Девять коротких эссе
ХУЛИГАН ГРИБАНОВ
В пятом классе меня пропесочили в школьной стенгазете. Не в классной, а именно в школьной, висящей на главной лестнице, мимо не проскочишь. Кто знаком с внутренним устройством особняка А.Ф. Миллера, что на углу Большой и Малой Московских улиц в Петербурге, где по сию пору располагается 300-я школа, меня поймет. В центральной, так сказать, прессе. Да еще и целый фельетон посвятили.
Пропечатали меня, строго говоря, за дело. А именно за то, что даю обидные прозвища одноклассникам (насколько они были точны, говорит тот факт, что прилипали здорово – надеюсь, хотя бы не пошли «и в род, и в потомство»).
Я помню три таких прозвища. Мопсик для Женьки Чистякова (ну что там, похож был), Несушка для толстенькой аккуратненькой отличницы Лены Цейтлиной (на вид – вылитая пухлая курочка), и Хулиган Грибанов для попавшего в наш класс Грибанова, действительно хулигана и двоечника, оставленного на второй год. Было еще что-то для наглого здоровяка Гришки Рожкова, всему классу понравилось. Но в точности не помню…
О происхождении прозвища для Грибанова стоит сказать особо. Шел 1963 год. Повсюду трубили об испанском коммунисте Хулиане Гримау, попавшем в руки охранки франкистского режима в Испании. Диктатор Франко задумал его казнить.
Газета «Правда» постоянно давала материалы о ходе дела. Прогрессивная международная общественность протестовала. Впрочем, не только прогрессивная. За пламенного борца просили у Франко папа Иоанн ХХIII и президент США Кеннеди. Но каудильо всё же не внял, хотя помилованием мог бы показать, что режим его не такой уж «людоедский». Хулиана Гримау казнили.
Много позже, читая о тех событиях, я понял, что упорство Франко было не столь уж безосновательным. В 1935 г. 24-летний Гримау начинает работать в полиции Барселоны как представитель «левых республиканцев», а в 1936 г. вступает в компартию. И борется он не столько с уголовниками, сколько с «врагами народа». Будучи убежденным сталинистом, он выявляет троцкистов и агентов «пятой колонны» в рядах Интербригад, громит ПОУМ – марксистскую партию антисталинского направления.
К началу 1938 г. в Испании появляются сотни тюрем под названием «чекас» (аналогия ясна). Гримау один из тех, кто отправляет туда людей. И там они попросту пропадают. Речь идет о смертельных пытках и бессудных расстрелах. Гримау приобретает репутацию «кровожадного убийцы». Всё это, конечно, Франко прекрасно знал.
Наделив нашего Грибанова такой кличкой (которая, помнится, ему даже понравилась), я будто предугадал, что позже «Хулиган Гримау» войдет в перечень самых отъявленных «идеологических опечаток» советской прессы – вместе с «Марксизмом де Садом» и «оберштурмбанфюрером СССР».
ОСТРЯКИ
Начало 60-х. Это было время остроумных молодых людей, не лезущих за словом в карман. Остряки. Технократы, любимцы НИИ. Пример для подражания одного пятиклассника…
Токсово, Кавголово, горнолыжный слалом. В электричках они всегда стояли в тамбуре, обсуждая достоинства фирменных лыж и ботинок. Каста. Элита. На горах они лениво замирали, опираясь на палки. Изредка «слаломали» вниз метров на 15–20 и снова неспешно поднимались на точку.
Зимние отпуска – непременные Теберда, Домбай, Терскол. Летние – Черноморское побережье Кавказа, но не в домах отдыха или в частном секторе, а палатки неподалеку от моря (все помнят фильм «Три плюс два»).
Из этой среды, как из питательной почвы, вырос КВН. Не тот, который сейчас. Но кто ж тогда предполагал, что молодой инженер Масляков, приданный в качестве соведущего опытной дикторше Светлане Жильцовой, организует из всего этого собственное предприятие с пожизненной рентой? Помнится стишок одной из команд того времени: «Мужичок-маслячок, приталенный бочок, стрижена головка…»
Их юмор был не заготовленный – ситуационный.
Я хорошо помню одного из них. Аркашка Дружинин, старший пионервожатый. В него был влюблен весь наш лагерь. Все ждали, когда он откроет рот и уже заранее начинали прихахатывать.
Позже я встретил его, когда пришел работать в НИИ, от которого был тот ведомственный пионерлагерь. Начинались 80-е.
