* * *
По рытвинам и по камням,
по выскобленным половицам,
я возвращаюсь к прошлым дням,
я обращаюсь к милым лицам.
О милых лиц и прошлых дней
непритязательность святая!
О нитка света золотая,
струящаяся вдоль ставней!..
Я их ни в чём не укорю.
Как ветер летнею порою,
я лишь калитку отворю,
я только ставню приоткрою.
Не заслонить их, не спасти
от бед, что тащатся по следу.
Словечка даже не внести
в их еле слышную беседу!..
У прошлого свои часы,
свои бальзамы и отравы,
свои — невиданной красы —
горючие цветы и травы.
Трещит неистовый сверчок,
и под негаснущей звездою
глядится яблоня-дичок
в бадью с колодезной водою…
Их нет со мной давным-давно,
нет яблони, нет переулка…
Крутись, волшебное кино!
Пой, музыкальная шкатулка!
Любовь обетов не берёт,
по пустякам не суетится —
живи, настанет твой черёд
в её всесилье убедиться,
собрав у позднего костра
всех, ставших памятью, виденьем,
кому обязана рожденьем
души, открытой для добра…
По рытвинам и по камням
я возвращаюсь к прошлым дням…
ЮНОСТЬ
Раскручивается локон
и падает на висок.
Раскручивается кокон
и падает на песок.
День выстужен до предела
черёмухой молодой.
Река. И нагое тело.
И ласточки над водой…
* * *
Нет, почки гладкие и влажные,
чуть только набирают силу…
Рукой коснёшься их, и кажется,
и кажется: они пульсируют.
Нет, на берёзах ни листка,
темны и голы ветки клёнов…
Но я ведь видела — зелёным
был этот парк издалека!
Я потому так шла сюда,
так храбро лезла через лужи,
я думала, меня закружит
аллей оживших пестрота,
я чуда радостно ждала,
а чудо… чудо любит робких.
Нет, перепутанные тропки
черней грачиного крыла,
нет, на берёзах — ни листка,
темны и голы ветки клёнов…
И всё-таки он был зелёным,
был —
целый миг —
издалека!
* * *
Мальчишка ничем не рискует,
мальчишка живёт без хлопот.
От нечего делать рисует,
рисунки друзьям раздаёт.
Упрямый, нескладный, вихрастый,
стремится быть первым везде.
Его привлекают контрасты:
кувшинки на чёрной воде.
Он пялится в небо сквозное,
но видит в дыму синевы,
как жидкое золото зноя
стекает с зелёной листвы.
Он мчится в ночной электричке,
он ждёт от девчонки звонка,
и только порой по привычке
рванётся за кистью рука.
И лишь иногда, некрасиво
пейзаж расщепив на мазки,
тоска ослепительной силы
берёт его сердце в тиски,
и путь, что ещё не начертан,
на миг открывает судьбе…
И мысль — возвратиться к мольберту —
приходит сама по себе.
ЗИМНИЕ ЦВЕТЫ
Когда мне говорят, что жизнь горька,
я говорю:
— Будь горестей мудрее!
Ступай к окну цветочного ларька
зимой и пожелай себе цветка —
беспроигрышна эта лотерея…
Не отменить ни холода, ни тьмы!
Пусть снег валит стеной и ветер свищет —
не зря же осенило нам умы:
выращивать в теплицах средь зимы
цветы и приносить в свои жилища.
Печальные, судьба их сохрани,
цветы зимы — любых цветов дороже,
своей прозрачной хрупкостью они
на малышей детдомовских похожи.
Пока цветы под крышею гостят,
светлы глаза и помыслы не лживы,
и души их всю боль в себя вместят,
и выстоят, и этим будут живы.
* * *
Спи! Ничего дурного не случится…
Но вихрь ломает яблони в саду,
но дверь скрипит, но дождь в окно стучится,
но воет пёс, предчувствуя беду…
Да как же спать, коль, радуясь свободе,
безумный вихрь ворвался в тихий сад,
когда такой разбой царит в природе,
и пёс не спит, и яблони не спят?
Давай разделим с ними их потери,
давай вернём им веру в чудеса,
возьмём плащи, раскроем настежь двери,
и выйдем в сад, и приласкаем пса!..
* * *
Я в корни утрат не смотрю,
мне страшен разбор их подробный…
— Здесь мама лежит, — говорю, —
и трогаю камень надгробный.
Листва на берёзах шуршит,
цветёт у берёз медуница…
— Неужто и вправду лежит? —
щебечет какая-то птица. —
Ведь скоро наступит зима,
здесь так одиноко ночами!
А что ты мне скажешь сама?..
И я пожимаю плечами.
Сквозь сердце протянута нить
к тому, что под камнем хранится.
Но как это всё объяснить
какой-то щебечущей птице?..
ДУША
Нет, мне не приходилось с ней возиться —
беззвучно плача, каясь и греша,
чем только ни пыталась расплатиться
со мной моя наивная душа!
Пока я в школьном хоре пела звонко,
она, подслушав тайную мечту,
брала на воспитание ребёнка —
замызганного горе-сироту.
Теряли сон поклонницы эстрады,
моя ж душа, голубкой взмыв с крыльца,
шутя одолевала все преграды
и выводила в люди сорванца…
В дырявых рукавичках пальцы грея,
я шла, не видя неба и земли.
Душа меж тем, играя в лотерею,
отхватывала куш — на «Жигули»!
И тотчас же с восторгом ей присущим,
хрустящими банкнотами шурша,
ссужала безвозмездно неимущим
всю сумму до последнего гроша…
Ссыпались с ветхих стен ошмётки глины,
слезился потолок от непогод,
бродил за мной по комнатам пустынным
сияющий от счастья серый кот —
пушистый ангел, умница и скромник,
хоть в прошлом — из воришек и бродяг,
мешал душе достраивать питомник
для беспризорных кошек и собак.
* * *
Тем и дороги прошлые дни,
что на них ни обиды, ни злости,
что они, словно робкие гости,
постучались и скрылись в тени,
предоставив тебе самому,
широко распахнувшему двери,
оценить: велика ли потеря,
если ты не вглядишься во тьму.
Опубликовано в Паровозъ №7, 2018
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!