Константин Духонин. ЗАПОВЕДНИК МЕРТВЕЦОВ (окончание)

Роман

(окончание, начало читайте в 21 номере) 

КОШАЧИЙ  СЫН

Своими расспросами Антон Палыч разбередил в Надежде что-то давно забытое.
Как будто через салфетку, которую положили на мокрое, стал проступать знакомый узор с неприятной, к несчастью, сноской к прошлому. Рассказывая о своей жизни, она стала вспоминать то, что казалось давно стерто из памяти. Странно было то, что и после ухода Антон Палыча ее память, как будто проснувшись, по инерции продолжала снабжать ее впечатлениями из детства, юности, городского периода. Вспомнилось, например, что в детстве она была девочкой крупной, и мать, хрупкая, но энергичная женщина, по этому поводу над ней регулярно подшучивала.
Потрескивал камин. Антон Палыч, потягивая через трубочку бурбон, продолжил чтение и обнаружил в написанном почти художественно отчете мертвяка о жизни Надежды себя. Приятное тепло разливалось по всему телу. От бурбона, камина и осознания того, что он занимает какую-то часть в жизни Надежды.
Как-то к магазину прибилась довольно крупная пятнадцатикилограммовая кошка.
Удивительны были не только ее размеры, но и то, что в поселке ни кошек, ни собак (даже охотничьих) не держали, поскольку те агрессивно до бешенства реагировали на мертвяков. «Экая здоровая хрюшка, — удивилась мать Надежды, — совсем как ты!» И, посмеявшись своей шутке, разрешила дочке, чтобы кошка осталась жить в магазине. Тем более что животное почему-то удивительно хладнокровно реагировало на мертвяков.
Надя в тот год окончила школу, ее жених Толик ушел в армию. Было скучно. Как-то мать отправилась окучивать картошку, дочь оставила вместо себя в магазине. Она так часто делала — днем все равно почти никто не приходил. И вдруг кошка начала мяргать и бегать по магазину, как будто что-то искала. Надежда взяла ее на руки, положила руку на живот, а там что-то шевельнулось. Беременная! Надя проворно достала пустую коробку, накидала старых тряпок и положила туда кошку. Та место приняла, но продолжила беспокойно мяукать и мучиться. Вставала, меняла место в коробке, снова ложилась. Надя около часа наглаживала ей живот, наговаривала хорошие слова. Даже спела зачем-то колыбельную.
Затем кошку пришлось оставить — пришли покупатели. Мужики собрались на неделю в тайгу, а потому накупали много и впрок.
Что-то забывали, снова доставали список, сверялись с тем, что уже засунули в рюкзак.
Спорили. Наконец закончили. Надя побежала было обратно к рожающей, но ее снова окликнули. Мужики забыли спички и, кажется, еще что-то. Заново начали сверяться со списком, деловито переругиваться, кто и по сколько скинулся. Наконец шумно удалились, громыхая сапогами, но почти сразу зашли еще две женщины за мылом: «…нет, не то, дайте вон то понюхать. Какое-то я покупала в прошлом годе, никак не могу встретить, не завозите больше? Какое? Да забыла название — помнила бы, так неужто не сказала бы. А вы что ж сами не знаете, что продаете?
Ты ж, Надь, молодая, должна помнить, что я покупала! Импортное, да. Ах, как жалко, что не завозите». Наконец все разошлись.
Вернувшись к кошке в подсобку, Надя чуть не упала в обморок. В коробке рядом с кошкой лежал голый и мокрый, в сгустках крови человеческий детеныш. Кошка слизывала с него послед и, видимо, уже перегрызла пуповину. Надя склонилась над коробкой, не веря глазам. Действительно — человеческий младенец. Мальчик. Глазки закрывала плацента, которую обессилевшая кошка пыталась слизнуть языком. Надя кинулась в магазин. Закрыла его изнутри. Схватила с полки постельное белье в упаковке, разорвала полиэтилен и кинулась обратно. Простыней оттерла младенца от плаценты и крови, затем осторожно взяла на руки и укутала в пододеяльник. Кошка не возражала. Даже не смотрела в их сторону.
Что делать дальше, Надя не знала. Мальчик вел себя спокойно, шевелил ручками и ножками, но не плакал. Он был еще грязненький, и надо бы его отмыть водой что ли?
Шлепнуть по попе? Накормить? А чем? Она положила младенца на прилавок и тут только заметила, что вся измазалась в последе, крови, а между ног струились обильные месячные (как не вовремя!), видимо, от стресса наступившие раньше. В это время в дверь магазина застучали: «Надька! А ты чего раньше магазин закрыла?! Совсем что ли?!» Это пришла мать — слава богу!
Увидев измазанную в послеродовых выделениях Надежду, с кровью, струящейся по коленкам, и младенцем в руках, мать охнула: «Нагуляла-таки со своим Толькой!» Убедить мать, что родила не она, а кошка, которая почему-то куда-то бесследно пропала, не было никакой возможности. Мать, увидев, что ребенка родили в картонной коробке (куда бы Надя точно не влезла, но мать эта нестыковка не смущала), взбесилась еще больше и чуть не побила Надю мокрой тряпкой. Однако быстро опомнилась.
Деловито перенесла младенца в дом, обмыла, приказала Наде дать мальчонке титьку.
Из титьки, разумеется, ничего не поступало.
Тогда дала свою: «Рассосет — и появится».
Пока мать все это делала, она не переставала выговаривать Наде за то, что та раньше во всем не созналась и не родила в нормальных условиях: «Что сейчас людям-то скажем?
Черт с ним, что без мужа, но в человечьих же условиях надо!» Надя спорить давно перестала и лишь пыталась убедить себя, что все, что происходит сейчас, — это сон, сон, сон.
Потом, вспомнив про Толика, начала высчитывать, мог ли бы теоретически отцом стать он? По срокам выходило, что нет. Толик стал ее первым мужчиной, и переспали они в первый раз за два месяца до ухода в армию, то есть четыре месяца назад.
Неожиданно мальчик заревел. И тут у матери бешенство сменилось умилением — опять дала ему титьку и начала приговаривать: «Ой, какие мы голосистые. Ой, какой мы богатырь. Ой, как мы кушать хотим. Надь, подойди, глянь, какой красавец. Ути-путичка какая!» Материнские чувства у Нади не проснулись (да и с чего?), а у матери они, казалось, присутствовали еще с ее появления. Надя подошла, улыбнулась малышу, но никаких особо теплых чувств не испытала. Она понимала, что с Толиком все закончено — парень горячий, ревнивый, он не поймет.
Жизнь закончена. Надя отошла, села на кровать, уткнулась в подушку и разрыдалась так, как не ревела никогда. Даже когда ей рассказали, что Толик, когда ездил в город, ходил в стрип-клуб и тискал там голых баб. Мать уже совсем отошла, присела к ней с младенцем на руках и стала поглаживать ее по спине, успокаивать. Наде легче не становилось. Зареванная, она вдруг резко вскочила, пораженная возникшей мыслью, и горячо, со всей страстью, на которую была способна, предложила: «А может, утопим его? Котят же топят! Никто не узнает!» В ответ же получила такую пощечину, что заложило уши, а ее качнуло так, что она чуть не свалилась с кровати.
Мать с младенцем вышла из ее комнаты. Весь вечер с ней никто не разговаривал.
Утром во время завтрака Наде озвучили решение: «Не готова ты еще матерью стать.
Даже молока нет. Давай, чтоб не травила душу ни себе, ни мне, езжай-ка в город — поступай в институт. На филфак. Там вечный недобор, я слышала, а ты вроде без ошибок всегда писала. Ребенок со мной пока останется. Как созреешь — заберешь. Смена обстановки опять же».
Мать Нади в тот же день обежала весь поселок и рассказала о небывалом событии — кошка родила человеческого ребенка. Даже для жителей Нежвы это событие было незаурядным. Некоторые, разумеется, поначалу усомнились, вспомнили, что Надька крутила шашни с Толиком, но мать Надьки обладала таким напором и даром убеждения, что постепенно все приняли ее объяснение как неоспоримый факт. И даже приходили в магазин посмотреть на коробку, в которой ребенок родился. К тому же и Толик через какое-то время в письме знакомым авторитетно заявил, что Надька родить не могла по срокам — и тоже, похоже, в версию кошачьего происхождения ребенка поверил, поскольку Надьке ничего затем не предъявил. Надя знала, что мать не верит в то, что рассказывает, но поразилась, как та смогла всех убедить в, казалось бы, невозможном.
Люди охотно верят в непривычные образы, которыми можно подменить заурядную правду. Чуть позже в институте Наде запомнилось препарирование фигуры Раскольникова. Прототип убийцы старухи-процентщицы (с которой Надя почему-то ассоциировала свою мать) ей оказался ближе и понятней, чем герой романа. Прибалтийский студент, учившийся в Санкт-Петербурге, подрабатывал в фирме, был материально ответственным лицом, доверился земляку, поручив тому сопроводить товар, а тот его подвел — исчез с вырученными деньгами. Чувство долга толкнуло студента на преступление. Никаких высоких идей он при этом не испытывал, вопросами «тварь я или право имею?» не задавался.
Есть проблема — ее надо решить: вернуть деньги фирме. Убил старушку, чтоб в фирме его не сочли за вора. Эффективный менеджер.
Прагматичной Надежде эта мотивация была гораздо понятней, чем терзания и мотивы Раскольникова. «Какой же из Достоевского реалист? — думалось ей тогда, — по-моему, фантазер». Однако этот фантазер внушил миллионам, что Раскольников абсолютно реален.
Мать не была фантазеркой. Она рассказала правду, не веря в нее, но со страстью Достоевского, его напором, истеричностью.
Не только и не столько необычность трактовки и образа рождает иную реальность, но и экспрессия, с которой эти штуки подаются.
Это затем разжевывал Надежде в мятой постели подвыпивший сокурсник, который устроил ее после окончания учебы в фирму отца, когда она ему высказала сомнения в реалистичности описываемого Достоевским героя. Надежда, разумеется, мало что поняла из сказанного, потому что во время импровизированной лекции ритмично дергала рукой член однокурсника, провоцируя того на хеппи-энд хотя бы в общаге, если уж в целомудренной русской литературе он почти не встречается.
Антон Палыч пришел в необычайное возбуждение. Бурбон, эротическая сцена, потрескивающие дрова в камине — очень благоприятная обстановка для эрекции, которую можно было бы снять, обойдя дом с другого конца и заглянув «на огонек» к Надежде. Но — нет. Снимать это возбуждение Антон Палыч не хотел. Эрекцию счел побочным эффектом от того, что, наконец, обнаружил доказательство, подтверждающее его теорию о мирном сосуществовании мертвых и живых еще с древних времен. Кошачий сын! Это ли не доказательство!
По его теории безумное количество сказочных чудовищ, о которых говорится в мифах Древней Греции (Антон Палыч вообще все свои теории сверял с греческой культурой), есть не что иное, как побочный эффект сосуществования живых и мертвых. Мертвые (полноценные боги, по мнению греков) порождали чудовищ для собственной охраны от агрессии живых, для наказания людей, да для чего угодно! Грифоны — существа с туловищем льва, головой орла и золотыми крыльями. Василиск — небольшая змея с белым пятном на голове, напоминающим диадему, которая могла убивать не только ядом, но и взглядом, и даже запахом, могла ломать камни. Кентавры — дикие существа с головой и торсом человека на теле лошади. Гарпии — полуженщины-полуптицы с человеческой головой и женской грудью, похитительницы детей и человеческих душ. Минотавр — монстр с телом человека и головой быка. Сатиры — лесные похотливые божества, духи плодородия. Сирены — полуптицы-полуженщины или полурыбы-полуженщины — своим пением завлекают моряков на мели, губя корабли.
Это основные, а были еще химеры, циклопы, тритоны, нимфы, дактили, тельхины. Все они обитали в Древней Греции, потому что живые сосуществовали с мертвыми, потому что они были неизбежным сопутствующим элементом такого сосуществования. Такой элемент появился и в Нежве — кошачий сын! Это не минотавр, не циклоп, но тоже ведь необычное существо!
Антон Палыч давно знал и верил в то, что такие существа должны быть и в Нежве.
У большинства местных он видел дома причудливые древние фигурки из бронзы, серебра и даже золота. Фигурки были то в виде человеколося, то в виде человека-лося, скачущего на ящере. Также он видел бляхи филина с головой медведя, бобра, совокупляющегося со щукой. Трехголовых богинь и птиц. Сиамские близнецы с хвостами ящериц. Эти фигурки, бляхи и украшения были выполнены в едином стиле. С разной степенью мастерства, но в едином зверином стиле. Таким образом, древние свидетельства того, что такие фантастические существа здесь обитали, получается, имелись. А вот современных доказательств он до сих пор найти не мог. Хотя они должны были, он верил, быть.
В их поисках он обходил в свое время всю округу, забирался в болота, куда и местные-то неохотно ходили. Видел на дне что-то копошащееся, но выяснить, есть ли что-то в глубине болота, один побоялся, а напарника для этой экспедиции найти среди местных оказалось затруднительно. Исмогилов от этой затеи отмахнулся и предложил взять с собой на болото резиновую женщину: «Она на болоте точно лишней не будет».
В других местах никаких следов необычных существ обнаружить не удалось, хотя первое время он чуть не каждый день приносил местным какие-нибудь артефакты из своих походов. Необычной формы камень, образцы слизи с дерева, огрызок палки. Объяснения их происхождения его не радовали, — то это были засохшие экскременты кабана, то слюна медведя, то — обычная палка.
И вот первая находка, подтверждающая его теорию, — человек, рожденный от кошки!
Антон Палыча обуяла жажда немедленной деятельности. Имея на руках всю базу местных жителей, он тут же залез в нее, чтоб установить первичные данные об объекте. К своему удивлению, никакой информации о сыне Надежды в базе не оказалось. Это было очень странно и подозрительно. Как так?