Это был уже довольно потертый жизнью человек. Начальство не знало, куда его пристроить. Как инженер он давно дисквалифицировался (что началось, видимо, гораздо раньше, не зря же его отпускали на целое лето работать в пионерлагере). Вот и был он постоянным «освобожденным» – по профсоюзной линии. По комсомольской было уже поздновато.
Однажды я заговорил с ним, напомнил о тех веселых днях. Он узнал меня, но разговор этот воспринял довольно вяло. Не слишком-то хотелось ему толковать с бывшим пионером, свидетелем времен его полета и блеска.
Прошло еще 40 лет. Пятикласснику уже под 70. Где они, эти остроумцы, сейчас? В основном – понятно, где. Время их никогда не повторится…
БЕЛАЯ ДАЧА
«Белая дача» – мрачноватый финский дом с башней, мыза, примерно в получасе ходьбы от станции Заходское Выборгского направления (до 1948 г. посёлок носил финское название Лоунатйоки). Стоит особняком в лесу. Построен около 1908 г.
В 60-х его арендовал ленинградский ЦНИИ «Гранит», где работала мама (в разные времена институт носил различные названия, а тогда был номерным «ящиком»). Выезд детей сотрудников группами на зимние и весенние каникулы. Летом – сдача комнат сотрудникам с детьми. Так что довелось там пожить и зимой, и летом.
Природа замечательна – сосновые грибные боры, озёра, речки с форелью, налимчиками и раковинами-жемчужницами. Из подросткового опыта: форель хорошо ловилась на ночные «поставушки» – полметра лески, прикрепленной к рогульке, тяжелое грузило, крючок с пучком дождевых червей. Втыкаешь оснащенную рогульку вечером под берег, а наутро бежишь проверять.
Как-то раз пошел проверять вечером, а когда возвращался, навстречу по дороге шли туристы с поезда, на Красноперское озеро, с рюкзаками и палатками. Я гордо нес крупную форель на виду. Вдруг один парень сказал своим: «А давайте-ка, отберем рыбину у этого рыбачка!..» А я-то ждал слов удивления и восхищения моей удачей.
В лесу можно было наткнуться на ледники – подвалы из гранитных, грубо отёсанных глыб, – всё, что осталось от домов.
Натыкался там и на полукруглую парадную лестницу, ведущую в пустоту. Как потом вычитал, эта лестница осталась от особняка петербургского банкира Биенковского. Его жена по имени Тереза-Елизавета жила там до 1939 г.
Это была уже независимая Финляндия. На своих дачах, территориально оказавшись заграницей, нищенствовали доживающие свой век петербургские аристократы, интеллигенты и прочие «бывшие».
В начале декабря 1939-го, заслышав канонаду (нападение СССР на Финляндию), старуха-банкирша в возрасте за восемьдесят, встав на лыжи, попыталась уйти в финский тыл, но ее поймали. А позже использовали в пропагандистских целях, заставив написать статью «Большое спасибо Красной Армии» (с подзаголовком «Письмо финской крестьянки»).
Поселок Лоунатйоки переживал свой расцвет с начала позапрошлого века и до 17–19-го годов прошлого. Здесь были особняки и виллы петербургской элиты, православная церковь, санаторий, колбасный заводик, летний театр, где играли заезжие труппы. Ходили даже конка и свой паровичок с вагонами. Были хорошие дороги, сохранившиеся еще в 60-х гг.
Впрочем, с начала этого века пошла «новая волна» – боры вырубаются, строятся загородные «замки» уже для новой «элиты».
БЫВАЙ, СМУГЛЯВАЯ…
Был такой белорусский пиит – Аркадий Кулешов (1914–1978). Народный поэт Белорусской ССР, дважды лауреат сталинских премий, и т.д. и т.п. О его переводе на белорусский язык «Медного всадника» язвительный Михаил Дудин пошутил: «У тебя, Аркаша, лучше, чем у Пушкина получилось…»
Несмотря на то, что Кулешов написал множество «правильных» стихов и поэм, на то время актуальных, остался он в памяти потомков стихотворением «Алеся», которое написал лет в 15–16. Зазвучало оно всенародно после переложения на музыку и исполнения «Песнярами». Повествует о несбывшейся, естественно, юношеской любви.
Эта «любовь» будущего народного поэта была года на 2–3 старше него. Однажды, когда Кулешову было уже за 60, а песня стала суперпопулярной, какой-то телеканал решил устроить «встречу сквозь года». Разыскали Алесю, работавшую где-то в глубинке на почте. По бедовому замыслу телевизионщиков, Кулешов должен был стоять в очереди и внезапно появиться в окошке перед бывшей возлюбленной. Ее не предупреждали, – как бы розыгрыш, довольно, надо заметить, жёсткий.
