ПРОЩАЛЬНОЕ
Сколько их там, смотрите, сто тысяч братьев!
снегом с ладони – сдунули и взлетела;
ночью сказали: надолго тебя не хватит,
впрочем, души-то хватит, не хватит тела.
Тело, оно дурное, желает пищи,
тёплой ладони, слова, всего, что греет,
тычется носом в мёрзлые щели, ищет
и не находит, клонится, и немеет.
То ли душа: не спросит ни рук, ни взгляда,
знай себе вьётся, в самом пристойном виде;
да, моя радость, я буду с тобою рядом,
нет, мой хороший, потрогать уже не выйдет,
только следить – как шёлковыми узлами,
там, где смыкались рёбра, ступни, колени,
в каждую нитку нерва вплетает память
нежность и невозвратность прикосновенья.
МЕЖВРЕМЕНЬЕ
Нынче ночью ветра колдовали, дубы ломали, в колодцы дули
в сон насыпали дурные дрёмы, смурные думы
Страннички кругом ходили, чёрное пели
веригой звенели, уж не по мне ли
слова сплетали: не про меня ли
в круг поманили, меня подменили, на странное променяли
Странное бродит туда-сюда: телом боец, а душою клуша
В такие прощальные холода тело спасает душу
Шепчет душа живая: не знаю, чем я ещё жива
у меня на дне один сплошной горе-цвет да полынь трава
ни костей не осталось, ни плоти ни крови кого любила
память отшибло, помнит лишь то, что было
А вот мы её плетью: скачи, вспоминай то, чего и в помине нет
донник мой данник, выдай мне дани за триста лет
да что же тебе, родная, с той дани, гляди, какая дыра в кармане
мама стоит посреди покоса, простоволоса, по грудь в тумане
дочка, это опять не твои санки
мама, я не умею идти на попятки
мама, те, наверху, никак не хотят со мной в салки
исключительно в прятки
Так и живем: отсель и дотоле, такие боли, что хоть на плаху
в каждой ладони под кожей по пуду соли: чётче триоли,
играем Баха
но знаешь, если сыграть всё точно,
по этим звукам приходит сила
До – странник стоит на пороге чужого дома, с прутом осины
Ми – сокол кружит над пропащим миром, крылом осеняет
Си – вот он, грядущий, звездой осиянный
мама, сыграй мне рассвет.
THE JOURNEY
Молчи, молчи, веди меня сквозь тьму…
не доверяя больше никому,
без памяти, без голоса, без слова
бреду – нема, пуста и ни о чём –
и лишь рука впивается в плечо,
и стонет кровь от страха нутряного.
О, что за тьма! как эта тьма дрожит,
фальшивит, лжёт, рождает миражи,
и скалится в усмешке упыриной,
беззвучно и бессмысленно урча,
и ни звезды, ни блика, ни луча,
и чёрный снег – как смертная перина.
Здесь всё ничто. Здесь эхо не живёт.
На стылых веках нарастает лёд,
и мысль уже не знает, чем согреться,
но как надежда, как глоток воды,
твой мерный шаг, мой верный поводырь,
ритм задаёт дыханию и сердцу.
А тьма урчит. Она желает зла,
беснуется от твоего тепла,
и, наливаясь выморочной синью,
заманивает в странные места,
в которых беспредельна пустота,
в которых даже Имя не всесильно.
Но там, где тьмой положен твой предел,
где ни богов не встретишь, ни людей,
порог беды, последняя излука –
настанет мой черёд, и мой завет,
и я сама возьму тебя за руку.
И поведу. И выведу на свет.
ПАСХАЛЬНОЕ
…И звенит, разливается, солнечно и нетленно:
выходи, апрель, выводи свой народ из плена,
всех с вещами на выход из тьмы и гнили
в золотой огонь, в беспредельный свет,
всех безумных, забывших, что смерти нет,
что её давно отменили.
Радость моя, послушай, нынче такие дни,
что бессмертье не иссякает, сколько ни зачерпни,
время живой воды, молодильных яблок;
нынче сам господь не велел мешать,
если вдруг отдохнуть прилегла душа
на пороге меж сном и явью.
Пусть поспит, говорит река, рассыпает блики;
я смотрю, как твоё лицо становится ликом,
как апрельский свет каждый признак былой потери
обращает в литую бронзу, тугой металл…
Погляди, из какого пепла каждый из нас восстал,
разве этого мало, чтобы каждый из них поверил?
Опубликовано в Витражи 2022
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!