Квест
По базару шёл странно одетый человек. На нём был фрак с протёртыми до дыр локтями и новенькие джинсы. Болотные сапоги у него на ногах покрывал толстый слой грязи сочного фиолетового цвета.
Остановившись возле лотка с овощами, чудак проговорил:
— Я робот из будущего. В нашем времени все увлечены виртуальной игрой «Глобал историк». В ней смоделирована жизнь людей минувших веков, быт наших создателей. Хорошему игроку следует много знать о прошлом и уметь действовать в сложных обстоятельствах.
Немногие добираются до высшего, восьмидесятого уровня. А я стою на его пороге, и мне остаётся лишь выполнить главный квест. Он единственный делается не в онлайне, а в реальном мире. Из всех возможных вариантов я выбрал связанный с вашим временем.
Рыжеволосая торговка глядела на болотники. Всё никак не могла сообразить, где посреди засушливого лета можно найти столько грязи.
— Вы поняли полученную от меня информацию? — поинтересовался странный человек.
— Конечно.
— Вам походит моё предложение? Оно взаимовыгодное.
Торговка пожала плечами и крикнула:
— Миша, иди сюда! Глянь, какое чудо в перьях притопало!
От соседнего лотка подошёл дюжий охранник и поинтересовался:
— Буйствуем, значит?
Робот вытащил из кармана джинсов толстый бумажник, вынул из него несколько купюр и молча сунул стражу порядка. Забрав деньги, Миша немедленно утратил всякий интерес к происходящему у лотка и удалился.
— Тебе чего, собственно? — спросила торговка.
Манипуляции с бумажником её сильно заинтересовали.
— Для выполнения квеста мне следует купить на рынке килограмм яблок,— объяснил робот.— Учтите, главное условие — точность. Возможные колебания веса — два грамма в плюс или минус. А оплатить покупку надо копейка в копейку. Понимаете?
— Придирчивые нынче клиенты пошли… Значит, килограмм?
— У меня только одна попытка,— сообщил робот.— Вторая для меня невозможна, поскольку путешествия во времени требуют большого расхода энергетических ресурсов. Осознаёте? Провалив задание, я впаду в депрессию. Вероятно, меня даже придётся пересобрать.
— Так будешь покупать?
— Сначала следует обеспечить условия выполнения квеста. Всё необходимо выверить до мелочей.
— Это как?
Робот провёл рукой над лотком. Лежавшие на нём фрукты и овощи на мгновение приобрели оранжевую ауру.
— Вот,— довольно сказал он,— на товаре с вашего лотка больше нет и пылинки. Чистый вес.
— Ты что сделал? — грозно спросила торговка.
— Понимаю. Мои манипуляции плохо скажутся на вашем бизнесе.
Я готов оплатить потери, прибавив к ним и компенсацию за возможный моральный ущерб от общения со мной.
Робот вновь достал бумажник, вынул из него десяток купюр и отдал их торговке.
— Хм,— сказала та, внимательно осмотрев деньги.— Так что надо?
Ещё одно движение руки — и стоявшие на лотке весы ненадолго обзавелись салатового цвета аурой.
— Очередной этап подготовки,— объяснил робот.— Они были сбиты на пятьдесят четыре грамма, а теперь показывают точный вес. Не пугайтесь, через полчаса этот прибор измерения перенастроится привычным вам образом.
— Да что ты себе позволяешь?
— И последнее,— заявил робот.— Вы должны беспрекословно выполнять все мои указания. Вот вам дополнительная плата за понятливость.
Он выдал очередную порцию купюр.
— Чего делать-то? Объясни.
— Нужно взвесить килограмм яблок, подобрать фрукты с точностью до грамма. Вот эти мне нравятся больше.
Покупатель показал пальцем на ящик, стоявший на краю лотка.
Тихо хмыкнув, женщина взялась за работу. Минут через пятнадцать весы показали ровно килограмм, тютелька в тютельку.
— Отлично,— воскликнул робот.— Теперь вы обязаны взять с меня за них плату. Назовите её.
Сумма была озвучена.
— Неправильно. Вы ошиблись на пятнадцать рублей сорок копеек.
— Ох, извини,— торговка смутилась.— Я машинально.
— Назовите ещё раз, правильно.
В этот раз всё сошлось.