НАСТАВЛЕНИЕ  ПАСТОРА

В зале, рассчитанном где-то на тысячу мест, собралось не менее пятисот человек. Несмотря на то, что при входе работал гардероб, некоторые сидели в зале в верхней одежде. Публика оказалась разношерстной — женщины неопределенного возраста с затравленным взглядом, небритые мужики в телогрейках и запахом немытого тела за километр сидели рядом с молодыми людьми в хороших джинсах, с подстриженными в парикмахерской бородками. Неожиданно в зале начал затухать свет, из динамиков зазвучала тихая успокаивающая музыка. Наконец свет в зале полностью погас и поверх музыки раздался голос пастора.
«Вы часто задумываетесь — а что есть Бог?
Я вам отвечу: Бог является частью интерьера. Декорацией. Не спешите возмущаться и кидать в меня камни. Кидайте после следующего утверждения. Вот оно: «И человечество становится частью интерьера». Еще одной декорацией. Вы возмущены? Напуганы? Вы готовы покинуть этот храм в шоке и гневе?
Не спешите уходить. Ни одно слово не может и не должно поколебать вашу веру. Иначе грош ей цена. Слушайте. Вникайте. И уловите суть вашей веры».
Резко включились прожекторы и осветили пастора на сцене. Кто-то попытался аплодировать, но пастор немедленно одним мановением руки прервал преждевременную экзальтацию. Он поднес ко рту микрофон и проникновенно заговорил:
«Возьмем, к примеру, стол. Раньше в доме он занимал центральное место, семья усаживалась за него, чтобы вкусить плоды трудов своих. За ним по особо торжественным случаям принимали гостей. Его ставили в гостиную, его конструкция была лаконичной — четыре ножки, столешница. Ничего лишнего. Затем стол переместили на кухню, он стал меньше.
Состоятельные семьи могли позволить себе оставить его в гостиной, но уже в качестве части интерьера. Столешница становилась овальной формы, увеличивалось количество ножек, где-то они становились вогнутыми, стол инкрустировали, покрывали резьбой — в общем, делали его произведением искусства. Сейчас в редких гостиных можно встретить стол — чаще его место на кухне. Впрочем, и оттуда он тоже постепенно исчезает. Зачем хранить в доме обеденный стол, если мы питаемся в кафе, ресторанах? Разумеется, в домах еще остались столы под компьютер, журнальные столики. Этакая необходимая для выживания вида в домашних условиях эволюционная трансформация. Не будь их, не попытайся стол вписаться в интерьер — он бы не выжил в домашних условиях и окончательно осел бы в резервации общественных заведений. Долго ли, кстати, он там продержится?»
По ходу выступления пастор энергично передвигался по сцене. Жестикулировал так, как будто не с помощью слов или мимики, а с  помощью языка тела доносил до людей свою проповедь. Свои вопросы пастве он почти выкрикивал:
«То же самое произошло с Богом. То же самое происходит с Человечеством. Бог уже превратился в декорацию, а мы, люди, еще на пути такого превращения. Вы спросите — а плохо это или хорошо? Вы спросите — а как это произошло и как с этим жить? Я вам отвечу».
Затем пастор остановился и практически перестал двигаться. Прожекторы уменьшили яркость подсветки. Он только изредка наклонялся в полупоклоне к слушателям, делая свой голос более проникновенным и гипнотизирующим:
«Давным-давно, в языческие времена, когда богов было много, а людей мало, люди наделяли богов человеческими слабостями.
Богов они считали капризными, коварными, жестокими, похотливыми. Почему они так считали? Потому что считали, что если они приносят жертвы богам, отрывают от себя и своей семьи часть заработка, чтобы почтить их, то вправе рассчитывать на их благосклонность.
Они обращались к богам с просьбой и были рады, если боги ее исполняли. И огорчались, если боги игнорировали ее. Сначала люди думали, что их подношения богам оказались какие-то не такие, поэтому боги не удовлетворили просьбу. Затем стали думать, что по какой-то причине боги нарушают негласный договор. По какой? Да потому что они коварны, жестоки, капризны. Так считали люди.
А не кажется ли вам, что люди могли быть не правы в своих суждениях? Не кажется ли вам, что боги, собственно, всегда могут и хотят исполнить просьбу человека? Особенно если человек радовал богов подношениями.
Понятно же, что древние боги существовали не за счет веры человека, а за счет его подношений. Почему же он будет игнорировать просьбы? Ему ведь это невыгодно. Единственное разумное объяснение тут знаете в чем? Это очень интересно. Бог не исполнял просьбу человека, потому что она могла быть некорректно или неправильно сформулирована. Этот как с компьютером. Вы не можете сказать ему — я хочу позавтракать, дай мне завтрак. Он вас не поймет. Вы должны сказать ему четко — приготовь мне яичницу из двух яиц на растительном масле с двумя кусочками бекона, сделай чашку кофе и пару тостов.
Так же и с древними богами. Иногда они просто не понимали, чего хотят от них люди.
Это недопонимание между богами и людьми и привело к тому, что древние боги превратились в часть интерьера. Перестали быть чем-то значимым для людей. Если бог не помогает, то зачем такой бог — решили люди. В результате на смену языческим богам пришел единый Бог. У каждой религии он свой, но он — один. Так родилась эра Посредников.
Люди не могли привыкнуть, что с любой просьбой, болью, желанием необходимо обращаться к одному Богу. Желания же разные, а Бог один. Раньше было понятно, что за любовь отвечает один бог, за урожай — другой, за войны и распри — третий. Неужели со всеми к нему? Это не укладывалось в голове.
Отсюда появилось несметное количество святых. Каждый отвечал за что-то свое. Они стали выполнять функцию древних богов.
А по сути, стали посредниками между Богом и людьми.
И ситуация стала повторяться. Один в один как с древними языческими богами.
Люди обращаются к полномочным представителям Бога с просьбой и не всегда получают то, о чем просят. Люди начинают разочаровываться в святых. А заодно и в Боге.
В результате и Бог вместе со всеми своими представителями (Церковь, святые) стал превращаться в декорацию. Хотя проблема, как мы уже говорили, в том, что просьбы неправильные. Они непонятны ни Богу, ни его представителям».
Некоторые в зале, как увидел Кирилл, от усыпляющего голоса действительно стали засыпать. Пастор, по всей видимости, тоже это заметил и ускорил темп проповеди. Стал обличать, выкрикивать:
«Тем не менее люди принцип посредничества внедрили и в мирскую жизнь. Раньше человек почти все мог сделать сам — построить дом, оказать первичную врачебную помощь себе и родным, обучить грамоте детей, объявить свою волю о наследстве. Сейчас такое невозможно. Даже чтобы продать или купить квартиру, нужен посредник — риелтор.
Для того, чтобы защитить свои права, нужен юрист. Для того, чтобы построить дом, нужен строитель. Большинство из нас не сможет добыть молока, даже если окажется рядом с коровой. Не сможет испечь хлеб. Не сможет построить дом. Везде нужны посредники.
Человек становится все менее самостоятельным. Человек теперь в меньшей степени человек и в гораздо большей — единица социума. Понимаете, в чем расплата за то, что мы превратили древних богов и продолжаем превращать единого Бога в часть интерьера?
Мы сами становимся такими же незначительными и ненужными для общества. Каждый из нас в отдельности практически ничего не значит для социума!
И мы, люди, продолжаем обнуляться для этого мира. Даже для экономики мы перестаем быть фактором роста. Для повышения производительности труда уже не придумывают стимулов, а внедряют роботов. Роботы заменят вас в производстве. Как рабочая сила вы уже не представляете интереса. Как работники вы не нужны. Более того, ваши мысли, чувства скоро также не будут представлять никакого интереса. За вас все это сделает Искусственный Интеллект. Он будет симулировать необходимые чувства, чтобы образовать добавочную стоимость картине или фильму, который произвела другая нейронная сеть. Изобретения, научную работу также будет делать Искусственный Интеллект.
Зачем тогда вы нужны этому миру?
Только в одном качестве. Как потребители. Для того, чтобы у вас была возможность потреблять, вам дадут номинальную работу (раскрашивать в компьютере черно-белые фильмы от «Войны и мира» и до обеда) или выпроводят на пенсию. Вы окончательно станете частью интерьера. Эволюционным путем этот мир вытолкнет человечество на второстепенные, если не третьестепенные роли.
Уже сейчас потребление для человечества — это почти все, ради чего оно живет. Вы и сами это видите. Мы сейчас больше мечтаем о путешествиях, новой модели телефона, автомобиля, чем размышляем о Боге. О том, для чего мы существуем и зачем. Зачем Бог даровал нам жизнь?»
Пастор стал резко выкидывать руку по направлению к разным конкретным слушателям и спрашивал каждого: «Зачем тебе дали жизнь?!!», «А тебе?!!», «А тебе?!!» Одна бабушка не выдержала натиска пастора и по привычке в испуге перекрестилась по-православному. Тут же поняла свою ошибку и засунула в рот кончик платка. Пастор улыбнулся и продолжил:
«Есть ли путь к спасению для человека?
Бог милостив. Разумеется, он дал нам возможность приблизиться к себе. Приблизиться к пониманию цели нашего существования и его замыслов. Путь к спасению состоит в том, чтобы перестать быть частью общества Потребления и устремиться в будущее вместе с неминуемым прогрессом. Компьютер всегда поймет другой компьютер, Искусственный Интеллект всегда найдет общий язык с другим Искусственным Интеллектом. Мы говорим о том, что Бог не слышит наши просьбы, потому что не может понять их. Значит, надо стать частью Искусственного Интеллекта.
Надо с его помощью научиться думать как Бог, чтобы наладить эффективную коммуникацию. Чтобы Бог понимал нас, а мы — его.
Не надо бояться внедрять в свой организм микросхемы, чипы, разъемы для присоединения к сети. Нужно желать приблизить себя к пониманию Бога. Мы должны стать неотъемлемой частью виртуального пространства, стать там во главе, пока за нас это не сделали машины. Мы должны прийти туда со словом Божьим, с заповедями и евангелиями о его Сыне, умершем ради нас, ибо машины не имеют представления о добре и зле. Либо машины превратят это пространство в бездушный Ад, либо мы наполним его светом Веры. Мы, Свидетели Нового Воскрешения, видим свою миссию в том, чтобы оторваться от общества потребления, которое обречено, в том, чтобы стать машинами, присоединиться к виртуальному пространству и установить во главе его Слово Божье! Аминь!»
Зал хором подхватил «Аминь». Прожектора медленно погасли, и зал вновь погрузился во тьму. Через пару минут в зале снова появился свет. Пастора на сцене уже не было, зато между рядов ходили волонтеры и раздавали всем присутствующим книжки и газетки секты. Кириллу проповедь, как ни странно, понравилась. В ней была нестандартная мысль. Ее интересно было слушать. С другой стороны, он понимал, что суть ее уловил, скорей всего, из всех присутствующих только он один. Хотя, быть может, для всех остальных это было просто хорошее шоу.

#ПЧЕЛЫ&ДЕМОКРАТИЯ

Все разошлись. В баре остались только глава поселка, мертвяк Архип и Максим. Зиновий Михайлович дал Архипу на тарелке сырой говяжьей вырезки и приборы, но тот все равно ел руками. Из-под капюшона толстовки иногда мелькал профиль, но полностью лица разглядеть все равно не удавалось.
В разведку бы его с таким умениями — усмехнулся Максим и начал издалека:
— Зиновий Михайлович, а откуда этот гипертрофированный патриотизм у сельчан?
Вы в два раза больше телевизор смотрите или какой-то концентрат любви к Родине употребляете?
— О, Максим Андреич, это очень интересный вопрос. Для начала я покажу вам мультик. Он набрал уже около ста миллионов просмотров. Наши мертвяки сделали в стилистике мультфильма «Маша и Медведь».
Некоторые даже кликают, надеясь, что это какая-то новая серия. Показательный очень.
Архип, выведи, пожалуйста, на проектор мульт про пчел и демократию. Только на русском языке — не на английском.
Архип с виду никак не отреагировал на просьбу, продолжал впиваться в мясо, но проектор вдруг зажужжал, на белом экране замелькали картинки.
Под веселый звукоряд в кадре появляются мультипликационные пчелы. Они перелетают с цветка на цветок, собирают пыльцу, затем возвращаются в симпатичный кукольный улей. При этом поют что-то на английском.
Очень добрый мужской голос за кадром уже по-русски рассказывает как будто сказку о том, что рой состоит из пчел-работяг, матки и трутней. Рой функционирует как единый организм, говорит диктор, пчелы-трудяги собирают пыльцу и вырабатывают мед для всего роя. Матка и трутни отвечают за воспроизводство потомства. Из-за изнурительной работы срок жизни пчелки-трудяги в период сбора пыльцы в среднем составляет один месяц. Именно поэтому важно, чтобы потомство постоянно восполнялось. Крупным планом выхватывают пчелку-трудягу — она доставила наполненное пыльцой кукольное ведерко до улья, утерла со лба условный пот и снова улетела за пыльцой.
Пчелы-трудяги отвечают, продолжил вкрадчиво диктор, не только за запасы еды для всего роя. Они также регулируют численность в рое трутней. Трутни потребляют много еды, они чуть больше обычных пчел, поэтому их не должно быть слишком много. Трутней авторы мульта изобразили в виде пажей королевы-пчелы, которые обступили ее роскошную кровать и обмахивают опахалами.
Тут в улей вторгается странная пчела, чье туловище окрашено не в черно-желтые полоски, а в красно-белые цвета американского флага, головку пчелы изобразили синим цветом с вкраплениями белых звезд. Знакомьтесь, друзья, интригующе представляет диктор главную героиню, это пчелка Хилари.
Она хочет принести в матриархальное пчелиное общество все прелести демократии.
Давайте представим, что пчелка Хилари обладает безграничным даром убеждения и может убедить любую пчелу в чем угодно.
Представили?
Хорошо. Самое время посмотреть, что же будет, если пчелиный рой примет демократию. После вводной части и дикторского приглашения к игре началось действие.
Для начала пчелка Хилари убедила других пчел-трудяг, что у всех есть равные права.
В том числе право на то, чтобы образовать супружескую пару с трутнем. Сначала пчелы-трудяги ей пытались возражать: Хилари, говорили они, во-первых, трутней мало, всего пара сотен на весь рой, а нас несколько десятков тысяч, всем не хватит. Во-вторых, наши половые органы, в отличие от пчелы-матки, недоразвиты, мы не сможем иметь потомство, к чему нам тогда мужья? Но Хилари им возразила — общество, в котором право на совокупление имеют лишь избранные, не может быть справедливым. И как вы можете судить — можете ли вы иметь потомство, если вы даже не пробовали его завести? У нас рой равных возможностей — любая пчела может стать кем угодно — хоть маткой, хоть трудягой, хоть трутнем.
Так пчелка Хилари убедила весь рой, что количество трутней должно быть равным количеству пчел-трудяг. Привилегии матки-пчелы отныне упразднялись, спариваться она могла теперь на общих основаниях. Отныне все члены роя пользовались равными правами, имели право голоса, могли образовать супружескую пару. Поначалу трутней на всех не хватало и процветало многоженство, но затем удалось выровнять количество трутней и пчел-трудяг. Первый месяц все были довольны. Особенно пчелка Хилари.
Внедрить в улей демократию удалось!
Однако уже через месяц выяснилось, что количество членов роя упало в десять раз.
Матка-пчела, единственная в рое, кто могла давать потомство, делала это нечасто, поскольку спаривалась только с одним трутнем.
К тому же потомство, за которым раньше ухаживали пчелы-трудяги, было предоставлено само себе и нередко гибло. Первое время за потомством ухаживали, но лишь за теми личинками, из которых могли вырастить трутни. Перестало хватать еды, поскольку пчелы-трудяги были не в состоянии прокормить возросшее количество трутней. А трутни физически не были способны к сбору пыльцы и нектара. Через полтора месяца весь рой погиб. Выжила только пчелка Хилари. В финальном кадре она стояла посреди улья совершенно одна, вокруг нее лежали толстым слоем мертвые пчелы, Хилари, брезгливо зажав нос, гнусаво подвела итог: «Этот рой оказался не готов к демократии» — и улетела в поисках нового улья. Конец мультфильма.
Экран погас.
— Это, Максим Андреич, — глава поселка отхлебнул виски, — пример творчества наших мертвяков. Пропаганда. Они такие штуки сотни, если не тысячи производят каждый день. Мультфильмы, демотиваторы. У них миллионы аккаунтов, с которых они каждый день шлют сотни миллионов комментариев по всему миру на сотнях языках.
— Значит, вмешательство в выборы — не миф. Кстати, американцы ведь вычислили сеть аккаунтов под эти цели, выходит, мертвяки не такие уж и всесильные в сети? — подколол Архипа, надеясь на ответную реакцию, Максим.
— Ни одного нашего аккаунта они не вычислили, — опять, не поднимая головы, ответил Архип.
— Не миф, — подтвердил Зиновий Михайлович. — Американцы вычислили аккаунты косоруких подрядчиков Кремля. Там ведь сейчас как — кто-то делает основную работу, кто-то садится на хвост, сдает отчеты, в которые как бы включает на свой счет и результаты тех, которые достигли как бы другие. То есть наши мертвяки. Получает за это денежку.
Вот коммерсантов на их аккаунтах и вычислили. А из аккаунтов мертвяков (а их десятки миллионов) ни один не раскрыли.
— Интересно. Только одного не понял — гиперпатриотизм местных чем вызван?
— Так очевидно же, Максим Андреич, — глава искренне удивился, — мы всегда с уважением относимся к тому, что советуют мертвяки. Мы верим им безоговорочно. Они всегда говорят правду. Как бы объективные.
Иногда спрашиваем за политику — что, дескать, в мире-то происходит? Раньше они рассказывали о ситуации в мире нейтрально. Никого не делили ни на ваших, ни на наших. Дескать, эти напали на тех, потому что необходимо закрепить интересы там-то. Ни плохих нет, ни хороших. А после того, как им дали задание заниматься пропагандой, они все рассказывают только с одной точки зрения. Как бы кругом враги, интересы России ущемляются. Они перестали быть объективными.
— А откуда вы знаете, что они перестали быть объективными? Вы откуда-то получаете альтернативный политический анализ?
— Разумеется, — с легкостью сознался Зиновий Михайлович, — я и оппозиционные сайты читаю, и газетки импортные. Да не стал бы, наверное, выяснять и ползать по этим сайтам. Просто решил как бы проверить одну свою догадку. В новостях, смотрю, все чаще стали сообщать, что типа то там ракета упала, то там запуск не состоялся. А это ж все наши мертвяки вычисляют. Я задумался: а всегда ли они правы? Потом вообще курьезный случай произошел, ветрогенераторы видел же? Ну вот. Шиловы (видел ты их, наверное, сегодня — в цветастой рубахе мужик веселый такой хохмач) решили для себя такой же установить. Обратились к мертвякам. Те выдали конструкцию. Собрали, запустили агрегат, а он через день грохнулся! Представляешь? Старые — уже больше десяти лет работают, а этот — чуть не сразу навернулся.
Мертвяки объяснили, что внесли усовершенствования. Поломку объяснили тем, что типа детали некачественные — китайские. Может, оно как бы действительно так и есть. Из-за деталей навернулся, только у меня другая мысль.
— Какая же? — Глава в ответ сделал театральную паузу, заполнив ее очередной порцией виски.
— Я как бы думаю, что мертвяки занялись пропагандой, потеряли свою объективность и теперь даже в расчетах и конструкторском деле стали предвзятыми. Из-за этого все поломки. Так я считаю.
— Интересная версия, Зиновий Михайлович, учту, — Максим видел, что глава уже изрядно пьяненький, и не стал пытаться выяснить, по каким причинам на сходе жители вдруг высказали так много жестких претензий, — задам последний вопрос. Мне показалось, что у вас с Архипом какие-то особые отношения? Это мне показалось или действительно так?
— Не показалось. Это ж дед мой. Молодым умер, 27 лет было, когда его медведь задрал.
Специально этот сарай под бар приспособил, чтоб с мертвяками можно было встречаться.
В дом-то их никто не приглашает — примета плохая. А здесь — пожалуйста.

