Ожидание
Я раскроена нитями долгих дорог,
Я отравлена пылью скупых новостей,
Я распластана в банке, запрятана впрок,
Как диковинный фрукт до прихода гостей.
И когда-то настанет тот день, когда я
Проберусь незаметно на солнечный свет.
Но сейчас я под крышкой, и участь моя –
Ждать и мокнуть в рассоле две тысячи лет.
Женщина
Разве ты отличаешься чем-то от прочих?
Плечи, родинки на груди,
волосы, в волосах бигуди.
Среди ночи
загорелся экран. Гляди!
Разве ты удержишься от соблазна
знать запретное, пока он
морщится, всхрапывает сквозь сон.
И контрастно
в темноте подмигивает смартфон.
Ева, кто тебя сейчас искушает,
если яблоко надкусили давно?
Вот, смотри, на задней панели оно.
Иссушает
любопытство, и змей заглянул в окно.
Сколько долгих веков назло запретам
в беззаветном, диком желании знать
вновь и вновь врываешься обнажена,
и секреты
раскрываешь, правдой обожжена?
Тайны будней, будущего, мироздания,
зарождения жизни – да всё равно –
не дают покоя и мирных снов.
Ты создание
ненасытной вечности ледяной.
Но гнетёт непосильное бремя знаний,
чёрный стыд охватывает, как река,
тянет вниз, соскальзывает рука,
и сознание
застилают серые облака.
Итоги
Я обрастаю тридцатым кольцом,
Словно в лесу сосна.
Солнце в зените блестящим венцом –
Долго ещё до темна.
Только я с каждым кольцом на год
Скованнее, грубей.
Не устремится в бездумный полёт
Стреляный воробей.
Я обрастаю, как бурный пролив,
Остовами судов
И затихаю, на дне затаив
Бури иных веков.
Я покрываюсь усталостью лет,
Скепсисом, чувством вины.
Как под такою корой разглядеть
Свежие юные сны?
Сколькими кожами мне обрастать
Ныне и до конца?
Сколько их сбросить? И как бы не стать
Дыркою от кольца!
Только представьте! Отбросить года,
Выскользнуть, как змея,
Из-под колец, из-под корок. Тогда
Буду ли это я?
В тонком рисунке шершавой коры,
В ритме неровных колец
Память и время, дожди и костры,
Линии лиц и сердец.
Я обрастаю тридцатым кольцом,
Словно в лесу сосна…
И расцветаю счастливым лицом.
Завтра уже весна!
***
Опять приходит время перемен,
И лес, и зверь свои меняют шубы,
Пока не долиняют добела.
И тьма молочным сумеркам взамен
Идёт, решительно целует в губы,
Заглядывает в зеркала.
За ней не успевают фонари,
И в белых рамах чёрные полотна
Смущают неуместную герань
Под складкой тюля. Просто посмотри,
И в этой тьме увидишь, что угодно,
Душевным взором заглянув за грань.
И верится: в тот миг, когда в окне
Ряды светил зажгутся, чуть краснея,
Сквозь тьму проступит мир совсем иной,
Его черты, чудные, как во сне,
С минутой каждой станут всё вернее
И навсегда останутся со мной.
Минус
Люди выныривают из маршрутки,
словно парашютисты на старте.
Чьи-то острые скулы погружаются в воротник.
Суровые. Приглядишься – ну точно воины
древней Спарты,
дыша облаками, движутся напрямик.
В такой нечеловеческий минус
становится вдруг особенно важно
идти прямой дорогой, без лишних слов.
И каждый становится ненадолго как будто
и честней, и отважней,
и больше ценит дружеское тепло.
Бесцветные усики незнакомки,
что топчет валенки нетерпеливо,
заиндевели, искрятся во всей красе.
Я удивляюсь и сомневаюсь, но всё же это
и впрямь красиво
и вряд ли встречается в средней полосе.
Становятся женщины странно-прекрасны,
публично отрёкшись от стиля и моды
и намотав на себя двадцать пять платков.
Мы вновь просты, чисты и забавны,
как беззаботные дети природы,
освобождённые от оков.
Опубликовано в Образ №2, 2022
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!