Игорь Фролов. ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ ШАМИЛЯ ИДИАТУЛЛИНА 

Бывший город Брежнев

Шамиль Идиатуллин вошел в русскую литературу лет пятнадцать назад, но «повсеградно оэкранен» стал после выхода в 2017 году романа «Город Брежнев», который привел автора к лауреатству в премии «Большая книга». Наверное, после такого успеха хочется расслабиться и почивать на лаврах, однако Идиатуллин не поддался соблазну. Через два года он выпустил в свет новый роман – «Бывшая Ленина», где, в отличие от начала 80-х «Города Брежнева» события, происходят буквально прямо сейчас, разве что до пришествия коронавируса, хотя респираторные маски в романе так же привычны, как в нашей сегодняшней жизни. Обе эти книги получили, как говорили раньше, большую прессу – десятки, а может, и сотни отзывов в газетах, журналах, в Сети. Читательская реакция на два романа одного автора разделилась: если «Город Брежнев» вызвал, в общем, стройный хор одобрения (и «Большая книга» никого не удивила), то «Бывшая Ленина» была встречена уже с немалой долей разочарования, которое, конечно, не в последнюю очередь обусловила предыдущая удача автора.
Мне повезло: я прочитал обе эти книги одну за другой и воспринял их как две части одного произведения. Действительно, оба романа похожи друг на друга, как два брата, пусть и не близнеца: написаны в одном, реалистическом, без примеси магии, попаданства и пр. ключе. В романах активно используется переходящая от персонажа к персонажу точка зрения – прием позволяет задать объемное видение главных героев (в обоих романах, помимо чисто человеческих отношений, очень сильны отношения производственные). Главным отличием этих повествований я счел разность времен, в которых живут персонажи двух книг.
Действие «Города Брежнева» происходит в 1983–1984 годах, в самый расцвет короткой андроповской эпохи, в городе Набережные Челны, переименованном после смерти андроповского предшественника в город Брежнев (через несколько лет старое название вернули). История взаимоотношений героев разворачивается на фоне производственного конфликта в одной из частей Камского автомобильного завода. Второй роман – «Бывшая Ленина» – переносит нас в наше время, в небольшой город Чупов. Здесь жизнью города и его обитателей правит гигантская свалка.
Когда я прочитал эти два произведения подряд, то вдруг увидел, что, поставленные вместе, они дают объем времени, подобно стереоскопу, в котором мы совмещаем два снимка одного предмета или пейзажа, сделанных посредством двух, разнесенных на несколько градусов объективов. Поставленные рядом тот Брежнев и этот Чупов разрастаются до образа страны, взятой в разные эпохи – того СССР и этой Российской Федерации. Что мы видим, мгновенно переводя взгляд из 1983 года в 2020-й? Тут легче сказать, чего мы не видим. Мы не видим среднего и высшего образования, бесплатного здравоохранения с системой бесплатного санаторно-курортного лечения, не видим отечественного авто- и авиапрома – одни отверточные производства иномарок и лизинг иносамолетов. Не видим космической отрасли, прочно удерживавшей космос под нашим контролем, не видим тяжелого машиностроения, системы профтехобразования (нет потребности в рабочих, поскольку нет промышленности), нет армии (показательные выступления собранных со страны по нитке подразделений не в счет), – и этот ряд можно длить, перечисляя, чего теперь нет в науке, искусстве, в простом быту, в межчеловеческих отношениях…
Вместо всего перечисленного мы находим вонючую свалку и (так же дурно пахнущие) политические страсти вокруг нее.
Последовательное чтение двух романов обнажает важное отличие в производственных отношениях и, в частности, в типах производственных конфликтов. Тридцать шесть лет назад большому плановому хозяйству с его инертностью было «в лом» откликаться на запросы по внедрению новых технологий – чтобы старые отрасли обновлялись, нужны были стимулы извне, государственная необходимость, как в случае с предвоенной индустриализацией, созданием атомного и ракетного оружия во времена войны холодной и пр. Если тогда мы считали плановую экономику тормозом и пытались как-то ее оживить, внедряя бригадные подряды и другие материальные стимулы, то с высоты (точнее, со дна) минувших лет видно: то был конфликт хорошего старого с хорошим новым. Конечно, свалки росли и тогда. Но на первый план они выступили после развала производства, когда оно само превратилось в свалки (до перестройки в Чупове был механический завод и совхоз), а новый мировой тренд на быстрый товарно-денежный оборот, когда товар приходит в негодность или морально устаревает на порядок быстрее, чем в недавнем прошлом, – этот тренд приводит к росту свалок в геометрической (в отличие от прошлой арифметической) прогрессии. И производственный конфликт в современном Чупове заключается в борьбе между нежеланием власти временщиков что-либо менять («на наш век земли под мусор хватит») и жителями присвалочного города, которые хотят дышать чистым воздухом и пить чистую воду. Да и среди горожан нет единства: кто-то привык так существовать, кто-то, понимая, что изменить ничего нельзя, готов уехать, а те, кто намерен бороться, могут бороться лишь за звание мусороперерабатывающего центра, стать, говоря словами одного из героев романа, ж… страны. Таким вот печальным кажется итог исторического витка, пройденного страной с 1983-го до 2020-го, если взглянуть в стереоскоп с двумя подложенными слайдами, сделанными Шамилем Идиатуллиным.
Впрочем, первый взгляд не всегда верный. Мы еще вернемся к вопросу о вере и надежде в рассматриваемых романах, а сейчас обратимся непосредственно к их героям, к людям, которых изобразил автор, а они своими мыслями, разговорами, поступками создали в умах читателей ту иллюзию реальности, которой читатель волен верить или не верить – в зависимости от степени совпадения собственного жизненного опыта с авторским вымыслом. И вот в этом пункте у меня есть вопросы к автору и его персонажам.