ДОНЕСЕНИЯ  И  НОВАЯ ЗАДАЧА

Генералу
«Наладить рабочий контакт с коллегами пока не удалось. Причины разные. С Исмогиловым не получается из-за кардинально противоположных подходов к работе и на личностном уровне. Доктор отнесся к встрече формально, такое ощущение, что ему не до меня. При этом зачем-то устроил что-то вроде психологического теста. С какой целью — предстоит выяснить.
Предварительно ни доктор, ни Исмогилов пока не дают повода для подозрений в том, что они могут иметь контакты с агентами западных спецслужб и сообщать им что-либо об объекте. Исмогилов агрессивно относится к мертвякам и даже не пытается эту неприязнь скрывать. Доктор, судя по содержанию монографии, мнит себя ученым, одержим навязчивыми идеями. Научная ценность его работы сомнительна, выбранные темы для исследований в большинстве своем бесперспективны. Мотивы для сотрудничества с иностранными спецслужбами у обоих на первый взгляд отсутствуют. Тем не менее работа по ним продолжается.
Пока что первым возможным подозреваемым является глава поселка. В процессе разговора выяснилось, что он почитывает оппозиционные сайты и зарубежные СМИ — это, разумеется, не является основанием для подозрений. Подозрительным кажется то, что, будучи погруженным в ситуацию (то есть в жизнь поселка Нежва), глава умудряется подняться над ней и сделать обобщающие выводы. Это свидетельствует о наличии у него аналитического склада ума либо о том, что кто-то целенаправленно выдает ему альтернативные аналитические данные. Можно предположить, что таким образом идет процесс вербовки.
В рамках данного процесса глава мог случайно проговориться о местонахождении поселка, о том, что в Нежве происходит.
Дальнейшие оперативные мероприятия.
По моему мнению, снижение численности мертвяков и возможное использование их вычислительных мощностей в личных целях могут быть как-то связаны. Для того, чтобы подтвердить или опровергнуть данную версию, планирую запросить в магазине, где мертвякам выдают бесплатно мясо, отчетность по тому, кому сколько выдано. Также необходимо проанализировать трафик и поработать над точками выхода в интернет».
Капитан М.А. Боширов-Петров

Агенту ФБР Новациану
Даже не знаю, как ответить на ваши вопросы. Начну издалека. Меня зовут Джессика, я многодетная мать (четверо сорванцов), афроамериканка, 45 лет. Счастливо замужем, хотя к мужу, как во многих семьях, и возникают иногда претензии. Ну, знаете, как это бывает — где так долго был? Не завел ли себе кого-то на стороне? Ты мало времени уделяешь детям! Как-то так. Сколько себя помню, в периоды измененного состояния сознания под алкоголем, травкой, во сне в голове начинают мелькать странные картинки, слова, понятия. Если бы видения были как-то связаны с Африкой и состояли из жаркого солнца, пустыни (что там еще бывает?), я бы объяснила это сигналами от предков. Фотографическими открытками, высланными по генетическим цепочкам, через несколько поколений.
Однако пейзажи на картинках скорей напоминали Канаду с ее снегами и березами.
Я записала несколько слов, которые слышала, когда ко мне приходили видения из подсознания: «moroshka, zhopa, kvas, mertvyak, pelmeny, taiga, figa, grib, skotina, zazhigalka, da-da-da, spravka, kotleta, muzh, che ty hochesh, pendos, lestnitca, otvaly, durak…»
Я порылась в интернете, чтобы узнать, что это за слова? Имеют ли они вообще какойто смысл? Оказалось, что это не набор произвольных звуков, а слова из русского языка.
Благослови, Господь, Америку и ее Гугл!
Я порылась в интернете, чтоб понять, откуда из моего подсознания могут возникать картинки из далекой и отсталой страны. Выяснилось, что черные жили не только в Африке, но и в России. Например, один из великих поэтов России Pushkin был черным. В те времена, когда он жил, в России процветал рабовладельческий строй. Только рабов называли не рабами, а крепостными. Видимо, Pushkin был отпущен на волю за свой талант.
Из-за проблем в экономике Россия примерно в то время продала Аляску и, видимо, также экспортировала своих чернокожих крепостных в Америку. Факты — упрямая вещь, и следует признать, исходя из моих видений и истории этой далекой страны, что мои предки являлись не выходцами из Африки, а выходцами из черных крепостных России. Возмущена! Почему в школах на уроках истории нам об этом не рассказывали?
А теперь к сути вашего запроса, мистер агент ФБР Новациан. Я не знаю, что вам наплел этот вечно пьяный брокер по недвижимости, от домогательств которого в личной переписке я порядком утомилась. Зато я знаю, что у меня есть права и свободы, гарантированные мне Конституцией Соединенных Штатов Америки. Ваши подозрения, основанные на показаниях пьяного брокера, моих высказываний о политике и того факта, что вы не можете меня найти в оффлайне, меня не касаются. Это ваши проблемы, мистер. Я ни от кого не скрываюсь. То, что я не числюсь ни в каких ваших базах как реальный человек, наводит на мысль, что вы плохо выполняете свою работу, и меня как налогоплательщика это наводит на определенные подозрения!
Не зря ли я плачу свои налоги?!
Еще мне кажется, что вы прицепились ко мне через личные сообщения не только потому, что я черная, но и потому, что у меня русские корни. Возможно, от Pushkin. Вы не только расист, но и — руссист. Официально сообщаю: я подам на вас в суд за предвзятое отношение ко мне на почве моего происхождения. А если надо, то и на все ФБР!
Многодетная мать Джессика, штат Небраска

Генералу
Капитан М. А. Боширов-Петров во время первичного психологического тестирования показал себя уравновешенным сотрудником.
Эмоционально приторможен. На манипуляции не поддается, действует в соответствии с регламентом службы. Для снятия эмоциональной реакции мной и главой поселковой администрации в отношении капитана была устроена провокация. Во время поселкового схода к нему, как представителю органов власти, со стороны местных жителей были предъявлены необоснованные претензии (относящиеся к деятельности майора Исмогилова), в критической ситуации капитан М. А. Боширов-Петров продемонстрировал выдержку и хладнокровие. Выявить реакции, свидетельствующие о том, что он завербован западными спецслужбами или выполняет несвойственные его служебному положению функции, не удалось. Дальнейшие разработки по нему в рамках моих функциональных обязанностей считаю бесперспективными.
Доктор Антон Павлович

Генералу
Подозрительным кажется зацикленность капитана Боширова-Петрова на соблюдении всех норм закона. Попытки объяснить ему, что поселок Нежва является особой территорией, на которой не все законы одинаково уместно применять, ни к чему не привели. Эта «правильность» капитана дает основания по37 лагать, что она является прикрытием для беспрепятственного осуществления иных целей.
Возможно, никак не связанных с его служебными обязанностями. Отказ наладить личные отношения с сослуживцами также трактую не в его пользу. С его стороны попыток наладить связь с западными спецслужбами не зафиксировано. Продолжаю наблюдение.
Майор В. Ф. Исмогилов

Куратору
Спешу доложить, что майор Исмогилов небрежно относится к своим должностным обязанностям. В качестве примера могу привести следующее. На девятые сутки в поселок явился Виктор Сыч уже в мертвом виде.
Вопреки инструкции, майор Исмогилов не возбудил уголовное дело и не стал разбираться в обстоятельствах смерти, собрание, на котором сельчане должны были выяснить у мертвяка Виктора Сыча мотив его смерти, проигнорировал. Отправил вместо капитана Боширова-Петрова. При этом не ввел своего коллегу даже в курс дела. В результате неподготовленный сотрудник ФСБ даже не смог разъяснить населению вред суицида для семьи, поселка и страны. Бывали случаи, когда майор Исмогилов не являлся на собрания и даже не присылал вместо себя никого.
Между тем обстоятельства смерти Виктора Сыча вызывают много вопросов и могут повлечь за собой далеко идущие последствия. Известно, что Виктор Сыч незадолго до своей гибели отправился на моторной лодке вниз по течению добыть кабана. Лодка до сих пор не найдена. Известно, что против течения по реке Мертшеть до поселка на плотах или резиновой лодке на веслах не доберешься — очень сильное течение.
Оставленная Виктором моторная лодка ниже по течению дает возможность добраться до поселка любым посторонним гражданам, имеющим неблагоприятные намерения. Также в данном происшествии настораживает тот факт, что на собрании мертвяк Архип заявил, что у Виктора была возможность выбора — умереть или остаться живым. Однако при этом категорически опроверг возможность совершения Виктором самоубийства.
Также на собрании было высказано много претензий к деятельности майора Исмогилова. Его сожительство с двумя женщинами одновременно, хамское поведение по отношению к недавно умершим, а также регулярное затопление вагонов с посылками бросает тень на органы власти в целом и порочит честь российского офицера в частности. Прошу обязать майора Исмогилова разобраться в обстоятельствах смерти Виктора Сыча, вернуть лодку его родным, а также провести с ним профилактическую беседу о вреде разврата и издевательств над умершими.
Добавлю напоследок. В профилактических целях срубил дерево и повалил его поперек дороги в поселок. В случае несанкционированного проникновения оно хоть ненадолго задержит незваных гостей.
Глава поселка Зиновий Михайлович

Капитану М.А. Боширову-Петрову
Максим Андреевич, план оперативных мероприятий по поставленным задачам утверждаю. Нагрузим вас еще одной задачей.
Для начала введу в курс дела.
Обвинения Запада во вмешательстве России в их внутренние дела имеют под собой основания — они знают, что мы регулярно внедряем им системообразующие мыслеформы (паттерны), которые им изрядно осложняют жизнь. Публично признать это они не могут, поэтому выдвигают нелепые объяснения вроде фейковых аккаунтов. Хотя мертвяки и их используют. Объясню на примере о паттернах. Допустим, утверждение «дважды два четыре» — это частная формула, выведенная при подсчете яблок. Она становится паттерном, если ее применить к любым другим предметам — звездам, материкам, экономике. В качестве примера можно привести матрешку. Она как паттерн очень долго внедрялась на Запад. Еще с советских времен. Только сейчас это начало приносить свои плоды.
Как матрешка смешала им все карты?
Если раньше косплей у них был простой, как две стороны монетки, и они умели с этим работать (германский шпион выдает себя за английского, или гомосексуалист выдает себя за гетеросексуала), то после того, как матрешка возвела перевоплощение в энную степень, все методики анализа и противодействия пришлось менять. Сейчас немецкий шпион может играть роль русского агента, который изображает из себя состоятельного американца, который, в свою очередь, играет роль крепкого семьянина, втайне являющегося гомосексуалистом. И таких степеней погружения одного образа в другие может быть сколько угодно. Как на уровне актерской игры, гипноза, так на уровнях хирургического вмешательства и других.
Претензия к нам не в том, что мозг русского имеет в арсенале такой паттерн и может им свободно оперировать. Претензия к нам в том, что мы выпустили этот паттерн в мир, и наиболее одаренные индивидуумы им неконтролируемо пользуются (в массовой культуре это уже проявляется). Из-за этого во многих сферах деятельности нашим западным коллегам приходится все методы работы переформатировать. Не только в сфере шпионажа, но и в технике, например.
Раньше говорили о технологиях двойного назначения, сейчас можно говорить о степенях применения техники в различных областях.
Применительно к нашей специфике обычная кофеварка может быть американским шпионским гаджетом, а если перейти на другой уровень, то выяснится, что кофеварка собрана из китайских деталей, поэтому информацию она передает не только в штаты. А если еще глубже, то выяснится, что мертвяки оба канала информации давно контролируют и передают по ним только дезинформацию или информационный хлам. Обычная матрешка как паттерн отформатировала мир до неузнаваемости.
Выявлять паттерны на старте внедрения наши западные партнеры еще не научились.
Отсюда враждебное неприятие ко всему, что мы предлагаем, и к России в целом. Они считают, что лучше перестраховаться. Отсюда санкции — они, таким образом, наказывают нас за матрешку и другие мыслеформы. Они очень много ресурсов тратят, чтоб подстроиться под новые реалии, создаваемые нашими паттернами.
Теперь, собственно, к вашей оперативной задаче, Максим Андреевич. Дело в том, что мертвяки в гуманитарной сфере, как вы успели заметить, действуют автономно от центра.
Сами креативят паттерны, сами их реализуют. Нам необходимо знать хотя бы самые основные, чтобы координировать их с другими сферами. С той же экономикой, например, куда наше высокое начальство почему-то мертвяков не допускает. Также необходимо понимать, за что очередной виток санкций — может, западный Искусственный Интеллект вычислил запускаемые нашими мертвяками паттерны, за это и получаем, а мы ни сном ни духом. Полный контроль над созданием паттернов невозможен, поскольку никакие вычислительные мощности с мертвяками соревноваться не могут. Контролируем выборочно на более низком уровне — на уровне контента.
Этого, разумеется, недостаточно. Вам, Максим Андреевич, необходимо стать своим для мертвяков. Выявлять системообразующие мыслеформы. Формальными методами на расстоянии эту задачу не решить, только путем личного и доверительного (насколько с ними это вообще возможно) общения с ними.
Это дополнительная оперативная задача.
По ранее поставленным также работайте.
Генерал

ДОЛГИЕ  СБОРЫ

Утром Максим проснулся от того, что почувствовал, будто в комнате находится кто-то еще. Мама в детстве часто его так будила в школу. Вместо того, чтобы ругаться, стаскивать одеяло с плохо просыпающегося по утрам сына, она в его комнате просто садилась за стол что-то штопать или складывать в портфель вкусненькое, и Максим через какое-то время просыпался сам и дальше заснуть не мог. Бесился, ворочался, ругался с мамой, но, в конце концов, все-таки вставал.
Вот и сейчас, вспомнив эти моменты из уютного детства, он расслабленно повернулся к «кому-то еще» и только тогда открыл глаза. Надежда сидела напротив с полотенцем на коленях и улыбалась.
— Максим Андреич, не решалась вас будить. Хорошо, что сами проснулись. Там внизу вас Антон Палыч ждет. Завтрак я на двоих накрыла, одевайтесь, умывайтесь и за стол.
Все готово. А мне уже бежать надо — магазин открывать, так что без меня. Посуду на столе после себя оставьте, я вернусь — уберу.
Через десять минут Максим спустился к Антону Палычу в чудесном настроении и вместо приветствия ляпнул: «Все-таки милая и чудесная женщина Надежда Петровна…» — и тут же осекся, полагая, что доктор может неправильно этот комплимент истолковать.
Доктор, однако, судя по красным глазам, не спал всю ночь, на слова Максима не обратил никакого внимания и поздоровался стандартно. Хоть и попытался изобразить при этом на лице подобие радушной улыбки. Без Максима он к еде не приступал, ограничился чаем.
— Уважаемый Максим, — начал он издалека, когда они приступили к совместной трапезе, — вы, полагаю, в курсе, что у меня нет допуска к оперативной работе. Я ей никогда не занимался, только научной деятельностью, как вам, кстати, моя монография, вопросы есть?
— Еще читаю, Антон Палыч. Если появятся — обязательно спрошу.
— Так вот. Об оперативной работе. Мне чисто в научных целях необходимо сделать официальный запрос об одном человеке.
А поскольку, как я вам уже сказал, допуска к оперативной работе у меня нет, то и запрос мой останется без движения.
— Телефон чей-то узнать хотите? Или штрафы за превышение скорости?
— Нет. Точней — я хочу полную справку о человеке. Все, что есть в базах.
— Антон Палыч, вы ведь понимаете, что такого рода запросы надо как-то обосновывать? Желательно возбужденным уголовным делом. Или хотя бы поступившей информацией о том, что происходит что-то противоправное?
— Максим Андреич, я полагал, что раз Исмогилов мне в таких просьбах не отказывал, то и мы с вами…
— Да, я заметил, что у Виктора Федоровича с соблюдением законности все непросто.
А он все еще на охоте?
— Да. Я, собственно, ввиду его отсутствия к вам и обратился. Это же пустяк, неужели откажете?
— Наверное, не откажу. Только у меня к вам встречное предложение.
— Какое? Чем могу — помогу. С радостью.
— Мне местные говорили, что на болотах какая-то нежить водится. Лешие, русалки, кто там еще бывает? Вы с Исмогиловым эту информацию проверяли? Я к тому, что, может быть, в болоте просто мертвяки затонули?
Нам ведь поставили задачу выяснить — почему популяция мертвяков упала, Антон Палыч.
Как насчет того, чтобы проверить эту версию сегодня? Проводите до болота?
— Как-то не думал об этом, Максим Андреич. Я все-таки надеялся, что в болоте действительно и русалки, и лешие. Вряд ли там мертвяки. Исмогилов вообще не верит, что там кто-то есть. Говорит — галлюцинации от болотных газов.
— Если у вас есть другие версии уменьшения популяции мертвяков, Антон Палыч, я с удовольствием их выслушаю.
— Да нет, нет, что вы! Кстати, вареники рекомендую не со сметаной, а с вишневым вареньем. Оно у Надежды Петровны просто песня!
— Очень вкусно, спасибо. Ну, так как, Антон Палыч? На болото сегодня получится у нас попасть? А то мне начинает казаться, что вы тему разговора меняете.
Антон Палычу явно не хотелось ехать, но, по всей видимости, пробить данные о человеке ему было важней. Договорились, что Максим возьмет у главы поселка Зиновия Михайловича транспорт (доктор своего автомобиля не имел и вообще не водил), затем вернется, захватит доктора, и они отправятся в путь. Чудесная погода для подобной вылазки — по-осеннему резко светило солнце, не холодный, но сухой воздух располагал к действию.
Зиновий Михайлович, узнав о цели поездки, неодобрительно зацокал языком, но отговаривать не стал. Предложил только захватить на болота и старшего из мертвяков Архипа в Вехней Нежве: «Я как бы так мыслю. Если в болоте, как ты говоришь, не очень хорошие мертвяки, то Архип, по крайней мере, вас от них как бы оградит. Он умеет не совсем послушными управлять. Ну а если там не мертвяки, то бог его знает — лишним не будет. Или Роутера возьмите, это мертвяк, который Wi-Fi раздает. Он тоже управлять мертвяками может». Транспортом оказалась смешно тюнинговая под пчелу буханка. Как пояснил глава, она не только с виду роскошная, но и по внутренностям — движок на 200 лошадиных сил на газе, фаркоп и мощная электрическая лебедка. Любили в поселке все цветастое. Ветрогенераторы, машины.
Максим подъехал к дому Антон Палыча.
Хоть они это и не обговаривали, но ему подумалось, что доктор выйдет, и они поедут.
Доктор, однако, на сигналы клаксона никак не реагировал. Пришлось идти в дом.
В кабинете доктор привязывал ногу Исмогилова, одетого в камуфляжный костюм, жгутом к палке. По всей видимости, у охотника случился вывих или перелом. Доктор, уже переодевшийся в медицинский халат, судя по всему, ехать с Максимом передумал. Правильно — нужного человека теперь майор пробьет, зачем ехать? Людская необязательность Максима всегда бесила.
— Антон Палыч, вы, я вижу, ехать передумали. Понимаю. И вам, Виктор Федорович, добрый день. Как охота? И заодно — не подскажете, что это было на собрании? По вашей просьбе все на меня накинулись? Или, по мнению сельчан, с вами разговаривать бесполезно, вот ко мне и обратились?
— Макс, сам в толк не возьму. Честно. Их жалобы бред какой-то. Пока не распишутся в квитанции о получении багажа, никто с них денег не спишет. А задержки с доставкой регулярно случаются. Вообще не повод кипиш раздувать. — Исмогилов явно не собирался ссориться и рассуждал вполне миролюбиво. — Мне кажется, это мертвяки сельчан подговорили.
Не знаю пока зачем. Никогда такого не было.
— Хотя бы бредовую версию двинь — зачем мертвякам это надо? Вы же оба мне в один голос говорите, что у них нет ни эмоций, ни желаний каких-то.
— Не совсем так. Есть у них и желания, и секреты непонятные. Ты знаешь, что, как у любой народности, у местных есть свой язык?
Ты его пока не слышал, верно? Так вот тебе прикол — мы с Палычем тут около двадцати лет уже и тоже еще ни разу его не слышали.
При нас они только по-русски разговаривают.
А вот с мертвяками, прикинь, они балакают на этом самом секретном языке! Я у всех почти тут спрашивал — скажи что-нибудь повашему. Все отшучиваются. Даже пятилетний шкет про их родной язык ни слова не скажет.
Я у своей бабы единственное, что про язык выпытал, так это анекдот. Рассказать?
— Ну.
— У отца сын спрашивает: «Папа, а почему у русских есть буква «х», а у нас нет?» А папа ему отвечает: «А зачем она нам, сынок. Нам и так карашо».
— Так, может, и нет никакого языка? Или забыли его все?
— Есть. Оставил я в отделении как-то мертвяка да сельчанина. Ушел, а диктофон включенным оставил — записалось. Они очень активно пообщались в мое отсутствие. Скрывают они от нас что-то, Макс, есть у них секреты. Притом из мертвяков ведь и иностранцы попадаются. Лет семь назад попал норвежец какой-то. Ходил с девятого по сороковой день, потерянный, ничего понять не может — где он? Что он? После сорокового дня начал без акцента говорить и на русском, и на местном.
На местном тайком от нас, разумеется.
— Сакральный язык, видимо, — вмешался Антон Палыч. — Я пытался расшифровать записи, сравнить в меру своих скромных познаний лингвистики, хотя бы к какой группе языков его можно отнести, но — не смог.
Не специалист я. А давать задание мертвякам расшифровывать записи… Ну, сами понимаете.
— Что ни день, то новые загадки. Виктор Федорович, — Максим присел, раз уж разговор затянулся, — версии есть, почему такая скрытность? Лингвистам, я так понимаю, записи режим секретности не позволяет отправить?
— Есть версия, но она тебе не понравится.
Знаешь, у меня иногда возникает ощущение, что это не мы управляем режимным объектом, а — мертвяки. Возможно, они управляют не только жизнью Нежвы, но и всем, что с поселком связано. Больше скажу — всем, что происходит в мире. Много странностей в наших регламентах, не обратил внимания? Почему, например, запрещено в поселке нормальную дорогу построить? Типа хорошие дороги из космоса хорошо видно — а это демаскировка. Фигня, а не объяснение. Мертвяки гугл-карты меняют по щелчку пальцев. Ты знаешь, что река Мертшеть ни на одной карте не значится? Объяснение в другом — мертвякам тут не нужны хорошие дороги, они и без них обходятся. И вообще развитие инфраструктуры не только в поселке, но и в России им почему-то как серпом — ну ты понял. Почему мы не можем с такими вычислительными мощностями просчитать развитие экономики и сделать ВВП больше всех в мире? Для них ведь это раз плюнуть — просчитать какие-то сценарии, сделать так, чтоб Россия стала ведущей экономикой мира.
Мертвяки тебе кучу объяснений придумают, почему это нельзя сделать — я уже спрашивал, — но истинная причина в одном. Растет экономика — развивается инфраструктура.
Развивается инфраструктура — цивилизация приближается к Нежве. А им это не надо.
Создать сверхмощное оружие — пожалуйста.
Такое оружие, чтоб боялись, — это в интересах мертвяков, чтоб никто к ним не совался в Россию со своей инфраструктурой. Чтоб добраться конкретно до Нежвы никто не мог.
Мы типа щита выступаем. А экономику поднимать им нафиг не надо.
— Тамплиеров и масонов еще не хватает в твоей теории заговора, Виктор Федорович.
— Макс, а ты генерала хоть раз вживую видел? Общался с ним лично?
— Нет, а что это доказывает?
— Ну, сам посуди, если мертвяки могут картинки на гугл-картах менять, секретные документы из Пентагона выкрасть, создать в сети любую личность, фото, видео с ней, то, как думаешь, насколько сложно им сделать виртуального генерала, который бы нам приказы отдавал? Или виртуальное руководство, которое бы давало указания реальному генералу, отдающему приказы нам? Да как два пальца!
— Думаю, что теоретически им это все под силу. Только ты опять забываешь про мотив, Виктор Федорович. У мертвяков нет мотивов.
Им ничего не надо. Ни баб, ни денег, ни власти. Без мотива твои версии ничего не стоят.
— А у них он есть. — Опять вмешался Антон Палыч, не отрываясь от перевязки. — Коллеги, я не то чтобы принимаю чью-то сторону в этом чудесном споре, но, объективности ради, должен заметить, что у мертвяков для такого поведения мотив есть. Этот мотив — сохранение вида. Вы забываете, Максим, что их на протяжении двух тысяч лет истребляли всеми доступными способами. Сейчас для мертвяков также не самое лучшее время.
Посмотрите, что происходит в мире. Вычислительные мощности техники скоро догонят и перегонят возможности человеческого мозга. Искусственный интеллект уже часть нашей жизни, ему, разумеется, пока далеко до возможностей мертвяков, но прогресс не за горами. Мы уже легко можем себе представить тот день, когда он по своим возможностям превзойдет вычислительную мощь и креативность наших подопечных. Мы видим, куда движется развитие техники — скоро человек станет отчасти машиной. Я не говорю про умные протезы конечностей и других частей тела. Я говорю про вживленные в живой организм чипы, микросхемы, позволяющие напрямую выходить в сеть, оперировать большими базами данными, не стуча по клавиатуре. Надобность в мертвяках скоро отпадет. Это очевидно. Идея Виктора Федоровича, насколько я понял, состоит в том, что они это понимают и таким образом борются за выживание вида. Они — последние на земле.
Управляя нами, они строят вокруг себя линии обороны. Природный ландшафт и система охраны не дает попасть в поселок ненужным людям. Стране они разрабатывают такое оружие, чтоб никто даже подумать не смог напасть на Россию. Я правильно выразил вашу мысль, Виктор Федорович?
Исмогилов проигнорировал вопрос, уставившись в окно, — завис как компьютер. Максим поднялся. Судя по всему, никто здесь ему компанию ехать на болото не составит.
Между тем вопросы к присутствующим еще оставались — накануне он весь день изучал журнал выдачи мяса у Надежды. После поездки на болото, решил Максим, он выскажет свои соображения по поводу сокращения популяции мертвяков коллегам. Предстоит серьезный и неприятный разговор.

