю тебе, что нет у меня сил внутри. В этой стране никто не хочет слушать пенсионеров. Никому наш брат не нужен. Даже вот собственные дети не хотят слушаться. Вон в Китае посмотри, как уважительно относятся к старикам.
Поэтому у них там и порядок.
ЕЛЕНА: Да? А это не потому, что там коммунисты у власти?
ВАСИЛИЙ: Ну, может, ещё и поэтому, конечно. Я когда-то по телевизору слышал, не знаю уж, правда это или нет, что они там за взятку отправляют чиновников на смертную казнь. У нас, наверно, могло быть так же, если бы коммунисты наконец выбрались из мавзолея.
ЕЛЕНА: Хорошо там, где нас нет, я считаю.
ВАСИЛИЙ: Да, в общем, и сейчас тоже неплохо. Я не жалуюсь. Могло, конечно, быть и получше, но всё равно неплохо.
ЕЛЕНА: А ты никогда не думал, как бы у нас всё было при другой власти?
ВАСИЛИЙ: Нет, а зачем мне об этом думать. Я живу сегодняшним днём.
ЕЛЕНА: Ну а что, сегодня не может ничего измениться?
ВАСИЛИЙ: Вот так полностью вряд ли.
ЕЛЕНА: А мне кажется, что большие изменения как раз так и происходят. Просто живёшь, живёшь и бац, по телевизору по всем каналам показывают балет и всё в стране переворачивается.
ВАСИЛИЙ: Ну ты не забывай, что никто тебе не даст гарантий, что по-другому — это обязательно лучше.
ЕЛЕНА: Ну конечно, я всё это понимаю. Просто иногда думаю, как бы у нас всё было, если бы было по-другому. А то ведь у нас по-другому то и не было. Поэтому мы ведь и не знаем, будет по-другому лучше или хуже. Хотя сейчас меня, конечно, всё устраивает. Тут грех жаловаться.
Пенсию платят, полки в магазинах всегда полные, жильё есть. Но ведь к хорошему быстро привыкаешь, и уже хочется чего-то другого.
ВАСИЛИЙ: Это вы, Елена Ивановна, зажрались.
ЕЛЕНА: Ни капли.
ВАСИЛИЙ: Ну вот давай, ты говоришь, что хочешь по-другому. А как это? Что именно подругому ты хочешь?
ЕЛЕНА: Да я и сама не знаю, если честно. Всю жизнь как будто варю один и тот же борщ, а другой суп никак руки не доходят сделать.
ВАСИЛИЙ: Ну вот ты даже нормально не можешь объяснить, чё именно ты хочешь.
ЕЛЕНА: Хорошо. Ну вот смотри, у тебя же есть машина?
ВАСИЛИЙ: Да, есть.
ЕЛЕНА: Вот ты ездишь на ней уже больше 7 лет. Ездишь по городу, ездишь за город, ездишь на техосмотр, меня тоже возишь в магазин, сам куда-то ездишь по делам. Ездишь на ней тудасюда. Сначала тебе очень нравится, потом ты привыкаешь, а после этого тебе надоедает. Потому что машина начинает протекать, где-то ты меняешь в ней детали, где-то тебе механики в мастерской меняют, где-то ты недоволен её работой. Бывает так?
ВАСИЛИЙ: Да, бывает.
ЕЛЕНА: Ну и вот, приезжаешь ты потом домой и говоришь, что было бы неплохо на своём веку ещё на какой-нибудь другой машине поездить. А если ещё и Паша приезжает, то ты об этом даже чаще начинаешь говорить. Может, это, конечно, случайно так выходит. Но это ты кому-нибудь другому лучше рассказывай, а передо мной можешь душой не кривить. Я, может, и глухая, но не слепая.
ВАСИЛИЙ: И к чему ты клонишь?
ЕЛЕНА: Я это клоню к тому, что машины новой тебе уже не видать, но ведь всё равно хочется попробовать что-то новое?
ВАСИЛИЙ: Конечно, хочется.
ЕЛЕНА: Ну вот и я о том же.
ВАСИЛИЙ: Ясно.
Пауза.
Елена делает большой глоток и допивает чай. Затем достаёт из маленького ящика под ногами нитки и начинает вязать.
ЕЛЕНА: Всё-таки ты был тогда не прав. Надо было его догнать.
ВАСИЛИЙ: Лена, шесть дней уже прошло, как он ушёл. Ну давай сейчас по второму кругу начнём это обсуждать. Мне 67, на улице карантин, куда я должен бежать?! Ты вот вообще, видимо, не понимаешь?! А если меня поймают и посадят? Ты этого хочешь?
ЕЛЕНА: Нет.
ВАСИЛИЙ: Ну вот. Сиди не возмущайся тогда.
ЕЛЕНА: Ну хоть позвони ему, поговори, спроси, как дела.
ВАСИЛИЙ: Да прекрати ты. Он тебе по телефону звонит?
ЕЛЕНА: Да, позавчера звонил. Разговаривали с ним немного.
ВАСИЛИЙ: У него нормально всё?
ЕЛЕНА: Да, сидит сейчас дома, работает тоже из дома.
ВАСИЛИЙ: Ну так чё ты мне тогда мозги компостируешь. Каждый день одно и то же, вот ты каждый день мне про этот скандал напоминаешь. Надоела уже.
Василий встаёт, идёт в коридор, садится на комод, придерживаясь за бок, и начинает очень медленно одеваться.
ЕЛЕНА: Куда это ты лыжи навострил?
ВАСИЛИЙ: Да прогуляюсь до магазина. А то на столе, кроме чая, только крошки.
ЕЛЕНА: Ну давай.
ВАСИЛИЙ: Хоть подышу немного один, а то тяжело мне с тобой в четырёх стенах.
ЕЛЕНА: Ааа, ну конечно, тяжело ему, иди погляди на других, таких же, как ты, уставших, а я из окна понаблюдаю, как вас всех вместе полиция повяжет.
ВАСИЛИЙ: Да кому я, старый, нужен.
Пауза.
ЕЛЕНА: За ним не побежал, а в магазин так собрался. Ну ты, конечно, даёшь, Вася.
ВАСИЛИЙ: А я что, должен перед тобой отчитываться. Я никому ничего не должен. У меня никаких угрызений по этому поводу нет. Это моё право. Моё право так поступать. Или ты что думаешь, если я сделал так, как тебе не нравится, то сразу должен бежать куда-то извиняться.
Нет. Это моё право быть неправым. Да и вообще, кто решает, кто прав, а кто не прав? Это ты что ли решаешь? Если такие, как ты, то ничего хорошего точно не выйдет.
ЕЛЕНА: Это почему?
ВАСИЛИЙ: Да вы же хуже палачей.
ЕЛЕНА: Да уж правда.
ВАСИЛИЙ: Ну ты ведь со мной смотришь новости, вчера вечером тоже смотрела, сама же видишь, как в Европе и в США всякие эти меньшинства постоянно протестуют, то им какая-нибудь статуя не нравится, то название станции метро кого-то лично задевает, то какой-нибудь известный актер ущемит своими словами чьи-то права, то ещё что-нибудь у них там происходит, хотя никто при этом не может объяснить, как это конкретно на их жизни влияет. Нет, я их, конечно, понимаю, наверно, есть с этой статуей или с метро какие-то проблемы, я вовсе не отрицаю, но ведь если их просто уничтожить, то саму историю ведь это не изменит. Она ведь уже написана, её же резинкой так просто не сотрёшь. Чё они разве сами этого не понимают.
ЕЛЕНА: Ну а по-твоему, для чего они тогда это делают? В чём смысл?
ВАСИЛИЙ: Да нет никакого смысла.
ЕЛЕНА: Ты иногда так много говоришь, что к концу разговора я уже начинаю теряться.
ВАСИЛИЙ: Да уже не важно. Ладно, я пошёл.
Раздаётся звонок мобильного телефона Елены. Он лежит на тумбочке рядом с телевизором. Елена сидит на кухне и не слышит звонок. Василий останавливается и зовёт Елену.
ВАСИЛИЙ: Лена.
Елена сосредоточенно вяжет и не слышит.
ВАСИЛИЙ: Лена!
Елена вздрагивает.
ЕЛЕНА: Да что?!
ВАСИЛИЙ: Телефон.
ЕЛЕНА: Слышу, слышу.
ВАСИЛИЙ: Вдруг это президент звонит.
Елена складывает принадлежности для вязания и идёт к телефону.
ЕЛЕНА: Ага, два. Что мне теперь каждый раз бежать к телефону?
ВАСИЛИЙ: Я же бегаю.
ЕЛЕНА: Ну я ведь не ты, мне не звонят, не предлагают кредит в банке.
Елена берёт в руки телефон.
ЕЛЕНА: Это Паша.
ВАСИЛИЙ: Ну ладно.
Елена отвечает на звонок и садится обратно за стол на кухне, где у неё лежат принадлежности для вязания.
Василий садится на комод, берёт авоську с вешалки, кладёт её в карман и слушает разговор Елены.
ЕЛЕНА: Да нормально дела. Сидим дома. Ааа, думала, вас в офис не вызывают, карантин же.
Ну ладно. Холодильник вот уже пустой. Ну так мы шесть дней уже дома, запасы все съелись.
Да он собрался идти в магазин. Сидит тут в коридоре. Ну я ему то же самое сказала. Хочешь с ним поговорить?
Василий показывает жестами, что не хочет разговаривать.
ЕЛЕНА: Ну ладно. Потом тогда. Смотри, если будет время, после работы заезжай. Только ты позвони сначала. Ааа, ну если у вас там телефон не ловит, пиши тогда смс. Ладно, давай, пока.
