Наталья Калеменева. ВОЙНА ГРЕМИТ НА ЕНИСЕЕ

 11 ноября 2018 года — 100 лет со дня окончания Первой мировой.

В тылу

«Кричали женщины: ура!  —  и в воздух чепчики бросали…» Как ни странно, но это очень похоже на то, как отнеслись в высшем свете к подписанию Николаем II манифеста об объявлении войны 20 июля 1914 года. В этот день, вернувшись из Зимнего дворца, он записал в дневнике: «При возвращении дамы бросились целовать руки и немного потрепали Аликс и меня». В столице с большим подъёмом проходили патриотические шествия. В глубинке народ был более сдержан.
Однако в целом по России в воинские присутствия явилось девяносто шесть процентов призывников. Это воспринималось как объединение народа вокруг царя. Пройдёт немного времени, и никакого объединения народа вокруг царя не будет. Да и самого царя уже не будет…

Автомобильная повинность

О том, что на войну «мобилизовывали» лошадей, известно всем.
А вот военно-автомобильная повинность  —  факт малоизвестный.
Автомобили, согласно циркуляру от 7 августа 1914 года, следовало предоставить на специальный сдаточный пункт, где «все самодвижущиеся экипажи должны быть зачислены в особую реестровую книгу».
Автомашины сдавали за вознаграждение, размер которого определяла приёмная комиссия. Как гласил циркуляр, «шофёры являются не на сборные пункты воинских начальников, а прибывают с экипажами на сдаточные пункты  —  считаются с этого времени принятыми на военную службу, равно как и владельцы».
В то время в Красноярске было совсем немного автомобилей: у Гадаловых, Даниловых, ещё у нескольких состоятельных горожан.
Некто Зубов, а позднее Ельденштейн пытались организовать в Красноярске «автомобильное пассажирское движение» от вокзала до Старобазарной площади. Владелец гостиницы «Россия» использовал даже омнибус для доставки пассажиров, желающих остановиться в его гостинице. Словом, немного автомашин в Красноярске всё-таки имелось. Как проходила служба шофёров и владельцев автомоби – лей  —  сведений об этом не удалось найти. Логично предположить, что на фронте они находились в распоряжении штабов различных воинских подразделений.
Война затягивалась, и отношение к ней стало меняться. Поубавилось охотников  —  так называли тогда добровольцев, которых в первые месяцы войны было очень много. Появилось немало уклонистов  —  тех, кто, говоря современным языком, старался любыми путями «откосить» от призыва в действующую армию. Особенно резко выразили своё нежелание отправляться на фронт запасные  —  это были люди в возрасте до сорока пяти лет, в положенный им срок отслужившие в армии и находившиеся в запасе. В сёлах Абаканском, Усть-Ербе, Батени и других сёлах Минусинского уезда произошли крупные выступления запасных, которые выразились, как писал помощник начальника губернского жандармского управления, «во всевозможных видах бесчинства, непослушании сельской и полицейской власти» и сопровождались разгромами винных лавок. Подобные стихийные выступления прошли по многим губерниям. Против взбунтовавшихся запасных были направлены карательные отряды. Напутствием им стали слова: «В случае беспорядков и необходимости надо стрелять не по звёздам».
Людские ресурсы истощались быстро. В декабре 1916 года правительству пришлось пойти на вынужденные меры  —  начать мобилизацию неблагонадёжных  —  тех, кого в самом начале войны принудительно переселили в Сибирь. Делалось это согласно «Правилам военного положения». Мобилизация не обошла и политических ссыльных, которых в Сибири было немало. Так, в числе потенциальных призывников в Ачинск был доставлен Иосиф Джугашвили, отбывавший ссылку в деревне Курейка Туруханского края. Но на фронт будущий вождь и по совместительству отец всех народов так и не попал из-за травмы руки, полученной ещё в детстве.
Однако многие его соратники по партии оказались на фронте, где успешно продолжили борьбу, начатую ещё в ссылке. А боролись большевики за поражение России в этой войне. «Не в поражении Германии, а в победе над злейшим и опаснейшим врагом  —  царизмом  —  заинтересованы русский пролетариат и русская демокра – тия»,—  так объясняли большевики свою позицию пораженцев. На фронте они довольно успешно разлагали армию изнутри. И очень скоро дезертиры стали чувствовать себя чуть ли не героями.