Герои фальшивые и настоящие

Начнем с жителей «Города Брежнева». Все они, уже в силу принадлежности города КамАЗу, живут в ритме автогиганта, являясь, по сути, винтиками его огромного механизма, или, если хотите, клетками единого организма. А рассказчик, от лица которого ведется большая часть повествования, мальчик Артур, связан с заводом не только родственными нитями – его отец трудится на чугунно-литейном производстве главным энергетиком, – но и нитями воспитательными: помощником отца работает недавно вернувшийся «из-за речки» воин-интернационалист Виталий Соловьев, рыцарь без страха и упрека, которому Артур верит, которого любит, как старшего брата. Все трое: Артур, его отец, его кумир Витальтолич – люди с правильными нравственными установками. Артур не предает друзей даже в самых трудных и опасных для жизни ситуациях, а их в джунглях города, разделенного на кварталы-комплексы – зоны влияния враждующих подростковых стай, – с избытком. Отец Артура – трудоголик и борец за правду, он отстаивает необходимость внедрения прогрессивных методов литья, вступая при этом в конфликт с главным инженером завода. А Виталий Соловьев – вообще герой почти идеальный. Если Артур то и дело испытывает невротические ломки, свойственные душе подростка, если его папа совсем забыл за работой семью и даже не замечает, что его жена беременна, то Виталий красив как снаружи, так и внутри. Судите сами: он вернулся из Афганистана, но молчит о своих подвигах, зато о них говорит его рыцарский характер и владение рукопашным боем. Он легко расправляется в пионерском лагере с бандой деревенских, явившихся наказать Артура за побитого им пацана, подсматривавшего в раздевалку лагерных девчонок. Уже в городе Виталий жестоко наказывает заводского работягу (впоследствии оказавшегося бандитом), пытавшегося изнасиловать любимую девушку Виталия (она же любимая учительница Артурика) Марину. Он хладнокровно вызволяет Артура из милиции, где мальчика избивают два милиционера. Он прививает пацанам идеалы дружбы. Он умеет работать, у него все данные хорошего инженера – к его советам прислушиваются представители военного заказчика, начальство хочет двигать его по карьерной лестнице, но для этого нужно получить высшее образование, а Виталий как-то демонстративно манкирует учебой, и поначалу кажется, что ему удобнее оставаться в шкуре квалифицированного рабочего. Еще штрих: Марина боится признаться Виталию, что беременна, но он, узнав, радуется и тут же решает, что они поженятся… Почему я так долго убеждаю читателя в идеальности этого героя? Да потому что в этом меня убедил автор. По мере чтения книги узнавая Виталия Соловьева все лучше, я начал склоняться к тому, что главный герой романа все же не подросток Артур, он рассказчик, и то частичный, то есть его точка зрения, пусть и данная от первого лица, все же ограничена его невсеведением. Главным героем для меня стал Виталий Соловьев, и неудивительно, ведь он был таковым и для главного рассказчика – мальчика Артура – идеалом, с которого подросток уже начал было делать свою жизнь. Он выглядел железным стержнем романа, казалось, автор создал этого героя, чтобы ему самому было на кого опереться в очень непростых романных перипетиях. Но ближе к финалу у этого героя вдруг случается сбой героической программы. Оказывается, он не хочет учиться на инженера, потому что мечтает стать каким-нибудь освобожденным секретарем, чтобы ходить не в спецовке, а в белой рубашке и с папочкой. Дальше – больше. Приключается мутная история с аварией на заводе. За эту аварию напрямую был ответственен отец Артура, оставивший в новогоднюю ночь дежурить вместо себя простого рабочего Виталия Соловьева, – он же потом, когда всем влетело, обвинил того же Виталия в трусости (которой я, как читатель, не увидел). И тут с Виталия, как говорится, сорвали маску. Он закрыл отца и сына Вафиных в подвале их гаража, накатив на люк машину, и оставил их там замерзать, поскольку дело было зимой. Виталия как будто подменили: он злорадно желает двум близким ему людям смерти, собирается уехать в Липецк, где, как ему кажется, его ждет карьера, бросив при этом беременную Марину только из-за того, что она закатила непонятную ему истерику: мол, как они могут пожениться, если им негде жить, а после аварии на заводе квартира Виталию не светит. Словом, все сложилось один к одному, чтобы рыцарь Виталий проявил свое истинное лицо. Вот и отец Артура говорит ему – видимо, по просьбе автора, чтобы сгладить неожиданность метаморфозы, – что он совсем не такой, каким казался. Чтобы стал понятен мой читательский шок от преображения Виталия, могу только сравнить это с тем, как если бы ДАртаньян вдруг оказался бы убежденным гвардейцем кардинала, Тимур вдруг ушел из команды в банду Квакина, а Мальчиш-Кибальчиш в разгар боя с буржуинами присоединился к Мальчишу-Плохишу, чтобы вместе с ним взорвать склад боеприпасов. Конечно, я понимаю автора, это сильный ход, но вот с точки зрения пресловутой художественной правды этот ход таковым совсем не кажется.
В конце автор спохватывается и велит Виталию все же перед отъездом в Липецк – буквально по пути на вокзал, ну что ему стоит! – выпустить отца и сына Вафиных и зайти к Марине. Виталий, пусть и без энтузиазма, но соглашается – и тут наступает финал, к которому вроде бы все шло, но все равно свершившееся оказывается для читателя неожиданностью. И эта неожиданность уже не смогла обелить Виталия в моих глазах, хотя, как мне кажется, автор именно это имел в виду.