ОТОРВАЛИ   ЛЕШЕМУ

Мертвяк Архип сел в машину, не задав ни единого вопроса. Вот так просто — не поинтересовался, ни куда надо ехать, ни зачем. Максим как-то быстро выхватил его взглядом среди бараков бывшего исправительного лагеря и слоняющихся мертвяков.
Со стороны обитатели лагеря напоминали душевнобольных — они не обращали друг на друга никакого внимания, многие бездумно повторяли одно и то же бессмысленное движение. Высокая стройная девушка с распущенными черными волосами, которой самое место было бы на подиуме в Париже, стукала палкой по углу барака, прислушивалась, затем обходила угол с другой стороны и била с другой стороны. Затем все повторялось. Мужик в майке-алкоголичке, уперев себе руки в поясницу, резко наклонялся назад, запрокидывал голову к небу и широко открывал рот. Повторял и повторял это движение. Среди мертвяков Максим заметил и ребенка — мальчика лет семи, который безучастно подпрыгивал. Сначала на одной ноге, затем на другой. Эти движения производили вдвойне жуткое впечатление, поскольку мертвяки — их было чуть больше десятка — делали их синхронно. Как будто неведомый хореограф поставил в бывшем лагере для политзаключенных современный балет о буднях зеков.
Вот девушка-модель бьет палкой по углу барака, мальчик безучастно подпрыгивает на одной ножке, мужик разгибается в пояснице назад и, задрав голову, широко открывает рот. Затем девушка обходит угол барака с другой стороны, мальчик становится на другую ножку, мужик сгибается в исходное положение. Все повторяется. Движения Архипа в общей хореографии были менее заметными. Он сидел на скамейке, скидывал капюшон толстовки, приглаживал жидкие волосы, затем снова надевал капюшон.
— Архип, поехали со мной, — просто сказал Максим, подойдя. Архип выбился из всеобщего ритма, подняв глаза на Максима.
И вслед за ним все мертвяки прекратили движения. Никто не смотрел в их сторону.
Просто застыли, как в детской игре «Море волнуется раз», где надо зафиксировать момент прерванного движения. Архип безропотно встал и направился за Максимом к машине. Мертвяки снова впали в хореографическую синхронность.
При свете Максим наконец-то мог рассмотреть лицо Архипа. Заостренные черты лица, впалые щеки, выцветшие, почти невидимые брови, что не очень характерно для брюнета. На вид лет 27, одежда и отсутствующий взгляд делали его похожим на подсевшего на курение травки наркомана. Полная отрешенность от происходящего не только во взгляде, но и в движениях. Сухая и серая кожа. Уже тронувшись, Максим решил завязать разговор.
— Ты знаешь, куда мы едем, Архип? — после короткой паузы Архип равнодушно бросил:
— На болота, — Максим хотел было выяснить, из чего тот это вывел, но вспомнил, что дорога тут только одна.
— Судя по синхронности движений мертвяков, вы между собой все как-то связаны?
Это какая-то телепатическая связь?
— Да. Связаны. Нет. Не телепатическая, — Если бы это был обычный человек, Максим бы решил по односложным ответам, что с ним не хотят общаться, но Архип — мертвяк. У него нет желаний или нежеланий. Тем не менее по привычке Максим решил начать разговор с нейтральных тем.
— Архип, ты мог бы мне рассказать — над чем сейчас ты работаешь.
— Если все перечислять, то понадобится, в зависимости от детализации проектов, примерно неделя. Приступить к выполнению задачи?
— Нет. Пожалуй, не стоит. Выбери, скажем, два-три проекта, которые могли бы заинтересовать меня. Из разных сфер. Начнем, например, с вооружений.
— Механический летающий дрон.
— Интересно. Чем отличается от уже действующих моделей?
— Они более дешевые в изготовлении по сравнению с внедренными в производство и действующими моделями. Наиболее эффективно использовать их массово. Из-за простоты и дешевизны можно в течение часа подготовить к работе до 50–100 дронов, отправить их для выполнения боевой задачи.
Даже если часть их будет уничтожена, оставшиеся все равно выполнят то, для чего их посылали. По отношению к ним невозможно осуществить радиоперехват, нельзя вывести электронику из строя.
— Интересно. А как его можно запрограммировать на конкретное задание, если электроники нет?
— Принцип действия как в музыкальной шкатулке. Цилиндр, на котором установлены штифты, вращается, цепляет определенные спусковые механизмы в дроне и таким образом задает направление полета, высоту, дальность и конечное задание. Цилиндры изготавливаются под конкретное задание непосредственно на месте выполнения операции 3D-принтером.
— А мирные разработки есть?
— К относительно мирным отнести можно проект по воспрепятствованию проникновения углекислого газа на территорию России.
Промышленные страны Европы, Азии являются главными загрязнителями планеты изза высокой плотности населения, дорог, промышленных предприятий. Этот загрязненный воздух идет на территорию нашей страны и перерабатывается в кислород лесами Сибири. Мировое сообщество не хочет учитывать этот аспект в переговорах с Россией. По этой причине сейчас разрабатываются модели ограничения движения загрязненных выбросов на нашу территорию. Пусть сами дышат своим загрязненным воздухом.
— Действительно — «относительно мирный». Разве это возможно?
— Предложено несколько вариантов, сейчас идет просчет наиболее целесообразного с экономической точки зрения. Все очень дорогие. Пока что реализуется сценарий, при котором мировое сообщество в своем стремлении изолировать Россию доходит до крайности и за свой счет устанавливает вдоль границ специальную аппаратуру, не позволяющую циркулировать воздуху между территориями. Если он не будет реализован или будет реализован лишь частично — будем за свой счет доделывать.
— Да ладно! Кто ж будет за свой счет ограничивать себе доступ кислорода и оставлять у себя вредные атмосферные выбросы!
— Проект ведь не именно в таком виде был презентован западным спецслужбам.
Его представили в рамках оборонительной доктрины США и НАТО от возможной агрессии России в качестве дополнительной меры защиты. О побочном эффекте от его внедрения (заслон движению загрязненного воздуха на территорию нашей страны и кислорода в обратном направлении) они, разумеется, не в курсе. Да даже если бы были в курсе, военные, как правило, на мелочи, вроде нанесения вреда экологии, внимания не обращают.
Пока сценарий развивается в нужном для нас направлении.
— И какова цель? Отравить всех соседей угарным газом?
— В обозримой перспективе это невозможно. Океан также хорошо кислород вырабатывает. Им хватит. А вот локальные изменения климата из-за парникового эффекта возможны. Из-за такого рода проблем на Западе у России может появиться более сильная переговорная позиция. Также рассматривается вариант слить информацию о том, что элементы обороны препятствуют очищению воздуха, общественности. Она начнет протестовать и требовать демонтажа оборонительных сооружений. Вообще, есть семь способов конвертировать проект так, чтобы получить политические или экономические диви денды.
Добраться до болота между тем на машине оказалось не так-то просто. Максим видел просвет сквозь деревья, в котором виднелись задушенные болотом чахлые березки да сосенки. Однако подъехать ближе не мог из-за густых кустов да леса, захламленного гниющим валежником. Стало понятно, что ездить вдоль болота, выискивая, как к нему проехать, все равно что охотиться за парковочным местом в часы пик в центре города. Даже сложнее. К тому же, в каком именно месте на болоте местные наблюдали леших или русалок или какую-нибудь другую нежить, Максим определить не мог. Как-то он об этом не подумал, когда собирался ехать. Точнее, подумал, что доктор покажет, а когда доктор ехать отказался, не передумал этот момент заново.
Без особой надежды на успех Максим объяснил свое затруднение Архипу. Тот все так же безучастно вышел из машины и куда-то пошел. Пришлось следовать за ним. Сквозь валежник все равно продирались, хотя Максим сначала понадеялся, что мертвяк покажет какую-нибудь просеку, по которой они смогут проехать к болоту. Наконец вышли к болоту. Ровную поверхность зеленого ковра нарушали бугорки с ржавыми пнями или деревцем-инвалидом. Где-то захлопала крыльями невидимая птица, булькнуло что-то тяжелое. Кто-то загугукал. Архип показал на черные блестящие дырки в зеленом ковре: «Там они».
Максим начал всматриваться, отбиваясь от зверских атак мошкары и гнуса, которые пытались забиться не только в гортань, но и в нос, уши. Из-за этого ожидание казалось еще более утомительным. Вдруг зелень немного вспучилась и, неприятно плюхнув, лопнула — пузырь с газом. И тут же вслед за ним из болота высунулась как будто пластиковая неживая рука. Она сжала пальцы, схватила горсть мха и снова скрылась под водой. Максим пожалел, что не взял с собой веревку, еще больше что машину нельзя было подогнать и воспользоваться лебедкой. Посмотрел, что есть под рукой (только нож, который он взял для прорубания дороги) и поблизости. Надрубил тонкую березу и повалил ее в сторону, где показалась рука. Смастерив из ремня петлю, Максим разделся и осторожно полез в болото. Архип безучастно наблюдал за происходящим, не шевелясь, мошкара его не трогала.
Держась за березку, он дошел до места и осторожно вокруг образовавшейся в зелени дырки установил петлю из ремня. Ждать пришлось недолго. Снова показалась рука, она высунулась как раз в петлю из ремня. Максим тут же затянул ее и потихоньку, без резких движений стал тянуть на себя, держась другой рукой за березку и отступая к берегу.
Вытаскиваемая тяжесть затрудняла передвижения — Максим утопал в трясине. В какой-то момент вода достигла рта, и в отчаянной попытке вдохнуть Максим рванул что есть силы. Рывок оказался настолько резким, что он с головой ушел под воду, вытаскиваемая нежить, как ему показалось, сорвалась. Выйдя на сушу, понял, что это не так. В петле болталась оторванная рука.
Ругнувшись, он наскоро обтерся футболкой, надел олимпийку, джинсы, кроссовки и, отбиваясь от озверевших насекомых, стал изучать руку. Высохшая, посиневшая то ли от времени, то ли от черной болотной воды, в месте разрыва она оказалась абсолютно бескровной. Как будто порвали кусок вяленого мяса.
— А может быть, ты, Архип, знаешь, чья это рука? Русалка? Леший? Хотя ладно — пойдем.
В машине расскажешь. Больше не могу эту мошкару терпеть.
По дороге Архип рассказал не только про руку, но и подробно описал, как мертвяки работают в социальных сетях, как зарабатывают деньги на проведение особых операций, через кого определяют развитие западной философской мысли и как конкретно влияют на выборы в различных странах.