Бдительность или шпиономания?

С началом войны с Германией ненависть ко всему немецкому неудер – жимой волной захлестнула Россию. Громили магазины, владельцами которых были немцы. На улицах бдительные прохожие хватали людей, посмевших заговорить по-немецки. Деятели искусства выражали ненависть доступными им средствами. В театрах отменяли исполнение произведений, написанных немецкими композиторами.
Наш великий земляк В. И. Суриков, человек вспыльчивый, взрывной, уничтожил портрет немки Софии Келлер  —  подруги дочери. И его ничуть не остановило то, что этот портрет считали очень удачным, его сравнивали по стилю с работами Моне.
Уже в первые дни войны был принят закон о переименовании населённых пунктов, имевших немецкие названия. Так Петербург стал тогда Петроградом. На всей территории огромной России стали заменять немецкие названия на русские. Коснулось это и Енисейской губернии. К примеру, немецкий посёлок Гнадендорф («благодатная деревня»), возникший в Минусинском округе в ходе Столыпинской реформы, переименовали в село Николаевку.
Доходило до того, что наиболее ярые «патриоты» предлагали для российских немцев установить особую форму одежды с надписью «Подлец». Это чтобы каждый истинный «патриот» мог плюнуть «немцу в харю». Подобными призывами подпитывалась ненависть к немцам, превратившаяся в настоящую германофобию.
Летом 1915 года были закрыты магазины Торгового дома «Зингер» сначала в Красноярске, а затем в уездных городах, в том числе в Минусинске (магазин находился в здании, где сейчас размещается городская администрация). Из газет стало известно, что там производятся обыски.
Как всегда, нашлись люди, знающие всё обо всём. «Я же говорил, шпионы там окопались. Все немцы такие  —  кайзерово племя»,—  говорили они.
Так думали тогда многие. Раз немец  —  значит, непременно шпион.
Доставалось даже эстонцам и латышам, жившим в Сибири,—  к ним стали относиться с подозрением и неприязненно. Известны случаи, когда представители их общин обращались в редакции газет с просьбой дать в газете разъяснение, что они вовсе не немцы и не имеют никакого отношения к Германии.
Но при чём тут был Торговый дом «Зингер»? «Зингер»  —  это же была (и есть) американская компания, основанная Айзеком Зингером, который изобрёл удивительную по надёжности швейную машинку.
Да, это так, но компания имела офис в Германии и через него активно осваивала российский рынок, даже построила в Подольске огромный завод, где выпускали знаменитые на весь мир швейные машинки.
На нём работало более пяти тысяч человек. Что же искали в минусинском и других магазинах Торгового дома «Зингер»? Документы, обличающие сотрудников фирмы в шпионской деятельности в пользу Германии. Обыски шли во всех магазинах фирмы на территории России, а их было более пятисот.
Началось всё с обыска в центральном российском офисе, находившемся в Петербурге на Невском проспекте. Особое подозрение вызвали опросные листы, которые заполняли многочисленные коммивояжёры фирмы при оформлении договоров на приобретение швейных машинок. В опросные листы вносили подробные сведения о количестве жителей в населённом пункте, коммуникациях, наличии промышленных объектов, отделений связи и другую статистическую информацию, которую при обобщении можно использовать для проведения стратегического анализа. В газетах сообщалось, что найдены были также договоры, согласно которым некоторые сотрудники фирмы обязывались предоставлять информацию в немецкую разведку.
Какой переполох в столице вызвали обыски в офисе «Зингера» и последовавшие затем аресты! Однако, вопреки ожиданиям, фирма «Зингер» в Петербурге не была ликвидирована. Но закрыли все магазины фирмы, многие из которых к тому времени уже пострадали от погромов, учинённых толпами возмущённых людей.
Вскрывались и другие, подчас просто поразительные факты. Шла война с Германией, а в это время в приёмных разных ведомств без особой утайки собирали деньги на подводные лодки для… немецкого флота. Каково?! В газете «Отклики Сибири» красноярцы читали информацию такого рода: «Земский начальник Камышинского уезда 4-го участка г. Гефер во время мобилизации, когда до ´лжно было проявить усиленную энергию, скрывался. Гефер по распоряжению из министерства внутренних дел от должности устранён».
Всё это вместе взятое ещё больше усиливало нетерпимость по отношению к немцам и побуждало власть действовать. В 1916 году был принят закон «против засилья немцев». В апреле 1917 года планировалось выселить как «внутренних врагов» всех немцев из Поволжья, куда они были приглашены ещё Екатериной Великой. Однако выполнение закона откладывалось из-за революционных событий в России. Произошли сначала Февральская, затем Октябрьская революция. А потом долгое время, вплоть до Второй мировой войны, о переселении немцев не вспоминали.
Но много немцев-мужчин было переселено в Сибирь ещё летом 1914 года в числе тех, кого подвергли высылке как неблагонадёжных.
Из пятидесяти тысяч человек, выселенных тогда, тридцать тысяч были этнические немцы.