Если подводить итог, то можно сказать, что у всех главных героев произошел слом идеалов, определявших их прежние жизни. А бенефициаром всей этой драмы, на мой взгляд, стала мама Артура, Лариса Вафина: она дождалась объединения семьи вокруг себя, беременной новой жизнью. Казалось бы, такое самозамыкание семьи совсем не плохой итог пережитых испытаний. Но читатель знает, «что же будет с Родиной и с нами», и для этого всеведущего читателя такой конец символизирует распад тех идеолого-идеалистических связей, державших вместе советский народ. Видимо, исторические часы пробили полночь, и рабочий с колхозницей снова превратились в унылых рабов, честные милиционеры обернулись крысами, а большие и малые вожди – злыми мачехами. Одна надежда на племя младое, незнакомое, представителем которого беременна семья Вафиных…

В следующем романе Шамиля Идиатуллина главными героями как раз и станут выросшие дети конца советской эпохи. Вообще-то, по признанию автора, роман «Бывшая Ленина» родился вовсе не из производственного конфликта. Если сюжет «Города Брежнева» был предопределен местом и временем, и героям романа никуда было не деться от градо- и жизнеобразующего КамАЗа, то второй роман начинался как исследование мужчины в период кризиса среднего возраста. В одном из интервью Шамиль Идиатуллин сказал, что, будучи в счастливом браке уже четверть века, всегда с недоуменным удивлением наблюдал, как вокруг него распадаются браки его друзей и знакомых. И когда решил написать роман, положив его центром такую типичную семью в состоянии распада, то начал искать декорации, в которых и будет играться семейная драма. Перебрав несколько вариантов, остановился на экологическом бедствии. Судя по совпадению во времени, на выбор мусорной темы повлиял тот сероводородный запах, затопивший Москву в конце 2017 – начале 2018 гг. Кстати, тогда в родном для Идиатуллина «Коммерсанте» вышла большая серия материалов о мусорной реформе, проблеме подмосковных свалок, мусоросжигании и мусоропереработке. Читая книги Шамиля Идиатуллина, я убедился в тщательности его подготовки к написанию своих книг. Он честно и по возможности полно овладевает информацией о профессиях своих персонажей, чтобы свободно говорить и мыслить на их языке, не бояться поднимать проблемы разных сфер жизни, науки, техники, искусства, спорта. Я всегда подозрительно относился к авторам, пишущим о том, чего они своим жизненным опытом не касались, но Идиатуллину этот трюк вполне удается – где-то с недобором, где-то с перебором, и все же рядом с впечатлением правды. Мне кажется, здесь имеет место положительное влияние работы журналиста на работу писателя: первому присуще быстрое схватывание и усвоение неизвестного жизненного материала, вычленение главного и поиск оптимальной формы подачи. Однако недаром существует мнение, что часто журналист мешает писателю, когда они уживаются в одном человеке: у первого, в силу особенности профессии, часто бывает весьма поверхностный взгляд на требующий быстрого отображения фрагмент жизни. Видимо, так же автор «Бывшей Ленина» подошел к изучению вопроса о семейном неблагополучии: раз у меня в творческом загашнике такого опыта нет, и я лично не пережил, как это зарождается и протекает, то послушаю потерпевших друзей, почитаю откровения в соцсетях… Но недаром Лев Толстой, всю свою семейную жизнь переживавший кризис среднего возраста и страдавший идиосинкразией на супружество, вывел формулу, что все счастливые семьи счастливы одинаково, а все несчастные несчастны по-разному. Иными словами, если и существует какой-то закон семейного несчастья, то, в отличие от закона счастья, он не линеен. Вот Даниил Митрофанов, герой «Бывшей Ленина», в самом начале романа уже замышляющий побег от жены Лены, приводит как самому себе, так и читателю исчезающе мало аргументов в пользу своего решения. Лена любит мужа, она заботится о нем, не забывая даже такую, казалось бы, мелочь, как размешивание сахара в кружке с кофе, который она подает мужу, потому что он сам забывает этот сахар размешивать и пьет несладкий кофе, чем бывает весьма недоволен. Эта деталь очень удачно характеризует данного персонажа: он в начале романа и в самом деле напоминает того кота, который наступил себе на, скажем, хвост, морщится (орать лень), но не сходит (опять же лень). Казалось бы, чего этому вялому, как засыпающая рыба, мужчине нужно, кроме такой хорошей жены, чтобы спокойно встретить биологическую старость (психологическая давно пришла)? Так нет же, читатель удивится, но именно размешивание сахара в своем кофе он и вменит своей жене в вину – слишком сильная опека. И стоило его начальнице заметить в вечно сонном подчиненном искру строптивости, как она тут же арканит его петлей харассмента, предлагает баллотироваться в мэры, и он тут же шлет жене смску, что она свободна. Как только эти сорокалетние старик и старуха расстаются, у обоих начинается новая жизнь. Оба начинают деятельно работать на поле выборов – он как кандидат в мэры города-свалки, знающий, как проблему свалки решить, она – как политтехнолог другой команды, работающей против ее бывшего мужа. Лена ставит на молодых барбер-хипстеров, она так умна, красива, решительна, иронична, что довольно быстро захватывает как инициативу в команде, так и ум и сердце кандидата от молодежи. Я опять говорю о неожиданных метаморфозах героев Идиатуллина. Дело в том, что Даня и Лена когда-то в молодости участвовали в выборах, в общем, успешно, но не до конца, и вот с тех пор, как те Вафины из г. Брежнева, замкнулись в семье да так основательно там утонули, что даже запах свалки стал им почти близок и приятен – как тот дым отечества (тем более что бомжи-энтузиасты по мере сил и в мизерных объемах, но все же эту свалку неустанно жгут). Даниил имеет план борьбы со свалкой, но никуда с этим планом не суется, а Лена вообще зарабатывает на поставках масок из Китая, – т.е. ни он, ни она революцию делать не помышляли. А тут, видимо, оба сорвались с одной цепи и понеслись, в особенности Лена. Правда, в отличие от бывшего мужа, бывшая жена сначала очень страдала, потеряв смысл жизни, она даже пила нефильтрованную, отравленную токсинами свалки воду из крана, (что потом окажется одним из важнейших сюжетообразующих факторов). Но все же смогла преодолеть свое горе и возродилась к новой жизни, схлестнувшись там с мужем уже как с политическим противником. А тем временем их дочь-студентка уехала в областной центр, где не было свалочной вони, и так делали многие в Чупове, понимая, что вонь – навсегда. Но у двух разведенных противников родилось (высвобождение огромной энергии в результате деления семейного ядра?) борцовское упрямство, под которое была подведена база патриотизма: почему мы должны бросать свою родину, не пытаясь победить?
Команда Дани распадается, потому что он раскусил ангажированность этой команды хитрой властью (мужик вообще оказался чрезмерно, до безоглядности, самостоятелен, – а ведь еще недавно сахар в своем кофе забывал размешивать!), и бывшая жена Лена вдруг решает, что именно бывшему мужу, оставшемуся в героическом одиночестве, нужно отдать свою силу.
Не буду портить не читавшим роман удовольствие, пересказывая неожиданный конец. Уже отмеченных неожиданностей мне было достаточно, чтобы снова, как и при прочтении «Города Брежнева», пережить приступ синдрома Станиславского: я опять не поверил метаморфозам героев. На этот раз время как будто было пущено автором вспять – та обморочная вялость, что настигла чету Митрофановых буквально с их молодости после неудачного хождения Даниила во власть, вдруг после развода эта вялость сменилась на лихорадочную деятельность. В Чупове забили два фонтана энергии, и я так и не нашел, где таились эти запасы: неужели так чудовищно была сжата пружина недовольства браком, причем сжата с обеих страдающих сторон?
Подведем итоги нашему мелочному копанию. В «Городе Брежневе» человек труда и подвига вследствие изменения, скажем так, заказа времени скатывается в болото мещанства. Привязанный к колесу сансары социум погружается в мутную воду предстоящих перемен. А как с точки зрения типизации обстоит дело с четой Митрофановых? С ними дело обстоит с точностью до наоборот, но в той же степени против заявленных в начале характеров. В «Бывшей Ленина» герои, почти всю сознательную жизнь проведшие в той мутной воде, вдруг увидели там, наверху, пятно света, надежду на скорый выход, на чистый воздух, – особенно, если не висеть на том колесе мертвым грузом, но начать грести, помогая движению по восходящей.

