***
Наступает жизни проза,
Накрывает с головой.
Липа, карагач, берёза –
Тонут в прозе снеговой.
В прозе ветра зябнет тополь,
Сбросив рифмы в пустоту.
Одинокой птицы вопль
Слышит ухо за версту.
Ноги вязнут в снежной каше
И поверженной листве…
И бреду я, чуть сумняше…
Со стихами в голове.
***
Голубей озябших стая
И сорока возле них.
Календарь зимы листая,
Человек к стеклу приник.
И глядит, как заоконно,
Беспардонно, впопыхах,
Жизнь летит в пространство оно,
Позабыв про стыд и страх.
Холод виден, холод слышен,
Холод пулей бьёт в висок.
Пёс бездомный к людям вышел,
Смотрит: бросит кто кусок?
Только пусто, только косно,
Только бранных слов поток…
Человек шагает в Космос,
Хлеба взяв и поводок.
***
Солнце низко – боком, боком,
Глядь – и село ненароком.
В небе – месяц! День прошёл!
Хо-ро-шо!..
Чистить мандарин и думать:
В сущности, какая дурость
Отвечать за всё вокруг.
Не досуг!
Растекается по древу
Мысль, подобная напеву.
Сны в прокате, как кино
Про ино…
Просыпаться неохота,
Но – назвался Дон Кихотом…
В кухне миску возит кот.
Жизнь – вперёд!
***
Всё ветшает: зима покатилась под горку на санках,
Кран на кухне испорчен и попусту время течёт,
Шумно, суетно, мелочно, душно, изводит изнанка –
Мне б с собой примириться, а всё остальное не в счёт.
Атлантида была да сплыла, как и не было, вроде:
Может, тоже так жили – краны починить недосуг?..
И почуешь: зловещее что-то творится в природе,
Кулаком потрясает, грозится, берёт на испуг.
День бормочет о счастье простуженным голосом марта,
И в грядущее пялишься, как на ворота баран.
Стены Древнего Рима в руинах, разрушена Спарта,
И безбожно транжирит ресурсы свихнувшийся кран.
***
Мокрый снег. И по мокрому снегу
День печатает оттиск шагов:
Вслед изящному птичьему бегу
Острых носиков и каблуков
Торопливые тянутся строчки…
Кошка храбро ступает на лёд…
За кроссовками лёгкой цепочкой
Лапки пса устремились вперёд…
Возвращаюсь с прогулки обратно
И смотрю: среди многих других,
Наследивших поверх многократно,
Проступают пунктиры моих.
В рыхлой, тающей снежной окрошке
Вот они – не черны, не белы,
От сапожек на толстой подошве,
Что весной стали так тяжелы.
***
На границе рассветов и снов
Сквозь февраль изумлённо внимаю
Откровению тающих слов
И весеннему птичьему граю.
Через тяжесть осевших снегов,
Продуваемых ветром окраин,
Разрывая молчанье оков
Проступают посланья проталин.
Не иначе, торопит весна
В март наотмашь распахивать души…
Стуком сердца боюсь у окна
Ранний сон Мирозданья нарушить.
Опубликовано в Огни Кузбасса №3, 2018
Lit-Web – удобно, доступно, качественно!