Михаил Стрельцов. ОМУТ СТРОК

О книге стихотворений Ольги Гуляевой «Не Париж»

Поэзия Ольги Гуляевой — то, что называют омутом. Под строгой, отчётливой огранкой строки скрываются водоворотики, в дальнейшем превращающиеся в сплошную воронку, затягивающую читателя. Да так, что у него только два выхода: либо, выбравшись, отринуть навсегда, либо погрузиться в мироощущение поэта, принять его до конца, до последнего выдоха, уже регулируемого автором. Постараемся понять, почему так получается: магия ли здесь умелого проецирования личности поэта или нечто более общее, цепляющее каждого?
Что мы, собственно, от поэзии хотим? Виртуозности её исполнения?
Новых, необычных рифм? Сочности образов? В этой книге всё это есть: при том — несправедливо легко, как будто поэт всего-навсего погладила утюжком мужскую рубашку. Вызова? Хулиганства? И этого предостаточно! От мелкого до на грани. Здесь вам не очередная мисс чего-то там на подиуме, здесь городской двор с теми простыми правилами отношений, за которыми либо честно, либо в глаз. Однако любители поэзии маргинальной обломятся, ибо тут не игры, а трудная суть вещей, в которую поэт нас приглашает. Не нравится — не кушайте. А пришли — вам расскажут, как бывает на самом деле. А на самом деле, знаете ли, кругом не Париж, если что.
В поколении восьмидесятников выкристаллизовалась удивительная часть интеллигенции, научившейся на фоне официальной пропаганды выискивать крупицы правды между строк, пропетых нелощёными голосами, видеть её в аллюзиях рок-эстрады и понимающе кивать под резкое надрывное словцо под гитару у костра. Она ровно, не шелохнувшись, пусть и оцарапавшись, — проплыла в ледосплаве лжи и газетных «уток», направляемая словами Шукшина «Нравственность есть правда», мурлыкая под нос песни Окуджавы, гордясь ушедшей эпохой, но смело ступая в объятия нового времени, продолжая собирать крупинки проявления той самой правды у Бутусова, Шевчука, притопывая в нетерпении под «Алису». Для этого поколения Кормильцев, Летов, Цой не просто фамилии, а маяки и уроки.
Потому что это на удивление легко обучающиеся и любящие учиться поколения. Уже отчуждённое от наивности предшествующего и почти чуждое прагматизму последующего.
Голос Ольги Гуляевой — это его голос, но что удивительно, сохранивший вневременную женственность. Пусть угловатую — родом из городского двора, но, может быть, именно поэтому последовательно мудрую, исцеляющую где подорожником, где резким «не реви!» Настолько свою, понятную, невыдуманную и всё же — остающуюся загадкой.
Из сказанного, наверное, понятно, почему к своей первой серьёзной книге автор не спешила. Несмотря на многолетний стаж стабильного позиционирования своего творчества, побед в литературных конкурсах, лауреатств, вереницы публикаций, тонких пробных книжечек, ей необходимо было выпестовать именно такой голос, взять именно такие ноты, чтобы, сирене подобно, заманить, затянуть в омут той правдивой интонации, которая бы достучалась до тысячи сердец.
Не виляя, не играясь, манера творчества стартовала сразу, недаром в последнем цикле этой книги автор представляет свои детские стихи, датируемые стыком конца 1970-х — начала 1980-х. Раздробив книгу на разделы, с того или иного угла заходя, поэт отражает различные состояния своего анализа действительности: разновидности лирики, раздражительности, патриотизма, социальности, иронии. Но в каждом стихотворении запрятана степень горчинки, берущейся от невероятно масштабной любви автора как к человечеству в целом, так и к каждому человеку по отдельности. И досада автора даже не в том, что её тщательно скрываемую любовь игнорируют, её искренне печалит, что люди не замечают, не хотят замечать, что мир сам по себе прекрасен, жизнь — ценна, оттого не стремятся этого принять: исправить, где возможно; починить, где надломилось. Тем самым отнимают у себя подаренные им чудеса: гордость за отечество, теплоту отношений, заполняя себя мелким, второсортным, загнивающим:

…И суррогат, и уже ничего не докажешь,
и развлекать, и бесплатно кормить суррогатом,
гражданам важно. Так хлеба и зрелищ для граждан!
И выпекают хлеба. И лежит на песке гладиатор.

Несомненная удача книги в том, что на фоне плещущихся в ванночке с проявителем панорамных изображений на первый план, порой внезапно даже, выступают обычные люди. Они далеки от совершенства, зациклены на своих проблемах, но оттого и по-настоящему живые, узнаваемые, мало чем отличающиеся от нас, читателей. Проблема «настоящности», вычленения её из серой массы — своеобразный почерк поэта. Какое бы оно ни было: хорошее, плохое ли — важно, что это и есть — настоящее, невыдуманное, ненапиаренное. Каждый из персонажей — слепок эпохи, отличающийся от её расплывчатой невнятности. Такой своеобразной фотосессией, с точки зрения литературоведения — автор отказывается от имеющих место быть глобализаций, распределений на «маленького человека», «нравственного героя», «отрицательного образа». Ни один персонаж в этой книге не лишний и имеет право быть. Но вот каким ему быть — автор ответа не даст, только подскажет, каким уж точно быть не надо.

Опубликовано в Паровозъ №7, 2018

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Стрельцов Михаил

Родился в 1973 году в городе Мыски Кемеровской области. В 1995-ом окончил Кемеровский государственный институт искусств и культуры. Директор красноярского отделения «Литературное сообщество писателей России», заместитель председателя Красноярского представительства Союза российских писателей. Организатор регионального поэтического состязания «Король поэтов». Автор девяти книг стихов и прозы.

Регистрация
Сбросить пароль