Елена Елагина. СТИХИ В АЛЬМАНАХЕ “ПАРОВОЗЪ” №9, 2019

* * *
Господь не дал любви, но дал певучий дар,
Не дал богатство, но позволил быть счастливой.
Другой разложен был передо мной товар —
Не яблоко в руке, но цвет весенний сливы,
Не древо, но поля с шершавым звуком трав,
Не сад, но дальний лес языческой породы.
Господь не дал Себя, но дал смиренный нрав
С бунтарским языком и знаньем несвободы.

* * *
…Не так мучительно, не знаю почему.
А. Кушнер

Бомжи, бредущие, как Брейгеля слепцы,
Судьбы своей Ван-Гоговы жнецы —
Куда ни глянешь, всюду зришь искусство,
Неудержимо прущим сорняком
Сквозь жизни неоформившийся ком, —
На кой нам эстетическое чувство?

На кой нам помнить, кто что рисовал,
Зачем нам знать, кто, словно Бог, хорал
Из хаоса выдавливал скульптурно?
Ассоциаций плотные ряды,
Как карасями полные пруды,
Нас окружают кольцами Сатурна.

И пусть. Их паутина неслышна,
Но пухнет кровеносная мошна,
И памятливое не дремлет око,
Внеродовую напрягая связь,
И чувствуешь, забвенья не страшась,
Что с ними впрямь — не слишком одиноко.

* * *
Сочась сквозь дырявое лето,
Пульсирует свет без границ,
Целуя волосы цвета
Перепелиных яиц.

И снова мостов и арок
Тягуче-ленивая прыть,
И вечный город в подарок,
Коль нечего больше дарить.

В дешёвом кафе за стаканом
Незнамо какого вина,
Как Гёте сидим с Эккерманом,
Повинность у коих одна

Невидящим взором друг друга
Удерживая на оси
Земного непрочного круга,
А большего и не проси

В краю, где, глядишь, сегидилья,
Глядишь, irish-step к русским щам…
Где сохнут намокшие крылья,
Приросшие к нашим плащам.

НАКАНУНЕ ОКТЯБРЯ

Падают листья, как при рапидной съёмке,
Медленно, неестественно и прекрасно.
Что там ещё осталось у Бога в котомке,
Не уместившись в зазор между «буря» и «ясно»?

Воздух прозрачен, и видно, как время полёвкой
Шмыгает в травах, надкусом у корня губя их.
Щёку утри незаметно рукою ловкой,
Вечной вдовой при греках, варягах, мамаях.

Выбрана доля собой, и слёзы лить лень, и
Коли поёшь, то всяк тебе будет милый,
Знать, уцелеешь и в этом землетрясенье,
Не понимая, откуда берутся силы,

Как при любой самой дурной напасти,
И при любой утрате, безмерно веской,
Как сердолик на сильном твоём запястье,
Схваченный полупрозрачной нервущейся леской.

ТОСТ

Я пью за военные астры…
О. Мандельштам

Я пью за судьбу Иокасты,
За Гамлета вечный вопрос,
За крик попугая «Пиастры!»,
За то, чтоб Том Сойер не рос,

За всё, что зовётся культурой,
За книги и даже кино,
За живопись тонкой фактуры,
За терпкое это вино.

Я пью за колючие астры,
За свинства отпущенных дней,
За то, что одни педерасты
Поэты в отчизне моей,

За время, которому на фиг
Не нужен ни Бог, ни пиит,
За липкой иронии трафик,
Что в буковке каждой жужжит.

Я пью за чудачества Бога
И за молодое хамьё,
За то, что осталось немного
Глядеть, как скудеет жнивьё,

За то, что в тиши изобилен
И в грязной надсаде пивных
Рождается, чист и невинен,
Бессмертно-блистающий стих!

А всё, что помимо — до срока:
Прольётся и в землю уйдёт.
Стоят — как всегда — одиноко
И этот, и этот, и тот…

И славы пускай не стяжали,
И нету читателей, но
Оставив покуда скрижали.
Один есть, что крутит кино,

Где в первом ряду сладкопевцы
И гимнослагатели дна.
Где соли довольно и перца,
Где сладко сжигается сердце,
И чистая радость одна!

РАЗМЫШЛЕНИЯ О ФОРМЕ

Земля имеет форму стула,
Судьба имеет форму дула,
И форму сна имеет сон,
Вода имеет форму капли,
Невозмутимость — форму цапли,
Глистов — завязки от кальсон.

Весна имеет форму скерцо,
А счастье — той заветной дверцы,
Что Буратино отыскал,
Сугроб имеет форму снега,
А бег имеет форму бега,
И форму смеха — карнавал.

Имеет форму всё: декабрь
Похож на дохлый дирижабль,
На тризну — думы о былом,
И лишь бесформенное горе
Вовсю пирует на просторе,
Свистя в три пальца за углом.

* * *
И климат наш неисправим, и души,
И смрад тысячелетнего барака.
Одна седьмая — непригодной — суши.
Здесь жить нельзя. А мы живём, однако.

Отапливая гиблое пространство
Своими невеликими телами,
В кликушество впадая и в шаманство,
Мир изумляя странными делами.

Здесь жить нельзя. Но мы живём упрямо,
Детей рожаем и с зимой воюем,
То всласть выводим «Мама мыла раму»,
То храмы рушим, то кресты целуем.

Нас оттеснили от тепла Европы,
Её морей, её семьи народов,
Мы — сироты, убоги наши тропы
Среди повальных бед и недородов.

Какой там третий Рим! Снега! Сугробы!
Зима по триста дней, о чём вы, право?
Какие тоги здесь? Тулупы, шубы, робы,
Подлёдный лов да зимние забавы.

* * *
Так приходит в негодность отжитый век,
Так летит в глаза прошлогодний снег,
И, впиваясь иглою в припухлость век,
Прерывает бег.

Так с вокзалом вместе уходит в ночь
Тот последний поезд, что мог помочь,
И стуча на стыках: точь-в-точь, точь-в-точь —
Убегает прочь.

Так, сглотнув слюну, говоришь: прошла
Эта жизнь, что когда-то с тобой была,
А теперь — проводит лишь до угла,
И — свои дела.

Так кончается этот роман. Почти
Канонически. Что ж, за труд не сочти,
И не то чтоб заново перечти,
Но как текст учти.

* * *
В том краю, где нету зубной боли,
Где ладонь гладка — ни одной мозоли,
И безгрешны помыслы, либо их
Вовсе нет, где соблазном не искалечен
Ни один, где каждый любим и замечен,
Никогда — представь! — не родится стих…

Опубликовано в Паровозъ №9, 2019

Вы можете скачать электронную версию номера в формате FB2

Вам необходимо авторизоваться на сайте, чтобы увидеть этот материал. Если вы уже зарегистрированы, . Если нет, то пройдите бесплатную регистрацию.

Елагина Елена

Поэт, литературный и арт-критик, теле- и радиожурналист. Автор девяти поэтических книг. Лауреат поэтической премии им. А. А. Ахматовой, а также премий журналов «Звезда», «Нева» и сетевых изданий «Питербук» и «Зинзивер». Как поэт и литературный критик публиковалась в журналах «Арион», «Дружба народов», «Звезда», «Знамя», «Нева», «Новый мир», «Сибирские огни» и многих других. Стихи переводились на английский, немецкий, итальянский, румынский, чешский языки. Ведёт на «Радио России — Санкт-Петербург» еженедельную публицистическую дискуссионную программу «Радиоклуб на Карповке» и еженедельную рубрику «Читаем вместе с детьми».

Регистрация
Сбросить пароль