Отсчитав деньги в пухлую, покрытую веснушками ладонь, робот вытащил прямо из воздуха прозрачный пакет и осторожно переложил в него купленное.
— Чудо! — воскликнул он.— Наконец-то я завершил этот квест! Осталось только вернуться домой и доложить о выполнении. Здравствуй, восьмидесятый уровень!
— Это всё? — поинтересовалась продавщица.
— Да, конечно!
— Тогда… хм… прекрати покупателей отпугивать. Мотай отсюда.
— Поскольку нам не разрешено переноситься во времени при свидетелях,— сообщил гость из будущего,— я отправляюсь искать для этого подходящее место. Прощайте, любезная!
Весело насвистывая, он двинулся прочь. Глядя ему вслед, торговавшая за соседним лотком мёдом толстуха сказала:
— Интересный мужчина этот робот. И деньги есть. Жаль, больной на всю голову.
— Точно,— откликнулась рыжеволосая.— В первый раз вижу человека, который говорит о яблоках, а покупает персики.
Приключенец
— А если события становятся банальными, неинтересными?
— Тогда за работу берусь я.
— А как вы определяете…
Договорить журналистка не успела. Церемониймейстер с плотницким метром в руке зычным голосом объявил:
— Сказочный приключенец — к его величеству!
Грянули трубы. Стражники взяли на караул. Журналистка рванула из сумочки фотоаппарат.
А приключенец уже шёл к двери. Он чувствовал, как в груди у него словно бы концентрируется неприятный холод страха.
Это унизительно, решил он. Ведь ему много раз приходилось совершать предосудительные поступки, и ничего он при этом не боялся.
Даже в самый первый раз. А вот сейчас, чинно вышагивая к двери в тронный зал, оробел. Скверно-то как…
Ему вспомнилось лицо Иванушки-дурачка номер 38. Видел он его мельком, со всех ног удирая прочь. Лицо человека, купившего за большие деньги заговорённую и чертовски дорогую стрелу, улетевшую в сторону от заветного болота. Для этого хватило лишь слегка толкнуть его руку, когда он спускал тетиву.
Имело ли значение тогда, что кричал ему обманутый в своих ожиданиях жених? Вопли погнавшихся за приключенцем по его приказанию холопов? Собственное дыхание, рвущееся из груди?
Всё заслонил момент выбора, наполненный адреналином, превративший его в человека, способного умышленно причинить вред ближнему. Во имя неожиданного развития сюжета. А иначе их мир станет писателям неинтересен, захиреет, а потом и вовсе перестанет существовать. То есть фактически, толкнув Иванушку под руку, он спас целый мир от уничтожения.
Дверь распахнулась, и открылся длинный, ведущий к тронному залу коридор. И опять охранники с протазанами, автоматами и трансглюкаторами в руках. Поспешно уступающие дорогу лакеи, дама в кружевах и водолазном шлеме, стайка пажей в тигровых шкурах и на ходулях, крупный бобёр в цилиндре, при монокле и с дымящейся сигарой в лапе. Сменяющие друг друга, словно соперничающие, запахи ладана, сирени, свежего кофе и доносящаяся откуда-то сверху лёгкая, можно сказать — задумчивая, музыка.
Он шёл, осторожно ступая по роскошному ковру, как и положено по дворцовому этикету, вышитому крупными буквами алфавита, обильно засыпанному обрезками киноплёнки.
Орден благословения великого бога-автора! Самая почётная награда в мире. Он видел её несколько раз, но даже представить не мог, что когда-нибудь получит. Честно говоря, в это не верилось до сих пор.
Ему, человеку, с таким количеством преступлений на совести, за спиной у которого тридцать пять лет усердного служения злу. Не обязательно каждый раз, но чаще всего ему. А как иначе придать сюжету занимательность, сделать его острым и захватывающим, кроме как устроить главному герою большую пакость?
Какую? К примеру, угнать из-под носа у Золушки-56 тыкву-карету, тем самым лишив её возможности попасть на бал. К чему это привело?