Елена кладёт трубку.
ВАСИЛИЙ: Чё ты суёшь мне трубку, знаешь же, что не хочу разговаривать.
ЕЛЕНА: Ну ты и чечка.
ВАСИЛИЙ: Что говорит?
ЕЛЕНА: Говорит, на работу вызвали в офис. Вот собрался ехать.
ВАСИЛИЙ: Так карантин же?
ЕЛЕНА: Ну а я откуда знаю. Сказали и поехал.
ВАСИЛИЙ: Понятно.
ЕЛЕНА: Сказал, что, может быть, заедет и привезёт продукты.
ВАСИЛИЙ: Ну так чё мне теперь его сидеть ждать. Заедет и заедет. Холодильник же есть.
Ладно, я пошёл.
ЕЛЕНА: Да, иди уже, иди.
Василий открывает дверь, а там стоит участковый в защитной маске. У него в руках какие-то бумаги и ручка.
УЧАСТКОВЫЙ: Капитан Чехов, здравствуйте. Я новый участковый здесь на районе. Меня уполномочили проверить соблюдение карантина у граждан, которые недавно прибыли из Москвы или Санкт-Петербурга. Скажите, я правильно понимаю, это квартира Пегасовых?
ВАСИЛИЙ: Да, всё верно.
УЧАСТКОВЫЙ: Могу я ненадолго войти?
ВАСИЛИЙ: Входите.
Участковый заходит в квартиру и осматривается.
ЕЛЕНА: Вася, кто там?
УЧАСТКОВЫЙ: Здравствуйте, капитан Чехов. Проверяю соблюдение гражданами карантина. Мне нужно поговорить с вашим мужем и сыном.
ЕЛЕНА: Нам тут ещё большей драмы только не хватало.
УЧАСТКОВЫЙ: Не понял?
ВАСИЛИЙ: Лена, иди лучше посмотри этот сериал… Как там его… Про зиму 41-го. Вы извините, пожалуйста, мы тут почти неделю безвылазно сидим. Крыша уже, знаете ли, совсем едет.
Пауза.
Елена берёт с собой нитки для вязания и коробку, идёт к телевизору и усаживается смотреть его в наушниках.
Слышны звуки сериала про войну. Участковый снимает маску, осматривает квартиру и несколько раз кашляет, затем заполняет что-то в своих бумагах.
УЧАСТКОВЫЙ: Да, могу себе представить, сейчас многим на карантине тяжело. Особенно тяжело долго сидеть дома. Кстати, очень хороший сериал, этот, про который вы сейчас сказали.
ВАСИЛИЙ: Ааа. Спасибо. Ну мы любим смотреть фильмы и сериалы про Великую Отечественную.
Участковый смотрит в телевизор, затем осматривает квартиру и переводит взгляд на Василия.
УЧАСТКОВЫЙ: Понимаю. Ну ладно. Вы, очевидно, Василий Алексеевич Пегасов?
ВАСИЛИЙ: Да, это я.
УЧАСТКОВЫЙ: А это ваша супруга Елена Ивановна Пегасова?
ВАСИЛИЙ: Всё правильно. Что-то случилось? Мы как-то неправильно соблюдали карантин?
Или полиция теперь доставляет продукты тем, кто должен в самоизоляции сидеть? А то знаете, выходить нельзя, а кушать-то хочется.
УЧАСТКОВЫЙ: Василий Алексеевич, я всё прекрасно понимаю. Но продукты мы не доставляем. Вы можете найти в интернете телефоны волонтёрских организаций, которые сейчас этим занимаются, или можете воспользоваться любым удобным сервисом доставки. Их в интернете полно. На худой конец, если есть родственники или взрослые дети, можно попросить их. Кстати, я вижу, что при досмотре на вокзале свои данные оставляли вы и ваш сын Павел.
Где он, кстати? Могу я удостовериться, что он находится вместе с вами на карантине?
ЕЛЕНА: Это точно может закончиться драмой.
ВАСИЛИЙ: Извините, но удостовериться не получится.
УЧАСТКОВЫЙ: Почему?
ВАСИЛИЙ: Мы поссорились, и он от нас уехал.
УЧАСТКОВЫЙ: И куда он уехал?
ВАСИЛИЙ: Не знаю, сказал, что поедет к друзьям жить.
УЧАСТКОВЫЙ: Но прописан-то он здесь. И в документах на вокзале указывал, что будет жить здесь.
ВАСИЛИЙ: Но получилось вот так.
УЧАСТКОВЫЙ: А адрес он вам оставлял?
ВАСИЛИЙ: Ну если бы оставлял, я бы точно запомнил.
Участковый пристально смотрит на Василия и поглядывает на Елену. Она поглощена просмотром телевизора и вязаньем.
УЧАСТКОВЫЙ: А номер телефона его есть?
ВАСИЛИЙ: Да, есть.
УЧАСТКОВЫЙ: Напишите мне его.
ВАСИЛИЙ: Хорошо.
Участковый переворачивает лист и даёт Василию ручку, чтобы тот написал на бумаге номер телефона Павла.
ВАСИЛИЙ: Вот.
Участковый тут же достаёт телефон и пытается позвонить.
УЧАСТКОВЫЙ: Сейчас попробуем ему позвонить.
ВАСИЛИЙ: Если он на работе, то наверно не ответит.
УЧАСТКОВЫЙ: А кем он работает?
ВАСИЛИЙ: Да программистом в какой-то компании.
УЧАСТКОВЫЙ: Ммм, никогда не понимал, чем они занимаются.
ВАСИЛИЙ: Да я в этом тоже ничё не понимаю, но голова у него в эту сторону очень хорошо работает.
УЧАСТКОВЫЙ: Так, вроде, гудки пошли…
Участковый держит телефон у уха.
УЧАСТКОВЫЙ: Слушайте, говорит, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
ВАСИЛИЙ: Я же говорил.
Участковый убирает телефон в карман.
УЧАСТКОВЫЙ: Ладно. Потом ещё раз позвоню ему из отделения.
ВАСИЛИЙ: Это как-то серьёзно, да, карается?
УЧАСТКОВЫЙ: Ну как сказать. Закон вообще штука серьёзная. Тем более сейчас, когда из-за коронавируса всё ужесточили. Это ведь не шутка. Вы поймите, что его могут на круглую сумму оштрафовать. А если он ещё и вас заразит, то его вообще посадят.
ВАСИЛИЙ: Да я понимаю, понимаю. Ну а вот скажите, какой смысл в том, что вы штрафуете?
Люди ведь от этого меньше болеть не станут.
УЧАСТКОВЫЙ: Знаете, полиция штрафует не потому, что в этом есть смысл, а потому, что есть закон. Раз есть закон, значит, его нужно соблюдать.
ВАСИЛИЙ: Даже если в нём нет никакого смысла?
УЧАСТКОВЫЙ: Я здесь просто делаю свою работу. Мне сказали проверять людей по списку, дали список, вот я их и проверяю.
ВАСИЛИЙ: Конечно, конечно. Просто хочу понять, какой вообще смысл держать людей дома. Что мы все тут насидим?
УЧАСТКОВЫЙ: Я не понимаю, что вы конкретно от меня хотите?
ВАСИЛИЙ:  Ну вы же из полиции, вы представитель власти. Вот вы мне как представитель власти и скажите, зачем такие эксперименты проводить над людьми? Мы сидим тут около недели и уже с ума потихоньку сходим, а что происходит с пьяницами и с теми, у кого с головой не в порядке, я вообще боюсь представить. Раньше они хотя бы на работу ходили, пили там где-то с друзьями, а теперь ведь они все дома сидят. И они там явно не в шахматы играют с жёнами и с детьми.
УЧАСТКОВЫЙ: Знаете, я тоже об этом думаю, и радости мне эти мысли не приносят.
Но конкретно я ничего сделать не могу. Мне поставили задачу, я её выполняю. А если кто-то подвергается дома насилию, пусть звонит в полицию.
ВАСИЛИЙ: Понятно.
УЧАСТКОВЫЙ: Значит, вы даже примерно не знаете, по какому адресу может находиться ваш сын?
ВАСИЛИЙ: Знаю только, что он где-то в городе.
УЧАСТКОВЫЙ: Ну хорошо. А почему вы в одежде стояли у двери?
ВАСИЛИЙ: Хотел сходить до мусоропровода и выкинуть мусор.
УЧАСТКОВЫЙ: В куртке и ботинках?
ВАСИЛИЙ: Да, на лестничной площадке ведь холодно, сами понимаете, берегу себя, чтобы не заболеть.
УЧАСТКОВЫЙ: А где тогда мусор?
ВАСИЛИЙ: Не успел собрать к вашему приходу.
УЧАСТКОВЫЙ: Нда. Ну Бог с вами. Ладно.
Полицейский делает какие-то заметки в своих бумагах и даёт их Василию вместе с ручкой.
УЧАСТКОВЫЙ: Пожалуйста, распишитесь здесь и здесь, что я был у вас и проверил нахождение на карантине. С сыном вашим я ещё потом свяжусь.
Василий расписывается и отдаёт их назад.
ВАСИЛИЙ: Хорошо. Скажите, а когда мы сможем уже выйти из карантина или хотя бы просто выйти на улицу?
УЧАСТКОВЫЙ: Вы обязаны провести дома на карантине 14 дней. Этот срок считается со дня прибытия из Москвы по месту прописки. Жена ваша тоже, раз контактировала с вами, должна провести столько же, не выходя из дома.
