***
Как я любил их! Но хлынула пена
Новых волнений и нынешних нужд.
Чувствую, что становлюсь постепенно
В сумрак ушедшим всё более чужд.
Прежде всего, я намного их старше,
И на далёкую жизни зарю
Из темноты, с высоты патриаршьей,
Как на пролог чуть наивный смотрю.
Нет, не прощусь, не расстанусь я с ними,
С теми, что в жизнь проводили юнца,
Но остаются они молодыми
И ничего не поймут до конца.
***
Ты в погоне за призраком славы
И за тенью последней любви,
Ну а там поднимаются травы,
Их цветенье, попробуй, прерви!
Вновь полягут волной приувялой,
Всё под снегом замрёт до весны.
Ничего и не нужно, пожалуй,
Кроме зелени и желтизны.
И не надо судьбы знаменитой,
Лишь растения детства верни!
Но опять на могильные плиты
Осыпаются тихо они.
***
Был детский плач невыносимым,
Теперь в нём брезжит жизнь моя.
Прильнув к своим летам и зимам,
Любовно вслушиваюсь я.
Вот у соседей, в час рассвета
Зовущее к началу дня
Нытьё томительное это
Живит и радует меня.
И сквозь текучие виденья
В сознанье возникает вдруг
То, что давалось от рожденья
И перешло из звука в звук.
***
Над бездною стоял на дикой крутизне,
Где весь Большой Кавказ покачивался шатко,
И с детством в этот миг смешались, как во сне,
И первая любовь и воздуха нехватка.
Куда-то за угол вплывали облака,
На выступах застыв, задумались архары,
Из гулкой глубины звала меня река,
И сердца слышались тяжёлые удары.
Куда рвалась душа, как лошадь без удил?
Кто удержал её, какое Провиденье?
Зачем-то к пропастям себя я подводил.
Я и теперь ещё в паренье и в паденье.
***
Изменились отца фотоснимки
И теперь по-иному видны,
Словно гаснут черты невидимки,
Проступившие из желтизны.
Или вправду меняются лица,
Оттого, что томятся в плену,
Зорким душам не дав отдалиться,
Без остатка уйти в глубину.
Мне ещё предстоят перемены,
Вспять пойдут в развороте своём
Эти годы, густы и мгновенны,
Чтобы стать остановленным днём.
***
Я тронул камень, он и выпал,
Вдруг вывалился с жалким всхлипом
Из древней крепостной стены.
Немедля выползли мокрицы,
А камень катится, искрится,
Речной коснулся быстрины…
Во мгле, где прежде боги жили,
Орлы раздумчиво застыли,
Река не уставала течь.
Но Тот, кого не стали слушать,
Пришёл минувшее разрушить
И вам принёс не мир, но меч.
***
В те времена принцесс портреты
Везли порой на край земли,
Чтоб, сребролюбьем подогреты,
На них глядели короли.
Но в размышленья о приданом
Соблазна томные цвета,
Являясь в блеске богоданном,
Переносила красота.
Конечно, малость приукрасил
Художник истину, а всё ж
Роскошен жар фламандских масел,
И пыл Флоренции хорош.
И долговечны краски эти,
И вот в плену своих времён
Всё верен я Елизавете,
В Марию нежную влюблён.
***
— Скажи мне, ты взялась откуда?
Недавно и почти вчера
Вот это плачущее чудо
К нам выносила медсестра.
И вот уж волею природы
Растёт и, прыгая, звеня,
Смеясь и отнимая годы,
Бежит ко мне и от меня.
Душа
«Прости меня!» сказать пора бы,
Но велика моя вина,
И знают персы и арабы:
Не будет у геенны дна.
Отговорюсь каким хадисом
И чьим сочувствием спасусь?
Бежать бы к шорцам, к черемисам,
В полуязыческую Русь!
И, если приговор условен,
Всё ж больше, чем пред всеми, я
И без прощения виновен
Перед тобой, душа моя!
А ты, не ведая о гневе,
Презрев пристанище твоё,
С улыбкой, как дитя во чреве,
Глядишься в инобытие.
***
В ликующей одышке перевала,
Или в чаду удачи… Да, бывало
То счастье, для которого живём.
Или, когда по липовой аллее,
Одной недугом сладостным болея,
Пошли мы, взявшись за руки, вдвоём.
Иль позже, в одиночестве, на зное,
В Бишкеке, или, может быть, в Ханое,
Иль в Индии на берегу морском,
Я произнёс: «Остановись, мгновенье!»
Но время, словно ветра дуновенье,
Не слушалось и хлынуло песком.
***
Как море падает на камни
И тотчас прочь бежит от них,
Бывала изредка близка мне,
И плеска ропот не утих.
Потом недуг, потом больница,
Протекших лет водораздел,
И вот приехала проститься…
Как будто берег обмелел.
Что это — всё, мы знали оба,
Здесь одного хотелось ей —
Оставить не виденье гроба,
А память редких, бурных дней.
Всё вновь склоняюсь сиротливо
Над тем, что не вернётся вспять,
Как будто море в час отлива
Молю меня не забывать.
***
Для тебя теперь живу
И не знаю — снится,
Иль возникла наяву
Эта баловница.
Ранней радуясь весне,
Обогнав мальчишку,
В жизнь, неведомую мне,
Ты бежишь вприпрыжку.
С каждым днём на эту прыть
Глядя чуть усталей,
Я хотел бы не дожить
До твоих печалей.
Опубликовано в День и ночь №6, 2018