Беженцы

Волна беженцев из западных губерний России докатилась до Сибири к осени 1915 года. Это было тревожное, но ожидаемое событие. До этого в течение двух месяцев шла массовая перевозка беженцев с фронтовой полосы во внутренние регионы страны, для чего понадобилось более ста пятнадцати тысяч вагонов. Речь шла о более чем трёх миллионах человек, оставшихся без крыши над головой, без средств к существованию. Закон «Об обеспечении нужд беженцев» был принят, как бы вдогонку начавшемуся стихийному передвижении людских масс, лишь 30 августа 1915 года, когда толпы беженцев уже давно двигались бесконечной чередой по дорогам, мешая передвижению войск, забивая железнодорожные вокзалы.
На местах, не дожидаясь принятия этого закона, создавали общественные организации для оказания им помощи. В Красноярске был организован комитет помощи беженцам, председателем которого стал инженер путей сообщения Станислав Антонович Жбиковский. При комитете действовало несколько секций: квартирная, вокзальная, продовольственная, школьная, врачебно-санитарная.
В уездах тоже создавали такие комитеты. В Минусинском архиве сохранился протокол заседания городской Думы Минусинска от 12 октября 1915 года под председательством городского головы Павла Александровича Бахова. В город прибыло одиннадцать семей из различных губерний России, «пострадавших от военных действий».
В общей сложности  —  пятьдесят четыре человека. Десять семей разместили в здании старой больницы. Для одиннадцатой подходящего места не нашлось, её приютил в своём доме один из минусинцев.
«Положение прибывших беженцев очень тяжёлое из-за отсутствия средств; оно осложняется ещё и тем, что трудоспособные члены семейств беженцев не всегда могут подыскать постоянной работы, хотя большинство их является чернорабочими, готовыми на всякую работу»,—  записано в протоколе. Первоначальные средства на самое необходимое для беженцев предполагалось получить «частью путём благотворительных сборов и частью от города». Принятый закон предполагал выдавать средства из казны на содержание новых беженцев.
Уполномоченный по делам беженцев в Сибири телеграфировал:
«В Енисейскую губернию беженцы будут направлены в самом крайнем случае. Пока заселяются Алтайский округ  —  115 000 беж. и Томская губерния  —  30 000 беж. Но на случай исключительного наплыва беженцев в Сибирь предлагается выяснять, сколько беженцев может вместить Енисейская губерния, с указанием подробно по волостям и по селениям.
В настоящее время в Енисейскую губернию идут только те беженцы, которые имеют приглашения от родственников, проживающих здесь.
И кроме того, беженцы, едущие дальше на восток. Для последних необходимо организовать питательный пункт».

Военнопленные

Ой ты, юбка моя,
Юбка узкая!
Мой милёнок  —  австрияк,
А я  —  русская!