ЧИСЛО  «ПИ»

Исмогилов не появлялся в отделении уже четвертый день. Между тем Максиму необходимо было с ним поговорить. Он дал коллеге, учитывая, что тот повредил ногу, немного отлежаться, но решил, что сегодня — последний день. Завтра, если Исмогилов не появится, придется идти к нему самому. Это было важно. Изучив бумаги, собрав сведения о сетевом трафике и съездив на болота, Максим теперь ясно понимал, отчего сократилась популяция мертвяков. Сложившуюся картинку оставалось дополнить показаниями Исмогилова и Антон Палыча. К доктору Максим зашел сразу, как вернулся с болота, отдал ему на хранение руку, но разговаривать не стал — пропахший болотом, в грязной одежде, искусанный тварями, он поскорей хотел добраться до душа, ну какое в таком состоянии может быть общение? Максиму не терпелось поскорей закончить с допросами — то есть мучил не только кожный зуд. Еще и поэтому он выходил на улицу — посмотреть, не идет ли Исмогилов.
Тот появился только к обеду. Хромая, прошел к своему столу, кивнул Максиму в виде приветствия — без своих обычных шуточек, подколов, морщась при каждом шаге. Для вежливости Максим поинтересовался:
— Сильно болит? Что случилось-то с ногой? В прошлую нашу встречу как-то замотался спросить — извини.
— Терпимо, — Исмогилов был явно не в духе. Он включил компьютер, просмотрел, по всей видимости, почту и отправил на печать документ. — Палычу ответ на запрос пришел, Макс, ты к нему сегодня не собираешься?
— Пока не знаю. От нашего с тобой разговора зависит. Виктор, у меня к тебе есть несколько вопросов. Твои ответы я буду записывать на диктофон.
Исмогилов оторвал голову от бумаги для доктора, внимательно посмотрел на коллегу, но, казалось, нисколько не был удивлен тому, что его сейчас начнут допрашивать. Между тем Максим поставил перед ним планшет с графиками и картинками.
— Виктор, я обратился к мертвяку Роутеру, который Wi-Fi раздает, чтоб он мне показал…
— Он же немой, как ты с ним поговорить смог?
— Он же немой, но не глухой. Он мне не вслух рассказывал, а выводил запрашиваемую информацию на экран планшета. Я попросил у него список всех пользователей, которые круглыми сутками через него потребляют стандартно большой объем трафика.
— Не понимаю — зачем это. Тут все мертвяки потребляют и передают тонны информации, результаты своих вычислений. Притом круглыми сутками. Что тебе это дало?
— Объясню. У меня появилась версия, что если кто-то из жителей поселка использует вычислительные мощности в своих корыстных целях, то, скорей всего, он запер пару мертвяков в подвале и дает им задания в режиме реального времени. Так удобней — не надо каждый вечер искать новых мертвяков, объяснять заново техническое задание. Затем попросил Роутера наложить точки расположения пользователей сети на карту поселка. Выяснилось, что практически все местные через него подключаются к интернету, но объемы потребляемого трафика у них небольшие — фильмы скачивают, музыку. Кто-то в игрушки играет. При этом трафик у них прерывистый — кто-то по ночам в интернете сидит, кто-то днем, никто не сидит круглыми сутками. У мертвяков наоборот.
Они потребляют стабильно большие объемы трафика и круглосуточно. Без перерывов. Вычислить их по такой характеристике было несложно. Практически все мертвяки регулярно меняют точки дислокации, но все они практически всегда находятся в Верхней Нежве.
Даже мертвяк-роутер меняет крыши домов.
А вот два мертвяка на протяжении уже почти полугода находятся в одном месте. А именно — в доме врача Антон Палыча. Не хочешь прояснить эту ситуацию? Они продолжают на государство работать или Антон Палыч их использует в своих личных целях?
Исмогилов задумчиво встал из-за стола, сделал себе кофе, подошел к окну, открыл форточку и закурил. Максим не торопил с ответом. Допрашиваемому надо давать созреть. Виктор, наконец, затушил сигарету, достал наручники и, не глядя на Максима, спросил:
— Ну и? Пойдем брать и допрашивать Палыча?
— Вить, а ты ничего не хочешь мне сказать? Или спросить? А вдруг я не все нарыл?
— Ты хороший опер. Быстро разобрался.
Судя по вопросу, у тебя еще что-то припасено.
Доложил уже наверх?
— Зачем? Успею. Я ж пока не знаю — в каких целях доктор вычислительные мощности использует. Повторю вопрос — ты в курсе, для чего он держит их при себе?
Исмогилов достал еще одну сигарету, снова закурил и решительно бросил:
— Я в курсе ситуации. Более того, все свои действия он согласовывал со мной. Готов все рассказать.
— Похоже на признание. Ты уверен, что хочешь взять это на себя? Я могу пока поставить диктофон на паузу.
— Не надо. Пиши на здоровье. Доктор использует этих мертвяков для майнинга криптовалюты. Точнее так — мы вдвоем с Палычем давно используем мертвяков для заработка в сети. Сначала продавали память мертвяков как сервера, затем — вычислительные мощности, сейчас зарабатываем на криптовалюте. Достаточно успешно, кстати. Ни одна ферма по добыче биткоинов с мертвяками соревноваться не может. Заработали много.
Очень много. Даже с учетом потерь — некоторые биржи криптовалюты неожиданно закрывались и скрывались со всеми нашими деньгами. Мы так пару раз попали на полмиллиона долларов. Хотели сначала найти мошенников и наказать, а потом решили, что больше заработаем, если отвлекаться на них не будем. В общем, не стали заморачиваться на такие мелочи.
— Если полмиллиона мелочи, то сколько ж вы заработали? И кто вам про криптовалюту рассказал в этой глуши? Про возможности заработка в сети?
— Мертвяки схемы и разработали. Мы попросили — они нам все сделали. Электронные кошельки, виртуальные кредитные карты — это на первом этапе. Когда обороты стали расти, то сделали в некоторых странах как бы реальных людей, на которых оформляли сим-карты, счета в банках, фирмы, покупки. Освоили схемы вывода средств и обналичивания. Мертвяки давно этими схемами пользуются для создания пропагандистской сетки аккаунтов по всему миру. Некоторые аккаунты созданы на как бы реальных людей.
Деньги мертвякам нужны для покупки тех же симок, оплаты телефонов, курьеров, актеров, которые изображают реальных людей.
Для оплаты аренды домов, где эти виртуалы якобы живут. Некоторые из этих виртуальных-реальных личностей на Западе даже гонорары получают за публикации научных трудов, статей — мертвяки и этим зарабатывают. Не обращал внимания, сколько на Западе так называемых затворников? Звезд литературы, науки, которые якобы не хотят видеть людей и живут где-то в отдалении так, чтобы ни с кем не общаться? Все они — результат виртуальной деятельности мертвяков.
Этих звезд-затворников в действительности не существует. Пропаганда идет не только на уровне социальных медиа, язвительных комментариев, но и на уровне идей. Книг, сценариев, фильмов. На продвижение контента, как ты понимаешь, нужны деньги.
Мертвякам на их деятельность деньги не выделяют, а задачи ставят. Вот они и научились зарабатывать для того, чтобы решать поставленные задачи. Ты удивляешься полумиллиону долларов — так мертвяки десятками и сотнями миллионов оперируют. Если не больше.
Мы с Палычем просто вклинились в схему и отщипнули немного.
— Немного — это сколько? Ты понимаешь, что вы натворили и во что вляпались?
— Уже в предвкушении, Макс? — Исмогилов задорно, но зло улыбнулся. — Раскрыл крупные хищения, новые звезды на погоны уже мысленно примеряешь? А зря. Никаких хищений на самом деле ты нам не пришьешь.
Максимум — самоуправство. Все деньги до копейки мы тратили на оборудование для исследований мертвяков, технику. Все, что покупали, я ставил на баланс лаборатории Палыча, оформлял документально. Ты же был у доктора, видел его оборудование. За каждую копейку мы готовы отчитаться — себе ничего не брали.
— Оба такие бескорыстные? За идею?
— Насчет бескорыстности… Ты знаешь, вот по-честному, было бы мне лет тридцать, тридцать пять, да если бы еще, как в 90-х, нам зарплату месяцами не платили, я бы, наверное, провернул это дело и слинял с приличной суммой за границу. Не исключаю этого. Вот честно. А сейчас-то чего рыпаться?
Зарплаты мне хватает, тратить тут особо не на что. Уезжать я отсюда не хочу. Мне здесь нравится. Уйду в отставку — останусь здесь.
Зачем мне эти миллионы? С Антон Палычем такая же ерунда. Он старше меня. Ему интересно с этими мертвяками возиться. Помню, лет семь назад ему по линии Минздрава путевку подарили куда-то за границу на море аж на месяц. Ты знаешь, сколько он там пробыл? Недели полторы, наверное. Вернулся, не догуляв. С тех пор вообще никуда не выезжает. Он шизанутый на всю голову. Его ничего, кроме науки, не интересует. Это насчет бескорыстности. Насчет идейности… Тут все наоборот. Если ты под идейностью понимаешь верность курсу государства, патриотизм, лояльность, то — нет. Мы не очень лояльны.
Мы делали все назло. Мы из года в год видим, как бездарно используют эти вычислительные мощности. Как чиновники вместо того, чтоб ставить задачи просчитать экономические процессы в мире с учетом роли России с различными сценарными планами, вместо того, чтобы просчитать какие-то методы решения продовольственной безопасности страны, изобрести что-то полезное для страны, дают задания мертвякам заполнять социальные медиа бессмысленными картинками, дурацкими комментариями, дебильными мультиками. Типа влиять таким образом на предпочтения зарубежных избирателей.
Это же бред? Зачем тратить силы на то, чтобы изгадить кому-то жизнь, если можно направить эти силы на то, чтобы улучшить свою жизнь?! Я не понимаю!
— С обывательской точки зрения, конечно, это кажется бредом. Только, Витя, с чего ты взял, что ты компетентней в расстановке приоритетов, чем руководство страны? Там масса советников, ученые, институты, структуры, площадки для обсуждения и выработки решений. Не с потолка же эти приоритеты! А ты тут сидишь безвылазно в глухомани и с чего-то взял, что лучше всех знаешь, на что надо направлять эти вычислительные мощности!
Мало того, что решил, еще и обкрадываешь государство, пуская ресурсы государства на какие-то свои фантазии! Ты не офигел?
— Максим, в том-то и дело, что я не обкрадываю государство. Абсолютно все задачи, поставленные начальством, какими бы тупыми и бесполезными они ни были, выполняются в полном объеме. На все 100%. Все, что мы делаем с Антон Палычем, — это сверх поставленных задач. Вот тебе пример. Зафиксировали пятнадцать, что ли, лет назад сокращение популяции мертвяков. Сокращение выражалось в том, что они деградировали — превращались в невменяемых зомби, которые бросались на живых. Жителей Нежвы спасало от растерзания только то, что эти зомби беспрекословно слушались нормальных, недеградировавших мертвяков. Я писал рапорты, Палыч — докладные, чтоб нам прислали технику для исследования, чтоб понять причины явления. В ответ бюрократия — напишите обоснование, затем проект, затем обоснование суммы, согласуйте там-то и там-то. И так далее. Мы с Палычем плюнули на это дело и решили сами заработать. Заработали. Купили оборудование. Выяснили.
Процесс деградации самостоятельно остановили. Доложили наверх. Нам по грамоте выдали, сказали, что мы молодцы — и все. Мы от зомби-апокалипсиса мир спасли, а нам по грамоте дали. Как тебе? С этого все и началось. Решили взять все в свои руки. Зарабатывать и делать то, что мы должны делать.
— Что вы делали с деградировавшими?
А причину их появления выяснили?
— Сжигали. Больше ничего с ними не сделаешь. Ты руку Палычу отдал — она как раз от такого деградировавшего. До сих пор шевелится. Все эти киношные штуки, типа в голову выстрелить и каюк ему — чушь киношная. Максимум, что получится, это повреждение какого-то участка мозга — из-за чего у зомби рука или нога может отняться.
Как они появляются? Разумеется, Палыч выяснил после того, как необходимое лабораторное оборудование закупили. Оказалось, что помимо мяса мертвякам для нормальной работы мозга нужны пищевые растительные добавки, содержащие калий. Это сейчас нам об этом известно, а тогда мы и понятия не имели, что им кроме мяса еще что-то нужно.
Они раньше где-то этот калий получали, а потом вдруг перестали. Местные перестали их подкармливать, потому что решили, что государство на себя эту обязанность взяло, вот и запустился процесс. Палыч выяснил, наладили — опять же за счет заработанных денег, — поставки в поселок капусты, пшеничных отрубей и прочего. Вторая причина — травма головы. Не такой редкий случай. У мертвяка из-за травмы перестает работать участок мозга, который отвечает за прием и передачу информации. Он не получает никаких заданий, мозг, не загруженный работой, начинает деградировать. Возможно, есть еще причины, по которым мертвяк превращается в зомби.
Палыч выясняет, работает над этим. Пока же договорились с мертвяками, чтобы всех деградировавших они заводили в болото.
Зомби самостоятельно из топи выбраться не могут, но вроде как и не погибают. В любой момент их можно оттуда вынуть — вдруг Палыч найдет способ их нормальными сделать.
— Сейчас Архип занимается тем, что достает всех деградировавших из болота. Их там 24. Они все в результате того голода, который пятнадцать лет назад случился, появились?
Или по каким-то другим причинам?
— Не все. На этот вопрос тебе Антон Палыч лучше ответит.
— Я тебя услышал, Виктор. Вопросы с зомби, сокращением популяции мертвяков частично закрыли. Насчет использования государственных ресурсов в несанкционированных целях — наоборот открыли. Мне необходимо изучить документы — сколько заработали, сколько потратили. Предоставишь. Прежде чем мы пойдем к Антон Палычу, ты больше ничего мне рассказать не хочешь?
— Что-то еще нарыл? — вид у Исмогилова был не то чтобы потерянный, но какой-то отрешенный и усталый.
— Хорошо. Задам вопрос сам. Очень надеюсь, что ты мне сможешь также внятно ответить. Я решил проверить наличие неучтенных мертвецов не только через трафик, но и через потребление мяса. Мне нужны были, как ты понимаешь, еще более веские доказательства того, что Антон Палыч держит их у себя.
В магазине подтвердили, что Антон Палыч ежемесячно берет по 70 кг мяса. Понятно, что один он все съесть не может.
— Ну. Я ж тебе и так все рассказал. Документы предоставлю. Зачем тебе еще с мясом заморачиваться?
— Я ведь не знал, что ты мне все расскажешь, поэтому рыл со всех концов. Чтоб наверняка. Дело, впрочем, сейчас не в докторе.
Среди получателей оказался еще один любитель мяса в аномальных количествах. Каждый месяц тоже по 70 кг мяса. Такой же бобыль, как и доктор. Итак, Виктор, ты мне все рассказал?
— Да, Максим. Я тебе все рассказал. — Исмогилов твердо взглянул коллеге в глаза, и затем, прихрамывая, направился к дверям, у порога обернулся. — Остальное надо показывать. Пойдем за мной.
Офицеры обошли печальный и уже опустевший огород Исмогилова и вышли к глухому заднику дома. Виктор ключами открыл висячий замок на старой двери, спустился вниз по лестнице. Включил свет и поманил рукой коллегу. В подполе оказалось что-то вроде предбанника — скамейка, крючки для одежды, еще одна дверь, обитая коричневым дерматином. Виктор снял ботинки, повесил куртку на крючки, затем открыл дверь и шагнул внутрь.
За дверью в полуподвале оказалась удивительно точная копия однокомнатной хрущевки. В квартире пахло борщом. Как только офицеры зашли, с характерным поскрипыванием включился проигрыватель виниловых пластинок. Зазвучала песня «Маленький принц» в исполнении Елены Камбуровой.

«Кто тебя выдумал, звёздная страна?
Снится мне издавна, снится мне она».

Окна поддельной «хрущевки» изображали фотообои. Небольшой коридор, туалет, совмещенный с ванной, тесная кухня с газовой плитой, старый холодильник советского производства. В коридоре на стене висели капроновые чулки, в которых хранился лук.
На кухне за столом сидела темноволосая женщина и читала книгу. Из комнаты вдруг выбежал мальчик лет пяти и радостно закричал: «Папа! Папа!» Женщина оторвала взгляд от книги и приветливо улыбнулась гостям.

«Ветреным вечером смолкнут крики птиц,
Звёздный замечу я свет из-под ресниц.
Тихо навстречу мне, тихо навстречу мне
Выйдет доверчивый маленький принц».

Исмогилов расплылся в блаженной, но вымученной улыбке, положил руку мальчику на голову, но ничего не сказал. Мальчик, не дождавшись ответа, как ни в чем не бывало упрыгал на одной ножке в комнату, взял мяч и стал кидать его об стену. Женщина также потеряла интерес к гостям и снова равнодушно уставилась в книгу.

«Самое главное — сказку не спугнуть,
Миру бескрайнему окна распахнуть…»

— Это жена и сын, — объяснил Виктор. — Они погибли в автокатастрофе двадцать один год назад. Я сделал из подпола копию нашей квартиры. Поселил здесь. Иногда захожу. Генерал в курсе. Думаю, меня и направили сюда именно из-за них. Увидели по картотеке, кто прибыл к мертвякам, сопоставили.
Я приехал, увидел — чуть с ума не сошел.
— А потом понял, что это не счастье, а мука…
— Нет. Все равно счастье. Я могу их видеть. Хотя бы так. Они не стираются у меня из памяти. А то, что они ничего не испытывают… Так, я думаю, в мире половина людей так живет. Не чувства, а имитации. Они тоже имитируют. А мне все равно — я же помню, что я чувствовал в той жизни. Нашей. Так и живем — разыгрываем сценки из прошлого. Они имитируют, а я заново эти моменты… через себя пропускаю. Ради них и живу. Когда мертвяки начали деградировать массово и Палыч выход с заработком предложил, я ради них согласился. Боялся, что они тоже в зомби превратятся. Я бы второй раз их потерю не пережил.
— …
— Многие ходят на могилы и разговаривают с умершими близкими. Рассказывают им что-нибудь. Я прихожу, чтобы вспомнить и послушать. Вот в этом «Папа! Папа!» больше жизни, чем в нас всех вместе взятых. Хотя мертвяк ведь кричит. Я к ним стараюсь не прикасаться — холод сразу все убивает. Просто сижу и смотрю. Знаешь, иногда закурить тут хочется, а я сам себя одергиваю — при ребенке же нельзя. Вредно. Жена приучила.
Сейчас уже ничего не вредно, а все равно не курю. Сын играет солдатиками. Жена щебечет на кухне, спрашивает какие-то глупости, иногда греет борщ, который я принесу. Я живу ради таких моментов. Если их не будет, будет только работа, допустим, то чем мы от мертвяков тогда будем отличаться? Теперь ты понимаешь, что я отсюда не уеду ни за какие деньги?
— Они не выходят в сеть. Значит, их мозг не занят вычислениями, они же могут деградировать, или ты их чем-то загрузил?
— Числом «Пи». Его вычисляют. Как думаешь, мертвецам бесконечности хватит?