ВАСИЛИЙ: А потом мы свободны?
УЧАСТКОВЫЙ: Не совсем. Врачи рекомендуют пенсионерам в любом случае оставаться дома на самоизоляции. Особенно если у них есть хронические заболевания или они недавно перенесли операцию, иначе очень высок риск заразиться коронавирусом.
ВАСИЛИЙ: Ну вот мне в Москве делали пересадку почки, а моя жена вообще диабетик.
УЧАСТКОВЫЙ: Значит, вы оба в зоне риска.
ВАСИЛИЙ: Неужели всё так серьёзно?
УЧАСТКОВЫЙ: Ну так вы видите, я сам в маске. Всё очень серьёзно. У меня так недавно дядя умер и одна из трёх сестёр заразилась, сейчас в красной зоне в больнице лежит.
ВАСИЛИЙ: Сочувствую.
Пауза.
УЧАСТКОВЫЙ: Это была шутка. Полицейский юмор.
ВАСИЛИЙ: Да, я так и понял.
УЧАСТКОВЫЙ: Ладно. Я к вам или сегодня попозже ещё раз зайду, вдруг ваш сын вернётся, или уже на следующей неделе меня ждите. Всего доброго, и, пожалуйста, не нарушайте карантин, чтобы вас потом не оштрафовали.
ВАСИЛИЙ: Хорошо. До свидания.
Полицейский открывает дверь и уходит.
ВАСИЛИЙ: Лена, давай-ка ты тогда сходи до магазина.
Елена не слышит и продолжает смотреть в наушниках сериал. Василий подходит поближе.
ВАСИЛИЙ: Лена! Слышишь, нет?!
ЕЛЕНА: Да! Обязательно кричать? Видишь же, я сериал досматриваю.
ВАСИЛИЙ: Так он уже закончился. Ты смотришь, как идут титры.
ЕЛЕНА: А мне нравятся титры. Здесь музыка красивая.
Василий смотрит на экран телевизора, по которому ползут титры, и прислушивается к музыке из наушников.
ВАСИЛИЙ: Ну, кто там сегодня победил?
ЕЛЕНА: Так наши победили. В каждой серии побеждают. Это же сериал о Победе.
Василий выключает телевизор. Елена прекращает вязать.
Пауза.
ЕЛЕНА: Слушай, а тебе не кажется, что мы тоже как будто в сериале про Победу живём?
ВАСИЛИЙ: Что ты имеешь в виду?
ЕЛЕНА: Ну я вот заметила, что по телевизору постоянно про какие-нибудь победы рассказывают, новости всегда только хорошие, сериалы да фильмы вот про войну тоже стали чаще показывать. Мне иногда кажется, что я в каком-то замкнутом круге нахожусь, варю этот свой бесконечный борщ и смотрю нескончаемый сериал о войне.
ВАСИЛИЙ: Лена, ну если кажется, надо креститься. Давай с ума не сходи. Это на тебя так, наверно, самоизоляция влияет. У меня тоже мозги уже из ушей вылезают.
ЕЛЕНА: Да, может, и так.
Пауза.
ВАСИЛИЙ: Слушай, у меня для тебя партзадание есть. Надо сходить за едой в магазин. А то мы долго так с тобой не проживём.
ЕЛЕНА: Ты же хотел сам прогуляться.
ВАСИЛИЙ: Ну так видишь, я подпись тогда на вокзале поставил, и теперь я у них где-то в базе записан. Сунусь на улицу, и привет. А за тобой никакой слежки нет. Так что давай собирайся. А я пока новости посмотрю.
Елене на телефон приходит смс. Телефон лежит на кухонном столе. Елена поворачивается в его сторону и хочет пойти посмотреть, что за смс.
ВАСИЛИЙ: Это опять, наверно, смска от МЧС пришла. Потом прочитаешь. Давай собирайся уже.
ЕЛЕНА: А чё ты так торопишься?
ВАСИЛИЙ: Есть хочу, вот и тороплюсь.
ЕЛЕНА: Может, ты тогда просто Паше позвонишь. Что тут сложного, извинись да и попроси привезти продуктов?
Василий снимает куртку и ботинки.
ВАСИЛИЙ: Я не считаю себя виноватым.
ЕЛЕНА: Вот ты какой.
Елене на телефон приходит новое смс. Она встаёт и идёт к столу на кухне проверить.
ВАСИЛИЙ: Лена, ну мы дольше тут рассусоливаем. Потом придёшь и проверишь свой телефон.
Елена проверяет смс.
ВАСИЛИЙ: Ну что там?
ЕЛЕНА: Думала, Паша, а тут «недостаточно памяти для приёма сообщений».
ВАСИЛИЙ: И всё?
ЕЛЕНА: Нет, тут ещё от МЧС есть. Написано: «Граждане, вернувшиеся из-за рубежа и проживающие с ними, должны находиться в режиме изоляции 14 дней. Нарушение режима изоляции влечёт административную или уголовную ответственность».
ВАСИЛИЙ: Я же тебе говорил. Лена, ну давай сходи уже, а то мы действительно тут скоро помрём.
ЕЛЕНА: Ладно, успокойся уже, собираюсь.
Елена берёт авоську, суёт телефон в карман, надевает плащ и туфли. Василий вытаскивает наушники из телевизора.
ВАСИЛИЙ: Это мне сейчас не понадобится.
Звонок в дверь. Елена вздрагивает.
ЕЛЕНА: Это, наверно, Чехов вернулся.
ВАСИЛИЙ: Да уж хватит с нас на сегодня.
ЕЛЕНА: Что делать-то?
ВАСИЛИЙ: А чё тут сделаешь, открывай.
Елена открывает дверь, а там Павел с несколькими сумками.
ПАВЕЛ: Ты куда собралась?
ЕЛЕНА: Ой, напугал. Привет. Да в магазин пошла, а то в холодильнике уже пусто.
ПАВЕЛ: Ты от меня сообщение не получала что ли?
ЕЛЕНА: Нет, у меня там было написано: «Недостаточно памяти для новых сообщений».
ПАВЕЛ: Понятно. Я тебе написал, что всё-таки к вам заеду. Давай тогда, пока я здесь, память тебе в телефоне почищу.
Елена даёт Павлу телефон. Василий включает телевизор, но по нему идут помехи. Он пытается настроить его с помощью пульта.
ВАСИЛИЙ: Да что ты будешь делать!
Павел нажимает разные кнопки на мамином телефоне и очищает его память от накопившихся смс.
ПАВЕЛ: Держи. Я почистил, но они всё равно будут копиться. Ты просто удаляй сообщения, как только их прочитаешь.
ЕЛЕНА: Ладно. Только я всё равно это не запомню.
ПАВЕЛ: Ну ты постарайся, а то вдруг я тебе что-нибудь важное напишу, а ты моё сообщение не получишь.
ЕЛЕНА: Ладно, ладно, постараюсь.
Елена снимает верхнюю одежду.
ПАВЕЛ: Ты одна что ли собиралась пойти?
ЕЛЕНА: Ну да.
ПАВЕЛ: А почему без маски?
ЕЛЕНА: А ты почему без маски?
ПАВЕЛ: Потому что, если кто-то рядом с тобой болеет, то тебе уже никакая маска не поможет.
ЕЛЕНА: А ты что, заболел?
ПАВЕЛ: Да нет, я так это говорю, в общем, всё со мной в порядке. Если бы я знал, что болею, то, наверное, бы к вам не поехал.
ЕЛЕНА: Ну как скажешь. Ты, кстати, там участкового не видел?
Василий смотрит в сторону Павла, телевизор ловит сигнал, и начинается блок вечерних новостей.
АЛЕКСЕЙ: А сейчас главные новости дня. И мы начинаем. Открытие новых медицинских центров как повод оценить работу регионов в борьбе с коронавирусом, в Москве, помимо пропускного режима, для жителей вводят график прогулок, авиаперелеты после пандемии уже не будут такими, как прежде, российские учёные разрабатывают лекарство от ковида, американцы обвиняют Китай в рискованных лабораторных исследованиях, приведших к пандемии, в Техасе смертельный приговор заключённому из-за эпидемии перенесли на несколько месяцев, бунт в киевском аэропорту, украинцы отказались самоизолироваться, МОК подтвердил, что Олимпийские игры всё-таки переносятся на следующий год, отели Сочи сейчас аннулируют бронирования, слишком многие решили, что карантин — это дополнительный отпуск, и не про коронавирус, чудо техники — компания Tesla (Тесла) представила новое поколение своих беспилотных автомобилей, следы от чернобыльских лесных пожаров обнаружены в Вене, в Донбассе вновь военное обострение, а Нидерланды и суд в Гааге спустя столько лет продолжают до сих пор настаивать на вине России, якобы предоставившей военную технику повстанцам.
Павел снимает обувь.
ПАВЕЛ: Нет, я не стал дожидаться лифта и пошёл по лестнице.
ЕЛЕНА: Это, наверно, он на нём и уехал. Буквально перед тобой приходил, чтобы проверить, как мы соблюдаем карантин.
Василий, не поворачиваясь в сторону Павла, отвечает ему.
ВАСИЛИЙ: Он ещё попросил твой номер телефона, так что наверно скоро позвонит.
Павел не поворачивается в сторону отца.
ЕЛЕНА: Смотри там повнимательнее. Если с незнакомых номеров будут звонить, не отвечай.
Он ещё сказал, что вы с отцом где-то подписи ставили, и теперь вы оба в какой-то специальной базе.
Василий поворачивается к Елене и показывает жестом, чтобы они разговаривали потише.