Вот теперь то, что не срасталось в моем восприятии в каждом из двух романов по отдельности, – эти личностные пертурбации героев, вдруг (слишком вдруг!) менявших полярности своих душ, – теперь, после сведЕния двух романов и состыковки их обрезами, срослось и получило правдоподобное объяснение.
Однако прежде чем это объяснение привести, отвлекусь на третий роман Шамиля Идиатуллина.

Город погашенного Солнца

Сам факт, что автор заставил читателя, не знакомого доселе с его творчеством, вдруг, бросив все, прочитать подряд три его немаленьких романа, говорит о его, автора, достоинствах – и не только литературных. Тут я имею в виду и динамичный стиль, и уверенные заходы в разные профессии, и общую «правильную» (на мой взгляд) нравственную направленность прочитанных мною книг Идиатуллина. Хорошие герои «Города Брежнева», которых нагнула, но не сломала жизнь, хорошие герои «Бывшей Ленина», которые выросли от рождения согнутые той жизнью, но вдруг нашли в себе силы распрямиться и начать действовать, – мне, как читателю, с этими героями подружившемуся и принявшему близко к сердцу общую их судьбу, все же не хватило какой-то завершающей ноты – минорной или мажорной, но обозначающей определенную фиксацию авторской позиции: верит он сам в свет в конце туннеля или восставшим против нашего времени суждено быть этим временем сломленными? И эту финальную ноту я нашел в третьем прочитанном мною романе Идиатуллина «СССР™» (что означает не СССР транспортный модернизированный, как космический корабль «Союз ТМ», а СССР как торговая марка).
Хотя эта книга вышла десять лет назад и является предшественницей двух описанных выше романов, но по содержанию она как раз должна замыкать «производственную» трилогию: «Город Брежнев» – «Бывшая Ленина» – «СССР™». Потому что именно в ней есть необходимый элемент фантастики, ведь описывается вариант развития страны нашего, сегодняшнего времени, которое в 2010 году было еще будущим. Идиатуллин не был бы Идиатуллиным, если бы не подогнал фантастику к нашей реальности так, что в места стыковки нельзя вставить и лезвия бритвы. Его «СССР™» – такая же фантастическая утопия, как ефремовская «Туманность Андромеды» или носовские «Приключения Незнайки в Солнечном городе». Но, в отличие от этих утопий, книга Идиатуллина не про далекое будущее и не про сказочных коротышек, а про наше настоящее, про вполне возможное, даже очень возможное настоящее.
В этом романе Шамиль Идиатуллин строит в Западной Сибири чудо-город – промышленный центр, производящий экологически чистую (мечта четы Митрофановых!) продукцию на основе новейших технологий, созданных отечественными энтузиастами, свободными от меркантильности учеными и изобретателями. И рабочие города, и его строители, и его администрация – все они молоды и бескорыстны, они получают главное – радость от свободного творческого труда, от честных взаимоотношений, от чистоты воздуха, воды, земли, дружбы и любви. Как это стало возможным? Очень, казалось бы, просто. Некий государственный концерн «Проммаш» решил использовать ностальгию большей части россиян по стране их детства и молодости – по СССР – и открыл финансирование весьма перспективного проекта – производства экологически чистых автомобилей, огромных экранопланов и других чудес, чтобы марка «Сделано в СССР» на мировых рынках заняла лидирующие позиции. Но уже в истоках проекта был зародыш того производственного конфликта, который и погубит проклюнувшийся росток раскрепощенного труда, этот четвертый сон Веры Павловны. Деньги на производство экологически чистой жизни дает грязная «нефтянка», и, несмотря на явные успехи города будущего, на его электрокары, оставляющие далеко позади все порш-кайены старого мира, ясно, что остановить свои качалки сырьевой капитализм никому не позволит. Впрочем, ревнивая ненависть пожилой углеводородной экономики к юной солнечнобатарейной падчерице – еще полбеды. Выросший на вечной мерзлоте город Солнца создает свой супергаджет, сразу обогнавший все мировые смартфоны, как звездолет – паровозы, строит союзную сеть, в которой объединяет сотни тысяч пользователей – приверженцев нового образа жизни, разделяющих убеждения новых коммунаров, – и это виртуальное сообщество готово поддержать строителей будущего материально, то есть сделать их независимыми от своего первоначального благодетеля – российского капитала. А вот это уже серьезно, это – покушение на основы основ нынешнего строя! И тут уже никакая суперконкурентная продукция тех чудотворных строителей не спасет. По команде сверху был потушен реактор атомной электростанции, питавшей энергией заводы города Солнца, за ним погас и реактор энтузиазма большинства коммунаров: вдруг выяснилось, что рабочие в массе своей не готовы лежать под мокрой телегой и жевать подмокший хлеб. Они требуют предусмотренной контрактом заработной платы за выполненную работу. Как ни крути, а они дети своего времени, в котором не знают, что такое трудовой энтузиазм без финансовых стимулов.
Однако не все так плохо. В опустевшем городе остались два десятка тех, кто начинал это строительство, чьим делом жизни оно стало. И над городом – возможно, это уже мои читательские фантазии-миражи – полярным сиянием переливаются буквы: «Товарищ, верь, взойдет она…»
Да, к разочарованию очарованного было читателя, оказалось, что СССР как торговая марка – всего лишь рекламный трюк, основанный на ностальгии уехавшего в эмиграцию (давнее меткое определение Дмитрия Быкова) населения СССР и так и не прижившегося в новой России. Но кто они, строители, снова начавшие столпотворение – возведение Башни, долженствующей достать до неба? Они дети тех «советских эмигрантов», сами никогда исторической родины не видевшие, но получившие от родителей очищенный от всего плохого сияющий миф. И они хотели эту сказку сделать былью еще раз. А то, что Ваал (он же  Золотой телец) снова смешал их не языки даже, а понятия о добре и зле, то это нормально, это необходимые тернии на пути к звездам.