ВТОРЖЕНИЕ  «БОЖЬИХ»  ЛЮДЕЙ

До дома Антон Палыча Исмогилов и Максим дошли медленно и в полном молчании.
Максим переваривал то, что ему рассказал коллега. Ему стало понятна нелюбовь Виктора к мертвякам — все они напоминали жену и дочь и то, что воссоединиться с семьей Исмогилов больше не сможет. В нынешнем виде его сосуществование с семьей лишь симулякр. Отсюда — хамство по отношению к окружающим, издевательство над мертвяками, беганье по бабам. Исмогилов при каждом шаге напряженно морщил лоб — то ли от боли в ноге, то ли обдумывал последствия своего признания. Дошли молча.
Застали Антон Палыча за изучением оторванной от зомби руки. Он подсовывал ей кусок мяса, пальцы лихорадочно кусок мяли, пытались расцарапать, разорвать черными ногтями, затем доктор кусок отнимал и смотрел на реакцию. Рука успокаивалась, лишь пальцы непроизвольно вздрагивали.
— Палыч, тут Максим Андреич раскопал все наши схемы по зарабатыванию денег.
Хочет тебя и меня арестовать и, возможно, даже расстрелять. — Судя по фразе, могло показаться, что Исмогилов пришел в свое привычное состояние балагура, но достаточно было взглянуть на него, чтобы понять, что это не так. В голосе слышались и горечь, и желчь, и злобность. — Максим Андреич сейчас тебе вопросы позадает, а я пока коньяку себе плесну, а то вдруг алкоголя больше выпить не придется. Жахну напоследок.
— Антон Палыч, я вчера ездил на болото вместе с Архипом, — Максим присел к столу доктора. — Выяснилось, что в болоте находятся двадцать четыре деградировавших мертвяка. Сейчас Архип их оттуда извлекает, если уже не извлек, вы можете пояснить их происхождение? Предупреждаю — наш разговор записывается на диктофон.
— Могу. Эти зомби — результат моих экспериментов над мертвяками. Кого-то заморил голодом, кому-то не давал калий-содержащих добавок для нормальной работы мозга. Кого-то лишал возможности загрузить мозг работой, удалив лобные доли. Много экспериментов было. Хотел узнать темпы деградации в каждом отдельном случае, а также описать типологию превращения в зомби. Выяснить другие возможные причины деградации.
— И таким образом вы уничтожили двадцать четыре мертвяка?
— Если быть точным, то двадцать шесть.
Поправка: не уничтожили, а отдали мертвякам законсервировать их в болоте. Одного, который у меня был, законсервировали уже, другой — в процессе деградации у меня в подвале. Что вас, собственно говоря, смущает, Максим Андреевич?
— И вы так спокойно об этом говорите, Антон Палыч? Вы же врач. А — не навреди…
— Максим Андреич, вы о чем? Они мертвые! К тому же у меня выхода не было — мы могли потерять всю популяцию. Если бы не осталось ни одного мертвяка, все бы деградировали в зомби, которыми никто не может управлять, вы представляете, что бы произошло? Они бы всех тут сожрали, а потом добрались бы до городов. Вопрос стоял так — либо я выяснил бы, из-за чего они деградируют, и остановил процесс, либо — зомби-апокалипсис. К тому же…
Неожиданно сзади раздались металлический щелчок и голос Исмогилова:
— Максим, медленно повернись ко мне.
Вот так. — Максим отвернулся от доктора к Исмогилову, тот направил на него АК-74. — Я тут вот что подумал, коллега. Посадить нас за то, что мы тут с Антон Палычем наворотили, — нереально. По итогам твоего рапорта, скорей всего, выпнут на пенсию. Нас бы это, наверное, даже устроило. Давно пора. Только вот в чем проблема. Турнут нас, скорей всего, с учетом сложившихся обстоятельств по-плохому. Следовательно, на режимном объекте, то есть в Нежве, нам даже в качестве пенсионеров остаться не разрешат ввиду неблагонадежности. Ни я, ни Палыч отсюда уехать не можем. Здесь у нас вся жизнь. А ты ведь, Максим, все равно о наших делах доложишь?
Максим кивнул. Исмогилов держал автомат у пояса, направив дуло на коллегу.
— Вот и я про то же. Договориться с тобой не получится. С другой стороны — генерал приказал в случае, если ты поведешь себя не как офицер, а как агент иностранной разведки, тебя пристрелить. Правда, для того, чтоб мне это сошло с рук, необходимо будет предъявить доказательства, а их пока нет. Может, сам признаешься, что ты завербован? На камеру. Не признаешься — мертвяков попросим видеозапись с твоим признанием сделать, но это муторно. Будь другом — сам признайся, не осложняй жизнь старикам, а?
В доли секунды в голове Максима просчитались все возможные сценарии выхода из ситуации. Можно было швырнуть пепельницей, откинуться на стол и перекатиться спиной к Антону Палычу, чтоб оказаться на одной линии огня (не будет же он еще и доктора убивать), или броситься кувырком к Исмогилову под ноги. Ни один вариант не давал ни малейшего шанса на успех. Максим попытался себя успокоить — да не, не будет он стрелять, очередная исмогиловская дурацкая шутка. Затем вспомнил, как майор глядел на мертвых жену и сына, и понял, что за них Исмогилов перестреляет не только его и доктора, но и весь поселок, если понадобится. Никаких шансов не было. Разве что блеф?
— Виктор, я знал о том, что у тебя здесь автомат спрятан, поэтому как с болота вернулся, заменил патроны холостыми. Антон Палыч не видел, он руку зомбака упаковывал. Не стреляй, пожалуйста, — только оглушишь тут всех.
Далее по замыслу Максим хотел лениво отвернуться от Исмогилова к доктору и, услышав, что майор начал проверять патроны в автомате, броситься к нему, чтобы забрать оружие. Однако Исмогилов, кажется, пропустил мимо ушей информацию о патронах.
Он решительно прижал автомат к плечу, не сводя взгляд с Максима, и приложил палец к спусковому крючку. Расфокусированный и неприятный взгляд майора — это последнее, что хотелось видеть перед смертью, поэтому Максим равнодушно уставился в настенный календарь с девушкой на фоне какой-то медтехники.
— Господа офицеры, у нас проблема, — неожиданно встрял в разговор доктор.
— С проблемами чуть позже, Палыч, — отмахнулся Исмогилов. — Давай Максима колоть. Может, через капельницу его алкоголем накачаем, тогда и признается?
— Виктор Федорович! — доктор чуть не взвизгнул. — У нас вторжение! На берег высадились девять вооруженных людей. Карабины и дробовики.
Доктор развернул монитор к офицерам.
Исмогилов, как будто и не случилось ничего, прислонил автомат к стене, резко подошел к Антону Палычу и облокотился об стол, Максим развернулся и тоже уставился на экран.
— Это лодка Витька. Точно она. — Заявил Исмогилов. — Пришли, значит, против течения. Там наши за рекой не следят — лодку туда не доставишь, а на плотах или на веслах до поселка по такому течению не добраться.
— А вот вы где. Так и знал. Здравствуйте. — В дверях стоял мертвяк Витек и хлопал большими ресницами. — Вспомнил я!
Все трое повернулись к Витьку, Исмогилов хотел было его прогнать (Мертвечина, вали по своим делам, не до тебя сейчас!), но Максим его остановил: «Рассказывай, что вспомнил?!»
Витек рассказал, что отправился на лодке вниз по течению на охоту на кабана. Надежда перед этим дала мне охотничий тепловизор — типа посмотреть, насколько он помогает и нужная ли вещь? Причалил, лодку в кусты спрятал, сам в тайгу пошел. Прошел километров пять, включил тепловизор — стал разбираться. Че-то не получалось. Решил по старинке — по следам. Часов пять ходил.
Потом услышал шорохи. Притаился, затем вижу — мужики с ружьями в камуфляже выходят. Тоже с прибором каким-то. Решил, что раз они тоже с приборами, то, может, и с Надькиным тепловизором помогут разобраться? Дай, думаю, спрошу, как им пользоваться. Подошел. Они увидели меня, обрадовались и давай спрашивать — откуда я да что. А я ж подписку давал о неразглашении, говорю, мол, неважно. Они не отстают.
Мутные какие-то. Здоровые все — не меньше центнера каждый. У всех наколки — перстни на пальцах. На викингов похожи. От таких, думаю, лучше свалить по-тихому.
Попрощался, сказал, что до дома надо засветло добраться и типа пошел. А они не дали — стукнули прикладом в живот, связали.
Тепловизор забрали и давай к своему прибору подносить. Затем стали ножиком меня тыкать. Воткнут на пару сантиметров в плечо или в ногу и давай его в ране проворачивать.
Я ору: че вам надо-то?! А они — деревню с мертвяками, говорят, надо. Либо довезешь нас до деревни, либо здесь сдохнешь. Спрашивают и ножиком во мне ковыряют. Еще ржали все время. Затем показали шприц.
Сказали, что последний шанс дают — либо сам все расскажу, либо они мне инъекцию сыворотки правды сделают. Я молчал. Они мне укол сделали, дальше все смутно помню. Единственное, что точно знаю откуда-то, что у меня сердце не выдержало укола. Так и умер. Скажете Зиновию Михалычу, что не самоубивался я?
Витьку показали людей на мониторе, он закивал головой: «Да. Они. Нашли-таки мою лодку!» После наводящих вопросов выяснилось, что мучители Витька называли себя божьими людьми. Убеждали, что едут избавить мир от мертвяков, из-за которых господня благодать на землю не сходит, потому что нет места богу там, где мертвяки с живыми сосуществуют. Говорили, что Крестным ходом по деревне пройдут и от нечисти всех избавят.
— Итак, что мы имеем? — Максим начал рассуждать вслух. — Группа вооруженных людей, бывших зеков, скорей всего сектантов, целенаправленно движется в поселок, чтобы уничтожить всех мертвяков. Один труп на их совести уже есть. Тропинку, по которой можно срезать дорогу, они вряд ли знают.
По дороге до поселка около тридцати километров. Следовательно, пешком без машин добираться они будут часов шесть. Где мы можем засаду устроить? И что у нас из оружия, кроме твоего АК?
— Два пистолета еще в отделении есть.
СВД и гранаты в схроне — до него добираться будем долго, можем не успеть. Там, где дерево поперек дороги свалили, можно засесть. Недалеко от поселка. С одной стороны возвышенность, с другой — ельничек. Очень удобная позиция с пригорка. Только вдвоем мы вряд ли справимся. Судя по всему, подготовленные ребята. К нам их не под видом туристов заслали, а для разведки боем.
— А если местных с собой взять? Сам же говорил — комару хобот отстрелить могут.
Витек, пойдешь с нами с твоими обидчиками разбираться? Стреляешь хорошо?
Максим повернулся к Витьку. Тот отчаянно захлопал ресницами, как будто хотел улететь, и, ни слова не говоря, виновато попятился к двери. Споткнулся о порог и пустился наутек.
— Нельзя местными рисковать, Макс. Категорически запрещено. Я могу, конечно, нарушать правила, но до определенных пределов.
Непонятно, как они себя поведут. Говорил же — у них своеобразное отношение к смерти. Могут чужаков перестрелять, а могут и сами под пули кинуться. Самим придется.
— Так Витек же уже мертвяк… Доктор к ним жалости не испытывает, да ведь, Антон Палыч? Кстати, вы с нами идете в засаду.
— Максим Андреич, я даже из водяного пистолета боюсь стрелять, зачем вам такая обуза на поле брани?
— А это вам наказание будет, Антон Палыч, за то, что портили государственное имущество в лице мертвяков. Считайте, что это самодурство с моей стороны. Ну и оставлять вас без присмотра одного опасно, мы вернемся, а вы к нашему приходу еще с десяток мертвяков угробите.
— Кстати, Макс, насчет мертвяков хорошая идея. — Настроенный деловито Исмогилов совсем не походил на того безумца, каким был полчаса назад. — Только еще мертвяка Роутера с собой возьмем. Появилась одна задумка.

ОТВЕТ  НА  ЗАПРОС  ИСМОГИЛОВА И  ДОКТОРА

Кирилл Анатольевич Гошка 1992 г.р., уроженец поселка Нежва, на данный момент проживает в областном центре. Был вывезен туда матерью Надеждой Васильевной Гошка в шестилетнем возрасте. Ввиду несовершеннолетия подписку о неразглашении не давал, в поселок более не возвращался, а потому выпал из поля зрения правоохранительных органов. Окончил географический факультет университета. В годы учебы регулярно участвовал в акциях протеста неформального движения «Анархисты Седьмого дня». Зарекомендовал себя как радикал, неоднократно задерживался, привлекался к административной ответственности, отбывал наказания в виде ареста сроком на три-пять дней.
Официально нигде не работает, злоупотребляет алкоголем. Живет на деньги матери и перебивается случайными заработками.
Соседи по дому характеризуют его как бесконфликтного в быту, отзывчивого, но беспутного молодого человека.
Два года назад, отбывая наказание в виде 120 часов обязательных работ, познакомился с Дмитрием Скрытником, являющимся членом секты «Свидетели Нового Воскрешения». Секта известна тем, что привлекает в свои ряды наркоманов, бомжей и уголовников (гр. Скрытник четырежды отбывал наказания в ИТК за тяжкие преступления), использует их как дешевую рабочую силу в бизнес-проектах. Финансируется из-за рубежа, предположительно западными спецслужбами. Неограниченное и беспроцентное финансирование, привлечение дешевой рабочей силы в коммерческих предприятиях (установка пластиковых окон, домофонов, охрана объектов) позволяет секте выдавливать с местного рынка предприятия малого бизнеса, не имеющие таких финансовых возможностей. Для борьбы с конкурентами коммерческие предприятия секты также активно используют силовое давление с помощью бывших уголовников, наркоманов и алкоголиков. Зафиксированы случаи поджога торговых точек, не желающих заключать договор с охранными предприятиями секты.
Созданные на западные инвестиции коммерческие структуры, выдавив с рынка конкурентов, начинают генерировать прибыль, которую руководство секты направляет в том числе и в политические проекты. Того же рецидивиста Дмитрия Скрытника в прошлом году делегировали избираться в областной парламент, на его предвыборную кампанию потратили около десяти миллионов рублей, однако выборы он проиграл ввиду того, что в разгар предвыборной кампании, благодаря оперативной комбинации сотрудников ФСБ, ушел в запой.
Источник в секте сообщает, что руководство заинтересовалось рассказами Кирилла Гошки о поселке Нежва и сосуществовании в нем живых и мертвых. По своим каналам связи информацию о поселке сектанты передали западным кураторам. В настоящий момент к руководителям прибыл куратор секты, гражданин США и агент ФБР Новациан. Цель визита, по нашим данным, — уточнение информации, полученной от Кирилла Гошки.
В настоящее время Минюст РФ обратился в Верховный Суд с иском о признании религиозной организации «Свидетели Нового Воскрешения» экстремистской, запрете её деятельности и ликвидации.
Для проверки версии о том, что Кирилл Гошка имеет животное происхождение (а именно — кошачье), специалисты областной лаборатории провели сравнительный анализ образцов ДНК трех граждан — Кирилла Гошки, его предполагаемой матери Надежды Васильевны Гошки и предполагаемого отца Анатолия Архиповича Абунова.
Образцы ДНК изымаются у жителей поселка Нежва в обязательном порядке при рождении и хранятся в областном управлении ФСБ. По итогам анализа специалисты выдали заключение, что с 99%-ной вероятностью отцом и матерью Кирилла Гошки являются Надежда Васильевна Гошка и Анатолий Архипович Абунов. Сравнение ДНК Кирилла Гошки с его предполагаемой матерью, кошкой, осуществить невозможно ввиду отсутствия образцов генетического материала последней. Однако полученные результаты, по мнению специалистов, позволяют сделать однозначный вывод о том, что Кирилл Гошка является человеческим детенышем, отец и мать которого определены с достаточной степенью точности.

