***
Написать стихотворение
В виде звезды или солнца?
В виде звезды или сердца?
В виде звезды или ромба?
Похожее на маяк
Или, может, на лестницу?
Круглое как лабиринт,
Угловатое как треугольник?
Раскрытое, словно ладонь
Или замкнутое как сфера?
Похожее на сдавленный крик
Из «бумажных темниц» Пиранези,
Его железное эхо
«Воображаемых тюрем»?
Или все же поющее
Ослепительной архитектурой,
Проходящее солнечным светом
Сквозь свинцово-лазурный витраж?
Написать стихотворение
Как стеклянную круглую розу
Из готического собора.
Навсегда впечатанную
В геометрию сокровенного,
В божественный порядок вещей.
***
Представляя собою реликт,
Представляя собою симптом.
Смертоносное золото книг,
Подарившее песнь не о том.
То ли шепот, похожий на крик,
То ли опыт Марии Кюри.
Смертоносное золото книг,
Говори же со мной, говори!
Отнимающий годы удел,
Вынимающий душу рудник.
К золотой смертоносной руде,
К невесомому слову приник,
К ослепительной букве прильнул,
Тот, которому дальше идти
Сквозь словесный серебряный гул,
Сквозь сиянье и бездны пути.
***
Нет ни прошлого, ни настоящего – все едино.
Кольчуга из причинно-следственных связей, клубок золотых нитей.
Девушка в очереди передо мной в тунике длинной,
На шее вытатуирована голова Нефертити.
И я…вспоминаю маму – «жертву фабрики грез», голливудского
кинопроката.
Еще юную красавицу-маму. Ригу прошлого тысячелетия.
На экраны только что вышел фильм «Клеопатра».
Фиалковые глаза Тэйлор. Страсти горячий ветер…
На свою свадьбу мама покрасила волосы в цвет антрацита.
Надела тяжело-серебряные, сверкающие сандалии.
И не было ни прошлого, ни настоящего. Вселенная открыта
Горячему ветру любви. Второй стороне медали.
Что было дальше? Знает одна лишь Изида.
Как ни люби Антония, веревочке долго не виться.
Мама, ты помнишь? Да! Память и сердце открыты.
И тот свадебный танец – все длится, длится и длится…
MMXX
И вечность разбита на звуки-осколки.
Вот битый хрусталь и eternity Кая.
И время расплавленно перетекает
В другое пространство. И это так долго.
И время расплавленно перетекает
Из старого мифа в легенду другую.
С Полярной звездой и огнем поцелуя.
Но бархатный холод тебя приласкает.
И тикает время сквозь лед циферблата,
И кто-то опять эту сказку заводит.
И римскими цифрами медленный фатум
Начертан. И год роковой на исходе.
***
«Его книга напоминает глоток зеленого шартреза…»
(Иннокентий Анненский о поэзии Гумилева)
Три глотка зеленого шартреза,
Вот и будет книга. Будет Книга.
Первых слов серебряная доза.
«Синий зверобой» и ангелика.
«Синий зверобой» и ангелика.
«Доля ангелов»? Божественная лепта.
Тайна монастырского рецепта,
И до боли терпкая гвоздика…
Не печаль. Струна звенит на лире,
Звук сменяя тонким ароматом.
Не тоска. А только вкус муската
И щепотка белого имбиря.*
Может, вправду, каждому по вере,
И по саду из тигровых лилий?
Помнишь ли, «Гафиз», писавший «Лери»,**
Как друг друга вы тогда любили?
Жажда странствий, словно жажда Слова.
«Сад узорный»… Колдовской гербарий.
Это после – «дижестив» свинцовый
Или привкус оружейной гари…
Я узнаю радость синестета –
Терпкий вкус отыскивать у звука…
«Синяя Звезда» – мечта поэта,***
Помнишь ли, какой была разлука?
*Синий зверобой, ангелика, имбирь- ингредиенты ликера шартрез
** « Гафиз» и «Лери» – имена Гумилева и Ларисы Рейснер в их переписке.
***«Синяя Звезда» -последняя любовь Николая Гумилева
Опубликовано в Витражи 2021
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!