Интересно, что роман-утопия вставлен в оправу железной реальности. Откуда, к примеру, могла взяться идея строительства города будущего в России настоящего? В перестройку возник один знаковый государственно-кооперативный проект под названием АНТ. Многие, наверное, помнят скандал с попыткой этого кооператива продать за рубеж под видом тягачей настоящие танки. У Идиатуллина «Проммаш» начался с продажи партии «тунгусок». Так вот, этот кооператив главной своей целью декларировал: на деньги, вырученные от продажи нашего сырья, начнется производство товаров, основанное на новых технологиях, которые собирал в одном из своих управлений Генштаб министерства обороны СССР. АНТ был детищем ВПК, и после победы демократии над «красными директорами» перетек в иные организационные формы, но не умер, и вполне мог возродиться уже в виде «Проммаша». А что случилось в реальном мире сразу после выхода романа Идиатуллина про островок Союза? На телевидении вдруг появился цикл передач «Суд времени», за ним возникло некое почти одноименное сообщество, которое своей программой объявило воссоздание СССР 2.0, а вождь этой секты, устроивший коммуну где-то возле своей дачи в центральной России, каждую свою проповедь стал заканчивать словами «Встретимся в СССР». Не знаю, за кем первенство, но в романе Идиатуллина слова «Встретимся в Союзе» были воплощением той надежды, что пока эта горстка спартанцев остается в брошенном городе, он не умирает, что они – угольки великой идеи, и когда-нибудь ветер перемен снова раздует огонь. Секта же, рожденная сразу после выхода романа, оказалась абсолютно из той же категории «ТМ» и была создана для того, чтобы распылить левый электорат, настроить его на эволюционный (читай – бесконечный) путь к социализму, контролировать и гасить революционные настроения на левых просторах страны, ограждая близкую к правому краю власть от этой генно-модифицированной ленинизмом-сталинизмом стихии и помогая этой власти в борьбе против крайне правого меньшинства, выводя своих одураченных верующих на Поклонную против Болотной.
Неважно, читал ли тот гуру – помесь Голядкина и агента Клауса – роман Шамиля Идиатуллина: идея использовать ностальгию по советскому прошлому носится в воздухе, начиная с конца перестройки – от «Старых песен о главном» до постепенно расширяющейся официальной апологетики Сталина. Важно то, что в романе Идиатуллина люди не захотели превратить идею справедливого общества в торговую марку для увеличения продаж в обществе несправедливости и вступили в борьбу, почти не рассчитывая на победу.
Ну а то, что в реальной жизни провокаторы часто играют роли героев, заставляет нас вернуться к оставленной нами в тылу проблеме метаморфоз героев литературных.