Кулешов согласился было, но в решающий момент, когда до окошка оставалось совсем немного, сбежал. Сказал потом, что не может вместо юношеской любви увидеть незнакомую старушку. «Встреча сквозь года» не состоялась…
СЛОГАН
В 90-х годах я сдружился с новой, быстро ставшей популярной в Петербурге, а ныне уже несуществующей газетой «Час Пик». А точнее, с одной журналисткой этой газеты. Тем более, снимала она жильё на проспекте Энергетиков, через несколько домов от меня. Даже упомянул ее в рассказе «Наша родина – проспект Энергетиков».
Давал ей свои материалы, и они неизменно появлялись на страницах газеты. Звал на различные литературные мероприятия, до которых был тогда охоч. Она, как любительница фуршетов, приходила и потом давала информацию об этих тусовках.
В то время были в чести длинные заголовки с бойким уклоном. Например, после посещения какого-то вечера японской поэзии, взращенной на местном гумусе, журналистка дала своему материалу такой заголовок: «По Москве ходят танки, а мы читаем танки». Шел 1993 год.
На этом энтузиазме я и предложил редакции стихотворный слоган для какой-нибудь глубинной полосы. На злобу, так сказать, дня:
Ждали – свежая волна! Пригляделись – из говна…
Внезапно они буквально загорелись: дадим на первую полосу в ближайший номер! Но потом благоразумие всё же взяло верх, горячие головы охолонули, и слоган на страницах «Часа Пик» так и не появился. Ни на первой, ни на какой-либо другой полосе.
А жаль. Все последующие годы, по моему разумению, он актуальности не терял…
СЛЕДОВАТЕЛЬ
В середине 90-х годов вызвали меня к следователю по делу о газете «Невский глашатай», в которой я тогда работал. Помню, это было на Лиговке, недалеко от Московского вокзала.
К делу было притянуто и российское телевидение в его петербургской ипостаси. Его (дело) видимо посчитали настолько важным, что пригласили следственную группу из Пскова, т.к. на наших городских пинкертонов якобы могло быть оказано «давление».
И вот сидит передо мной молодой круглоголовый паренек с усиками. Внешне похож на одного актера второго плана, изображавшего следователей в советских фильмах о милиции. Однако до тех образцовых персонажей ему явно далеко…
Вид у него был сильно похмельный. Под правым глазом красовался свежий синяк (видимо, кто-то ему накануне навесил с левой руки). В одежде тоже легкий беспорядок. Вырвался, видимо, из дому, большой город, то да сё…
Он сидит передо мной (вернее, я перед ним), правая рука у него локтем на столе, ладошка прикрывает фингал. Изображает задумчивость над бумагами. Я отвечаю на его вялые вопросы. Но по обстоятельствам дела «показать» ничего не могу – не принимал, не передавал…
И появляется у меня мысль – ведь это я в своем нормальном, не похмельном виде, не битый, должен бы сидеть здесь в качестве следователя. А он в своем нынешнем обличье как раз и есть готовый подозреваемый… (Но, конечно, не по экономическому делу, а по какой-нибудь бытовой «хулиганке».)
В общем, помучались часок, подписал я ему протокол, и разошлись.
90-ЛЕТИЕ «ПРЕТЕНДЕНТА»
23 марта 2021 г. исполнилось 90 лет со дня рождения Виктора Корчного (1931 – 2016). Для меня он входит в тройку великих неудачников, которые чуть-чуть не стали чемпионами мира по шахматам (первые два места, конечно, занимают австриец Шлехтер и Давид Бронштейн).
В 1978 г., во время матча с Карповым, советская пресса называла Корчного обезличенно – «претендент» (до недавнего времени существовал у нас и еще один обезличенный – «блогер»).
В Ленинградском Дворце пионеров 13-летний Витя записался сразу в три кружка – литературный, музыкальный и шахматный. Победили шахматы, где не важны дефекты речи при мелодекламации и наличие собственного пианино дома.
Интересен эпизод о встрече Корчного в Америке со Светланой Аллилуевой из его книги «Шахматы без пощады».
«Однажды, зимой 1980–81 года мне позвонила дочка Сталина, Светлана Аллилуева, и пригласила к себе. Как ей удалось найти мои координаты – не знаю; вероятно, у нас оказались общие знакомые. Дочь Сталина жила в то время в окрестностях Нью-Йорка. Я приехал на поезде. От станции она подвезла меня к себе домой на машине. (…) Светлана испытывала страшный гнет ответственности за преступления, совершенные Иосифом Джугашвили-Сталиным. Вот пример: “У меня много друзей в Западной Германии”, – говорит она. “Ну, поезжайте туда, повстречайтесь с ними”. “Но как я могу?” “Что вы, – говорю я, – ведь это сейчас самая демократическая страна в мире!” “Да, но ведь она разделена!” “Ну и что?” “А кто в этом виноват?!”