Говорят, эту задорную частушку в войну напевали барышни в Красноярске  —  там находились военнопленные немцы и австрийцы.
В ходе войны в русский плен попало больше двух миллионов австрийцев, немцев, чехов, словаков, мадьяр, турок. Их распределили по лагерям в разных губерниях. В Красноярске пленных расположили в военном городке. Города, где находились военнопленные, в том числе Красноярск, посетила делегация от Красного Креста, признавшая, что военнопленным «живётся весьма удовлетворительно».
О том, как они жили, можно судить по статье «У военнопленных», опубликованной в газете «Отклики Сибири» 9 января 1915 года, то есть через полгода после начала войны. Вот несколько фрагментов из этой статьи:
«Всего за время войны в Красноярск было прислано около 20 000 военнопленных, но часть их, преимущественно славяне, была направлена в Омск и на восток. Теперь в городке находится 7 770 пленных, в том числе 316 офицеров, 24 военных врача и 10 или 12 зауряд-врачей.
<…> Все пленные разделены на 4 группы. Во главе каждой группы стоит начальник, назначаемый заведующими военнопленными из старших пленных офицеров.
<…> Наблюдение за распорядком на кухне возложено на самих пленных: они получают мясо, приправы, сами варят себе пищу, сами распределяют её и сами же поддерживают чистоту и порядок на кухне.
<…> Пища пленных  —  обычная солдатская: щи или суп с 3/4 ф. мяса (1/2 на обед и 1/4 на ужин), каша, чай с чёрным хлебом, которого выдаётся по три ф. на человека (ф.—  обозначение фунта  —  408,5 грамма.— Прим. авт.). Кроме супа, мяса и хлеба, пленные получают также сахар и чай в размере солдатского пайка».
Судя по этой статье, пленных кормили довольно хорошо и не утруждали никакой работой. Но очень скоро безделью пленных положили конец. В апреле 1915-го Енисейский губернатор Я. Г. Гололобов получил телеграмму из Главного управления Генштаба, в которой говорилось о «необходимости привлечения военнопленных к работам». С этого времени их стали широко использовать в самых разных отраслях хозяйства. Владельцы предприятий, шахт и приисков спешили заполучить дешёвую рабочую силу. Это позволило им снизить расценки при оплате труда, получать побольше прибыли. В Минусинском округе военнопленные работали на медных рудниках «Улень» (четыреста семьдесят человек) и «Юлия» (шестьсот-семьсот). Использовались они и на строительстве железной дороги «Ачминдор».
Благодаря хлопотам представителей Красного Креста у военнопленных со временем появилась возможность получать с родины посылки и денежные переводы. Многие из них жили сытно, вольготно, не особо утруждая себя работой, а нередко и вовсе отказываясь от неё.
Совсем в других условиях содержались в плену русские военнопленные. Исследователи приводят в публикациях факты использования пленных солдат и офицеров русской армии в качестве мишеней и расстрелов просто ради забавы. По сведениям Красного Креста, всего в плену находилось более 2 200  000 русских. В Германии  —  1 317 000 человек  —  каждый шестой пытался бежать. К концу войны в Германии, истощённой войной, население получало по карточкам капустные кочерыжки. Там уж было не до пленных  —  они просто голодали. Особенно трудно жилось русским: они питались объедками французов и англичан, получавших посылки и денежные переводы. В Россию многие русские смогли вернуться из плена три-четыре года спустя после окончания войны. Добирались до дома пешком: заботиться об их возвращении на родину было некому. Их оставили на произвол судьбы.
Мы знаем, сколько бед в годы Гражданской войны принесли белочехи  —  военнопленные, вошедшие в состав Чехословацкого корпуса.
С неслыханной жестокостью они проводили карательные экспедиции в Сибири против красных партизан и мирных жителей. Но известны и другие примеры. Ярослав Гашек, автор романа «Похождения бравого солдата Швейка», попав в русский плен, проникся революционными идеями большевиков. Он поддержал Октябрьскую революцию, вступил в ряды Красной Армии. Вместе с Мате Залкой Гашек выпускал венгерско-немецкую газету, которая помогала бывшим пленным правильно сориентироваться в ситуации. В Красноярске Гашек снова оказался в плену, но на этот раз в плену неотразимого обаяния сибирячки, на которой он и женился.
Случаи женитьбы бывших военнопленных на сибирячках были нередки. Женившись, некоторые принимали решение не возвращаться на родину, а остаться в Сибири. Думаю, они не раз потом горько пожалели об этом. Судите сами. Австриец Вильгельм Дигрубер сначала попал в плен на фронте. Потом воевал на стороне белых и был взят в плен на Гражданской войне  —  совершенно чужой и непонятной для него. Наконец, обрёл пристанище и семейное счастье в Сибири. Принял советское подданство. Работал в Минусинске мастером-колбасником в промышленной артели имени Молотова. Жизнь вроде наладилась.
Но грянул 1937 год… Не надо быть провидцем, чтобы догадаться: Дигрубера «назначили» агентом иностранной разведки. Арест, расстрел…
У многих бывших военнопленных судьбы так похожи, словно кто-то неведомый написал их под копирку.