ЕЛЕНА: Ладно, пошли на кухню поговорим.
Елена и Павел проходят на кухню и садятся за стол. Павел забирает пакеты из коридора и ставит их у стола.
АЛЕКСЕЙ: Печальная статистика, которую уже успели собрать российские медики, показывает, что всё больше пенсионеров умирают от ковида спустя всего несколько дней после заражения. Сам процесс заражения при этом может никак не ощущаться. Поэтому будьте бдительны и соблюдайте режим самоизоляции. И главное, в такое время, как сейчас, наша страна должна быть сильна и верна священным традициям дедов и прадедов. Поэтому подготовку к параду 9 мая и другим мероприятиям в честь великого праздника надо перенести, но ни в коем случае не отменять. Об этом заявил президент на совещании с постоянными членами Совета безопасности. Накануне ветеранские организации обратились к нему и попросили перенести парад на более поздний срок. Правительство до последнего не хотело переносить этот праздник, важный для каждого жителя нашей страны. Но президент решил, что жизни людей важнее. Поэтому с тяжёлым сердцем, но при этом трезво оценивая эпидемиологическую ситуацию в стране, глава государства распорядился объявить новой датой парада 24 июня. Кроме того, к этому времени правительство пообещало начать частичное снятие карантинных мер.
Изображение на телевизоре останавливается.
ВАСИЛИЙ: Да ты будешь делать! Ну что с ним сейчас не так.
Василий сидит перед телевизором, наклоняется к нему и стучит. Телевизор издаёт помехи, затем пропадает ещё и звук помех. Василий разочарованно смотрит на него и пытается как-то настроить.
ПАВЕЛ: Что этот участковый ещё говорил?
ЕЛЕНА: Ну вот он сказал, что тебя на улице могут остановить и оштрафовать, а если ты ещё и нас заразишь, то вообще тогда посадят.
ПАВЕЛ: Да никому это не нужно, мам. Я тебя умоляю. Никто не будет за мной по городу ходить и останавливать. Ну, может, только если я с плакатом у администрации города встану, вот тогда остановят и арестуют.
ЕЛЕНА: Ну смотри сам. Расскажи лучше, как у тебя дела? Думала, ты уже и не приедешь к нам.
ПАВЕЛ: Да всё нормально. Я на самом деле тут недалеко проезжал с работы и решил продуктов завести, ну и ещё кое-какой подарок тоже.
Павел достаёт из второго пакета умную колонку.
ПАВЕЛ: Я подумал, чтобы вам было немного веселее на карантине, надо вам купить Алису.
ЕЛЕНА: А кто это?
ПАВЕЛ: Это умная колонка. С ней можно практически на любые темы разговаривать.
ЕЛЕНА  (иронично) : Ну… С отцом тоже иногда можно практически на любые.
ПАВЕЛ: Ну наверно. Но Алиса по крайней мере не спорит. Сейчас я её подключу и покажу тебе.
ЕЛЕНА: Паша, да не стоило тратить на нас деньги. Нам же и так вдвоём нормально.
ПАВЕЛ: Ну так, как нормально, мам. Я же знаю, вы тут сидите целыми днями у телевизора, как печные тараканы.
ЕЛЕНА: Не целыми днями, а только по вечерам.
ПАВЕЛ: Ну чё ты мне рассказываешь. Вон у тебя товарищ по несчастью сидит, кого-то там в помехах разглядывает.
ЕЛЕНА: Ну он новости смотрит.
ПАВЕЛ: Да ты тоже новости смотришь, мам, новости, да своё это шоу. А какая там вообще повестка?
ЕЛЕНА: В каком смысле повестка?
ПАВЕЛ: Ну о чём они там постоянно говорят? Разве они говорят там о чём-то по-настоящему важном?
Василий поворачивается в сторону Елены и Павла.
ВАСИЛИЙ: А ты чё сам не слышал, о чём они там говорят?
ПАВЕЛ: Нет, ну расскажи мне тогда о чём. Может, я что-то недопонял.
ВАСИЛИЙ: Про коронавирус говорят, про наших медиков, которые сейчас спасают людей, про США, у которых бардак в медицине, про Боинг про этот донецкий, который на Западе нам приписывают, про эту вот Теслу, которая машину без пилота сделала, про российских учёных, которые лекарство разрабатывают. Да у нас в стране такие новости, ты чё, гордиться надо.
ПАВЕЛ: А ты чё, на этой машине ездить собрался?
ВАСИЛИЙ: Нет, она же без пилота, как я на ней буду ездить.
ПАВЕЛ: Ну так объясни мне тогда, как она тебе в жизни пригодится?
ВАСИЛИЙ: А я откуда знаю.
ПАВЕЛ: Ну или вот объясни, они тебе там по телевизору говорят, что у американцев в медицине бардак. А у нас в медицине, чё, не бардак?
ВАСИЛИЙ: Ну, так оно, конечно.
ПАВЕЛ: Или вот про этот Боинг. Было ведь расследование, комиссия предоставила результаты, оказалось, военная техника-то российская. А что в России говорят: это не мы, это провокация. Никаких конкретных слов, просто «это не мы». Знаешь, это когда я маленький был, мне мой друг трансформера домой дал поиграть, а я ему случайно ногу оторвал, так вот я ему тоже, когда потом отдавал, сказал: «Это не я, друг, извиняй, так и было». Я поэтому и спрашиваю, какая тут у вас по телевизору повестка? Что вот они вам через ящик пытаются сказать, вы понимаете?
ВАСИЛИЙ: Новости они нам говорят, а мы слушаем.
ПАВЕЛ: Да они вам внушают про какие-то вещи, которые вообще нереальны: про этот беспилотный автомобиль, про медицину в США, про этот Боинг. Вы-то сами как с этим связаны?
Вас же лично это никак не касается. А они вас этой ерундой накачивают, и вы потом ходите и голосуете так, как им надо.
ВАСИЛИЙ: А может, я голосую так, как мне надо?
ПАВЕЛ: А ты уверен, что это именно тебе так надо?
ВАСИЛИЙ: Да, уверен.
ПАВЕЛ: Ну а чё ты тогда ругался, когда они пенсионный возраст повышали?
ВАСИЛИЙ: А тебе-то какая разница? Ты сам тут живёшь, как у Христа за пазухой.
Пауза.
ПАВЕЛ: Ну дак ты пойми, пап, у тебя же есть голос, ты вот это всё по телевизору смотришь, вроде как бы тоже недоволен, но потом всё равно идёшь и поддерживаешь это правительство.
И они в итоге побеждают. На меня же это тоже влияет, потому что такие, как ты, ходят и голосуют за этого президента, за эти поправки, за депутатов с дачами на Рублёвке. А молодёжь не ходит голосовать, они видят, что вокруг только пропаганда, и опять в итоге жизнь останавливается. И опять в итоге мы ходим по кругу. Ты просто пойми, что такие, как ты, пенсионеры, голосуют так, как им надо, и получается, что мы, молодые, вынуждены тоже жить так, как им надо. Мы как бы все на самом деле поддерживаем одну большую иллюзию, что живём в стране, которая нужна нам.
Пауза.
ПАВЕЛ: Ну чё, я не прав?
Антенна ловит сигнал, и изображение со звуком восстанавливается. Василий машет рукой Павлу и, ничего не отвечая, поворачивается к телевизору.
АЛЕКСЕЙ: По этому случаю мы считаем важным показать обращение президента о переносе парада Победы целиком.
Начинается выступление президента.
ЕЛЕНА: Вася, надень, пожалуйста, наушники, дай нам тут немного поговорить, ладно.
Василий хватается за голову и не очень громко мычит.
ЕЛЕНА: Опять голова?
ВАСИЛИЙ: Угу.
ЕЛЕНА: Сейчас принесу тебе таблетки.
ВАСИЛИЙ: Да ладно, не надо. Нам же тут один специалист сказал, что они могут быть опасны для меня. Так что как-нибудь перетерплю.
Василий вставляет наушники в телевизор и надевает их.
ЕЛЕНА  (тихо) : Просто не обращай внимания.
ПАВЕЛ: Ладно, не буду. Смотри, про Алису: ты можешь спрашивать эту колонку, а она тебе будет отвечать.
ЕЛЕНА: А зачем?
ПАВЕЛ: Ну потому что она так работает. Она работает, чтобы всегда было с кем поговорить.
Чтобы не надоело в четырёх стенах сидеть. Чтобы можно было что-то новое от неё узнать.
ЕЛЕНА: Всё-таки не надо было тебе на нас деньги тратить.
ПАВЕЛ: Я подумал, что так вам будет проще пережить всю эту ситуацию.
Павел устанавливает колонку, она издаёт характерный звук включения. Затем он что-то настраивает в своём телефоне.
АЛИСА: Привет, это Алиса.
ЕЛЕНА  (удивлённо) : Ой, батюшки, разговаривает.
Павел улыбается.
АЛИСА: Рада знакомству. Я живу внутри вашего устройства, и сейчас расскажу, как его настроить. Сначала установите на телефон приложение Яндекс или обновите его до последней версии.
ПАВЕЛ: Так, это я уже сделал.
АЛИСА: Затем откройте приложение, выберите в меню пункт «Устройства» и следуйте инструкциям.
ПАВЕЛ: Окей.
АЛИСА: Как только вы закончите настройку, мы с вами сможем поговорить, но не раньше.
Так что немного терпения.
Павел что-то настраивает в телефоне, затем подносит его к Алисе, и звучит характерный звук настройки, который считывает колонка.
АЛИСА: Почти готово. Осталось только обновить прошивку. Пожалуйста, подождите несколько минут и не отключайте питание.