Инженер и его человеческие души

Роман «СССР ТМ» интересен еще и тем, что его главный герой стал прообразом некоторых героев «Города Брежнева» и «Бывшей Ленина». Его зовут Галиакбар, он недавно окончил Казанский университет, он – то ли руководитель, то ли координатор, в общем, главный по возведению города Солнца. Он горит идеей сам и зажигает других. Тем, кто читал все три романа, нетрудно догадаться, почему я назвал Галиакбара Камалова прообразом будущих героев. Каратист, как Виталий Соловьев, он тоже убивает бандита, а бандиты пытаются его убить, но он с ними справляется, лишившись при этом нескольких пальцев, как папа Артура. Ну и после этой травмы герой вдруг сходит со сцены. Назначив вместо себя главным своего зама, Галиакбар сначала занимается мусоросбором (передаст этот ген чете Митрофановых), а потом начинает учить детей. Опять двадцать пять: современный Павка Корчагин, потеряв вовсе не зрение и подвижность, а несколько пальцев, уходит на пенсию! Спрашивается – зачем? Чтобы понять очередной квантовый скачок очередного идиатуллинского героя, зададим вопрос: а кому было выгодно его внезапное самоустранение от управления действительно Большим делом? Не раскрывая всех подробностей лихо закрученного сюжета, отвечаем: это было выгодно автору, чтобы как раз лихо закрутить сюжет.
В романе есть и другие внезапно меняющие характер персонажи. Как человек, заступившийся за парня, над которым издевается гопник, – скоро этот человек окажется обычным бандитом, который по пустяковому поводу вознамериться пырнуть Галиакбара перышком, но будет убит ударом каратистской пятки (Галиакбар убил не со зла, он просто не рассчитал удара). А тот гопник и тот паренек скоро появятся в романе дружной парой, и гопник окажется уже перевоспитанным трудом, как какой-нибудь из питомцев Макаренко. Зато честный паренек в конце, когда всем будет трудно, начнет, как прижимистый наемник, требовать у стоящего на грани беды руководства выплаты всем рабочим зарплат, и даже затевает забастовку, то есть оказывается предводителем «пятой колонны»! Словом, в «СССР ТМ» – герои и персонажи переодеваются со скоростью Аркадия Райкина из его знаменитого спектакля «Люди и манекены». Но мы уже не теряемся. Задав тот же волшебный для всякого следствия вопрос: кому выгодно? – и присмотревшись к последствиям тех переодеваний, увидим, что все эти неожиданные для читателя преображения героев всегда приводят к важным поворотам сюжета. Понятно, что Шамиль Идиатуллин – писатель авторитарный, то есть он не позволяет своим героям своевольничать – в отличие от либерального Пушкина, не помешавшего своей Татьяне выйти без авторского соизволения замуж. Но в то же время Идиатуллин – писатель талантливый и добрый: характеры его героев до поры до времени развиваются хоть и в заданных им рамках, но свободно и естественно. Однако когда дело касается интересов задуманного сюжета, а герой в силу его личных качеств вдруг не вписывается в заданный поворот, то автор меняет не поворот – он перегибает или даже ломает героя. Оказалось, мы в случае отношений автора Идиатуллина и его персонажей наблюдаем типичный производственный конфликт – противоречие между интересами начальства завода по производству романа и рабочими этого производства.
