Трудно в нескольких строках сказать о необъятном, если ты только не великий японец-хайдзин. Читая в сети Интернет о поэзии Игоря Сида, я понял, что теряюсь и тону. А после определения Данилы Давыдова «боевая поэтическая кентавристика…» я даже тонуть перестал и просто закрыл все окна компьютера. Алжир, Мадагаскар, Калимантан… так когда-то мы смотрели «Клуб кинопутешествий», бесконечно завидуя ведущему Юрию Сенкевичу. Нашему читателю я желаю найти свою «пылинку дальних стран» на ноже карманном и насладиться подборкой Игоря Сида.
Дмитрий Легеза
Н.Г.
Что-то дамоклово в воздухе слева,
текел на стенах и смута в душе.
Верьте, товарищи: чёрное дело
будет вестись и ведётся уже.
– Дальше не нужно про мёртвые души,
дома об этом. А лучше смотри:
хна распускается. То, что снаружи,
великолепней всего, что внутри.
Необозримы рога над трясиной,
дом дяди Сэчмо и чёрный фагот –
эта двусмыслица неотразима
для живописца подземных высот.
Люди, спасённые дедом Маклаем,
стадо в грязи или прайд облаков:
Север – каков он? они это знают,
но никому не расскажут, каков.
Что там летит исполинскою грушей?
Чья это хижина с камнем в двери?
Внутрь опускается всё, что снаружи.
Это глубинней того, что внутри.
Чья на стволах потаённая тяжесть?
Кто путешествует к синей звезде?
Вам обо всём молчаливо расскажут
предки коров в конопляной воде.
Мадагаскар, 1991
НОВЫЕ СВЕДЕНИЯ О КАЛИМАНТАНЕ
Архетипный остров подзорных снов,
чем ты видел тело моей души?
Ты с листа древесный читал покров
и тенёта вешал в штабной глуши,
мой летуч голландец, кишечен зонд
и на сутки слеп как доска радар.
Я слежу в слезах, как сквозь горизонт
прорастает остров [ Калимантан ].
Баобабы вышли гурьбой на склон,
а лемуров праведных строг оскал.
И колышет яйцами птица-слон,
надвигая сон про [ Калимантан ].
Нет, не надо было ходить слоном.
Весь в предчувствиях я покидал Дакар.
Здесь не остов мира, ни крик о нём.
Это просто остров [ Калимантан ].
Здесь ушёл под воду град китеж Курск,
а спасённым кабельтов плыть до скал.
По размокшей мапе рассчитан курс,
то-то вновь по курсу – [ Калимантан ].
Не фонтан гарпун метать по китам,
краше склянки бить! На шестой удар
будет ужин. И всё-таки не фонтан
склянки тоже!.. Ведь всё же – [ Калимантан ]…
Может, Либкнехт у Цеткин украл коралл?
[ Хрен ] буржуям! – подбрился под Маркса Карл.
Или Ра невинность у Ры украл?
И – тикать. Видать, на [ Калимантан ].
Мне грозили залпом ракет «Икар»
и радаром, вымершим как доска.
Только сердца глух, как тоска, удар:
в перископе снова [ Калимантан ].
…Массаракш, коммандос, мудак, достал
прорастать армадой на Арканар,
как Херакл столпами на Гибралтар!!
Здесь, прогрессор, вам не [ Калимантан ].
Я вдохнул над Навной свой кислород, –
мельтешил за плёнкой Шаданакар, –
и слежу в прострации, как встаёт
над Землёй эгрегор, с [ Калимантан ].
Skogarmadr, Аляска и Магадан,
Уэльбек Мишель[1], нет, Уайльд Оскáр, –
в маскараде гадском он угадал
золотую рифму: [ Калимантан ].
Могадишо, Ржакса и Краснодар,
ваша взятка, да я расплескал нектар…
Как шагрень, кукожится твой гектар –
золотой, медовый [ Калимантан ].
Мошкара, мальгашка и Марсоград.
В белых пятнах кожица под загар.
Махафали племья, йа отшин ратт
пофитатт фоóтшию [ Калимантан ].
Я лежу под маской, и кислород –
от Большой Земли безучастный дар.
Но я видел родину, чей народ
называет землю: [ Калимантан ].
2001-2006
ТЫ БУДЕШЬ СМЕЯТЬСЯ: НАКЛОННАЯ ОСЬ…
А.Б.
Ты будешь смеяться: наклонная ось.
Чрез веки досмотра, года и бумагу –
в секунду и пламя. Всевидишь ли сквозь,
читаю ли вскользь, присягают ли стягу –
прекрасно! Напрасно, но так повелось.
Пронзившая издали старый камин
и горло Везувия, в годы блокады
сломалась. Очаг виртуален. За ним
всё плохо, и космос бессилен взамен.
А Тот, кто б заботился – за облаками.
А там самолётик бумажным качнёт
крылом, на котором бы мы чаепили,
фехтуя – и празднуя точный отсчёт.