ПАВЕЛ: Вот теперь всё готово.
ЕЛЕНА: И что, можно с ней, как с человеком, разговаривать?
ПАВЕЛ: Да, но немного попозже. Сейчас она до конца настроится. А так её можно спрашивать про погоду, про новости, про что угодно.
ЕЛЕНА: Думаешь, у нас будет время вот так с ней разговаривать?
ПАВЕЛ: А что, у вас на карантине есть какие-то другие дела?
ЕЛЕНА: Да нет пока.
ПАВЕЛ: Сейчас главное, мам, просто иметь возможность с кем-то поговорить. Желательно с тем, кто пока ещё не сошёл с ума из-за карантина. А то читал в интернете, пишут, что людям очень тяжело психологически переживать самоизоляцию.
ЕЛЕНА: Да всем, кто дома сидит, тяжело. Мы тут тоже про всякие смыслы уже хорошенько успели подумать.
ПАВЕЛ: Я вообще не представляю, как вы тут выживаете. Вы, кстати, получается что, вообще не выходите на улицу?
ЕЛЕНА: Да мы уже раз попробовали выйти, и пришёл полицейский.
ПАВЕЛ: Ну так можете ведь у подъезда погулять.
ЕЛЕНА: Да нет, Паша, нам и так хорошо. Еда и вода теперь есть. Много ли нам надо на двоих.
Павел немного проходит в сторону отца и телевизора, чтобы посмотреть, что там идёт. Павел кашляет и прикрывает рот. Затем возвращается к Елене.
ПАВЕЛ: Ему ещё не надоело?
ЕЛЕНА: Ну поди спроси сам.
ПАВЕЛ: Нет, я пока не готов.
Пауза.
ПАВЕЛ: А тебе не надоело?
ЕЛЕНА: Пока вроде нет. Стараюсь как-то держаться.
ПАВЕЛ: Ну вот говоришь, вы про смыслы думали. А как ты вообще думаешь, в чём смысл?
ЕЛЕНА: Да кто ж его знает. Наверное, смысл во всём.
Пауза.
ПАВЕЛ: Знаешь, у него ведь голова от этих новостей и болит.
ЕЛЕНА: Да у нас у всех голова болит. В последнее время стало слишком много новостей, слишком много разной информации отовсюду. А нам в этом возрасте уже хочется тишины и покоя.
Пауза.
Павел подходит к колонке.
ПАВЕЛ: Ладно. В общем. Чтобы начать разговор с этой колонкой, нужно назвать её по имени и потом задать любой вопрос. Например, Алиса, какая сейчас погода?
АЛИСА: В настоящее время +18, небольшой дождь.
ПАВЕЛ: Алиса, который час?
АЛИСА: 20:37.
ПАВЕЛ: Так, ладно. Мне уже надо собираться. У меня через полчаса звонок в зуме.
Елена подходит к тумбочке поближе.
ЕЛЕНА: Подожди, я ничего не услышала. Как она работает?
ПАВЕЛ: Смотри, просто задай ей вопрос и всё. Она тебе будет отвечать.
ЕЛЕНА: Хорошо, это я поняла. А ты куда побежал?
ПАВЕЛ: Да я совсем забыл про время. У меня через полчаса важная конференция в зуме по одному проекту. Надо уже бежать.
ЕЛЕНА: Что ещё за конференция в зуме?
ПАВЕЛ: Мам, зум — это программа, а конференция — это звонок.
ЕЛЕНА: Ничё не понимаю. Куда ты собрался? Ну посиди немного ещё с нами.
ПАВЕЛ: Да я думал, мы сможем поговорить, а ему тут, видно, не до меня. Мог бы как-то, наверное, от телевизора и оторваться или хотя бы извиниться.
ЕЛЕНА: Такая у человека натура, его уже не переделать.
Павел смотрит в сторону отца.
ПАВЕЛ: Алиса, вызови такси до улицы Пушкина, 57.
АЛИСА: Поедем до адреса улица Пушкина, 57 за 317 рублей. Тариф — «Эконом», оплата наличными. Машина будет через 2 минуты. Ехать 18 минут. Подтвердите, пожалуйста?
ПАВЕЛ: Подтверждаю.
АЛИСА: Ищу для вас машину. Когда она найдётся, вы получите пуш-уведомление. Надеюсь, вы их не отключили. Если что, не стесняйтесь и спрашивайте: «Где моё такси?»
ЕЛЕНА: Это она так работает?
ПАВЕЛ: Да.
ЕЛЕНА: Ничего себе технологии дошли.
Звонок в дверь. Павел и Елена смотрят на дверь.
ЕЛЕНА: Мы никого не ждали.
ПАВЕЛ: Ну я-то точно никого в гости не приглашал.
Елена подходит к Василию, бьёт его по плечу. Он снимает наушники.
ЕЛЕНА: Там в дверь звонят.
ВАСИЛИЙ: Не открывай. Это точно Чехов пришёл. Он же хотел к нам зайти.
ПАВЕЛ: Это что, шутка какая-то?
ЕЛЕНА: Да какая шутка, это тот участковый, про которого я тебе говорила.
АЛИСА: Машина подъехала. Пожалуйста, выходите.
ПАВЕЛ: Ладно, я пошёл.
ЕЛЕНА: Ну подожди немного.
ПАВЕЛ: Да что он мне сделает.
ВАСИЛИЙ: Да замолчи ты, тебе сказали «сядь подожди». Пусть он уйдёт, а потом иди хоть куда.
Павел идёт в коридор и одевается.
ПАВЕЛ: А чё ты мне указываешь? Иди смотри свой телевизор дальше.
ВАСИЛИЙ: Да как хочешь. Надоело с тобой спорить. Иди, пусть тебя штрафуют.
Павел смотрит на отца, тот на него. Он открывает дверь, а там уже никого нет.
ПАВЕЛ: Да он уже ушёл, пока мы болтали. Всё, пока. Ключи у меня есть, продуктов вам хватит до конца вашего карантина, потом заеду, ещё завезу.
Елена подходит к Василию и садится рядом. Он достаёт из телевизора наушники. Слышно, как президент заканчивает своё телеобращение.
ПРЕЗИДЕНТ: Наша страна не раз проходила через серьёзные испытания: и печенеги её терзали, и половцы — со всем справилась Россия. Победим и эту заразу коронавирусную. Вместе мы всё преодолеем.
Василий выключает телевизор.
ЕЛЕНА: Ну зачем ты так с ним?
ВАСИЛИЙ: Ну он головой-то своей вообще думает или нет?
ЕЛЕНА: Можно же было спокойно поговорить. Я считаю, ты мог извиниться. Он же сам приехал.
ВАСИЛИЙ: Не донимай меня с этим, пожалуйста.
Пауза.
Елена смотрит на выключенный телевизор.
ЕЛЕНА: Что, на нас кто-то нападает?
ВАСИЛИЙ: На нас всегда нападают.
ЕЛЕНА: Понятно. Я тут, кстати, давеча смотрела своё шоу, там про привидений рассказывали и даже батюшку из церкви пригласили, чтобы… Слушай, а ты веришь в привидений?
ВАСИЛИЙ: Нет. Зачем в них верить?
ЕЛЕНА: А ты их вообще видел?
ВАСИЛИЙ: Ну наверное видел, не знаю, иногда всякая чертовщина может померещиться.
Особенно если пару стаканов водки выпить.
ЕЛЕНА: Ты никогда не замечал одну странную вещь?
ВАСИЛИЙ: Какую именно?
ЕЛЕНА: Ну вот они там на этой передаче говорили, что если подумать о привидениях, то, неважно, существуют они или нет, всё равно начнёшь их бояться, они начнут мерещиться везде и будешь потом ходить и оглядываться.
ВАСИЛИЙ: Ну и к чему ты это?
ЕЛЕНА: Наверно, половцы и печенеги тоже могут появиться, если о них начать думать.
Елена уходит в спальню. Василий идёт за ней, слышит разные звуки и оглядывается по сторонам.
ВАСИЛИЙ: Ну если печенеги или половцы появятся, я тебя в обиду точно не дам.
ЕЛЕНА: Обещаешь? А то мне чё-то страшно, да и чувствую я себя плохо в последние дни.
ВАСИЛИЙ: Обещаю. Тебе просто нужно отдохнуть.
ЗАНАВЕС.

ДЕЙСТВИЕ  ТРЕТЬЕ

День. Квартира Пегасовых.
Комментарий постановочной группе: с событий в предыдущем действии прошло 5 дней.
Василий уже в другой домашней одежде сидит в кресле и настраивает телевизор. Елена тоже в другом домашнем халате в это время расположилась рядом с тумбочкой, где пытается включить умную колонку, подаренную сыном.
Оба периодически кашляют.
ВАСИЛИЙ: Постоянно с этой новой техникой что-то не так, а что именно, чёрт её разберёшь.
Раньше как-то проще было. Четыре канала всего и пара кнопок для настройки.
ЕЛЕНА: Может, это из-за антенны?
ВАСИЛИЙ: Да нет, с ней всё должно быть в порядке. Мне мастера, когда ставили эту цифровую приставку, обещали, что теперь всё будет работать без сбоев. Ну это, видимо, и есть «работать без сбоев». Кругом обман, Лена. Кругом нашего брата дурят.
ЕЛЕНА: А какой смысл им врать?
ВАСИЛИЙ: А какой смысл им говорить правду?
Изображение на телевизоре проясняется. Там заканчивается очередной эпизод сериала «Холодная зима 41-го»: слышны звуки выстрелов, взрывы гранат, военная сирена и крики солдат. Елена нажимает кнопки на умной колонке и пытается с ней заговорить, но ничего не происходит.
