Елена Крюкова. ПАМЯТЬ СЕРДЦА КАК ФЕНОМЕН КУЛЬТУРЫ

Александр Лейфер. Блог-пост, или Кровь событий. Омск: ИД «Нау ка», 2012. — 272 с.

Книга Александра Лейфера принадлежит к ныне всё более востребованному жанру, известному в России в стародавние времена: «Невыдуманные рассказы» В. Вересаева, «Окаянные дни» И. Бунина, «Дневник писателя» Ф. Достоевского, «Повесть о жизни» К. Паустовского — весь огромный пласт мемуарной русской литературы — вот к какому пространству отсылает нас книга А. Лейфера, и внутри этой «воспоминальной земли» в ряд встают и славные, и неизвестные имена.
Прекрасный парадокс сегодняшней востребованности мемуарного жанра, на мой взгляд, кроется в том, что литература non fiction, как никакая другая, самая превосходная выдумка, не даёт читателю чувства сопричастности к действительно происходившему, чувства и наблюдения истинно бывшего, свершившегося в истории, и незримого участия в нём.
«Блог-пост…» начинается с безыскусного, простого и сердечного рассказа о родителях. Семья — важнейший исторический архетип; история рода есть история страны, из переплетения историй семей и родов складывается гигантская мозаика истории Земли. Мы видим родителей Александра Эрахмиэловича, дедов, других предков; ощущаем, как за спиной человека встают те, кто дал ему жизнь. Это чувство единства всеобщей и собственной истории — бесценно:
«…фамилия наша попала в Сибирь не по своей воле: мой предок (дед деда) принял невольное участие в одном из польских восстаний против царского правительства. Он был фельдшером, и повстанцы силой увезли его в свой лагерь, где заставили лечить раненых».
В скупых, почти бесстрастных словах, — канувшие в прошлое боли и радости.
А дальше идёт вереница эссе, и первые в этой череде — повествования о школе, о детстве, о юности, о людях, встреченных на пути.
Книга хороша тем, что автор не позволяет себе ни впасть в сентиментальность, ни ограничиться сухим «протоколированием» пережитого: его рассказ то наивен и трогателен, то неподдельно весел, то в нём звучат серьёзные, даже драматические ноты. Мы видим взрослеющего мальчика, которому открывается мир во всей его полноте, и это отнюдь не пай-мальчик, а человек, жадно вбирающий впечатления, любящий жизнь, как неистово любят её в юности: «В этой третьей и последней моей школе у меня было всё, что и должно быть, — любовь, друзья, чтение запоем, увлечение стиха ми Евтушенко, Вознесенского и Ахмадулиной, первый алко голь, нелюбимые и любимые предметы и учителя…».
Александр Лейфер — сибиряк, и естественно, что для журналиста и писателя стали родными литераторы Сибири: в тексте книги не раз упоминаются уже ставшие легендарными Роман Солнцев и Вильям Озолин, Анатолий Кобенков и Тимофей Белозёров.
Какие-то имена просвещённый читатель знает, какие-то судьбы становятся первой встречей, открытием. И бесценно то, что автор расположил на страницах книги портреты своих друзей: фотографии и рисунки, гравюры и наброски — на них запечатлены дорогие сердцу А. Лейфера люди, люди сибирской культуры.
Сибирь вообще уникальный край; эта огромная земля, вместившая в себя полстраны, всегда отличалась размахом характеров и по-особому, остро и открыто понимаемой человечностью. Широта сибирской природы, богатства её недр наложили на характер сибиряка отпечаток этой безусловной шири и мощи. Интерес к новизне, крепость данного слова — это тоже «приметы» сибиряка, особенно творческого человека; таковы друзья Александра Лейфера, о которых он с любовью вспоминает в книге.
Но на страницах встречаемся не только с сибирскими писателями и поэтами. Вот Белла Ахмадулина — драгоценны нежнейшие слова автора о ней:
«На всю жизнь запомнил я, как читала Белла Ахмадули на — не ЧТО, а именно КАК. Такой завораживающей манеры чтения собственных стихов я не слышал больше ни у одного поэта. Хоть потом, за многие годы прикосновения к литературной жизни, наслушался авторского чтения предостаточно.
Изящная, красивая, она стояла перед микрофоном, полузакрыв глаза, отключившись от всего на свете. Звук её голоса, казалось, рождался гдето в самой глубине её точёной фигурки — может быть, возле сердца…».
Возле сердца рождаются и строки самого писателя о встреченных людях, о далёких и близких. Он пробует время на ощупь, бережно гладит, как корешок старинной книги, медленно подносит к глазам, как старую, истлевшую сибирскую газету. Вот и война — её Александр Лейфер знает не понаслышке, и, хотя он во время войны был маленьким ребёнком, это память крови, память воевавшей ещё на Первой мировой семьи громко говорит в нём:
«Особо стоит сказать о посылавшихся из плена письмах. Собственно гово ря, это не письма, а небольшие стандартные, предназначенные специально для русских военнопленных открытки. Любящие во всём прежде всего Орднунг, хозяева испещрили их надписью “Тут не писать!”. Места под текст оставалось совсем немного. А писать деда научила бабушка после того, как вышла за него за муж (сама она окончила трёхклассное народное училище).
«Здравствуй, дорогая Граня и дорогая доча Зина, — начинал дед крупны ми полуграмотными строчками. — Шлю я вам свой сердечный привет и же лаю быть здоровыми»…»
Это погружение во время тем дороже, чем дальше уходят от нас те, кто видел, знал и пережил эти тяжёлые, славные годы. И эти годы ждут и ещё дождутся своих художников — тех, кто нарисует, воссоздаст их во всей чистоте, силе и искренности.
Книга «Блог-пост, или Кровь событий» — и впрямь событие, — и для автора, отважившегося на точное, подробное, живое запечатление былого, и для читателя, который, без сомнения, рад будет заглянуть во время, им не прожитое, узнать Сибирь лучше, глубже, сердечнее; понять, что такое бег времени и человеческие мужество, творчество, любовь.