Но хором диспетчеры нам отвечали,
что борт перегружен остатком печали.
Его, беспилотный, туда где закат
схаркнёт атмосферы кровавая астма.
Хороший уход. Раствориться за так,
не помнить о смерти, но спать напрокат.
Ты будешь смеяться. Прекрасно? Напрасно,
но так повелось, что любую беду
оплатит об этом ничтожная строчка.
Ты будешь смеяться? Я молча бреду
проспать катастрофу, но это не срочно.
А что же Создатель?.. Дневного тепла
лохматилась в тучах последняя кромка.
Сжимающий в пальцах развёрнутый план
Спасенья – смутился, рука затекла? –
кто знает… Не выдержал, бедный, и скомкал.
2015
* * *
Если вы не в пути,
То время движется вспять.
Вам не стóит идти.
А мне не идёт стоять.
2018
НА ПУТИ К КОНСТАНТИНЕ
Абдулле Хаба
Часть пути через горы
к городу по имени Константина
школьный автобус бережно ехал над пропастью.
Было очень страшно, и страшно весело,
пропасть извивалась как змея.
Мы всё ждали, пропасть закончится,
и она иногда кончалась,
но у города Константины
свернулась внезапно в петлю.
Окольцованный город
не был похож ни на что:
вместо улиц
под окнами города Константины
лежала бездонная пропасть.
«КОМУ ЦВЕТЫ?! СВЕЖИЕ, ЖИВЫЕ ЦВЕТЫ!» –
цветочницы продавали букеты
прямо над пропастью.
Барбекюшники освящали уксусом мясо,
и одна капля упала в пропасть,
но что с ней было дальше, не знаю.
А в одном окне я заметил старого бербера
с сигаретой в руке.
Он ответил кому-то в комнату
и, выпростав наружу загорелую костлявую руку,
стряхнул
пепел
вниз.
Искры падали так долго, что я догадался:
они не погаснут до Судного Дня,
до самого дна
бездонной пропасти,
и останутся тлеть там всегда.
Старик бербер был так дряхл, что казалось,
он начал курить ещё в плейстоцене,
а сброшенного им за всю жизнь пепла
должно хватить на автономную преисподнюю
повышенной пенитенциарности,
миллиардов на семь огнеупорных грешников,
а старик тут как бы уже ни при чём.
Прошли годы,
давным-давно я уехал из Алжира.
Забылся город Константина,
забылись цветочницы и даже старик курильщик,
но осталась пропасть.
Бездонная пропасть осталась.
Где бы ни шёл, я всегда шагаю над пропастью,
и мне всегда очень страшно и страшно весело,
ведь один неверный шаг – и всё.
Друг-поэт говорит, пропасть это метафора,
но метафора чего, я обязан разобраться сам.
В его стихах теперь есть образ
Женщины-Пропасти –
вариация на тему, и приятно,
что о притяжении пропасти он узнал от меня.
Ладно… Поэты, им только дай сочинять о бабах,
рыцари Прекрасной Бабы
инвариантны в своих стихах.
А я как дурак
всякий раз, закрывая окно диалога,
остаюсь с пропастью один на один.
И это «один на один»
вызывает смутные подозрения.
Быть может, просто трещина в моём сердце
наливается силой, прорастает в мир?
Но за всех, с кем сближает жизнь,
я с тех пор в особом ответе.
Риск поделиться пропастью –
не то, зачем сходятся люди.
Не каждого волнуют сухие метафоры
и кустик каперсов на самом краю.
И всё мне кажется, пропасти
с годами становится больше,
хоть выставляй на продажу: «КОМУ ПРÓПАСТЬ?!
СВЕЖАЯ, ЖИВАЯ ПРОПАСТЬ!»
Но самое дорогое разве продашь?
И когда я встречаю других,
кого преследует пропасть,
меня толкает к ним общность судьбы.
А может быть, обречённость, или просто азарт.
Но порой я вижу в чьих-то глазах
падающие искры бездонного страха:
слишком много пропасти будет вокруг,
если
нам
сойтись.
…Странное дело, однако – мама уверяет,
я не был на той экскурсии в Константину:
заболел накануне, наверно. Я и сейчас так делаю
перед любым путешествием,
в тайной надежде на отмену.
Где же тогда случилось заражение пропастью?
Много ли стоит испытатель кривых маршрутов,
запутавшийся в собственном,
простом пути?
Есть чему посвятить весь остаток жизни,
и возможен следственный эксперимент.
Я должен пешком пересечь Атласские горы,
змеясь вдоль расселин,
рассчитывая каждый шаг.
Кустик каперсов над обрывом
будет мне секретной вехой,
а провожать меня будет на всякий случай
влюблённая пара хищных птиц,
судя по всему – стервятников,
в синем раскалённом зените
на пути к Константине.
2019
[1] Французский писатель Мишель Уэльбек родился на острове Реюньон близ [ Калимантана ].Опубликовано в Эмигрантская лира №2, 2023
