*
Звон трамвая — из детства звук,
три копейки стоил билет.
У меня был кленовый лук
и оранжевый пистолет.
(Пистолет пулялся водой
ледяной — набирала в колонке я).
Лук с резинкой был бельевой,
вместо стрел были веточки тонкие.
На трамвайчике до Труда
я когда-то к подружке ездила.
…Снова мчится трамвай туда,
и звенит его сердце железное.
*
Ольге Б.
Ты помнишь, как была травинкой,
как солнцу радовалась утром?
Стояла в поле у тропинки,
а рядом рос репейник мудрый.
В свою зелёную прическу
вплетала — помнишь? — паутинку.
Была красивой, но не броской,
ещё когда была травинкой.
*
Как мне хочется в небо над морем,
как мне хочется в море под небом!
Без меня все дурацкие роли
доиграй и вернуться не требуй.
Я ничья — ни твоя, ни чужая,
как русалка, как чайка, как ветер.
Притяженья закон нарушая,
улетаю одна на рассвете.
А с утра — ненавистный будильник,
и реальность, где море и небо
недоступны. Пустой холодильник,
и на завтрак картошка без хлеба.
*
В заброшенном доме не топлена печь,
он, словно корабль, дал течь.
В покинутом доме так сыро, темно,
и ставни закрыты давно.
В оставленном доме живут ветерки.
Что ж сердце щемит от тоски?
В родном моем доме в стакане вода
покроется корочкой льда.
*
Ты поверь, все слова — мишура,
лишь блестят и шуршат бесполезно.
Как хочу я с тобой у костра
посидеть и послушать ночь.
Ни о чём не расскажем с утра
из того, что другим интересно.
Как молчит о небесном гора,
так мы будем молчать точь-в-точь.
Опубликовано в После 12 №1-2, 2018