БИТВА  С  СЕКТАНТАМИ

Добравшись до позиции на пригорке, Максим с Исмогиловым то и дело переругивались. Максим выговаривал коллеге за то, что тот бездумно использовал РПГ, который сейчас бы пригодился. Рядом с ними скромно помалкивали мертвяк Роутер и Антон Палыч. Доктор, правда, порывался несколько раз уйти под предлогом того, что толку от него никакого, но даже Исмогилов, войдя в боевой раж, его одергивал. Доктору дали бинокль следить за дорогой. С пригорка открывался крайне комфортный сектор обстрела, укрыться сектантам можно было только в ельнике на противоположной стороне. Однако до ельника надо было еще добежать, а это метров десять по открытому пространству. Сваленное поперек дороги дерево также могло послужить дополнительным укрытием — Максим с Исмогиловым, обсуждая диспозицию, решили не подпускать сектантов к нему близко.
Переругивались и по деталям операции.
Максим заявил, что выйдет к дереву навстречу сектантам и предложит официально покинуть режимный объект. Исмогилов был настроен более радикально и предлагал расстрелять их без предупреждения. «Во-первых, один труп на их совести уже есть, поэтому они представляют реальную опасность, — горячо убеждал Исмогилов. — Во-вторых, если они, Макс, тебя пристрелят, то против их девяти стволов будет только мой один, а не два!» Максим настаивал, что все должно быть по закону: предупрежу, не послушаются — спрячусь за дерево и начнем стрелять.
— Идут! — лихорадочно шепнул доктор, кинул бинокль Исмогилову и ползком энергично попятился назад. Максим его остановил и подполз к майору. Колонну можно было разглядеть и без бинокля. Группа здоровых бородатых мужиков в майках была экипирована рюкзаками, на шее у каждого висел либо карабин, либо дробовик. Двое впереди несли большой деревянный крест, за ними еще несколько несли на шестах большие красочные хоругви с ликами неизвестных святых и надписями, стилизованными под кириллицу. Некоторые удалось разобрать: «Смирение: сила или слабость?», «Мертвому место в могиле, нечисти — в аду». Дорога огибала пригорок, на котором офицеры расположились в засаде, так, что поваленного дерева колонна пока не видела.
— Ну, я пошел, — сказал Максим, в ответ Исмогилов укоризненно покачал головой и покрутил пальцем у виска. Максим улыбнулся и, согнувшись, побежал на дорогу к дереву. Исмогилов обернулся к доктору и мертвяку:
— Роутер, давай. Твой выход. Черт — не на меня же. Палыч, отведи его в сторону, пусть там дрочит.
Доктор с удовольствием прихватил мертвяка за локоть и отвел подальше от майора.
Между тем колонна уже миновала поворот, и теперь участники Крестного хода увидели, что у поваленного дерева их кто-то встречает.
— Куда путь держим, господа верующие?! — миролюбиво спросил Максим.
Колонна остановилась. Вперед вышел мужик метра под два ростом с модно подстриженной рыжей бородой. Это был Дмитрий Скрытник. Он скинул на землю огромный туристический рюкзак, перехватил дробовик и приблизился к Максиму на пару метров.
Сектант, казалось, больше интересовался не человеком, который остановил их, а тем, что у Максима за спиной.
— Далеко еще до поселка? — наконец обратился он с встречным вопросом.
— До какого? — делано удивился Максим.
— Короче, мил-человек, нам туда надо, — с напором прохрипел рыжий и указал за спину Максима дробовиком, — в поселок.
— А вам туда нельзя, — пожал плечами Максим, достал корочки сотрудника ФСБ, показал Рыжему и, как бы извиняясь, добавил. — Придется вернуться.
— Мы с крестным ходом идем, — с виду миролюбиво, но довольно твердо пояснил Рыжий. — Слышали, что в поселке нежить обитает. Верующие страдают. Бог сподобил нас помощь оказать бедным людям. Почему ж нам нельзя?
— Так спецоперация там идет. Злобная пенсионерка в подстаканнике в окрестностях летает, матерится, шумит после одиннадцати, покой нарушает. Непорядок. Ловим вот.
Бабой Ягой зовут, не видели?
В колонне кто-то хихикнул, но Скрытник недовольно оглянулся, и все примолкли.
— Так есть в поселке нежить или нет? — Рыжему явно надоело перепираться.
— А как ты отличишь живых от мертвых? — Максим сделал пару шагов назад и медленно потянулся достать пистолет. Рецидивист Скрытник так же медленно двинулся к нему и негромко сообщил:
— А Боженька мне шепнул, что всех валить надо. А он их там, наверху, отсортирует.
— Даже меня? — улыбнулся Максим, почти достав пистолет. Однако дробовик Рыжего оказался быстрее. Мощный выстрел в живот отбросил Максима за поваленное дерево.
— А чем ты лучше других! — довольно пошутил Скрытник, и в колонне одобрительно, хотя и с опаской, загоготали. Крайне довольный собой Рыжий вернулся за рюкзаком и уже готов было его обратно надеть, как неожиданно из ельника послышался треск ломающихся сучьев, как будто в их сторону приближалось коровье стадо. Люди из колонны удивленно стали вглядываться в лес, некоторые на всякий случай наставили карабины. Однако проблемы возникли не оттуда.
Исмогилов с пригорка короткой очередью прострелил Рыжему ногу. Затем открыл огонь короткими очередями по остальным.
Сектанты довольно слаженно побросали рюкзаки, спрятались за ними как укрытием и начали отстреливаться. На источник шума из ельника уже никто из сектантов не обращал внимания. А зря. Из лесу вышли двадцать мокрых со слипшимися на изъеденных лицах волосами деградировавших мертвяков. Из некоторых на ходу вываливались зеленые испражнения. Кто-то падал из-за закостеневших ног, но продолжал ползти.
Первым добрался до Рыжего какой-то тощий мертвяк-дистрофик с совершенно беззубым ртом и припал к простреленной ноге гиганта яростным засосом. Рыжий не столько от испуга, сколько от отвращения нервно отпихивал от себя это воняющее болотной гнилью, рыгающее и срущее нечто. Один из ударов ногой достиг цели — далеко в сторону отлетела беззубая челюсть. Мертвяк тем не менее продолжал крепко обхватывать ногу Рыжего, тыкаясь в нее ртом, пачкая слизью.
Рыжий стал бить зомби прикладом по голове, но успел нанести только пару ударов, затем на него навалились еще два уже с зубами.
Они вгрызались в Рыжего. Отрывали куски мяса. Снова впивались в тело. Из перекушенной артерии брызнула мощная струя крови, Рыжий заорал. Визгливо, по-бабьи, и этот визг диссонировал с его мощной фигурой.
На помощь ему уже никто прийти не мог.
Да его и не слышали. Всех разрывали на куски и все орали — кто-то от ужаса, кто-то от бессилия. Как пираньи, деградировавшие мертвяки облепили тела сектантов, обгладывали их жадно, всхлипывая, чавкая, тут же опорожняясь на хоругви. Лишь в конце колонны один из сектантов как-то еще стоял на ногах, стрелял и пятился назад: «Пацаны, в башку им стреляйте!» Выстрелы в голову помогали, впрочем, лишь частично — мертвяк-зомби уже не мог вгрызаться в живых, но уже с отстреленной или поврежденной головой все равно пытался обхватить руками жертву, рвал ее когтями. Да и не слышал его уже никто из колонны. Над всеми склонились, дожирая плоть, зомби. Кто-то из нападавших мертвецов был прострелен и лишен возможности передвигаться на ногах, кто-то не в силах был оторваться от крови и мяса.
Лишь двое с трясущимися руками направлялись к последнему выжившему. Тот пятился и судорожно перезаряжал дробовик.
Зомби уже добрался до него, схватил за колено и впился зубами. Казалось — последнему сектанту пришел конец. Как и всей битве. Однако неожиданно из-за поворота на дороге появились еще два живых сектанта, отставших от колонны с большими, чуть не в половину их роста рюкзаками. Они тут же сбросили груз, и сначала прострелили двух зомби, напавших на последнего из колонны, затем начали слаженно отстреливать жрущих. Теперь преимущество оказалось на стороне незваных гостей. Еще немного, и они перебили бы всех. Но этому не суждено было случиться.
Исмогилов дал очередь по ногам новеньким, затем одиночными прицельно ранил и того, и другого в руку и плечо, чтоб те не могли стрелять. Через двадцать минут уже никто из сектантов не подавал признаков жизни.
Исмогилов, ранив последних, сел на пригорок и закурил. Влажные глаза майора безучастно наблюдали за тем, как зомби дожирают сектантов. Лицо не выражало ничего. Доктор подполз сзади, и тут Исмогилова прорвало. Он матюкнулся и, навзрыд яростно жестикулируя, пустился в объяснения: «Я ж ему говорил! Говорил же Максу! Не надо было ходить! Макс — дебил! Сдался ему этот закон!» Доктор присесть не решился, лежал рядом, только приподнял голову. Исмогилов отрывисто всей пятерней сгребал слезы.
Доктор, убедившись, что никакой опасности больше нет, наконец, присел рядом с майором, достал фляжку с коньяком, но выпить не успел — вечный хам Исмогилов выхватил ее и жадно присосался. Доктор недовольно стал тыкать его в ребра — майор одной рукой защищался и фляжку не отдавал, тогда доктор цыкнул: «Да оторвись ты, Виктор Федорович!
Глянь!» Исмогилов нехотя взглянул, куда ему показывал доктор. Антон Палыч, пользуясь случаем, тут же выхватил фляжку.
К ним поднимался капитан Боширов-Петров. Бледный, но абсолютно спокойный. Никаких эмоций, болевых гримас на его лице не отражалось. Хотя в районе живота у капитана все было раскурочено — торчали ребра, вываливались наружу кишки. Максим безучастно на ходу грязными руками засовывал внутренности обратно. Он подошел к доктору и что осталось от колонны сектантов, и грустно подытожил: «Зря с собой солярку не взяли — сожгли бы сейчас, а то еще возвращаться придется». Доктор и Виктор Федорович, ошарашенные, синхронно кивнули. Помолчали.
— Я уж думал, что друга потерял, — признался Исмогилов.
— Ты ж меня еще недавно пристрелить хотел.
— Одно другому не мешает, — убежденно заявил Исмогилов и, наконец, спросил: — Макс, а ты давно понял, что ты мертвяк? Тебя в Сирии грохнули?
— Нет. Не в Сирии. И это обидно. Выплаты семье бы полагались, ну и героем бы погиб.
А так — бытовуха обычная. Только из командировки вернулся, прогуляться решил с женой в парке. Там толпа мигрантов прохожих задирала. Вступился. Как-то случайно пропустил удар ножом в сердце. Расслабленный был после командировки. Не успел собраться. Дальше — похороны, салют на кладбище.
Сослуживцы помянули. Фотография в черной рамке на входе. Все как полагается. И тут я такой на девятый день прихожу, как ни в чем не бывало на работу в управление. По привычке. Я ведь не знал, что уже мертвый. Все в шоке. Сначала арестовали, думали — двойник, затем разобрались, что мертвяк — благо о Нежве начальство знало. Сюда прислали.
— Так вот почему ты такой правильный.
Не пьешь, законы соблюдаешь, — Исмогилов немного захмелел. — Кстати, Палыч. Ответ на твой запрос пришел по поводу сына Надежды. ДНК его проверили — не кошачий он сын. Мать у него Надежда, отец — Анатолий из местных. Обрюхатил ее, в армию ушел.
В его части дедовщина процветала, убили его. В общем, не вернулся из армии боец. Так что все твои реконструкции биографий по тестам — ерунда полная. Что забьешь в компьютер или в мертвяка, то и получишь. Искусственный интеллект этот ваш — такая же хрень. Не зря говорят: кто ищет — тот найдет.
Только забывают добавить — найдет, даже если то, что ищет, в природе не существует.
Доктор прочитал справку, невозмутимо сложил ее вчетверо и засунул в карман. А потом вынес свой вердикт.
— Тут есть одна проблема. Пока ждал ответ на запрос — поспрашивал местных. Они утверждают, что про рождение отца Кирилла, погибшего Анатолия, тоже какая-то мутная история. Вроде как он тоже якобы от кошки родился. А кошек в Нежве никогда и ни у кого не было. Только у семьи Абуновых. Так что вполне возможно, что Кирилл не кошачий сын, а кошачий внук. Только сейчас это уже достоверно не выяснить.

ГОРМОНЫ  КАК  НОВАЯ  НЕФТЬ

Демокрит Абдерский и папа Римский Новациан сидели в ресторане и распивали виски. Они были единственными посетителями.
Обслуживающий персонал бегал и украшал дешевыми пластиковыми игрушками банкетный зал к вечернему шоу, на которое были заранее распроданы все места. Не забывали обслуживать и единственных посетителей — к ним то и дело подбегали официанты и приносили салаты, гамбургеры и кофе. Демокрит предстал в образе генерала ФСБ и закусывал салатом, Новациан — как сотрудник ФБР при посольстве США в России, и виски он запивал кофе. Между тем на столе были приборы на четверых.
— Похоже, Будда и Конфуций не придут, кворума нет, — подытожил Новациан, глянув на часы, — уже час прошел.
— Да-да, китайцев и индусов так мало на этой планете, что совершенно некого прислать на встречу, — пошутил Демокрит и предложил: — Давай тогда наши разногласия обсудим, не зря же собрались.
В знак согласия Новациан поднял стакан со льдом. Чокнулись.
— Я против того, чтобы увеличивать квоты на выделение серотонина китайцам, и за то, чтобы Россия потребляла больше адреналина, — заявил Новациан. — Впрочем, ты мою позицию знаешь.
— Ты тоже мою позицию знаешь, — ответил Демокрит. — Если китайцам ограничить потребление серотонина, то управляемость обществом понизится. Начнутся волнения, бунты. Зачем нам нестабильный сосед под боком? Насчет адреналина ты хорошо подумал? Я понимаю, что ты хотел бы, чтобы весь адреналин употребила твоя «пятая колонна», но ты ведь помнишь, как мы ее утилизировали на Донбассе? Хочешь еще одну «горячую точку» на карте получить? Этот вопрос мы готовы обсуждать, но, разумеется, с остальными Древними Мертвыми — когда кворум будет.
— Ок. Вернемся к этому вопросу позже, — Новациан отпил кофе. — Тогда на следующем заседании я еще хотел бы обсудить вопрос о твоем Заповеднике Мертвых. Я уже не раз поднимал эту тему, хочу вернуться. Я считаю, что, кроме Древних Мертвых, других быть не должно, и ты должен его ликвидировать.
— А я тебе еще раз повторяю, Новациан, нас все устраивает. Это вы своих мертвых истребляли свыше тысячи лет. Это ваш выбор.
Вы уничтожили, мы — оставили. Кстати, твоя попытка внедрить в Заповедник супергероя, честно говоря, была абсолютно прозрачной и читаемой с самого начала. Вы себе Бэтмена завели, нам — Кэтмена (кошачьего сына) подсунули. В следующий раз кого пришлете? Цаплебабу? Гомобобра? Как видишь, мы это внедрение на уровне смыслов пресекли.
Тоньше надо работать, коллега. Кстати, мы ведь на Совете с подачи Оккамы приняли решение не плодить новых сущностей. Ты его нарушил. Я подыму этот вопрос на Совете.
— Демокрит, ты тоже нарушил это правило, — от претензии Демокрита Новациан чуть не поперхнулся. — Ты нашел способ продлить жизнь аккаунту после физической смерти организма. Я говорю об оцифрованной личности Боширова-Петрова. Это ведь тоже новая сущность!
— Подними этот вопрос на Совете, Новациан, — лениво отмахнулся Демокрит, наливая себе в стакан еще порцию виски. — Там не все так просто с продлением жизни. Я готов дать объяснения.
Собутыльники помолчали. Затем Новациан снова миролюбиво протянул свой стакан Демокриту, чтобы чокнуться.
— Демокрит, наши встречи вдвоем всегда превращаются в препирательства. Рад был тебя увидеть, выпить с тобой виски, но, пожалуй, пойду. Не хочу тратить время на ненужные споры.
— И тебе всего доброго, — попрощался Демокрит и остался допивать виски один. После того, как Новациан ушел, к Демокриту подошел официант.
— Вы что-нибудь еще будете, товарищ генерал?
Демокрит задумчиво покачал головой, а затем жестом предложил официанту присесть рядом.
— Ты все услышал?
Официант кивнул. Им оказался Кирилл Гошка. Он присел и налил себе виски:
— Товарищ генерал, а вы и вправду мертвяк Демокрит?
— И да, и нет, Кирилл. Я аккаунт всех умерших предков, вполне живой человек. Через меня они и общались с Новацианом. От Демокрита в коллективном разуме умерших предков что-то осталось, разумеется, но не очень много. Этот агент ФБР тоже не совсем Новациан, он — тоже аккаунт.
— Ничего не понял. Вы мне обещали доходчиво объяснить, что патриотизм не абстрактное понятие, а вполне конкретное.
Я пришел. Вижу, что, помимо обычных мертвяков, есть еще какие-то Древние. Как это все соотносится? Вы меня только еще больше запутали…
Кирилл, похоже, решил напиться, потому что сразу опрокинул в себя первые сто грамм и тут же налил себе еще.
— Ты знаешь, что, например, Дмитрий Иванович Менделеев создал таблицу имени себя благодаря тому, что подсмотрел, как плотники рубят сруб, нумеруют бревна, затем складывают каркас дома?
— Нет.
— Я тебе пытаюсь объяснить про паттерны (мыслеобразы). Пример с Менделеевым очень упрощенный, но это чтобы понятней было. Его мозг сопоставил ход строительства дома с рядами и столбиками, в которые можно было бы вписать химические элементы. Абсолютно разные, казалось бы, вещи.
Но такова реальная механика работы мозга.
На решение натолкнули, разумеется, и другие паттерны, которые он получил в течение жизни, не только сруб дома. Но мы упростим.
Допустим, что ему помог только этот полученный им лично паттерн.
— Допустим.
— Так вот. Я тебе рассказал о паттернах, полученных лично Дмитрием Ивановичем Менделеевым, а есть еще и те, что были накоплены поколениями наших предков. Десятки, сотни и тысячи миллионов мыслеобразов как положительных, так и отрицательных хранятся на территории нашей страны в виде (чтоб тебе понятней было, употреблю этот термин) банка данных, к которому все мы подключены. Эта связь с предками позволяет нам выстраивать понятный окружающим нас людям образ жизни, мышления, поведения. Находить на основе имеющегося опыта новые решения для защиты национальных интересов.
Это работает только в России.
Неизвестно почему, но за границей ты от банка данных отключаешься. Стоит на долгое время покинуть Родину, и у многих начинается ломка. Читал ведь, наверное, описания эмигрантской тоски по родине? Кто-то, чтобы справиться с этим, готовит борщи за границей, кто-то загружает себя работой так, чтоб свободного времени не осталось, кто-то спивается. То есть любовь к Родине, патриотизм — это вполне конкретная связь с предками, их накопленным жизненным опытом. Менделеев бы не сопоставил сруб дома с таблицей химических элементов, если бы не воспользовался другими, более древними паттернами наших предков. Его конкретный личный патриотизм привел к этому открытию.
— Это только у русских такой банк паттернов есть?
— Нет. Это у многих народов.
— А я могу подключиться к банку паттернов другого народа?
— Ни у кого это пока не получалось. Ты можешь, конечно, эмигрировать, предать родину, прожить десятки лет за границей, но ты никогда не станешь там своим. Никогда не сможешь подключиться к их банку данных.
От своего будешь отключен, но к их банку не подключишься. Это как при пересадке, допустим, сердца или печени организм может отторгнуть чужой орган. Медики научились делать так, чтоб шансы на отторжение были минимальные, а с подключением к чужому банку данных это пока не получается. Не так давно Новациан эксперимент проделывал.
Шведку Мию Йоханссон попытался подключить к нашему банку данных. Писательница, зрелая женщина, мать. Попутешествовала по России и сошла с ума. Про нее во многих СМИ материалы публиковались. Можешь попробовать, если такие перспективы не пугают.
— Можно же, наверное, жить и не подключаясь ни к кому и ни к чему… — Кирилл снова себе налил.
— Разумеется. Можно жить без корней, без смысла, без всего. Многие так живут. Живи, если хочешь.
— А если я не разделяю ценности российского государства? — Кирилл был уже пьяненький, слова сплетались в пафосный поток. — Я, например, за свободу слова, торговли, за неприкосновенность частной собственности. Я против коррупции и всех олигархов, которые присосались к государственной кормушке и вообще. Это, я так понимаю, совершенно не вписывается в опыт, накопленный предками, так называемые паттерны? И что мне теперь, сидеть сложа ручки и ничего не делать?
— Ой, давай без пурги обойдемся. Вот, положа руку на сердце, признайся уже. Ты не за все эти ценности, а за адреналин, на который подсел. Совет Древних решил, что его избытки утилизировать в России — самый лучший выход. Я протестовал, но оказался в меньшинстве. Насчет коррупции, олигархов и либеральных ценностей поясню все-таки, хотя тебе это не особо интересно. С чего ты взял, что олигархи являются владельцами своих капиталов? Они номиналы. С их помощью формируются бюджеты под секретные операции и прорывные шаги в политике, экономике, науке. Ты думаешь, только у нас так? Тот же Стив Джобс, Билл Гейтс, Илон Маск — это маркетинговые ширмы. Реальными владельцами «их» (в кавычках) компаний являются совершенно другие структуры и люди. Хочешь бороться с олигархами, против коррупции, за либеральные ценности — борись на здоровье. Никто тебя не отговаривает. Просто имей в виду простой исторический факт. Самый либеральный царь России Александр II провел массу дающих свободы реформ, отменил крепостное право, и в результате на него было совершено одиннадцать покушений.
От либералов, которым казалось, что реформы проходят слишком медленно. На Александра III, который «закрутил гайки», притормозил или отменил часть либеральных реформ своего предшественника, покушались только один раз. Тебя твои же либералы сожрут рано или поздно. Так что борись на здоровье.
— А зачем вы меня тогда позвали? Я думал — агитировать будете за патриотизм…
— Я тебя позвал, чтоб ты понял, что у тебя есть выбор. Чтоб не думал, что государство беспричинно ущемляет твои права. Будь кем хочешь. Делай что хочешь. Просто реши для себя — нужно ли тебе держаться корней или хочешь стать космополитом. Сделай уже выбор. Вот прямо сейчас.
— Да срать я хотел на ваши концепции!
На законы! На правила! На государство ваше гребаное! — Кирилл уже порядком захмелел. — Мне не нравится то, что вы мне тут втираете! Какой к херам выбор?!! Мы, люди, хоть какую-то самостоятельность в решениях имеем? Гормоны, магнитные бури, алкоголь, еда определяют наш эмоциональный фон, паттерны предков — образ наших мыслей, мозг вообще может одну личность заменить на любую другую. Человек сам-то хоть чтото в этой жизни самостоятельно решает? Или нас всю жизнь дергают за веревочки?
— После смерти понимание наступает. Потерпи. Недолго осталось. А пока развлекайся.
Демокрит равнодушно встал, положил на стол две пятитысячные купюры и медленно вышел из кафе. Раздраженный Кирилл остался допивать виски. Одну пятерку засунул себе в карман. Не пропадать же добру?
Буквально сразу же к Кириллу подошел грузный пожилой мужчина с лопнувшими капиллярами на лице, в красном галстуке-бабочке и светлом мятом плаще. Он деликатно присел на край стула и вкрадчиво спросил:
— Прошу прощения, вы ведь Кирилл Гошка, да? Меня зовут Антон Палыч, я — доктор.
У меня к вам несколько странная просьба, не поймите меня неправильно… Как бы это сказать… В общем, не могли бы вы мне сдать свои анализы?
Изрядно пьяный Кирилл минуты две изучал собеседника, затем неуклюже встал, расстегнул ширинку и нассал в стакан: «Ничего, что с алкоголем?»
Между тем в ресторане «Хромая лошадь» все уже было готово к приему гостей.