Пришла из школы дочь Светланы. Она сидела тихо и не обращала никакого внимания на наш русский говор. Мать общалась с ней по-английски, притом, что английский язык Светланы был не слишком богат и фонетически не очень чист. Почему она не учила дочь русскому языку? Из опасения, что и на внучку падет проклятие за злодеяния ее деда? Нет, нелегкая доля выпала наследникам тирана XX века…»
Мой институтский одногруппник Леня Беляев, кандидат в мастера, вращавшийся в шахматных кругах, рассказал мне байку, родившуюся во время матча в Багио. Когда счет был 5:2 в пользу Карпова, председатель шахматной федерации СССР космонавт Севастьянов полетел на Филиппины поздравлять победителя (матч шел до шести побед без учета ничьих). Лететь надо было с длительными пересадками. На первой, где-то во Владивостоке, ему сообщили, что счет стал 5:3. Когда приехал в Манилу, счет стал 5:4. Пока добрался до Багио – 5:5…
Корчной играл до последних дней. Получал приглашения и выезжал на турниры из маленького швейцарского городка Волен, где провел последние годы жизни и где его хорошо знали. Он так и не наигрался…
ГРОССМЕЙСТЕР И ПИАНИСТ, ИЛИ НАОБОРОТ?
Как-то раз играл в шахматы по интернету с одним немцем, и он спросил: «Вы знаете гроссмейстера Д.? – он русский, чемпионом Германии был…» – «Нет, – написал, – знаю “старых мастеров” – Спасского, Корчного, Тайманова…»
Марк Тайманов (1926–2016) был профессиональным концертирующим пианистом. Собственно, и в шахматы попал случайно, зайдя от нечего делать в шахматную секцию Ленинградского Дворца пионеров после занятий музыкой. Видимо, в отличие от Корчного, у него дома было пианино.
После его поражения 0:6 в претендентском матче от Фишера (последнему приписывают слова «Я ему доказал, что он только пианист», а Тайманов впоследствии выпустил книгу «Я был жертвой Фишера») неприятности у него только начались. По возвращении у Тайманова изъяли на таможне книгу Солженицына. Говорят, знакомый начальник таможни сказал ему доверительно: «Марк Евгеньевич, да если б вы у Фишера выиграли, я бы вам полное собрание Солженицына сам до машины донес!»
Начались проработки – и на идеологическом, и на шахматном фронтах. Мог лишиться стипендии, быть исключенным отовсюду, и т.п. Спас его, отчасти, Бент Ларсен, также проигравший Фишеру 0:6…
Есть анекдот, приписываемый Ростроповичу.
– Вы знаете, у Солженицына большие неприятности…
– ???
– У него на таможне нашли книгу Тайманова «Защита Нимцовича»!
РОКОВАЯ ДАТА
Мама умерла 5 февраля 2020 г., день в день на 25 годовщину смерти отца, умершего 5 февраля 1995 г. Умерла вечером, помянув его вместе со мной днем, съев последний в своей жизни мандарин и отказавшись от глотка коньяку.
А недавно, пересматривая бумаги об ее отце, моем деде, Иване Евграфовиче Травкине, обнаружил в прокурорском ответе на запрос о нем, что был он арестован 5 февраля 1940 г. В декабре того же года осужден, и в 1942 г. умер в лагерях, в Коми.
С этой даты – 5 февраля – и пошли все беды их семьи. Бабушка осталась одна с четырьмя детьми на руках, денег не хватало. Пришлось переехать в меньшую квартиру. Снять на лето дачу в Мариенгофе, как в прошлые годы, стало уже не по карману. Маму с младшим братом Веней в начале каникул в 1941 г. отправили к родственнику в Калининскую область. Но тот вскоре после начала войны выставил их из дому, отправив к другим родственникам за несколько десятков километров.
Так начались их скитания по оккупированным территориям, брат пропал без вести. Всё это она описала в своих «Воспоминаниях о войне», опубликованных в журнале «Звезда» уже после ее смерти (№1 за 2021 г.). Ее средняя сестра Вера умерла через год после окончания войны от туберкулеза, приобретенного в эвакуации.
Вот так – пятым февраля началось, им же ровно через 80 лет и закончилось. Осталось только ждать – проявит ли себя вновь эта дата…
2020, 2021
Опубликовано в Крещатик №3, 2021
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!