Как же получилось, что у такого внимательного к деталям писателя выходит так много сломанных судеб его персонажей? Тут, будь это сказка про Золотой ключик, недолго и до бунта кукол. На заданный мною вопрос у меня же готов и ответ. Сам Шамиль в своих интервью неоднократно сетовал на недостаток времени для свободного творчества. Я его отлично понимаю: ответственная работа, в свободное от работы время хочется (и нужно!) участвовать в жизни семьи, и на романы остаются ночные часы, обрывки выходных и праздников. И при таком графике издано уже восемь романов! И с каждым романом расширяется сегмент читательской аудитории, в котором писатель Идиатуллин известен, любим и каждая его новая книга ожидается с интересом. И премиальный процесс подгоняет – безостановочный конвейер, по которому ползут сотни чужих книг: стоит замешкаться, как твое имя выпадет из круга читательского внимания, и твое место займет кто-то новый и скорострельный.
Вот, на мой взгляд, причина производственного конфликта автора Идиатуллина со своими героями – автор сам является страдающей стороной в его конфликте с литературным шоу-бизнесом, в котором, понятное дело, хочешь жить – умей вертеться. Но если ты не помещик, и не можешь, как те же Пушкин и Толстой сидеть в поместье и писать, думая над текстом как над создаваемой тобой, Творцом, новой жизнью, то за нехваткой времени тебе придется писать либо простые вещи, которые не требуют множества героев и их гармонично единой, как у музыкантов в оркестре, работы над исполнением твоего произведения, либо, торопясь, чтобы успеть к не тобой определяемому сроку, подравнивать своих героев прокрустовым секатором под заранее утвержденный рельеф сюжета.
Такой вывод я делаю, прочитав три романа Шамиля Идиатуллина. Я читал их с большим интересом и большой приязнью к автору и его героям, и с каждым новым романом мое мнение о большом таланте писателя только укреплялось, а тот факт, что талант Шамиля Идиатуллина еще и нравственен, не теряя при этом своей изобразительной силы, эмоциональности, динамичности, вселяет в меня надежду, что такой талант окажется сильнее производственной необходимости и потребует от автора по-настоящему большой темы и большого времени для воплощения. У писателя Идиатуллина уже есть все, чтобы перестать кормить словами неразборчивую в своей прожорливости сиюминутность, а создать большой тяжелый корабль, который будет способен перейти с круговой орбиты на отлетную траекторию и, развив третью космическую, отправиться в Будущее.

Опубликовано в Бельские просторы №8, 2020

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Фролов Игорь

Родился 30 мая 1963 года в городе Алдан Якутской АССР. Окончил Уфимский авиационный институт. Воевал в Афганистане. Книга прозы «Вертолётчик» в 2008 г. вошла в шорт-лист Бунинской премии. Финалист премии Ивана Петровича Белкина (2008, за повесть «Ничья»). Выступает также с критическими статьями, филологическими исследованиями («Уравнение Шекспира, или «Гамлет», которого мы не читали» и др.). Член Союза писателей России, член Союз писателей Башкортостана, член Союза журналистов РБ, Союза журналистов РФ.

Регистрация
Сбросить пароль