НАСТОЯЩИЙ  КОНЕЦ

Ночью ударили первые осенние заморозки. Максим третий день лежал в постели, чтобы швы на животе не разошлись. Писал и отправлял отчеты генералу. Играл в нехитрые игрушки на планшете. Скуку прервал звонок генерала. На экране планшета снова выскочила заставка из сериала «Ходячие мертвецы».
— Ну как, подлатал тебя наш доктор-маньяк, Максим Андреич?
— Спасибо, товарищ генерал. Вроде да.
— Получил я твои отчеты. Вроде бы, все задачи выполнены. Пусть не так, как мы хотели. Утечку вообще случайно обнаружили.
Если бы не доктор со своими навязчивыми идеями, наверное, до сих пор бы голову ломали — откуда западные спецслужбы точные координаты объекта получили и его характеристики? Исмогилов и доктор уже в курсе, а тебя пока не беспокоили, чтоб процессу регенерации не мешать. Расскажу в двух словах. Продавщица ваша, Надежда, уехала по молодости в город жить, сына оставила до пяти лет в Нежве. Затем забрала мальца. Матерью она оказалась так себе — сдала ребенка в интернат. Забирала только на выходные. Да и то не всегда. Затем вернулась в поселок. Сын остался в городе. Он к тому моменту в институт поступил. Был предоставлен сам себе. То с радикальными оппозиционерами свяжется, то пьянствует да по бабам ходит. А мы его как-то выпустили из виду. Он же несовершеннолетним уехал — подписку о неразглашении с него не возьмешь в таком возрасте. Что-то про мертвяков он помнил из детства. Рассказывал, бывало, знакомым, но ему никто не верил. Попал в секту «Свидетелей Нового Воскрешения». А ты ведь знаешь, что «пятая колонна» — это не только общественные организации, оппозиционеры, но и другие структуры. Коммерческие, религиозные. Эти «Свидетели» очень плотно курируются западными спецслужбами. Набирают прихожан из всякого отребья, бомжей, пьяниц, наркоманов, бывших зеков. Присматриваются к тем, кто еще на что-то способен.
Вербуют их, готовят к оперативной работе.
Остальных используют как чернорабочих в различных коммерческих проектах. Прислушались к тому, что Надеждин сын говорит, попросили узнать у матери подробности. Надежда подписку давала посторонним не разглашать, а на родственников, которые тоже родом из Нежвы, ограничение не распространяется. Отношения у нее с сыном не ладились, а тут он вдруг письмо прислал — она и рада. Ответила про мертвяков все, что он спрашивал. Кирилл тоже не в курсе был, что его втемную используют. Все подавалось под соусом христианского всепрощения, уважения к матери. Дескать, это твой первый шаг на пути очищения. По итогам его рассказов (он им даже письмо от матери дал прочитать, чтоб убедить в том, что встал на путь исправления) кураторы дали местной агентуре задание провести оперативную комбинацию.
Предложили Кириллу выслать в знак примирения подарок — планшет. Девайс зарядили маячком, посылающим сигнал на спутник.
Притом подарок он еще и отработал у них — бесплатно ходил окна устанавливал. Маячок на планшете указал им координаты нахождения поселка. Пытались различными способами проникнуть — везде все перекрыто.
Более-менее свободно — ниже по течению, но туда лодку с мотором не доставишь. Выслали матери в подарок еще и тепловизор, также с маячком, справедливо полагая, что если она даст кому-нибудь с ним на охоту сходить, то этот охотник в тайге его включит и обнаружит себя. По сигналу они на нее вый дут, заберут лодку с мотором и таким образом доберутся до поселка. Разбили лагерь в тайге, жили там три недели что ли, пока не повезло. Хитроумная операция. Все у них получилось, к сожалению. Мы сейчас работаем и с Кириллом, и со «Свидетелями». Запретим их деятельность на территории России в ближайшее время.
— Товарищ генерал, тут что-то не сходится.
— Что именно?
— Для того, чтобы санкционировать такую жесткую операцию — по сути, попытку вооруженного захвата, диверсию, необходимо подтверждение информации как минимум из двух независимых источников. А мы вычислили только один. А второй кто?
— Мать и сын могут сойти за два независимых источника. Он рассказывал о своих личных воспоминаниях из детства о мертвяках — это первый источник. Второй — показания матери.
— Да, можно и так толковать независимость. Просто у меня версия родилась, пока я изучал содержание работ мертвяков, в том числе и по поводу возможного другого источника информации.
— Как справился? Там же такие объемы — ни один человек не переварит столько.
— Я взял узкий сектор — пропаганду.
Не весь, разумеется. Выборочно. Глава Нежвы Зиновий Михайлович сказал, что аварии и неполадки при запусках разработок мертвяков могут быть вызваны тем, что они потеряли объективность, занимаясь пропагандой.
Я решил это выяснить.
— Звучит бредово, но расскажи. Интересно.
— Начну издалека. Смотрите, наш мертвяк — это мозг, лишенный сознания, личности.
Им дали задание создать миллионы, десятки миллионов аккаунтов как бы живых людей.
Каждый мертвяк ведет миллион или несколько миллионов аккаунтов ежедневно, чтобы никто не заподозрил, что за аккаунтом скрывается программа или заурядный спамер. Он придумывает каждому аккаунту реалистичную биографию владельца, легенду, наполняет страничку в соцсетях бытовыми деталями. Создает полноценную личность со своим характером, проблемами, достоинствами и недостатками. С позиций этих характеристик отвечает на вопросы пользователей, комментирует виртуальных друзей. Например, это какая-нибудь Джессика, многодетная мама из Небраски, афроамериканка, счастлива в браке. Она постит фотки с детьми, мужем с праздников, выпускного дочери, спрашивает, как заставить мужа вывезти семью на природу. И таких личностей у мертвяка миллионы.
До этого мертвяк существовал без личности, а теперь у него их миллионы. Он получил как бы вторую жизнь. Через эти личности он общается с людьми, познает мир. Все как до его смерти. Просто масштабы другие.
— Уж очень ты издалека зашел.
— Мертвяк не может стать источником информации для западных спецслужб. А вот один из его аккаунтов, точнее — личностей может. Созданный мертвяком аккаунт потому и воспринимается другими пользователями, которые с ним взаимодействуют, как реальная личность, поскольку он общается строго в рамках заданных характеристик. Не может Джессика из Небраски прокомментировать пост, как пьяный брокер по недвижимости из Нью-Йорка, например. И вот тут самое интересное. Написал этот пьяный и трусливый, допустим, брокер, комментарий под твитом Дональда Трампа о новых санкциях против нашей страны, что, мол, руки прочь от России.
Его взяли на заметку западные спецслужбы.
Стали пробивать человека — найти не могут.
Решили связаться через личное сообщение.
Тут наш виртуальный брокер, согласно заданным характеристикам, и поплыл. Сдал всех и вся. Через личные сообщения. И завербовать его также могли — виртуально. А мертвяк, как владелец аккаунта, это может даже не заметить — личность действует согласно заданным параметрам характера.
— То есть ты хочешь сказать, что аккаунт мертвяка могли завербовать западные спецслужбы, чтоб работать против нашей страны?
— Ну, или просто снимать с него информацию. Такова реальность. Или виртуальность. А может, мы (точнее уже — вы), живые, все аккаунты какого-то мертвяка? Не зря же люди регулярно сетуют на то, что человечество мельчает. Хорошо, если какой-нибудь мертвый Аристотель спрятался от всех в глуши, каким-то образом кормится, насоздавал из живых людей себе миллионы аккаунтов и следит за миром. А если какой-нибудь Герострат? Или Калигула? Тяга к разрушению, разврату — это все есть. И в избытке.
— Озадачил. Твои предложения? Грохнуть все аккаунты, прекратить заниматься пропагандой? Или контроль за виртуальными личностями наладить?
— Грохнуть все виртуальные личности — это значит уподобиться варварам. Англичанам, которые во время Второй мировой разбомбили культурный центр Германии, Дрезден.
И американцам, разбомбившим Хиросиму и Нагасаки. Виртуальные личности сегодня — это ведь не только многодетная Джессика или трусливый брокер. Это писатели, ученые, философы, которые вносят в мировые культурные процессы, научно-техническое развитие свой вклад. Это ценный и очень обширный культурный пласт. Они уже давно не только орудие пропаганды. Они фактически живые люди. Зачастую реальнее нас с вами.
Джессику, например, считают реальной около двух тысяч подписчиков, а нас с вами сколько человек знают? Пара десятков, полсотни? Получается, она — реальней.
— В наши времена все было гораздо проще. Сейчас голову сломаешь над всеми этим парадоксами. А тут еще и виртуальная реальность надвигается, и робототехника. По твоей логике выходит, что Искусственный Интеллект, который на Западе создают, даже если получит прямое ограничение — не причинять вред людям, — может создать что-то (робота, виртуальную среду), что может благодаря заданным характеристикам даже убить человека? Аккаунт пьяного брокера ведь, по сути, обходит запрет на неразглашение?
— Так точно. Сейчас много этических проблем обсуждают, связанных с Искусственным Интеллектом. Эта — не единственная.
Жители Нежвы давно с этим живут — надо у них опыт сосуществования с Искусственным Интеллектом перенимать. Кстати, раз уж зашла речь об этике, что ждет Исмогилова и Антон Палыча?
— Благодарность. Все-таки освоили новый способ зарабатывания денег для страны. Выделим это сейчас в отдельное направление.
А то, что нарушили чего-то там, — ну на то мы и не роботы, чтоб принимать иногда решения вопреки установленным нормам. Исходя из контекста, так сказать. Ты-то готов? У тебя сороковой день сегодня.
— Разве можно быть готовым к окончательной смерти? Все-таки это эксперимент — вживить чип, в котором хранится моя личность, в мозг, чтобы и после смерти я оставался самим собой. Он ведь может и не получиться. Вдруг что-то пойдет не так? Разумеется, я боюсь потерять эмоции. Стать таким же безучастным, как мертвяки. Очень боюсь.
— Будем надеяться на лучшее. Ты можешь стать новым Гагариным в деле жизни после смерти. Для тебя все только начинается. К тому же мы до сих пор не выяснили, почему некоторые разработки мертвяков оказываются нерабочими. Теперь еще завербованный западными спецслужбами аккаунт надо вычислить. Он может оказаться не единственным. Тебе во всем придется разобраться изнутри. Я верю в тебя.
Экран планшета погас. А затем погасло и все вокруг. В этом мраке Максим почувствовал, что его тело начало приобретать какую-то необычную, почти каменную плотность.
Тело наливалось неестественной тяжестью, ни рук, ни ног он не ощущал. Сначала ему показалось, что он какой-то маленький булыжник, который почему-то прикреплен к потолку, затем выяснилось, что он висит ни за что не цепляясь в неизвестном пространстве. Как это выяснилось? Непонятно. Он не то чтобы видел себя, скорей ощущал в виде круглой каменной не то планеты, не то астероида.
По нему, как планете, катил тележку со склянками мальчуган Ешка из Нежвы. Обежав планету-Максима по экватору пару раз, Ешка присел, снова выколопнул козявку из носа и деликатно насадил на тележку.
«Где я?» — хотел спросить Максим, но не мог. Ешка, однако, вопрос услышал и ответил: «Ты умер». «Я — мертвяк, — возразил Максим, — я не могу умереть. Я уже мертв и сосуществую с живыми. К тому же мою личность оцифровали, и она должна активироваться на земле, я должен теоретически жить вечно, неужели ничего не получилось?» Ешка помолчал, бросая камушки с поверхности Максима, затем упрямо повторил: «Ты умер».
Только сейчас Максим почувствовал, что от беготни мальчугана и падающих камушков ему было слегка щекотно.
— Все хотел спросить, — снова мысленно спросил Максим, — что у тебя в тележке гремит стеклянное?
— Слезы родных и близких по тебе, — отозвался задумчиво Ешка, — тебе ведь хочется поплакать, но нечем, поэтому я тебе их дам.
Максиму действительно хотелось плакать, просто он об этом каком-то не задумывался, пытаясь определить, где он и кто он. Он ощущал себя тем самым Максимом, но каким-то неполным — мысли возникали какие-то простенькие, двухмерные. Чувства упростились до ощущений. Никаких душевных волнений по поводу абстрактных понятий типа любви, преданности, ностальгии не возникало.
— А я — это действительно я? Или это моя душа?
— Ты — это ты. Твои мозг, тело и оцифрованная личность остались на земле. А ты умер, — объяснял Ешка, достал склянки и начал выливать тонкими струйками на Максима. — Неужели ты думаешь, что если сделать копию с человека, то после смерти он будет жить в своей копии? Сказки о вечной жизни для успокоения и мотивации живых. Живые для себя оставляют копии мертвых, чтобы верить, что можно сделать так, чтобы не умереть. А так не бывает. Все умирают.
Максим почувствовал облегчение и от полученных слез, и от обстоятельного разъяснения Ешки, и от того, что из лунок, в которые наливали содержимое баночек, появились маленькие зеленые ростки. Вместе с ними Максим ощутил в себе новые степени свободы. Не было еще ни зрения, ни слуха, но ощущения дуновения ветерка по ростку появились.
— Ешка, а ты кто? Мертвый или живой? — опять спросил мысленно Максим.
— Я просто передаю слезы тем, кому они очень нужны. — Ешка рассмеялся и дунул на росток. — Их хватит, чтобы здесь выросло много всего. Травы, деревьев. Только ты мне тоже помогай, ладно?
В ответ на планете Максим впервые прозвучало эхо: «Ладно. Ладно. Ладно».

Опубликовано в Вещь №2, 2020