Месяц спустя мачеха и её дочки погибли в неожиданно вспыхнувшем пожаре. Осматривавшие сгоревший дом констебли объявили Золушку поджигательницей. Это не понравилось жителям деревни, в которой всё происходило. Они восстали, и волнения охватили всю страну прекрасного принца-56. Тот столкнулся с Золушкой во время штурма своего замка. Схватка на шпагах закончилась тем, что принц получил шикарный шрам во всю щёку и влюбился, как мальчишка. Явно не без взаимности, поскольку прекрасная предводительница восставших спасла его из горящего замка. И исчезла, потеряв ботфорт…
Если пользоваться простой арифметикой, то он, приключенец, в очередной раз спас мир, но не на его ли совести тысячи погибших в той войне? И никуда от этого не денешься. Так же как и от завершения истории с тремя поросятами, которым на свою беду помог Синдбад-мореход. Так же как и от зрелища Карлсона-42 уходящего зигзагами от цепочки разрывов зенитных пушек в цепких лучах прожекторов.
Сотни и сотни подобных историй хранились в его памяти. Чего только стоит год, когда его откомандировали в Карибское море, к пиратам, на инспекцию сюжетов разбоя. А была и эпопея, начавшаяся с так некстати полученного вампума вождя могикан.
Тридцать пять лет!
Приключенец невольно вздохнул. И тут же шагнул в сторону, чтобы обогнуть парочку, одетую весьма легко. Забыв обо всём, они стояли, обнявшись, не в силах оторвать друг от друга глаз.
Вот у кого не жизнь, а малина, подумал он, так это у приключенцев любовных романов. Без лишней суеты знай себе устраивай препятствия на пути влюблённых. И никакой излишней жестокости.
Спокойная, почтенная работа. Ни малейших угрызений совести, поскольку парочка неизбежно встретится и соединится. А тут… Да, сказки бывают очень добрыми, но частенько в них кровищи просто по колено, а уж головы отрубленные катятся, словно шары в боулинге.
Даже приключенцам от фантастики — и то легче. У них жертв и трагедий хватает выше крыши, но там… как бы это сказать?.. и кровь, и преступления какие-то ненастоящие, что ли. Да и трудно переживать гибель легионов зеленокожих чудовищ, нежити, мутантов. А вот если умирают люди из сказок, совесть тотчас просыпается и делает стойку.
Может, стоило скрыть свой дар, когда он только ещё проявился?
Однако откуда приключенец мог знать, чем это обернётся? И легко было поддаться соблазну похвастать увиденной желтоватой аурой, проявляющейся вокруг людей или каких-то предметов. Тотчас нашлись специалисты, объяснившие ему смысл происходящего. А потом его научили, что все средства хороши, поскольку наказания не последует. Наоборот, учёные-счётчики сделают необходимые вычисления, их коллеги — профессиональные редукторы и реакторы — нанесут полученные цифры на глобальную карту и поместят в генеральные таблицы, сообщат, насколько от твоих поступков повысилась популярность мира, в котором живёшь, насколько увеличились шансы его дальнейшего существования.
— Мы за тебя! Мы верили, что ты удостоишься!
Приключенец хмыкнул.
Группа поддержки. Небольшая, но очень представительная. Карабас-Барабас, оскаливший острые белые зубы. Капитан Крюк, казалось, так и готовый ринуться на абордаж. Между ними стояла черепаха Тортила, на панцире которой вольготно расселся Петрушка. По бокам пристроились ослик Мафин и Муми-тролль. Все они расположились совсем рядом со входом в тронный зал, размахивая маленькими жёлтенькими флажками. Радовались за него.
К черту, решил приключенец, приветливо помахав в ответ и улыбнувшись. На этом всё и закончится. Больше он их не увидит, поскольку получение такого ордена автоматически даёт ему право выйти в отставку.
Чем плохо? Домик, садик, прудик. Спокойная сельская жизнь.
Чистый воздух и никаких сказочных зверушек, так и выискивающих, кому бы вцепиться в горло. На его место переведут одного из молодых честолюбивых стажёров, и уж тот…
Дверь тронного зала распахнулась, и из неё выскочил ещё один распорядитель, длинный и очень худой морж.
— Вас ждут, вас ждут! — быстро проговорил он, цепко схватив приключенца за руку сильными ластами.
Не успел тот произнести и слова, как его чуть ли не волоком затащили в зал.
Вот он, машинально переставляя ноги, решил приключенец, тот самый звёздный момент. Как-никак он будет первым в профессии, удостоенным подобной чести.
Герольд взревел:
— Награждение начинается! Склоните головы!
