СВЯТАЯ ЖЕНЩИНА – ОГОНЬ
Подаренная духом Ворт,
добра земля моя родная,
Над ней искрится солнце, свет
лучей бросая в синеву.
Святая женщина-огонь,
под ним, счастливая, взросла я,
Святая женщина-огонь,
его надеждами живу…
Когда из дома выхожу,
что лаской и покоем дышит,
Сах надевая, выхожу.
он вырывается из рук —
Его узорную полу
день дуновением колышет
Узоры яркие бегут,
огнем играя на ветру.
Я надеваю свой платок,
в снегах позёмкою повитых,
Узоры кисточки его
колышутся передо мной.
Я вижу жизнь земли родной
с семи сторон её открытых,
Глазами ясными вобрав
всю прелесть красоты земной.
Теченья вод моих таят
источники семи мелодий,
Всем сердцем восприемлю их,
чьим тихим ладом дорожу.
Святая женщина-огонь,
так я живу в своей природе,
Святая женщина-огонь,
её дорогами хожу.
Когда вхожу в своё жильё,
не ущемлённое углами,
Сажусь — к сородичам своим,
покоем дышит мой изгиб…
Красивыми руками я,
словно лебяжьими крылами,
Красивыми руками я,
как плавниками обских рыб,
Творю ветвящийся узор,
вернее, множество узоров,
Святая женщина-огонь,
я украшаю всё вокруг.
Сородичи,
я не таю
прекрасное от ваших взоров,
Святая женщина-огонь,
всем ханты я, по сердцу, друг.
Их золотые думы в песнь
любви и радости впишу я,
Сплетая в ожерелье их,
я сокровенное творю.
Святая женщина-огонь,
так о возвышенном пою я,
Святая женщина-огонь,
так об извечном говорю.
Подаренная духом Ворт,
добра земля моя родная,
над ней искрится солнце, свет
лучей бросая в синеву.
Святая женщина-огонь,
так о родной земле пою я,
Святая женщина-огонь,
её заботами живу…
АННЭ
Анне Митрофановне Коньковой,
мансийской сказительнице
Обегающий стадо,
Испуганный зверь —
Нет, не так я живу, моя Аннэ, поверь!
Зверь — забредший, трусливый,
Могучий едва ли,
Что от шума любого, от стука дрожит,
Не такою на Землю меня посылали, —
Посылали меня, невеликую, — жить!
Вьются тропы, ветвясь, как оленьи жилы,
Протоптали их предки…
Кровиночка их,
Никогда я, дичась, в стороне не кружила
От их жизни нелёгкой,
от стойбищ людских.
Я — с землёю мансийскою, что б ни случилось,
Так впиталась в меня она!
Жарко вдвойне:
Моё сердце, оттаяв, в неё просочилось —
В мою добрую, честную землю,
Аннэ.
Жизнь меня обнимает за слабые плечи,
Утешает,
И вот, не кляня неуют,
Расстелила, Аннэ, я оленью печень
Там, где люди мои и живут, и поют.
О, Земля моя!
Пусть беспокойство не точит
Мои думы,
Они коренятся, вечны,
В каждой речке Конды,
в каждой светлой проточке,
В каждой веточке юной и древней Конды.
Я — от рек её!
Неудержимы и быстры,
В каждой капле воды — глазки крови моей,
И — мои же! — летят вдохновенные искры
Над домами родных,
дорогих мне людей.
И земля, та, мансийская, стала мне близкой,
И, Аннэ, за лишения жизнь не виня,
В тёплом образе куклы народной,
м а н с и й с к о й, —
Видят в бисере и украшеньях меня.
Жизнью битая,
всё ж не живу я обидой,
Хоть, Аннэ, постоянной и твёрдой слыву,
В серебре мои тёплые волосы —
вид мой,
Это так я красивая рядом живу
С вами люди!