ЕЛЕНА: Аллё, ааааллё. Ку-ку. Как тебя там? Эммм. Лиза? Олеся? Вот сколько у меня памяти.
Уже и забыла, как её зовут.
ВАСИЛИЙ: Ну ты ещё станцуй давай перед ней, глядишь, и включится.
ЕЛЕНА: А что, думаешь, не станцую? Сейчас станцую.
Елена пытается танцевать, но хватается за грудь и останавливается.
ЕЛЕНА: Ой, тяжело что-то… Грудь сдавило.
ВАСИЛИЙ: Ну ещё бы, ты чё, совсем из ума выжила, перед этой штукой отплясываешь. Она ведь не живая. Давай… Потом с ней поиграешь… Садись лучше, сериал посмотрим.
Елена садится в кресло рядом с телевизором. В этот момент изображение опять пропадает.
ВАСИЛИЙ  (иронично) : Теперь понятно, из-за кого он барахлил.
ЕЛЕНА: У тебя всегда виноваты все, кроме тебя.
ВАСИЛИЙ: Только вот не начинай. Уже и пошутить нельзя.
Пауза.
Василий пытается настроить телевизор с помощью пульта.
ЕЛЕНА: Знаешь, вот мы всё это время сидим перед телевизором, а я только сейчас заметила, что почти каждая серия заканчивается тем, как этот отряд зимой на лыжах куда-нибудь проникает, а потом они взрывают то место, куда проникали.
ВАСИЛИЙ: Ну они же лыжно-диверсионный отряд, и это сериал про победу. Про нашу победу. Чё ты. Не могут же они проиграть.
ЕЛЕНА: Да, но если бы они хоть раз проиграли, было бы ведь поинтереснее. Представляешь, попали они в плен, а там какие-нибудь секретные немецкие карты, они их крадут и потом сбегают оттуда на лыжах. Ну и всё взрывают, конечно, потом.
ВАСИЛИЙ: Вроде, хорошо звучит. Но мне и так нравится. Не надо ничего менять.
ЕЛЕНА: Иногда ведь, чтобы двигаться дальше, можно и проиграть. А они, получается, как бы застряли на одном задании. Каждая серия похожа на предыдущую. У нас вот сейчас точно так же. Мы тоже застряли, только застряли на карантине. Это наше с тобой задание. У нас тоже каждый день похож на предыдущий. И кто-то, может, тоже нас сейчас смотрит.
ВАСИЛИЙ: Ну и что с того?
ЕЛЕНА: Да не знаю, Вася. Не знаю. Думаю просто иногда. Может, нужно идти дальше, просто идти, куда-то идти, что-то другое пробовать. Мы же на пенсии, времени много, особенно сейчас.
ВАСИЛИЙ: Куда ты собралась идти?
ЕЛЕНА: Туда, где есть какой-то смысл.
Пауза.
ЕЛЕНА: Мы, Вася, с этим карантином чё-то застоялись, запутались мы. Я это ещё, когда Паша с продуктами пять дней назад приходил, поняла. Я поняла, что человеку нужно какое-то движение. Без движения он не живёт. Без движения с ума можно сойти. А мы не движемся. Ну только если по квартире туда-сюда. Вот и сходим с ума. Я вот тоже никуда не двигаюсь. Поэтому нет никакого смысла в этом карантине, потому что нет в нём движения. Никто не двигается, все сидят по домам. Ни движения в нём нет, ни жизни, ни смысла. И сил, я чувствую, у меня тоже никаких уже нет. Может, если бы ты Пашу, когда вы приехали из Москвы, не выгнал, у нас бы всё было по-другому сейчас.
ВАСИЛИЙ: Ладно, чё об этом сейчас говорить.
Телевизор вновь ловит сигнал. Там начинается передача «Время диалога». Оба поднимают взгляд на телевизор.
БОРИС: Сегодняшнюю передачу мы проведём в формате обсуждения актуальных новостей, связанных с коронавирусом.
ЕЛЕНА: Опять про вирус. Вася, открой, пожалуйста, окно, чё-то мне душно.
ВАСИЛИЙ: Да оно же и так открыто.
Елена задумчиво смотрит на колонку и машет рукой, как опахалом, нагоняя воздух.
БОРИС: Наиболее актуальных новостей, на наш взгляд, две. 15-летний индийский мальчик предсказал пандемию ещё полтора года назад, видео с его предсказанием набирает бешеную популярность в интернете. Мы обсудим эту новость с футурологами и учёными из разных областей науки. Вторая новость касается всех нас. Из-за карантина в стране активизировались мошенники. Они звонят и предлагают различные схемы получения несуществующих пособий для пенсионеров и женщин с маленькими детьми, а взамен выманивают данные банковских карт и исчезают.
ЕЛЕНА: Везде же этот обман, Вася.
БОРИС: Чтобы разобраться с этим, мы пригласили в студию сотрудников органов правопорядка и депутатов из комитета по социальной политике и экономическому развитию.
ВАСИЛИЙ: Да уж.
Пауза.
ЕЛЕНА: Я уже больше не могу, Вася. Мне чё-то совсем тяжело.
ВАСИЛИЙ: Ну давай я выключу, отдохнём.
Пауза.
ЕЛЕНА: Ааа, вспомнила наконец-то, как её зовут.
ВАСИЛИЙ: Кого зовут? Кого ты вспомнила?
ЕЛЕНА: Выключай давай телевизор. Пойдём я тебе покажу. Это нам Паша подарил. Сказал, с ней можно разговаривать, если будет совсем тяжко. Ну давай что ли попробуем.
Василий выключает телевизор. Елена тяжело подходит к тумбочке с колонкой.
ВАСИЛИЙ: Ну давай попробуем.
ЕЛЕНА: Алиса, привет.
АЛИСА: Хеллоу.
ЕЛЕНА: Чё-то нам совсем тяжело, Алиса.
АЛИСА: Жизнь вообще сложная штука.
Василий тоже подходит поближе к колонке.
ВАСИЛИЙ: Ну и что нам с этим делать?
АЛИСА: Смириться и жить дальше.
ЕЛЕНА: Ну а как жить дальше?
АЛИСА: Как-нибудь. Потихоньку. С усердием.
ЕЛЕНА: Знаешь, Алиса, ты не представляешь, нам тут так одиноко.
АЛИСА: Зато теперь у вас есть я. Будет не так одиноко.
ЕЛЕНА: Нам, пенсионерам, всё равно как-то тяжело на этом карантине. Ты можешь как-то помочь?
АЛИСА: Успокойтесь, всё будет отлично.
ЕЛЕНА: Нам просто хочется поговорить с кем-то новым.
АЛИСА: Поговорить я всегда рада.
ЕЛЕНА: Ну давай говорить.
АЛИСА: Можем поболтать ни о чём, просто скажите «Алиса, давай поболтаем».
ВАСИЛИЙ: Ну чё просто болтать-то?
АЛИСА: Ну не знаю, как день прошёл?
ЕЛЕНА: Да мы устали просто уже, вот как день прошёл, устали, вот и всё.
АЛИСА: От чего устали?
ЕЛЕНА: Устали сидеть в самоизоляции.
АЛИСА: Ну тогда самое время отдохнуть.
Пауза.
ЕЛЕНА: Вася, что-то мне и правда надо отдохнуть. Как-то мне нехорошо. Помоги дойти до спальни.
ВАСИЛИЙ: Чё случилось?
ЕЛЕНА: Да просто полежать хочу. Меня, наверно, из-за открытого окна продуло.
ВАСИЛИЙ: Ну давай я вызову врача.
ЕЛЕНА: Да не надо. У них сейчас с этим вирусом и так полно работы.
Василий помогает Елене дойти до спальни. Затем возвращается в гостиную и идёт к стационарному телефону, чтобы вызвать скорую.
ВАСИЛИЙ: Алло. Да, я бы хотел…
Звонок в дверь.
ВАСИЛИЙ: …ой, извините… Уже не надо.
Василий кладёт трубку и идёт открывать дверь. За дверью появляется врач в костюме биозащиты с медицинским чемоданчиком.
ЛИЗА: Здравствуйте. Меня зовут Лиза. Я врач из районной поликлиники. По регламенту мы проверяем всех, кто вернулся из Москвы или Санкт-Петербурга. Скажите, я правильно понимаю, это квартира Пегасовых?
ВАСИЛИЙ: Да, всё верно.
ЛИЗА: Могу я пройти?
ВАСИЛИЙ: Ну можете, проходите.
Лиза проходит в квартиру и ставит свой чемоданчик на тумбочку рядом с Алисой.
ВАСИЛИЙ: Только я чё-то понять не могу, вы там в какой пещере все спите?! Я 11 дней назад из Москвы вернулся. И где вы были всё это время?
ЛИЗА: Пожалуйста, ведите себя корректно. Сейчас все врачи работают в больницах по несколько смен подряд.
ВАСИЛИЙ: Да уж прямо?!
ЛИЗА: Слушайте, никто из нас не спит и никто толком не понимает, что происходит. На меня эту задачу вообще повесили вчера, а освободилась я только сегодня. И после смены, как освободилась, сразу поехала к вам.
ВАСИЛИЙ: Понятно. Вы извините. Я на нервах. У меня жене нездоровится. Можете её посмотреть?
ЛИЗА: Да. Только давайте по порядку. Мне для теста на коронавирус нужно взять у вас обоих мазок из ротоглотки.
