Эре Тиа. СТИХИ В ЖУРНАЛЕ “ЮЖНЫЙ МАЯК” №5

Я ПЕРЕДАМ ЛЮБОВЬ ПО ПРОВОДАМ

Я передам любовь по проводам,
Которые протянутся из века,
Где я живу. Я счастье передам
И свет от человека — к человеку.
Как эстафету вечности, вперёд
Пошлю привет горячий и нетленный,
Замкнув на сердце жизненные клеммы,
И голос мой с поющею вселенной
Без фальши пусть в тональность попадёт.

ЧАСОВЩИК

Если вдруг осознал, что конечен, но тем не сломлен
(Шестерни б разобрать и понять, как устроен мир),
Значит, друже, тобой, несомненно, победно словлен
Человеческий кризис лет 28-ми.

Мы привыкли уметь выживать при нехватке знаний,
Горизонты берём на скаку, не снимая лат.
Только (где-то ещё вдалеке), но стоит за нами
Часовщик, на ладони греющий циферблат.

Содрогаются стены твоей необъятной жизни,
Но стерпи — пусть не дрогнет ничто на твоём лице.
Только ты выбираешь, когда улыбаться шире,
Сквозь какие смотреть очки и в какой — прицел.

Что же делать теперь? … Льётся кофе, священный запах.
Бьётся море в груди, не мелея который год.
Часовщик улыбается, стрелки идут на «Завтра».
И вращается солнце в тёплых руках его.

НЫРЯЛЬЩИЦА

Едва плыву, качаясь на плаву,
Утята украшают нарукавник,
А солнечные зайцы — синеву
Озёрного стакана!

Ещё учусь играть, удить, нырять,
Издалека присматриваюсь к морю,
Босые пятки рвутся покорять
Прибой у мола…

Как «Отче», знаю магию ветров,
Созвездий атлас и течений шифры.
Во мне компас — моя морская кровь:
Смотри за горизонты! Шире! Шире!

Звонка, стройна, в стихию влюблена
(Пускай потом воздастся за грехи мне!),
Стена волны цунами — не стена
Для дерзкого дельфина!

Киты гудят, очнувшись ото сна,
Индигово, протяжно, ледолокольно.
А тело обнимает тишина —
Изнанка непокоя.

— Ныряльщица пронзила океан!
Сомнения теряются из вида.
Легка моя подводная строфа,
А в душу мне глядит левиафан,
— Хранитель Атлантиды!

ЕСЛИ ТЫ, МОЙ ДРУГ, НЕ ВЛАДЕЛ ЗЕМЛЯНИЧНОЙ ПОЛЯНКОЙ

Если ты, мой друг, не владел земляничной полянкой,
По доске не мчался, выплескав пол ручья,
Если Зло не свергал в руинах седого замка,
Дав отведать ему берёзового меча,

Если голыми пятками ты по траве не шлёпал,
Ощутив июль восторженно под стопой,
Значит, друг, для тебя весь этот весенний шёпот,
— Мне о жизни ещё и петь, и играть с тобой!

Я скажу про волшебное (чтобы забросить гаджет).
— Электричка ждёт, как верный железный конь!
Сладкий запах угля из чёрной трубы расскажет,
Как добраться в Страну Непойманных Облаков!

Где под звёздами в небо растут сквозь лишайник скалы
И сосновым духом полнится малахит.
Где в ночи, у костров, видны очертанья сказок,
А на глади озёр луна ворожит стихи.

Ты серьёзен до ужаса: сроки, зарплата, офис,
И тебе — не восемь (даже — не двадцать пять).
Но ты чуешь: в душе холодной занозой осень
Прорастает в тебя и корни её скрипят!

Вот ладони — ладьями, вот — ветер, холодный, колкий,
Вот — тернистый путь отважным твоим ногам!
Вот — Весна! И тебе звенящей, живой иголкой
Суждено найтись в ароматных её стогах!

ВСТРЕТИТЬСЯ С МОРЕМ

Как просто Шагнуть… Посмотри — этот путь не заказан,
Тут нужно всего-то — Проснуться и Верить в Себя.
— Здесь так же светлы и лукавы посланники сказок,
И время воздушные змеи ворочают вспять.