Пусть доля на горе обильна,
Всё я вынесу, ибо, лелея своё
Постаревшее, —
неутомимо и сильно
Бьётся, как у ребёнка, и сердце моё.
Пусть утратили зоркость глаза мои,
знают,
Что они чистотой — от мансийских озер,
С детской жадностью мир этот росный вбирают,
Да, Аннэ, словно детский восторженный взор…
Как в ковёр, я вплетаю, родная природа,
Твои тёплые краски,
их чудом дышу,
Все семь образов жизни,
семь дузов народа
Манси —
в сказках своих я опять воскрешу.
О, большая Аннэ, ты обретшая славу,
Так пою я,
вот песни мои, на виду.
О, Аннэ, ты народу по доброму нраву…
Так свой сказ я от чистого сердца веду.
Переводы с хантыйского Николая ШАМСУТДИНОВА
СЕРДЦЕ МАТЕРИ
В. И. Вагатовой
Как бы деревья шумели зелёной листвой,
Если б они не имели корней под собой?
Как бы цветы у подножья деревьев цвели,
Если бы не было вовсе земли?
Как бы узнали все люди, что Солнце взошло,
Если б оно не дарило свое нам тепло?
Да, никому никогда эту жизнь не начать —
Дверь в белый день не открыть,
если это не сделает Мать!
Сердце у Матери красного Солнца теплей,
Ну а забота о детях — бескрайней дороги длинней…
Сыщется ль в мире любви материнской цена?
Честь бескорыстна, которая жизни равна.
Строгая совесть, которая ласки нежней.
Вечная песня, которая смерти сильней!
МУЖЧИНА ПРИЕХАЛ
Жизнь — дорога через тундру.
Хорошо бегут олени!
А возница сам походит
на оленя-вожака…
И несётся вдаль упряжка
Вдоль урманов и селений,
И сидение на нарте
Сплетено из ивняка.
Бьют бубенчики игриво,
Каждый шаг встречая звоном.
И, как мох, черны возницы
и усы, и борода…
Мчит упряжка через годы —
После долгих перегонов,
Словно снежный ком на ели,
Станет голова седа.
Три стремительных оленя
Вдаль несут упряжку эту,
Чтоб потом, когда сомкнётся
Вслед за ними окоём:
— Как красиво жил мужчина,
Как проехал он по свету
На своей счастливой нарте… —
Говорили бы о нем.
СОЛДАТ ИЗ КАМНЯ
Для солдата из гранита стало солнышко костром.
Голубое небо — крыша.
Лес зелёный — это дом.
Кровь, что вытекла из раны,
Приняла Земля, как мама.
Дух в себя вобрал народ,
Память в сердце сберегая,
От врагов её спасая,
Пусть в веках солдат живёт!
Хоть из камня он, но всё же
Он весне прийти поможет,
Той, что сам когда-то спас…
Непременно лёд растает
И ручьём весёлым станет,
Зазвенит в урочный час.
В этом звоне, в перекатах,
Слышу я слова солдата,
Несказанные слова:
— Будьте на меня похожи,
Вы ведь все солдаты тоже…
Жизнь прекрасна, жизнь права!
Не жалейте сердца силы
Для Земли родной и милой,
Для своих родных людей.
Даже если вас не станет,
Вас Земля добром помянет,
Сыновей и дочерей.
Пусть Земля залита кровью,
Человек живёт любовью,
В ней бессмертным может стать…
Зацветут цветы, и снова
Жизнь, что кажется суровой,
Будет праздником дышать.
Пусть растут спокойно дети,
Мой народ живёт на свете,
Мне определивший век,
Равный возрасту гранита,
Что стоит, ветрам открытый,
На виду стоит у всех…
Для солдата из гранита стало солнышко костром.
Голубое небо — крыша.
Лес зелёный — это дом.
Но под каменной бронёю бьётся сердце у него,
Что сияет ярче солнца для народа моего.
Переводы с хантыйского Александра КЕРДАНА
Опубликовано в Паровозъ №7, 2018
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!