Подробности предстоящей церемонии, до того хорошо заученные, вдруг совершенно вылетели у приключенца из памяти. Чисто наугад он отвесил глубокий поклон. И тут же, ощутив, как распорядитель слегка толкнул его в спину, пошёл к трону. Он даже осмелился поднять голову, взглянуть на короля. И вздрогнул.
Тому от рождения было уже шестнадцать лет, но выглядел он на двенадцать, не более. На голове у него сияла драгоценными камнями корона, на плечах серебрилась церемониальная мантия из шкур зверька — символа редкого по неудачности окончания романа.
У подножия трона возвышалась большая стопка книжек с красивыми цветными обложками.
Правителю нравятся сказки, отстранённо подумал приключенец.
Вот почему орден получу именно я. Отсюда и группа поддержки. Их опросили, суммировали мнения и дали возможность поздравить.
Король взглянул ему в глаза и благосклонно улыбнулся. Один из его гофро-маршалов передвинулся ближе к трону. На изящном подносе у него в руках лежала обшитая бархатом коробка. Несомненно, орден находится там.
А приключенец о нём уже не думал. Его интересовало сейчас одно.
Собираясь на эту встречу, он надел свой самый лучший костюм. Сшит тот был для торжественных случаев, но, подчинившись неясному предчувствию, он приказал портному всё-таки сделать и на этом костюме потайной карман, по примеру тех, которых на его рабочей одежде было десятка полтора. Так вот, карман этот был маленьким, но в нём, среди нескольких полезных на все случаи жизни предметов, лежал пакетик со складной чашечкой кофе. Его можно было выхватить одним движением. После этого следовало лёгкое нажатие двумя пальцами на уголок пакетика, и мгновение спустя в руке оказывалась чашка кофе, уже разогретого и готового к применению. Как по заказу.
Временная амнезия прошла, и, подходя к трону, приключенец уже знал, что ему следует остановиться от него в трёх шагах. После этого король встанет, возьмёт орден и подойдёт. И только когда он окажется на расстоянии вытянутой руки, придётся активировать чашечку кофе, а потом выплеснуть её содержимое монарху в лицо.
Масштабы последующего скандала представить было нетрудно.
До судебного разбирательства дойдёт точно. Тюрьмы ему, скорее всего, удастся избежать. Управление отмажет. А вот неудовольствия короля не миновать.
От осознания предстоящего у приключенца на голове шевелились волосы, но он прекрасно понимал, что другого выхода нет.
Вокруг обшитой бархатом коробочки сияла мощная желтоватая аура, а это означало, что вручение ему ордена, получение так долго ожидаемой награды — очень банально, преступно стандартно.
Сущности
1.
Сделав очередной глоток из бокала, Этис спросила:
— Старинная восточная притча?
— Да,— подтвердил Угрум.— Ты пожелала услышать одну из них, и мне вспомнилась эта.
Он слегка улыбнулся.
Воспоминания о вкусном ужине были ещё свежи, в камине слегка потрескивали охваченные пламенем дрова. Кошка, лежавшая у него на коленях, почувствовав, как он почесал её за ухом, прикрыла блудливые глаза и тихо замурлыкала.
— Притча, стало быть…— на лбу жены появилась едва заметная морщинка.— Но почему конь, которого привели к учителю, оказался девушкой?
— Как тебе сказать…
Угрум отхлебнул вина и сел в кресле удобнее.
— Как есть, так и говори,— приказала подруга жизни.— Между прочим, это весьма странная история. Учитель попросил привести к нему девушку, ученик привёл коня. Однако гуру остался доволен. Где логика?
— У всех есть скрытая сущность. Как у ореха, понимаешь? Скорлупа — тело коня, а ядрышко внутри — красивая девушка. Рассмотрев это, ученик показал умение постигать высшую мудрость.
— Вот как?
Этис потянулась за бокалом, стоявшим перед ней на журнальном столике, и едва его не опрокинула. К счастью, любящий муж успел подхватить сосуд и, поставив на столик, осторожно спросил:
— Дорогая, не слишком ли ты опьянела?
— Нет, конечно,— рассеянно ответила жена.— Я всего лишь задумалась.
— О чём?
— Мне понравилось, что каждое существо может обладать скрытой сущностью. Это относится и к вещам, не так ли?