Ты помнишь? — Мы были пиратами и моряками!
Наш домик из стульев — то за́мок, то быстрый корабль,
А мы с тобой — птицы! И крыльями (или руками?)
Махали, кричали по-чаячьи, или — «Ур-ра-а-а!»

Дельфины под нашими пальцами били хвостами,
С солёною пеной мешался восторженный крик,
А мы за три вдоха с тобой становились китами,
На спинах несущими детства мечту — материк!

И струны звенели, и страны себя открывали
Для наших распахнутых глаз и распахнутых душ,
А мы паруса до краев наполняли ветрами
И правили смело на Ту золотую звезду…

Пора повернуться и взглядами встретиться с Морем,
Которое скалы бессильны зажать в окоём.
Узнать эти волны, свободные априори,
И вспомнить, что имя у этого Моря — Твоё.

ОДНО УТРО

Ветер переехал в апартаменты,
— Утром в кроне клёна, в лесу напротив,
Обживался, лихо скакал по веткам,
Упражняя вой на мажорной ноте.
Небо таяло, проливалось ливнем.
Утро было мятным, прохлада — свежей.
Птицы пели искренне о счастливом,
И притихший мир обнимала нежность.
И в росе огнями горело солнце,
В каждой капле — свет — драгоценный камень.

А река в тумане катила сонно
Волны, зачарованные веками.
И, вздохнув сосново, проснулась чаща,
Небо на груди приютив как будто
Там, где Бог осколки любимой чашки
Превратил в нежнейшие незабудки!

ВАСИЛЬКОВОЕ ВОИНСТВО

Этой непозволительной вольности
Снова не избежала Земля!
— И моё васильковое воинство
Покоряет без боя поля!

В мире, где ураганы и бедствия
Повседневной рутине сродни,
Чудо-армия (цвета небесного)
Лета сердцебиенье хранит!

Обходя наши души дозорами,
Выдыхая весны на краю,
Родниково, светло и лазорево,
Вопреки наступает июнь!

БУРЮ МОЖНО СМИРИТЬ ИЗНУТРИ

Ты — ничто перед ширью степей!
— Выходи и дыши до отвала!
Здесь тебе не по силам — не петь,
Здесь душа от земли оторвалась!
— Стала облаком, ястреба сном,
Дерзкой частью божественных игр
И следила, как в небе ночном
Полыхают соцветия искр!
— То сходились дождей племена
До зубовного скрежета грома,
И ветра в грозовых стременах
Привставали у солнечной кромки.
Но в тебе зароптала земля
Древним голосом крови и пепла.
— Защищай, сохраняй, исцеляй! —
В каждом атоме яростно пела.
И ты понял, что, встав у двери,
Сбережёшь и травинку любую!
Бурю можно смирить изнутри
Навсегда,
только став частью бури.

ВОРОБЬИНЫЕ ТИТАНЫ

За четыре дня до чудес
Мы ещё почему-то живы…
И стоят тополя и ивы,
Подпирая края небес.

Год ещё не сложил копья́.
И в житейских земных боях нам
Нужен стержень (маяк ли, якорь),
Пусть без листьев и в воробьях!

Может, мы потому — в строю,
Что у этих древесных стражей
На всю зиму хватает стажа
— Побеждать в ледяном бою?

Днём и вечером, и с утра
У подъезда твержу на память,
— Небо точно не будет падать
По периметру их двора!

МНЕ СНИЛАСЬ ИНАЯ ЗЕМЛЯ

Мне снилась иная земля,
Где, не устрашения для,
А чтобы надежда жила,
Терновник пылал.

И шли на восточный базар
Гаспар, Мельхиор, Бальтазар…
И, звонкая, будто слюда,
Сияла звезда.

Я плакала. Чайник свистел.
— Там кто-то для копий и стрел
В терновом венце и в крови
Стал неуязвим.

А после за ширмою штор
Очнулась и вспомнила, что
На стыке начала и мглы
Мы были светлы.

Опубликовано в Южный маяк №5, 2022