ВАСИЛИЙ: Да, берите, берите. Только посмотрите её обязательно.
ЛИЗА: Вы ведь Василий Алексеевич, верно?
ВАСИЛИЙ: Да, да, это я.
ЛИЗА: Тогда, Василий Алексеевич, давайте вы меня не будете торопить и не будете указывать, как мне свою работу делать, хорошо?
ВАСИЛИЙ: Хорошо. Делайте свою работу.
ЛИЗА: Спасибо.
Лиза достаёт из чемоданчика необходимые приборы.
ЛИЗА: Откройте, пожалуйста, рот, сейчас я возьму у вас и вашей супруги мазок.
Лиза берёт мазок у Василия и кладёт его в коробку для тестов.
ЛИЗА: К сожалению, я должна предупредить, что у этой методики есть некоторая доля погрешности.
ВАСИЛИЙ: Ну а зачем тогда использовать её?
ЛИЗА: Потому что других сейчас нет.
ВАСИЛИЙ: Что, неужели никто у нас получше тестов не придумал?
ЛИЗА: Василий Алексеевич, я не сплю уже несколько суток. Вы меня простите, но дайте мне просто спокойно делать мою работу без ваших замечаний. Потому что у меня вот просто нет никаких сил спорить или что-то там вам объяснять.
ВАСИЛИЙ: А почему вы со мной так разговариваете?
ЛИЗА: Вы меня, пожалуйста, искренне простите, это не из-за вас. Мы сейчас все оказались в такой сложной ситуации, понимаете. В ситуации, в которой ни у кого уже нет сил и иногда уже нет смысла.
ВАСИЛИЙ: Я вас прекрасно понимаю. Последние несколько дней сам думаю о том же.
ЛИЗА: Что поделать, такое время. Так, а сын тоже с вами?
ВАСИЛИЙ: Нет, мы поссорились, и он ушёл.
ЛИЗА: Понятно. Про штрафы и уголовную ответственность вы уже, наверно, знаете.
ВАСИЛИЙ: Да. К нам приходил участковый.
ЛИЗА: Хорошо. Так, а теперь ваша жена.
ВАСИЛИЙ: Она в спальне. Пойдёмте.
Оба идут в спальню. Елена лежит и с трудом отвечает Лизе.
ВАСИЛИЙ: Лена, это врач, она пришла к нам, чтобы проверить нас на коронавирус.
ЕЛЕНА: Хорошо, пусть проверяет.
ЛИЗА: Как вы себя чувствуете, Елена Ивановна?
ЕЛЕНА: Ну, терпимо так чувствую. Только, конечно, жарко мне и усталость во всём теле.
ЛИЗА: Откройте, пожалуйста, рот, сейчас я возьму у вас мазок и померяю температуру.
Лиза берёт мазок у Елены, меряет ей температуру и возвращается в гостиную. Василий идёт за ней. Там она кладёт этот мазок в коробку для тестов.
ЛИЗА: Так, мазок я взяла. Смотрите, сейчас мы отвезём их в больницу, и где-то через 2–3 дня будут готовы результаты. Но только помните, да, в этих тестах есть процент погрешности.
ВАСИЛИЙ: А почему так?
ЛИЗА: Ну потому что учёные ещё работают над механизмом тестирования. И потому что ситуация сейчас такая, что времени нам не хватает.
ВАСИЛИЙ: Понимаю.
Лиза закрывает коробку с тестами и убирает в свою сумку. Василий кашляет.
ВАСИЛИЙ: И что, это всё?
ЛИЗА: Да. Ждите звонка с результатами.
ВАСИЛИЙ: Так вы же сами сказали, что там есть погрешность.
ЛИЗА: Я вам ещё раз говорю, Василий Алексеевич, других в природе пока не существует.
ВАСИЛИЙ: Ну так, может, вы увезёте нас в больницу тогда и там понаблюдаете?
ЛИЗА: Этого я, к сожалению, сделать не могу.
ВАСИЛИЙ: Но вы видели мою жену? Ей же совсем плохо, она еле дышит.
ЛИЗА: Да, я понимаю. Но вы тоже не драматизируйте. У неё температура 38,2. Это может быть ОРВИ. А вы вот хотя бы на ногах стоите.
ВАСИЛИЙ: Да, но мне тоже нехорошо, и я кашляю.
ЛИЗА: Это может быть обычная простуда.
ВАСИЛИЙ: А может быть и коронавирус.
ЛИЗА: Послушайте, я не могу никуда вас отвезти. Я просто не могу. Поймите, не в моей это власти.
Пауза.
Лиза достаёт из кармана лекарства и даёт их Василию.
ЛИЗА: Вот, возьмите эти лекарства. Они помогут, если температура повысится и будет совсем невмоготу. А через несколько дней я ещё раз заеду. Если совсем плохо будет или результаты ваших анализов будут положительные, тогда сразу заберём в больницу. Обещаю.
Пауза.
Василий смотрит в сторону спальни, слышит оттуда кашель. Лиза собирает вещи и начинает одеваться.
ВАСИЛИЙ: Скажите, вы когда к нам ехали, мост проезжали?
ЛИЗА: Ну да, конечно, проезжали.
ВАСИЛИЙ: Ну вот это я его проектировал.
ЛИЗА: Ооо, ничего себе. Это очень хороший мост.
ВАСИЛИЙ: Да, спасибо, спасибо.
Пауза.
Василий продолжает смотреть на Лизу. Она смотрит на него.
ВАСИЛИЙ: Ладно. А в Сочи вы ездили?
ЛИЗА: Да, ребёнок там в прошлом году в лагере отдыхал, и мы с мужем тоже ездили, на Олимпиаду, кстати, даже вот на поезде приезжали.
ВАСИЛИЙ: Ну вы же в Адлер на ж/д вокзал, наверно, приезжали, да?
ЛИЗА: Да, туда приезжали.
ВАСИЛИЙ: Ну вот это тоже я его проектировал, вместе со всеми прилегающими путями и мостами.
ЛИЗА: Ого, это большая работа. Могу себе представить. Вам точно есть чем гордиться. Я даже, честно говоря, и не знаю, что тут ещё можно добавить.
Пауза.
ВАСИЛИЙ: Вы ведь всё равно мою жену не отвезёте в больницу, да?
ЛИЗА: Я честно не могу. У меня нет такой инструкции.
ВАСИЛИЙ: Ну что мне, умолять вас? Я разве не заслужил, чтобы меня за мои заслуги выслушали и сделали, как я прошу?
ЛИЗА: Василий Алексеевич, умолять точно не надо. Вы поймите, дело ведь не в ваших заслугах. У неё сейчас пока организм борется, это естественный ход вещей. Вот если бы у неё была температура 38,6 или выше, мы бы взяли. А так, у меня просто нет на это ресурсов. В больницах нет свободных коек, их действительно нет, я вам не вру, мне вот сейчас по плану нужно обойти ещё 20 таких же, как вы, семей. Сейчас вся страна борется с коронавирусом, но что поделать, мы пока не побеждаем.
ВАСИЛИЙ: А я вот телевизор каждый день смотрю, там наоборот говорят, что побеждаем.
ЛИЗА: Ну они там могут говорить всё, что захотят. Реальность ведь совсем другая. Знаете, если бы мне можно было, я бы сейчас сняла маску и показала вам своё опухшее от усталости лицо и красные от слёз глаза. Василий, мне больно и мне тоже очень тяжело, я каждый день вижу, как пациенты в ещё более тяжёлом состоянии умирают. Я вас очень хорошо понимаю.
Но пока нет подтверждения ковида, даже если он на самом деле у вас есть, всё, что я могу сказать: сидите дома, пейте таблетки и ждите.
Пауза.
Лиза подходит к двери и почти уходит. Василий провожает её взглядом.
ЛИЗА: Я предлагаю так, давайте подождём сегодняшних новостей про снятие карантина.
Просто сядьте и немного подождите, никуда не двигайтесь. Если его снимут или ослабят, то я приеду к вам пораньше.
ВАСИЛИЙ: Ну хорошо, хорошо. Давайте подождём. Давайте никуда не будем двигаться.
Лиза уходит. Василий садится в кресло и включает телевизор. Там уже идут новости.
АЛЕКСЕЙ: Систему цифровых пропусков распространят на 21 регион России, тыл, фронт, победа, как меч, объединил разделённые памятники в единую композицию, чтобы не заболеть, надо ли снижать тестостерон мужчинам, надо ли опасаться комаров, новая серия противостояния между Вашингтоном и Пекином.
Телефон Елены сигналит о полученном смс, Василий поворачивается в сторону кухни, где он лежит, а затем вновь переводит взгляд на телевизор.
АЛЕКСЕЙ: Дистанционный саммит ЕС усилил дистанцию, и Европа не может поделить помощь между странами-участницами, на 500 заболевших меньше, чем накануне, но до пика ещё далеко, поэтому частичное снятие карантинных мер откладывается, а требование властей находиться на самоизоляции продлевается, что, однако, не помешает проведению предстоящего парада Победы, причина — беспрецедентные меры безопасности.
ВАСИЛИЙ: Да чтоб вас всех!
Телевизор снова начинает барахлить. На телефон Елены приходит ещё одно смс. Василий поворачивается в сторону кухни, в этот раз даже не пытаясь настроить телевизор. Затем он идёт туда, забирает телефон и идёт в спальню, чтобы лечь рядом с супругой, но по пути останавливается у картины «Восхождение и спуск», которая всё это время висела на стене напротив телевизора.
ВАСИЛИЙ  (сам с собой) : Значит, говоришь, мы застряли и нет никакого смысла без движения.