— Ну… наверное…
— Значит, имеет смысл кое-что проверить.
— Вот как?
— Думаю, я нашла себе на завтра интересное занятие.
— А точнее?
— Будет день — будет пища.
Она таинственно улыбнулась.
2.
— Тебе нравится?
Жена показывала новую сумочку.
— Ты воплотила в жизнь вчерашнюю идею?
— Сама сделала,— гордо сообщила Этис.— Весь день трудилась как пчёлка.
Мельком взглянув на поделку жены, Угрум покачал головой.
Позади напряжённый рабочий день. Хотелось снять пальто, пройти в столовую, поужинать, немного отдохнуть. Вот после можно и о шедеврах домашнего рукоделия поговорить.
— Помнишь, ты вчера рассказал мне притчу? А у меня был старый зонтик, который я намеревалась выкинуть. Оказалось, что на самом деле это сумочка. От меня потребовалось лишь его распороть и раскроить, а это довольно сложно. Потом я выкинула лишнее, прошила вот здесь, обметала, вставила две молнии, приделала ремешок…
Мило получилось, правда? Ну, взгляни же…
Она так хотела поделиться с ним своей радостью, что Угрум смягчился. Вздохнув, он ещё раз взглянул на сумочку, на этот раз внимательнее. И вздрогнул.
— Нет слов,— вырвалось у него.— Просто нет слов.
В дамских сумочках он совсем не разбирался, но у действительно хороших вещей есть одна особенность. Они нравятся даже тем, кто в них вроде бы ничего не понимает. Эта же сумочка была не просто хорошая — она имела право называться лучшей в мире.
3.
Кошка ожесточённо тёрлась о ногу и громко мурлыкала, но Угрум её не замечал. Он рассматривал нечто, ещё утром являвшееся пылесосом. Теперь тот обзавёлся головой-видеокамерой, корпус у него стал грушевидным, и к нему была присобачена парочка манипуляторов от детского конструктора. Зажатые в железных пальцах вязальные спицы двигались с бешеной скоростью. Полосатый шерстяной носок удлинялся прямо на глазах.
Ну дела…
Хмыкнув, Угрум взглянул на настенные часы. Ещё утром они трудолюбиво тикали, а теперь стали ульем. Место механизма внутри прозрачного корпуса заняли соты. Через круглое отверстие в верхней его части тянулся пунктир, прочерченный телами пчёл к широко открытому окну.
— Этис, как… как ты перекраиваешь вещи? — поинтересовался Угрум.
Он рассматривал утюг. Плоский, словно побывал под прессом, тот полз по стене, и выцветшие обои за ним становились новыми, словно их только вчера наклеили.
— Что, нравится? — жена широко улыбнулась.
— Вероятно…— пробормотал муж.— Сдаётся мне, это даже неплохо.
— Признайся, тебе очень нравится.
— И всё-таки — как у тебя это получается?
— Не знаю, по правде говоря,— сообщила она.— Сначала я действительно переделывала и перешивала, а теперь мне достаточно лишь увидеть, что ´ на самом деле скрывается в глубине вещи, и она становится какой надо. Знаешь, я осознала, кем являюсь.
— Кем?
— Человеком, способным видеть сущность вещей.
— Ах вот как?
— Несомненно.
— И когда это закончится? — спросил он.— Когда ты успокоишься?
Уже уходя на кухню, она ответила:
— Каждая хозяйка мечтает навести идеальный порядок в своём доме, полностью подстроить его под себя — и терпит фиаско. А мне вот, похоже, представилась уникальная возможность. Как от неё отказаться?
4.
За окном птичьими голосами кричали соседские дети. Кажется, они играли в инопланетян.
Угрум аккуратно прикрыл дверь и сделал пару шагов в глубь дома.
Там он остановился и оглянулся.
Точно, пока он был на работе, возле двери появился новый коврик, толстый, шерстяной, полосатой расцветки. Вроде бы он слегка шевелится.
Нет, показалось, подумал Угрум, явно показалось. Новая поделка жены.
Он прошёл в следующую комнату и там опять остановился, резко, словно налетев на невидимую преграду.
Можно было поклясться, что диван, на котором они каждый день смотрели телевизор, теперь стоит чуть в стороне и… улыбается? Или это ему только кажется? И какими свойствами их пружинный друг теперь обладает?