…И развели руками

С началом войны по всей России создавались Военно-промышленные комитеты (ВПК), которые имели предпочтительное право получать правительственные заказы на поставку снаряжения для армии. Создан был такой комитет и в Енисейской губернии. Когда читаешь протоколы заседаний этого комитета, напрашивается вопрос: в комитете старались найти способы наладить производство чего-то нужного для фронта или занимались поиском объяснений, почему это невозможно?
Сначала в комитете рассуждали о возможностях выпускать «дистанционные трубки, зарядные ящики, ручные гранаты». Но выяснилось, что это невозможно: в губернии нет ни станков, ни специалистов, ни металла нужного качества. Потом долго обсуждали, можно ли на Абаканском железоделательном заводе выпускать колючую проволоку для военных нужд. Можно, но завод находится слишком далеко от железной дороги. В губернии было немало кустарных мастерских по пошиву полушубков, рукавиц, изготовлению валенок. А в этом как раз нуждались солдаты на фронте. Но оказалось  —  нет кожевенного сырья и шерсти, их скупают бессовестные спекулянты и баснословно наживаются на этом. И так  —  чего ни коснись.
В Иркутске уже наладили выпуск снарядов, а в Красноярске всё обсуждали предложения добывать глауберову соль из воды минусинских самосадочных озёр; делать поташ, для чего собирать повсеместно золу; извлекать йод из воды Плотбищенского озера около Енисейска; скупать полотно по деревням, а в Минусинском уезде  —  изделия из кожи и войлока. Как говорится, собрались, поговорили и… развели руками.
Не знаю, какой же всё-таки правительственный заказ получил Енисейский ВПК и какая сумма на его выполнение поступила от казны. Но известно, что правительство «вкачало» в Центральный ВПК и его двести двадцать местных комитетов на казённые заказы баснословные деньги  —  четыреста миллионов рублей. А к началу 1917 года была реализована только половина правительственных заказов. Почему не были выполнены остальные, и куда делись казённые деньги? Спрашивать об этом уже стало некому и не с кого. В России, вовлечённой в революционный водоворот, началась кровавая смута.
Страна неслась к бездне…
Первая мировая война, в которой участвовало тридцать восемь стран, продолжалась четыре года и три месяца. Погибли десять миллионов человек, двадцать миллионов получили ранения или были отравлены ядовитыми газами. Закончилась эта война, самая кровавая и жестокая, как тогда казалось, 11 ноября 1918 года. Утром этого дня было заключено перемирие между странами Антанты и капитулировавшей Германией.
К этому времени большевики, пришедшие в России к власти, уже заключили с Германией грабительский Брестский мир. Россия, нёсшая самую большую тяжесть этой войны, теперь не имела отношения к победе в ней. Мир, воцарившийся наконец в Европе, для России так и не наступил. Впереди у неё была военная интервенция бывших союзников по Антанте и врагов, рвавших страну на клочья. И самое страшное  —  Гражданская война.

Опубликовано в Енисей №1, 2019

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Калеменева Наталья

Родилась в 1952 году в городе Чирчик Узбекской ССР. В 1977 го – ду окончила Казанский государственный университет (филфак, отделение журналистики). Работала в многотиражке «За регулярный рейс» (Казань), газете «Ангренская правда» (Узбекистан), в течение десяти лет была редактором многотиражной газеты «Строитель» треста «Узбекшахтострой». Публиковалась в «Правде Востока», «Строительной газете», «Российской газете». С 1993 года проживает в Минусинске. Работала в газетах «Надежда», «Хакасия». Постоянно принимает участие в Мартьяновских и Суриковских чтениях.

Регистрация
Сбросить пароль