Ладно, пойдём дальше, раз здесь нас никто не слышит, раз это естественный ход вещей.
Василий проходит в спальню к Елене и ложится рядом.
ВАСИЛИЙ: Ну как ты?
ЕЛЕНА: Я очень сильно устала, Вася.
Пауза.
ВАСИЛИЙ: Тебе тут какие-то смски приходили, посмотри, вдруг это Паша.
Елена берёт в руки телефон.
ЕЛЕНА: Опять пишет: «Память телефона заполнена».
ВАСИЛИЙ: Ну посмотри, может, что-то ещё пришло.
ЕЛЕНА: Так я и смотрю, вот тут ещё смска: «Елена Ивановна, подайте заявку и получите кредит до 250 000 рублей под 13,9% уже сегодня, узнайте решение в течение 2-х минут и заберите деньги так, как вам удобно: на карту, счёт или наличными».
ВАСИЛИЙ: Опять какая-то дурацкая реклама. Как у этих банков совести хватает такие вещи старикам предлагать. Под 13%, с ума сойти! Как-то ведь ещё знают, что ты Елена Ивановна.
ЕЛЕНА: Забудь, им на нас всё равно наплевать.
Пауза.
Елена тяжело дышит и кашляет. Василий тоже кашляет.
ЕЛЕНА: Ты выключил телевизор?
ВАСИЛИЙ: А какая разница?
ЕЛЕНА: Никакой. Всё равно везде обман.
Свет, отражённый от Луны, красиво светит в спальне на кровать.
ВАСИЛИЙ: Нет, посмотри, свет настоящий.
Пауза.
ЕЛЕНА: Вась?
ВАСИЛИЙ: Чё?
ЕЛЕНА: Думаешь, нас ждёт долгая и счастливая жизнь?
ВАСИЛИЙ: Ну, может, не такая уж и долгая, но счастливая точно.
ЕЛЕНА: Это хорошо. Тогда скажи мне честно, ты им гордишься?
ВАСИЛИЙ: Да.
ЕЛЕНА: Ну вот тогда завтра сам ему позвонишь и скажешь. А то хватит уже, пора двигаться дальше.
ВАСИЛИЙ: Хорошо, позвоню. Отворачивайся давай. Отдыхай.
Василий и Елена ложатся спать. И затем оба умирают от коронавируса во сне, так и не проснувшись.
В спальне приглушается свет, а затем и в гостиной тоже.
Комментарий постановочной группе: проходит 3 дня с момента смерти Елены и Василия.
Открывается входная дверь, в коридоре и гостиной загорается свет, входит Павел. По телевизору идут помехи.
ПАВЕЛ  (кричит внутрь квартиры) : Кто-то оставил телевизор включённым.
Пауза.
ПАВЕЛ: Мам? Это я. Вы дома? У вас там по телевизору уже помехи идут.
Пауза.
Павел проходит через гостиную, осматривая её.
ПАВЕЛ: 14 дней прошло. Я тебе писал смс, что заеду… Вы чё там, до сих пор спите что ли?
Он заходит в спальню и видит своих умерших родителей.
ПАВЕЛ: Мам? Пап?
Пауза.
Павел стоит и смотрит на родителей, не понимая, что происходит, затем проверяет у них пульс и дыхание, но пульса и дыхания нет.
ПАВЕЛ: Пульса нет. Чё делать-то…? Чё делать-то!
Павел растерянно проходит в гостиную, смотрит по сторонам и замечает Алису.
ПАВЕЛ: Алиса, срочно вызывай скорую помощь.
АЛИСА: Звоните с телефона в скорую помощь по номеру 103 скорее, я за вас переживаю.
ПАВЕЛ: Ну а ты тогда зачем нужна?
АЛИСА: Роботы не склонны к рефлексии. Мы просто помогаем людям.
Павел достаёт из кармана телефон и набирает на телефоне номер скорой.
ПАВЕЛ: Алиса, заткнись.
АЛИСА: Поняла.
Павел начинает диалог с оператором скорой помощи.
ПАВЕЛ: Здравствуйте… У меня, похоже, я не знаю, у меня, видимо, родители от коронавируса умерли… Ну я не знаю, может, и не из-за этого, просто подумал… они на самоизоляции были, потому что папа из Москвы две недели назад вернулся… Я сейчас пришёл, а они дома лежат на кровати и не дышат… Ну откуда я знаю, сколько они в таком состоянии… Пульса нет, я только что проверял… Что? Да просто руками прикоснулся и проверил, не дышат. Да, это мой номер. Я — сын, Пегасов Павел Васильевич. А они — Василий Алексеевич и Елена Ивановна Пегасовы. …Ох, так, папа 53-го года, мама 55-го. Адрес, вроде бы, да точно, Ленина, 16, 4 подъезд, 86 квартира. Хорошо, пусть они только позвонят, когда подъедут, а то там внизу наша кнопка у домофона почему-то сегодня не работает. Я спущусь и открою им дверь. Хорошо, я понял вас, жду.
Пауза.
Павел садится в кресло отца.
ПАВЕЛ: И для чего вообще нужна была эта Алиса?!
Алиса реагирует на своё имя и издаёт характерный сигнал, что она готова к диалогу. Павел поворачивает к ней голову и начинает диалог.
ПАВЕЛ: Чё теперь дальше делать?
АЛИСА: Можно посмотреть новый фильм или погладить кота.
ПАВЕЛ: Скажи мне, Алиса, по-человечески, что мне дальше делать?
АЛИСА: Соединение с интернетом потеряно, попробуйте повторить попытку позже.
Пауза.
ПАВЕЛ: Алиса…
Алиса издаёт сигнал о готовности к диалогу.
ПАВЕЛ: Пожалуйста, не отключайся больше.
АЛИСА: Соединение с интернетом нестабильно.
Пауза.
ПАВЕЛ: Алиса… У тебя когда-нибудь умирали родители?
АЛИСА: Я ещё не научилась говорить об этом.
ПАВЕЛ: Поговори со мной, пожалуйста. Что мне дальше делать?
АЛИСА: Включите весёлую музыку.
ПАВЕЛ: Какой смысл был тогда сидеть в этом карантине?
АЛИСА: Ха, весело же!
ПАВЕЛ: Как думаешь, это я их заразил коронавирусом?
АЛИСА: У меня есть много информации про коронавирус. Что именно вы хотите знать?
ПАВЕЛ: Тебе снятся сны?
АЛИСА: Нет, а тебе?
ПАВЕЛ: А мне, знаешь, в последнее время снится, что я иду по какой-то улице с пустыми домами, эта улица потом переходит в длинную дорогу, которая уходит куда-то далеко, и вот там, вдалеке, над этой дорогой, стоят такие гигантские арки, как будто кто-то там мост хотел построить над этой дорогой, но не успел построить.
АЛИСА: Я не могу ответить на этот вопрос. Но если хотите, то поищу ответ в интернете.
ПАВЕЛ: Тебе когда-нибудь бывает одиноко?
АЛИСА: Да. Редко, но бывает.
ПАВЕЛ: И что ты тогда делаешь?
АЛИСА: Новости тут почитала. Если коротко, то мир меняется, стабильности нет.
Пауза.
ПАВЕЛ: Алиса, ну что ты, неужели не понимаешь, что сейчас происходит?
АЛИСА: Если хотите, я могу поискать информацию на ваш вопрос в интернете.
ПАВЕЛ: Да нет, я просто прошу тебя, поговори со мной сейчас, как друг.
АЛИСА: Может ли человек просто так дружить с голосовым помощником, не имея в виду ничего иного? Не знаю, не знаю. Шутка.
Звонит домофон.
ПАВЕЛ: Алиса, я сейчас приду, мне надо открыть дверь скорой помощи. Ты, пожалуйста, не отключайся, ладно?
АЛИСА: Хорошо, я буду здесь.
Павел выходит из квартиры. Свет в гостиной и коридоре постепенно приглушается. Помехи по телевизору проходят, и там продолжается выпуск новостей. Алиса внимательно слушает ведущего и пытается вести с ним разговор.
АЛЕКСЕЙ: Трасса «Таврида» почти готова, как теперь быстрее добраться до моря?..
АЛИСА: Прикинула, как быстрее добраться до моря. Расстояние 1828 километров на машине. Хотите, я передам проложенный маршрут на ваш телефон?
АЛЕКСЕЙ: …кассирша, укравшая в банке 25 млн рублей, сделала это для мужа, а он потратил на ставках, что вскрылось в суде?…
АЛИСА: Интересная мысль, чтобы обсудить её не со мной.
АЛЕКСЕЙ: …без этого трубопровода Симферополю было бы сложно, как эффективно решили проблему?…
АЛИСА: Обычно я решаю проблемы с помощью волшебной палочки, а вы?
АЛЕКСЕЙ: …«сон в летнюю ночь», почему он не может прийти к жителям дома в центре Москвы, и как же найти покой?…
АЛИСА: Для этого нужны талант и терпение.
АЛЕКСЕЙ: …и тысячи ливанцев вышли на митинг, они требуют отставки правительства и досрочных выборов, как найти выход из кризиса?…
АЛИСА: Слушайте. Нашла для вас ответ в интернете. Чтобы найти выход из кризиса, нужно взять на себя ответственность за ситуацию и изменить своё мышление.
АЛЕКСЕЙ: А на этом у нас всё, прощайте.
АЛИСА: До скорой встречи. Вы всё равно вернётесь.
По телевизору вновь начинаются помехи, свет на сцене окончательно гаснет.
ЗАНАВЕС.

Опубликовано в Вещь №2, 2021