Шаг в сторону — и иллюзия рассеялась.
Тихо хмыкнув, Угрум окинул комнату взглядом.
Стоп, а это что?
Стоявшее рядом с книжным шкафом старое кресло вроде бы осталось прежним. И в то же время… было чёткое ощущение, что оно Угрума не одобряет. И не то чтобы замышляет нечто недоброе.
Нет, просто не совсем согласно с тем, как он живёт, как думает, кем работает. И ощущение это возникало… да, словно бы кто-то вытащил его изнутри старого кресла, проявил, как фотографию со старинной целлулоидной плёнки.
Прикрыв ладонью глаза, Угрум медленно досчитал до десяти и сказал себе, что такого не бывает. Просто у него слегка разыгралось воображение. Вот сейчас наваждение исчезнет.
Он опустил руку, огляделся, облегчённо вздохнул.
Кресло перед ним стало обыкновенным. И диван тоже. А прочие удивительные вещи большого значения не имели. Они не обладали такими странными свойствами, стали почти привычными.
И главное, несмотря ни на что, сказал он себе, это всё ещё твой дом.
И там, на втором этаже, ждёт жена, с которой ты прожил почти пятнадцать лет. Слышно, как она что-то напевает. Похоже, она довольна.
Не хватало только кошки. Почему она не встретила его как обычно?
Может, супруга сделала ей новый домик, и хвостатая в нём уснула, разнежившись от удобства?
Не стоит сейчас обращать внимание на мелочи, решил он. Прежде следует придумать, как быть с необычным даром жены. Вот это важно.
Собственно, а что он может предпринять? Сообщить учёным и журналистам? Ну, будет шум на весь мир, но потом всё уляжется, успокоится. И цена за избавление от чудес не чрезмерна. Улыбающийся диван — уже перебор. Вот только дело даже не в этом, а в женщине, его любимой, его второй половинке.
Как мало иногда требуется, чтобы обрушилась лавина! Всего лишь рассказать старую притчу тому, кому, как оказалось, её знать не положено. В кого превратилась его жена? Каким она теперь видит окружающий мир? А что, если она не остановится на вещах и возьмётся за животных, людей?
Он вздрогнул, снова вспомнив о коврике.
Красивый, мохнатый. Да нет же…
Пение наверху смолкло, на лестнице послышались лёгкие шаги.
И тут Угруму вдруг представилось, что сейчас произойдёт.
Наверняка супруга, спустившись к нему, с милой улыбкой скажет:
«Дорогой, проживающий в совершенном доме должен ему соответствовать. Мне вот кажется, ты смахиваешь на маленького толстого пингвинчика…»
Чувствуя, как воздух вокруг него стремительно холодеет, он стоял спиной к лестнице, по которой спускалась жена, не в силах повернуться. Ждал. И ожидание это казалось вечностью.
А потом ему на плечо легла лёгкая рука, и к его щеке прикоснулись тёплые губы.
— Что с тобой, дорогой? — встревоженно спросила Этис.— Ты странно выглядишь, знаешь ли.
Хорошо понимая, что этого делать нельзя, но уже не в силах остановиться, он выпалил:
— Не хочешь ли ты заняться сущностями людей? Не кажется ли тебе, что многие из них, и я в том числе…
Тут его решимость иссякла, и он замер, ожидая ответа.
— Ну что ты городишь? — она улыбнулась.— Я люблю тебя таким, какой ты есть. Со всеми странностями и изъянами.
Угрум облегчённо вздохнул. Жена не лукавила, он знал это.
А потом из соседней комнаты появилась кошка. Вид у неё был несколько оторопелый, но это была она, их домашняя любимица.
Мир вокруг окончательно стал привычным, безопасным. И Угрум спросил:
— Почему?
— Если все станут идеальными,— объяснила Этис,— жить будет невыносимо скучно. Нет, я не трону ни одного человека, даже самого несовершенного.
Кошка подошла, потёрлась о его штаны и замурлыкала.
— Может быть, сам мир…— после небольшой паузы добавила жена.— Он устроен не совсем верно. Кое-какие законы… И природа зачем-то даёт себя уничтожать… Думаю, в ближайшее время мне всё-таки найдётся чем заняться.
Опубликовано в Енисей №2, 2019
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!